Альтернатива

!!! ПЕРСОНАЖИ ВЛАДИМИР ЧИЖОВ И ТОЛИК В ФАНФИКШЕНЕ ПРЕДСТАВЛЕННЫ В СВОИХ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ВЕРСИЯХ ВНЕШНОСТИ (ВЕРСИИ, ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ НА РАННИХ КОНЦЕПТ-АРТАХ К МУЛЬТФИЛЬМУ) !!! *** — Вот как... Да, ты совершенно не меняешься. Как был полным идиотом, так и остался. Это даже смешно... — Ты... только ради этого мне позвонила? Извини, Люся, у меня сейчас нет времени на этот разговор... Чижов тяжело вздохнул. Каждое слово, доносившееся с другой стороны телефонной трубки, каждое язвительное издевательство, со стороны теперь уже бывшей жены, всё это сейчас было слишком невыносимым. Его пальцы тряслись от желания прямо сейчас захлопнуть крышку телефона-раскладушки, но, по непонятной даже ему самому причине, Владимир продолжал слушать. Даже когда слёзы навернулись на глазах, а тревожное напряжение в мышцах снова дало о себе знать, погружая его во всё те же навязчивые мысли... — Я позвонила просто поговорить. Что, нельзя? Или ты кроме служанки и своего... - Люська на мгновение запнулась - ...ни с кем не разговариваешь? В твоём стиле. Хотя я всё ещё не могу поверить в то, что ты променял меня на... Что-то, что сделает твою жизнь адом. Ты правда не понимаешь, что ты наделал? Владимир с особой горечью сжал зубы и зажмурился. Снова одно и то же. Она продолжала беспощадно резать, терзать и разрывать на куски его сердце, пока его встревоженное тело вновь подрагивало и сжималось от очередного приступа. Владимир просто не знал, куда ему бежать и где прятаться... — Тебя это не касается. — Ну да, конечно, никого не касается. Только тебя, бедняжку, такого одинокого и брошенного, это коснулось. Ты сам сделал свой выбор, Вова. Я говорила тебе - или он, или я. После такого мне тебя даже не жаль... — Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, Люся. Разговор окончен. Прощай. — Ну давай, прощай. Кстати, удачи тебе там. Это мерзкое, наигранно слащавое пожелание окончательно вывело Чижова из себя, и он с особой силой наконец хлопнул крышкой телефона. Ни одного слова искренности. Разорванные фото, которыми он так дорожил. Фото того, кого он любил больше своей жизни. Это всё сделала она. Рана Владимира не продолжала кровоточить, даже когда его некогда любимая, а сейчас совершенно ненавистная жена наконец покинула их дом. Чижов всё ещё чувствовал её присутствие. Люська всё ещё оставалась где-то рядом, продолжая гадить в его жизнь. Хотя эта жизнь отныне была не только его... — Ох, Господи, ммм... - музыкант оторвал спину от сидения машины и наклонился вперёд, настолько сильно, сколько позволяло его сильно изменившееся за месяцы тело. Он чувствовал, как к мучительному дискомфорту прибавился жар, хотя за окном авто стояла самая настоящая, холодная зима. — Босс, пожалуйста, ещё немного потерпите... — водитель по имени Фёдор, заметив состояние Чижова, попытался успокоить расстроенного и взволнованного начальника, хоть и понимал, что лучше от его слов не будет — Скоро... у-уже поедем. Музыканту было невыносимо душно и неудобно в машине. Каждые несколько минут он привставал и снова садился на просевшее кресло, но этого было критически недостаточно. Разговор с бывшей женой сделал этот дискомфорт просто невыносимым, а машины, так же застрявшие в пробке, как и его собственная, кажется, и не собирались продвигаться вперёд. Чижов осознал, что его глаза начали слезиться, и постарался незаметно смахнуть слезинку с ресниц. Однако Фёдор следил за каждым его движением. — Вы в порядке? Мне кажется, вам нужно попить... - водитель неуверенно протянул бутылку воды Владимиру, заметив, что тому точно было жарко. - Как вы себя чувствуете? — Нет, спасибо, мне не нужно воды... Я в норме. Просто немного устал... — Чижов лишь отрешённо смотрел вдаль, вглубь моря цветных огоньков, что создавала эта ужасная пробка, и на мгновение вовсе замолчал — Фёдор, будьте любезны, подайте мой чемодан. Я пешком пойду. — Пешком!? — шофёр в недоумении вытаращился на Владимира — Вы это серьезно? В вашем состоянии?! — Да, Фёдор. Серьезно. В моём состоянии. — музыкант попытался улыбнуться, но его грустные глаза всё ещё были наполнены горечью — Это не так далеко, и мне не тяжело...пока... Я лучше пройдусь. Сидеть здесь просто невыносимо... — Но-! — Фёдор хотел было возразить, но дрожащие от беспокойства и печали глаза Чижова не дали ему сказать ни слова в упрёк. — Хорошо. С-сейчас я достану ваш чемодан... Водитель, быстро выпрыгнув из автомобиля, стал вытаскивать небольшой чемодан из багажника, который Владимир, как ему показалось, собирал в спешке незадолго до того, как они отправились в путь. "Всё равно не послушал" - промелькнуло в голове Фёдора. О ситуации Чижова давно знала не только Фрося, но и он... Потоки морозного ветра ударили по покрасневшим щекам Владимира, стоило ему открыть дверь. С особой осторожностью, без резких движений, он встал на ноги, и, тем не менее, всё равно почувствовал лёгкое головокружение, от чего ему пришлось опереться о крыло автомобиля. В воздухе витал тяжелый запах бензина и выхлопных газов, от которого у музыканта снова свело желудок. Сейчас он наконец мог снова дышать полными легкими, но всё так же был гиперчувствителен к запахам. Да и сама атмосфера оживленной вечерней улицы вызывала у него только тошноту. Он не мог дождаться момента, когда сможет обрести покой, пускай в маленькой и одинокой, но, тем не менее, тихой палате. То, что ранее было привычным, стало ему отвратительным. Владимир уже ни один раз замечал это, но увы, сделать ничего не мог. Даже в самые трудные моменты он помнил, что добровольно пошел на эти жертвы. Это он сам выбрал их: бессонные ночи, злые взгляды, и даже ту боль, что ему только предстоит пережить. Чижов был готов ко всему, ведь это было только его решением. Подарить жизнь, и хранить её до самой своей смерти, чего бы это ему ни стоило. И несмотря ни на что, музыкант ни на секунду не сомневался в том, что сделал правильный выбор... — Держите, босс. — Фёдор впопыхах вытащил из багажника чемодан и вручил его Владимиру. Кажется, его руки сейчас дрожали не только от холода — Я... Я могу вам помочь чем-нибудь? Может, я вас проведу? Чёрт с ней, с машиной... — Спасибо вам, Фёдор, но это лишнее. — Чижов слегка улыбнулся. Но он точно чувствовал, что медлить не стоило, поэтому, даже не попрощавшись с шофёром, поспешил пересечь дорогу, кишащую застрявшими в пробке автомобилями. От всей этой вони и раздражающего гула машин его снова затошнило. — Босс! Постойте! Владимир, добравшись до усыпанной снегом пешеходной дорожки, вдруг обернулся на голос, и только сейчас заметил, что Фёдор всё это время бежал за ним. — Я... Я забыл кое-что вам сказать... — водитель был смущён и нервничал, но понимал, что просто отпустить начальника не может. Ведь он не сказал тех слов, что застревали в горле каждый раз, когда он лишь задумывался о них. — Да, Фёдор? Это был такой рискованный шаг, который водитель не мог себе позволить за все те годы, которые он проработал на Чижова. Но сейчас разум был непокорен. Он требовал сделать это. И Фёдор сделал. В долю секунды, не скрывая дрожи в руке, он мягко прикоснулся к большому и круглому животу Владимира, который тот безуспешно пытался прятать под громоздким пальто. И даже сквозь этот слой одежды Федор чувствовал тепло. То тепло, что грело Владимира изнутри на протяжении долгих месяцев. Наконец, Фёдор решился хоть на мгновение прикоснуться к нему. — Удачи вам, Володя... Я вас таким больше не увижу... — Фёдор заглянул в те самые, такие печальные и встревоженные зеленые глаза музыканта, и заметил, как тот мягко улыбнулся ему, лишь на одно мгновение, пока шофёр снова не убрал руку в карман. — Мы с Фросей будем молиться за вас. — С-спасибо. — улыбка враз исчезла, и на лицо Владимира снова вернулась взволнованная эмоция. Как бы шофёр не хотел поддержать его, Чижов не видел в его словах утешения. Только он знал, что это были за ощущения. И больше никто. Владимир лишь крепче сжал ручку чемодана, пытаясь не показывать того, что с ним происходило в этот момент. Вряд-ли сейчас, на улице, наполненной людьми, стоило показывать хотя бы долю этих чувств — Я... лучше пойду. *** — Алло? Валера, это Вова. Нет, ничего, я... Просто хочу сказать, что скоро буду. Ты уже все подготовил?... Хорошо... У меня машина в пробке застряла... Ничего, всё хорошо, я пройдусь. Что что?... Валера, я уже сказал тебе - всё в порядке. Давай поговорим, когда я приду, хорошо? Ох, Господи... Чижов замедлил шаг. Он не хотел, чтобы Валериан заметил его тяжёлое дыхание, или, чего хуже, дрожь в голосе, но вопросы врача о самочувствии начали его раздражать. В таком месте, где всегда полно любопытных глаз и ушей, говорить хоть какие-либо подробности о своём состоянии, что явно было не самым лучшим, ему совсем не хотелось. Но увы, доктор Иванов был очень упёртым, и уйти от ответов было практически нереально. — ...Ну, примерно раз в пятнадцать минут... — музыкант говорил максимально тихо — РАЗ в пятнадцать, Валер... Нет, м-можно сказать, не болезненные. Может, совсем немного, что-то чувствую такое... Чижов говорил, стиснув зубы, и эта ситуация, что была на слуху у прохожих, заставляла его сильно нервничать. Он как можно скорее проскочил через одного из таких прохожих: подростка в желтой куртке, одиноко стоящего посреди дорожки. Но, как бы Владимиру этого не хотелось, это был не простой проходимец... — Владимир Николаевич! Чижов! — молодой человек вдруг оживился и окликнул его, и этот громкий голос услышала вся улица, устремив свои взгляды, как казалось Владимиру, прямо на него — Это я! Толик! "О Господи, только не это..." Чижову казалось, что сегодня всё идёт против него. Схватки, настигнувшие прямо на репетиции, машина, что застряла с пробке, телефонный разговор с Люськой... А теперь ещё и это, быть может, худшее из того, что могло с ним случиться. Толик Царапкин. Его племянник. Лишь только услышав знакомый голос, Владимир грязно выругался у себя в мыслях. Только этого сейчас ещё не хватало... Не обращая внимания на паренька, мужчина продолжил идти вперёд, волоча за собой чемодан. Всё происходило так не вовремя, что от волнения ему снова стало плохо. И чего Чижов боялся больше всего — плохо стало и его малышу, что начал вдруг беспокойно шевелиться. — Дядя Вова! Ну вы что, не узнаёте? Тооооолик! Царапкин, ну! — радостно улыбаясь, парень оббежал родственника, и чуть ли не запрыгивал ему на руки, всё добиваясь внимания — Ого! Вы такой... Такой... — НУ КАКОЙ, ТОЛИК?! КАКОЙ?! — навязчивый подросток в одно мгновение заставил музыканта вспыхнуть, словно спичку — Если ты видишь, что я не отвечаю — значит мне сейчас НЕ ДО ТЕБЯ!!! Ты это понимаешь!?!... О...О Боже... — А... Я... — задорность враз испарилась с лица Анатолия, и он явно смутился, не понимая, что он сделал не так. Ответ дяди действительно напугал его. Но до того, как подросток смог выйти из ступора и осмыслить сказанное, его мозг мгновенно среагировал на странное поведение Чижова — Дядя Вова, вам... вам плохо?! Вот же блин!!! Чижов, кое-как совладая со своим обмякшим телом, метнулся к металлическому забору, едва успев увернуться от подростка. На втоптаный грязный снег он сплюнул вязкую желтоватую жидкость. Кроме неё в его желудке ничего не осталось. Всё, как советовал ему врач. И это только усугубило ситуацию. Владимир впервые осознал, что покинуть машину в пробке было огромной ошибкой... — Дядя Вова... — Толик боязливо подошел к музыканту и, убедившись, что тот пришел в норму, усадил того на покрытую льдом лавочку — Вы как?... Что случилось? — Ох, Толик... — побледневший на несколько тонов Владимир даже представить не мог, что может ответить племяннику. Никто не должен был знать об этом ребёнке. А уж тем более он. Но так или иначе, Толик сейчас был рядом, и действительно беспокоился за самочувствие своего дяди. А потому Чижов даже не знал, как начать, и просто молчал, когда на некоторое время, исключая шум улицы, наступила тишина. Толик не переспрашивал. Он лишь покорно ждал ответа. Однако, так и не дождался... — Человеки! — из подворотни послышался голос. Странно одетый, босой человек с венком на голове вышел на улицу, и подошел прямо к Толику и Владимиру. Он явно обращался к ним — Подскажите номер своей планеты в Тентуре! Какой контакт мне нажать, чтобы домой переместиться? — О Господи, ещё сумасшедших бомжей нам тут не хватало... — прорычал под нос Толик и помог дяде подняться на ноги, увидев, что самому сделать это ему тяжело — Дядь Вова, пойдём отсюда быстрее... — Ну человеки!! Прошу вас! Помогите мне!! — незнакомец не отставал, и даже с голыми ногами умудрился выбежать вперёд и перегородить путь. Толик, что сейчас боязливо дёргался от каждого вздоха и движения Владимира, явно не был рад навязчивому поведению какого-то безумца, или, как подумал подросток, "торчка", а потому и явно не проявлял желания как-либо помогать ему, чего бы тот не просил. — Что ты несёшь?! Вот это твой контакт что-ли? — в недружелюбном тоне ответил молодой человек, указывая на ржавую коробочку в руках незнакомца — Если я сейчас нажму, ты отвянешь?! — Толя, не надо... — Чижов дёрнул подростка за рукав куртки, предчувствуя неладное. Нарываться на новые неприятности ему сейчас хотелось меньше всего. — Не волнуйся, дядя Вова, сейчас решим. — жестом подросток подозвал явно напуганного человека к себе — Ану иди сюда! Ну, куда жать? — Вы что, так нельзя!!! — воскликнул незнакомец — Надо знать! — Можно, можно, смотри. Стоило подростку нажать на кнопку, как вдруг всё исчезло. Абсолютно всё. Улица, дома, магазины, машины и люди, и тот босой незнакомец. Всё враз испарилось. Остался лишь песок. Пустыня. Пустыня, которой не было ни начала, ни конца. Парень так и стоял с вытянутой рукой, другой придерживая за спину своего анемичного дядю. Он не мог понять, что произошло. Вокруг не было ничего, кроме безжизненного песка и Чижова, стоящего рядом с ним. — Ч-что такое?... — голос подростка задрожал, и он сглотнул — Мы г-где.... — Боже мой... — лишь прошептал едва слышно Чижов. Но сколько было в этом шёпоте отчаяния и ужаса...