Танец на драконе

      Небо встретило молодого Таргариена промозглым грозовым ветром. Он наблюдал, как тяжелые капли спускались на забитую землю, разбивая градом будущие посевы. Холод и сырость проникали в каменные щели замка, от чего находиться там становилось ещё невыносимее.       Не то, чтобы парень горел желанием оставаться там подольше, занимая себя общением с драгоценной семьей и знатью, что презирали его ещё мальчишкой за полученный шрам. С возрастом, Эймонд свыкся с подобными взглядами, но как же ему хотелось насадить их головы на штыри и высадить около защитных стен, как наглядную демонстрацию того, что может быть с людьми, которые перешли ему дорогу.       Однако была одна особа, которую хотелось выделить среди этой лицемерной толпы и насадить… Нет. Вхагар встрепенулась под натянутыми поводьями, желая то ли ослабить их, то ли скинуть наездника. Разжав рефлекторно сжатую руку, парень коснулся ею гладкой чешуи дракона. Пришло время снижаться, возвращаясь в родную гавань, где его ждала (можно ли назвать желание выцарапать последний глаз томительным ожиданием?) будущая невеста.       Сама мысль о девушке будоражила в нём волну противоречивых и тёмных чувств, с которыми совладать становилось с каждой встречей было всё сложнее и сложнее. Она была дочкой одного военного, часто появляющегося при дворе и выполняющего личные поручения семьи. Характер у него был тяжелый, но рядом с младшей дочкой мужчина расцветал, становился мягче и мог позволить ей всё. Эймонд усмехнулся, запахивая полы разметавшийся в полёте накидки: именно поэтому с бывшей женой и старшей, их отношения не сложились.       И вот, в очередной раз, во время приезда сюда, он увидел повзрослевшую девушку, уже совсем не дитя, какой помнилось. Своей притягательной улыбкой, она обратила на себя внимание чуть ли не всех, кто был рядом — после того, как её представили принцу, присела в легкий реверанс и продолжила улыбаться, на рассказ о нелёгкой дороге. А её взгляд, устремившийся прямо на него, не выражал ни капли отвращения, только безграничную теплоту. Очнулся он от наваждения только после того, как из бархатистого девичьего голоса полились резкие ноты: разгружая багаж, слуги уронили кожаный сундук, с горным хрусталем, предназначавшийся в подарок королевской семье.       Тогда Эймонд Таргариен и понял, что не хочет делить её ни с кем.       Опустившись на скользкую землю, принц старается удержать равновесие в этой грязи, отдавая дракона в руки к подбежавшим слугам. Та начинает брыкаться, разворачиваясь из стороны в сторону. Вхагар давала понять ему собственное нежелание оставаться тут. И он её полностью понимал, до недавних пор.       Разговор с матерью оказался ещё проще, чем он думал, стоило только упомянуть вскользь о свежей крови для их семьи. Алисента уставилась на вытягивающиеся от каминного огня чернильные свитки. Уже следующим днём женщина приглашает его и семью в кабинет, дабы объявить о скорой помолвке. С напускным пренебрежением, Эймонд соглашается на этот ход. Появляясь с невестой в одних местах, парень не смел подходить к ней, пускай немного остынет. Вместо прямой конфронтации стоило избрать метод выжидания — равных Одноглазому Принцу в этом нет. Его место на время заняла Хелейна, просто божий одуванчик и тот человек, которому Эймонд доверял.       Поднимаясь по лестнице, парень оставлял за собой мокрые разводы, выжимая на ходу белокурые волосы. Конечно, сначала нужно было переодеться, но мысли о нареченной не давали покоя, подогревая и без того горячий нрав.       Девушка сидела на бархатной тахте, водя тонкими пальцами по подолу платья; Хелейна стоящая за ней, аккуратно заплетала ей косы в причудливую прическу, из спадающих прядей и богато украшенного гребня, из личной коллекции принцессы.       Стараясь развеять внутреннюю тоску будущей невестки, беловолоска разговорила её:       — Мой брат не настолько плохой человек, что ж ты отрицаешь его интерес.- Девушка хмыкнула, протягивая украшение.       — Твой брат, — она выделила, — сделал всё, чтобы он пропал. У нас даже не было времени, дабы узнать друг друга.       Хелейна улыбнулась, пытаясь скрыть это от сидящей. «Значит, ты всё-таки разделяла его чувства?» — пронеслось в голове, но Таргариен это не озвучила. Выстроив хлипкие мосты доверия, разрушать их с помощью невинной шутки было бы глупо.       В коридоре раздались гулкие шаги. Массивные дубовые двери с легкостью открылись, являя собой промокшего до нитки Эймонда. Смотря на будущую супругу в новом аплуа, в глазах запылала гордость — такая красота и только его. На припухлых щеках выступил румянец, при изучающем взгляде на неё. Стараясь не задерживаться на этом, девичьи глаза скользнули на изогнутые в причудливой ухмылке губы, выпирающий кадык и облегающую одежду, подчеркивающую каждый изгиб подтянутого мужского тела.       Принц прекрасно видел, какую реакцию вызывает у невесты и до чего же она льстит! Скрывая тёмное ликование, ему пришлось обратить свой взор на сестру, стоящую рядом с ней.       — Видимо, я вам помешал, — он прошел дальше, — прошу меня простить.       — Не поверю, что ты на самом деле испытываешь неудобство, Эймонд. — сестра слегка улыбнулась.       — И в самом деле, эти слова для меня не более, чем меры приличия.       Принц не смог себе отказать в ещё одном взгляде на предмет обожания, однако та сидела лицом к окну, будто наслаждаясь разыгравшейся бурей. Глядя на продолжение немой сцены, Хелейна, отложив свои вещи на ближайший столик, подала голос:       — А ещё, при всей моей любви к тебе, ты совершенно не учтив к супруге. Коль не хочет знакомиться с нашей семьёй, то познакомь с драконом.       Девушка повернулась, обращая взор на золовку: та знала, как ей страшны и интересны эти огнедышащие змеи; как привлекают своими огромными крыльями и как страшат пастью, раскрошещей человека по первому зову хозяина.       — Только переоденься. — вырвалось у неё прежде, чем в голове появились первые протестующие мысли.       Идея о полёте с мрачным, но несомненно привлекательным Эймондом Таргариеном была противоречивой. И интригующей.       Пока принц вёл свою спутницу начало смеркаться. Привычные звездные ночи сместили низкие тучи, влекущие за собой ещё пару дней непогоды, и не думающей останавливаться. Шурша плащом из дубленой кожи, набитой мехом внутри, парень уводил её дальше от освещаемой части крепости, ненавязчиво подставив свой локоть в качестве опоры.       Рядом загромыхали сдерживающую Вхагар цепи, оповещая идущих к ней людей, что монстр уже рядом.       — Обещаю, что после знакомства с моей драконицей, я обязательно тебя покатаю. — ответил Таргариен, на усиливающуюся хватку.       Девушка видимо только сейчас заметила силу, с которой цеплялась за него. Растерянно поглядев, она всё же прижалась ещё ближе, не отходя на шаг. Эйгон оказался прав, когда говорил, что перед лицом страха девицы становятся куда покладистей.       Освещённая факелами, бронзовая с сине-зелёными бликами чешуя самки переливалась подобно самым редким самоцветам, а горящие глаза цвета листвы сузились при появлении незнакомки. Взяв на себя главенствующую роль, валириец обратился на другую речь, представляя их друг другу. Девушка ничего не понимала, но заметив как Вхагар опустилась на землю, заговорила:       — Мне стоит что-то сказать, или отойти обратно?       — Если бы что-то пошло не так, то ты об этом бы узнала в первую очередь. Извергающийся из чрева огонь выглядит завораживающе, но оказаться мне бы под ним не хотелось. А теперь, — подмигнув сиреневым глазом, он подвёл её к седлу, предлагая присесть, — обещания надо выполнять.       Не терпя ни единых возражений в свою сторону, валириец хватает нареченную за стан и усаживает в седло, поправляет накидку и принимается за подвязывание многочисленных ремней. Ненавязчивые прикосновения перерастают в активные поглаживания, сопровождаясь проверкой всех креплений, о которых он едва вспоминает рядом с ней. Подбираясь ближе, его ладонь проходит по внутренней стороне бедра и резким движением оказывается зажатой между ног.       Эймонд ухмыляется подобной реакции, ведь ещё недавно эта же особа пыталась накинуться на него с ножом, во время оглашения намерений о помолвке, а теперь противоречит сама себе от одних прикосновений с его стороны.       — Не стоит… Пожалуй, я откажусь от полёта, принц Эймонд. — слова даются с трудом.       — Я не принимаю возражений, — одним движением он оказывается позади неё, вставляя ноги в стремена. По команде всадника Вхагар силой срывается вверх, поднимаясь с насиженного места. — отказов, между прочим тоже.       Силясь набрать высоту, дракон берёт резкий поворот и девушка оказывается прижатой к поджарому мужскому телу, чьё естественно недвусмысленно упирается в бедро. Резкий жар прилил к щекам и стараясь отодвинуться, она делает только хуже елозя то немного вперёд, то поддаётся назад.       — Не думаете же Вы сбежать от меня, моя дорогая невеста.       Тщетные попытки продолжаются до тех пор, пока ещё совсем недавно ласкающие её руки с силой не обнимают за талию. Правая кисть практически сразу оказывается на лице, поворачивая к себе. Пары секунд тягучего молчания достаточно, дабы ощутить виском заживший рубец, скрывающийся за кожаной повязкой.       — Я предлагаю насладиться тебе видами королевства. — порывы ветра перебивают охрипший голос Таргариена, но девушка готова поклясться, что ещё ни разу не слышала вещи отчётливей.       Надавив большим пальцем на скулу, своими действиями он буквально вынуждает повернуть голову в нужную ему сторону. Под ними раскинулись безграничные равнины, стелющиеся от края до края, захватывающие своими размерами всю видимость.       — Теперь твоя очередь держать курс. — не давая той опускать голову, Эймонд передал поводья.       Наблюдая за краевидом, она почувствовала, как вторая рука пробирается сквозь верхнюю одежду. Мозолистые подушечки коснулись кромки корсета, от чего тело снова вздрогнуло. Видя как извивается девичье естество от его действий, ему захотелось заставить усадить её на место, но когда до ушей донёсся сдавленный стон, стоило только коснуться вставшего соска, это желание пропало.       Если супруга хочет продолжать танец верхом на драконе — пускай.       Большой палец со скулы переместился на нижнюю губу и стараясь сдержать новый поток доказательств превосходства, девушка закусила фалангу. Как же хорошо смотрелась её мордашка с закрытыми глазами, сведенной к переносице бровями и обветренными, а от того и красными щеками. Эймонд даже пожалел, что не может лицезреть пышущую похотью под ним невесту, с оголенным и обласканным телом.       С присущей импульсивностью губы находят слабое место, в виде ушной раковины. Её хватка сменилась на лёгкое посасывание, стоило ему только коснуться мочки. Плавно спускаясь ниже к заветным пухлым устам ненаглядной, прикосновения становились всё требовательней, перемещаясь к бёдрам.       Наконец, ему удалось сорвать первый поцелуй. Ещё слаще, чем представлялось — ещё горячее. Он чувствовал, как напрягается её горло, от плохо сдерживающихся стонов и только мог, что провоцировать новые, путём проникновения под изрядно вымокшее бельё.       От неожиданного движения, поводья, чудом оставшиеся в руках, рванули назад, а вслед за ними и само существо.       — Тише… Ты же не хочешь сбросить нас вниз? Тогда держи их аккуратнее и постарайся не провоцировать Вхагар, если хочешь, что б она ещё раз дала нам полетать.       Вернувшись к начатому делу, он прошёлся по складкам, собирая смазку. Девичье тело буквально плавиться под его напором.       Такая податливая — только для него.       Только из-за него.                    Двигаясь, то вверх, то вниз, он слегка надавливает на клитор, опробывая новое, а вскоре переходит на круговые движения, стараясь не забывать о чувствительной груди, выпрыгивающей из пут корсета. Даже меховая накидка не мешала наслаждаться этим зрелищем.       Процесс приобретал всё более хаотичные нотки: девушка приподнявшись в седле, не стесняясь терлась об пах жениха, сведя колени с позвонкам животного.       Таргариен понимал, что ещё немного и она достигнет пика. Смещая пальцы к влагалищу, Одноглазый ввёл сначала первый, а потом и второй, чувствуя как внутри всё сжалось. Имитируя толчки, грубые руки преображали женское тело по своему образу и подобию. То, что происходило между ними было похоже на одержимость: это он должен ловить каждый стон из её рта, внемлить каждому слову, обладать телом, душой, разумом — только Эймонду Таргариену быть для неё королём, а не брату.       Пару особенно глубоких движений и тело содрогается в лёгкой конвульсии. Ему приходится ловить её, удерживая в седле.       По приказу Вхагар разворачивается обратно к замку, где уже спустились густые сумерки из-за хлещущего дождя. Нареченная молчит, пытаясь собраться с мыслями. Голова покоится на плече будущего мужа, что так старательно выцеловывает шею.       — Моя королева. — протягивает руку, словно предлагая куда больше, чем собственную помощь. Принимая её, она подписывает негласный уговор.       Он сам спускает её со спины питомца и ведёт к общим покоям. Сейчас им обоим стоит привести себя в порядок, а ночью показать, что сказ о здоровье королевской семьи отнюдь не вымысел.