Суррогат

      Лето в Скандинавии редко бывает жарким — сказывается и географическое положение на севере континента, и омываемая тремя морями, двумя океанами локализация полуострова. Самая южная из стран с крестом на флаге, Дания, в этом смысле не сильно различается с куда более северными Швецией и Норвегией: где ж тепла взять, если его сразу со всех сторон забирает вода. Колышущиеся волны в портовой зоне привлекают собой как туристов, забравшихся в самую глубину сердца королевства, для фотосессий или просто от скуки, так и неугомонно крикливых чаек, чьей добычей в силу особенностей течений считается, наверное, лучшая рыба в Европе. На пересечении путей, с Востока на Запад, с Севера на Юг по-прежнему стоял промышленный квартал Копенгагена, чьим настоящим достоянием были два аспекта: вид на порт — и невысокое, в два этажа, зданьице в стиле хай-тек.       Вопреки нападкам завистников, «Джин Плюс» жила и процветала: выросшая из старт-апа в районе, не облюбованном по причине дальности от своей тусовки, компания вместо этого создала новую. Своеобразную, что и говорить: химики, технологи, инженеры с приставкой «био» всем интернациональным составом обустроили себе логово через пролив от Швеции, в лучших традициях собрав чудаков реально со всего мира. А кем ещё надо быть, чтобы дерзать и изобретать новое? Но бывают и особенные люди со знаком «минус» — и прямо сейчас один из них услышал от своего начальника в его кабинете на просьбу организовать вход по допуску:       - Даже не упрашивай — такова политика компании.       Сидя в своём кресле босса, Грег был совершенно непреклонен: не первый такой разговор. Стоявшему, облокотившись на стол, в распахнутом настеж пиджаке Павлу это явно не нравилось.       - А в политику компании входят ущерб, нанесённый несанкционированными проникновениями несовершеннолетних?       - Ты пример приведи, когда такое было!       Начальник мистера Ходенко явно уже не выдерживал напора, вытащив из кармана свои мискузи, и помахал ими перед собственным лицом.       - Так потому и не было, что гнал в шею при первом появлении — гневно заметил глава отдела биотехнологии, — Нас десять человек в отделе, выдать всем ключи и всё! А если с улицы кто вломится? У нас лаборатории в том же корпусе.       - До этого места ещё доехать надо, — не пробило: мистер Якобсен был неумолим — Всё, не мешай работать, обещаю рассмотреть, но результат не гарантирую.       Честно и неприкрыто — оба прекрасно понимали, о каком результате идёт речь.       - Пошёл и я.       Снова ломают старые копья — на сей раз они пока закончились и Павел с шумом захлопнул за собой дверь с внешней стороны. Думается, хлопок слышали все в здании, по тонкости стен напоминавшее скорее контейнерный каркас, чем что-то с фундаментом: ну да и пусть — сколько им ещё втолковывать! Недовольный, как впрочем, и всегда, мужчина сорока трёх лет с браслетом, отмеряющим давление, уверенно прошагал в направлении своего кабинета. Как будто и не было почти месяца отпуска...       - Привет!       Прибыв в землю обетованную, собственные несколько квадратов в этой вакханалии детолюбцев, окликнутый, Павел тут же заметил, что не один: и действительно, кого ещё могло в такой час принести, как не её — крашеная блондинка лет тридцати пяти, с лицом в форме дыни из мультиков про аборигенов, в пиджаке, явно стремившемся подчеркнуть её окружности, о чём так и говорила еле державшаяся в районе бюстгальтера пуговица, ногами в чулках и туфлях, засидевшаяся гостья из соседнего Мальмё Стеффани Кюльхард собственной персоной восседала на появившемся, пока его не было, стуле для посетителей и внаглую, внимательно изучала восточноевропейца взглядом.       Готовый выругаться от того, что ему не дадут побыть одному, Павел негромко пробурчал.       - Не сидится?       - Ты чего такой угрюмый?       - Во-первых, не ты, а вы.       На игривое настроение последовал жёсткий, осаживающий выпад — нарушения субординации, в своём-то кабинете он точно не потерпит. Да и грамматически этот вариант более верный.       - Прости.       - А во-вторых, с чего вдруг немецкий? — спросил он, как будто ему это интересно.       - Мне экзамен сдавать через две недели, — призналась Стеф и закинула одну ногу на другую, — Волнуюсь.       - Только не надо злоупотреблять, мисс Кюльхард, — огрызнулся он, — Я, конечно, говорю по-немецки, но я не ваш личный компаньон.       - Да я просто поболтать разок хотела.       - А я поработать.       Пальцы, ещё не тронутые болезнью офисных клерков, застучали по столу со спроецированной на ней клавиатурой. Серые глаза главы отдела крепко уткнулись в сторону монитора, на котором уже висело пара важных документов. Стеффани же не чесалась на выход, но прогонять её Павел, если быть откровенным, не хотел: после того, как та его откровенно выручила сначала с образцом с явным конфликтом интересов, а затем с пропажей двух демонстрационных наборов, тот, нехотя того признать, ощущал себя в долгу перед ней. Да, уж она-то не станет распространять сплетен, что он делал в Ирландии, и чашкой кофе мужчина даму таки угостил, но всё же — можно сказать, своей формой и габаритами, когда та не работала, Стеффани отлично вписывалась в кабинет в роли статуэтки.       Статуэтки, которая при этом ещё постукивает ногтями по столу, явно передразнивая его манеру работы с девайсом.       - Ты меня хоть в кабинете оставишь в покое?       - Нет, и не смогу, потому что у меня данные за первое полугодие — как бы между делом вставила эта женщина — Лично в руки, для ускорения обработки заказов.       - Почтой никак?       Из кармана пиджака показалась маленькая флешка.       - Вы, мистер Ходенко, когда как её открываете — поджала она свои выкрашенные помадой в вишнёво-красный губы, — А нужно срочно.       Ссутулившись, Павел тяжело выдохнул сквозь зубы.       - Вот же ж, заноза — ладно, посмотрю сейчас.       Дело так дело, зачем было тогда устраивать этот цирк — привычно отталкивающе грубым движением выхватив носитель из ладони Стеф, конторский Цербер вставил его в свой блок под столом и принялся изучать ещё и третий документ. Вот тут, надо признать, повезло: действительно, ничего лишнего — пара деталей на поправить и всё. Ну вот может же, когда хочет! Хмыкнув в несуществующие усы, Павел принялся вбивать в таблицу сводные показатели продаж за первое полугодие. Напомните-ка, а почему он это делает? Он в курсе про слова её заместителя Томаша, Стеффани ещё новенькая, но испытательный давно вышел, так что пусть сама, лапками. Но надо так надо, тем более, что у него тоже парочка данных поднакопилось — весь в деле, мужчина искренне не замечал, что и как там его коллега. Ну да и пофиг, сама просила, пусть потерпит.       В этот момент в кармане у Павла опять завибрировал телефон. Язык непроизвольно громко цыкнул: опять какой-то спам на рабочую почту! Сколько можно, а — за мыслями последовала пара кликов, просто чтобы снова просмотреть агрегатор сообщений и отправить назойливых поставщиков в спам, но там, к удивлению, не обнаружилось ничего нового. Вытащив раздражительным движением аппарат из своих брюк, глава отдела биотехнологии хотел буквально на пару секунд залезть в него, отключить лишние уведомления, но не успел разблокировать, когда обнаружил, что это всё же не почта — а мессенджер. «Кого черти принесли?» — нервно подумал он, после чего снял блокировку с экрана и обнаружил: сообщение от Эллы.       «Фотография?» — в горле от волнения живо пересохло, а свободная рука рефлекторно схватилась за коробок с лекарством. Прошла буквально неделя, как он уехал из Ирландии, и с тех пор они с этой девочкой не обменивались даже словом. Молчание Эллы было вполне объяснимо, а он просто не хотел навязываться: после столь эмоционального прощания им обоим следовало о многом подумать. А тут — целое фото! «Что же там может быть?» — палец неуверенно тапнул по уведомлению. Буквально доля секунды на подгрузку казались вечностью, но вот изображение открылось и на смартфоне Павла проявились две девчушки лет двенадцати-тринадцати. Одна, со светлыми волосами и чуть пониже ростом, обхватила другую, жгучую брюнетку, левой рукой за шею. Однако в этих действиях не чувствовалось ни толики негатива, скорее наоборот — так обнимаются друзья. Физиономии Эллы с Нессой на фотографии так и сочились радостью — так что эта ретушь с усами и кроличьими мордочками на месте показанных обеими знаков мира была совершенно лишней. Гораздо интереснее было, где сделана эта фотография: обе девчонки были разодеты в спортивные майки и шорты, а позади отчётливо виднелся овал беговых дорожек. Всё-таки получилось — а значит, жизнь продолжается...       - Что это у тебя на лице, улыбка?       Вот это он зря: лыба до ушей скорее спряталась в офисной маске — только эту барышню вряд ли обманешь. Вся заинтригованная, что же могло случиться в его жизни такого хорошего, мисс Кюльхард беспардонно свесилась через стол и принялась таращиться в его телефон. А он даже и не успел заблокировать экран — длинные крашеные волосы неприятно щекотали Павлу лицо, когда Стеффани с искренним любопытством спросила его:       - Это кто это?       Беспечно ухмыльнувшись, Павел снова нежно улыбнулся.       - Это моя дочь.