The Prince of Lys

      Дозорные вернулись к ним, когда Золотые Мечи переходили вброд небольшой участок реки, спустя полдня с тех пор, как они ушли прикрывать марш.       Деймион встретил их на небольшом холме, возвышающемся над рекой, его свита стражников сопровождала его, как слишком большая тень, вместе с его недавно приобретённым оруженосцем. За две недели, прошедшие с тех пор, как они покинули Спорные Земли, контролируемые лисенийцамим, он научился ценить Эйгора Малого Клинка, потому что мальчик был действительно способным. Даже сейчас, в двенадцать лет, он смотрелся несколько выше в седле. Когда Деймион оглянулся на него, его тёмно-фиолетовые глаза горели огнём.       «Выглядит достаточно похоже на то, как, по слухам, выглядел Злой Клинок», – подумал он, поворачиваясь, чтобы поторопить Страйдера, когда к ним приблизились всадники.       Раго был первым из них, кто поднялся на холм. Бывший дотракийский кровный всадник был одет в кожаную одежду для верховой езды, изогнутый аракх на его бедре был из простой стали, и единственным золотым украшением, которое он, были маленькие колокольчики в его косе. Это была тихая песня, которая исходила от них, когда командир группы разведчиков приблизился к ним.       — Мы заметили вольный отряд, – сказал он на ломаном валирийском с акцентом Дотракийского Моря.       — Который из них? – спросил Деймион, думая о том, с кем они, наконец, столкнутся.       Золотые Мечи приближались к Миру с каждым днём, и им ещё только предстояло столкнуться с какими-либо силами, способными противостоять им. Некоторые из его людей сочли это хорошим предзнаменованием. Что мирийцы так боятся силы Золотых Мечей, что наверняка сдадутся в тот момент, когда те появятся у городских стен. Деймион думал иначе.       «Мир не сдастся без боя».       — Знамёна Воронов-Буревестников, – ответил Раго, и его товарищи-разведчики подтвердили его слова.       Пятьсот человек на лошадях были замечены издалека, они направлялись на восток, не подозревая о присутствии Золотых Мечей. Деймион на мгновение задумался, были ли это единственные их враги, но затем он отказался от идеи, что Мир и Тирош наймут только такие небольшие силы, чтобы противостоять им, ибо об их существовании он почти забыл, поэтому готовился к ещё чему-то.       — Гонец, – обратился он, и несколько всадников встрепенулись в сёдлах.       Деймион посмотрел на ближайшего к нему, темноволосого юношу моложе его, сидевшего на чёрном коне.       — Ты, отправляйся в авангард и передай сиру Арнольду Высокому, чтобы он остановил наше продвижение. Затем сообщи Горису и Гарри, что они должны разбить наш укреплённый лагерь у реки.       Гонец сорвался с места и по кивку Деймиона поскакал к голове колонны. Затем он снова повернулся к Раго.       — Как далеко вы их заметили?       — Недалеко, – ответил мужчина и, развернувшись в седле, указал пальцем на травянистые равнины Спорных Земель, на горизонт. – Час езды галопом, не больше двух.       Попытка обмануть или простое совпадение? Деймиону не понравилось это откровение. Он потёр золотые полосы на своих предплечьях, каждая из которых обозначала год службы в Золотых Мечах.       — Что скажете вы, сир Марк? – обратился он через плечо, в то время как остальная часть его отряда заёрзала в сёдлах, прислушиваясь.       Капитан его охраны был столь же проницателен умом, сколь и силён руками. Он много раз доказывал свою ценность за те шесть лет, что Деймион служил с ним, и он привык полагаться на старшего мужчину.       — Вороны-Буревестники малочисленны, – сказал сир Марк. – Слишком малочисленны, чтобы бросить нам вызов. Возможно, это ловушка, выставленная для того, чтобы заманить нас в бой с другими отрядами вне поля зрения, которые намерены окружить нас на марше. Но люди Раго больше ничего не видели, а с ними могут соперничать лишь дотракийцы.       Действительно, так оно и есть. Раго командовал несколькими тысячами лёгкой кавалерии и обучал людей дотракийским обычаям, когда дело касалось верховой езды. Они были глазами Золотых Мечей на марше, рассыпаясь веером во всех направлениях, чтобы обнаружить любого врага задолго до того, как те нападут на остальных людей. Если они не увидели никого, кроме Воронов-Буревестников, значит, там никого не было. Но это не могло быть так просто, как выглядело. Деймион хорошо знал Мир и Тирош, и когда дело доходило до Спорных Земель, они не собирались мешкать.       Деймион дёрнул поводья своего жеребца, Страйдер дёрнулся под ним от этого движения.       — Очень может быть, что вы правы, – сказал он. – Но я предпочёл бы услышать правду от самих Воронов-Буревестников. Мы единственный другой отряд, находящийся поблизости на несколько дней. Они знают о нашей силе, и как только мы раскроем себя, они мне не откажут. Раго, отправь человека с мирным знаменем к Воронам-Буревестникам. Я хочу поговорить с их капитаном.       Был выбран человек из числа разведчиков. Ему дали свежего коня, мирное знамя и овальную монету с изображением Плачущей Госпожи. Деймион проводил его с небольшого холма, возвышающегося над рекой. К тому времени основные силы Золотых Мечей переправились через реку, и только обоз с багажом замыкал шествие, а на соседнем холме уже начинали формироваться зачатки лагеря. Без деревьев, насколько хватало глаз, в их лагере не было бы внешних стен, а ров по периметру оставался без заострённых кольев. И всё же десять тысяч человек есть десять тысяч человек, и один лишь размер их лагеря мог бы переубедить любых нетерпеливых налётчиков, ищущих лёгкую добычу. Те, кто всё ещё достаточно глуп, чтобы испытать их, будут встречены горькой сталью.       Страйдер фыркнул, когда Деймион развернул его, неторопливо спускаясь к реке. Он погладил светло-коричневую шерсть лошади. Солнце только начинало клониться к закату, полдень миновал всего час назад. С востока подул холодный ветер, и Деймион почувствовал, как его охватило дурное предчувствие. Время ещё есть. Мир был максимум в неделе пути, меньше, если они будут двигаться всю ночь. Для получения от них нового договора потребовался бы день добрых переговоров и настойчивых напоминаний, а затем они повернули бы на восток, к Волантису. Ради спасения, долга и будущих войн.       Он спешился и опустился на колени на мелком берегу реки. Вода была прохладной на ощупь, освежающей на вкус, и когда он плеснул ею себе в лицо, это словно омолодило его. Его конь, судя по всему, был того же мнения, решив вдоволь напиться. Деймион потратил время, чтобы наполнить свой бурдюк водой, слушая насвистываемый Мелодии Марк мотив и праздные шутки сира Тибальта Хилла, затем напомнил своему оруженосцу присоединиться к нему. Эйгор нетерпеливо подошёл, когда остальная охрана Деймиона воспользовалась моментом, чтобы отдохнуть и сменить обстановку.       — Напомни мне, на чём я остановился, – обратился он к мальчику.       — Блэкхарт Тойн только что дал вам несколько слов мудрости перед вашей первой битвой, – сказал Эйгор, широко раскрыв глаза от предвкушения.       Деймион хорошо помнил, что сказал ему Майлз Тойн. Не давай пощады своим врагам. Весьма оригинально со стороны этого человека.       — Да, совет Блэкхарта. Он сказал мне это за мгновение до того, как мы ринулись в бой. Золотые Мечи заключили контракт на ведение дел с другим отрядом наёмников, Дружиной Розы. Банда наёмников, происходящих от изгнанников с Севера в Вестеросе, таких же подлых и свирепых, а также, было бы справедливо добавить, диких. Мне тогда было шестнадцать, я был оруженосцем, только что прибывшим из Лиса, и собирался отправиться в бой на коне, которого едва знал. Его звали Глори, я помню, хороший конь по всем параметрам. Сильный жеребец с шерстью цвета древесины Квохора, выше Страйдера и в два раза вспыльчивее.       Эйгор нахмурил брови, услышав это.       — Сир Харвин говорит, что мерин лучше подходит в качестве боевого коня. Что с ними легче иметь дело.       — Это правда, – согласился он. – Но мерин не поскачет вдоль шеренги кричащих людей, как это сделал бы скакун. Я чуть не упал со своего места, когда мы впервые тронулись в путь, поэтому, когда мы отправимся в бой в ближайшие дни, убедись, что крепко держишь поводья. Услышал? Хорошо, так вот, я чуть не упал, но удержался на месте, когда мы перешли с рыси на полный галоп. Теперь я буду дорожить ощущением того, что ехал вместе с пятью сотнями рыцарей в доспехах, плечом к плечу в первый раз, когда я состарюсь и ослабею, но то, что было дальше, я буду помнить так ясно, как будто это произошло только вчера.       — Убили своего первого человека?       Деймион усмехнулся, а затем отпил из своего бурдюка с водой.       — Если бы только это. Нет, что я помню ясно, как божий день, так это чувство, когда лошадь лишила меня опоры, когда мы врезались в их ряды, и меня выбило из седла, когда Глори с визгом упал замертво. И всё это в разгар кавалерийской атаки, не меньше.       Эйгор выглядел поражённым, загорелая кожа побледнела, когда он посмотрел на собственную лошадь, пившую воду из реки. Деймион проследил за его взглядом, отмечая его лошадь из всех остальных. Это был молодой мерин с коричневой шерстью, на седле не было никаких отметин, если не считать тонкой полоски пурпурной ткани, привязанной к луке.       «Благосклонность какой-нибудь девушки или напоминание о доме?».       Они задержались ещё на полдня на контролируемом Лисом побережье Спорных Земель, занимаясь последними приготовлениями, среди небольших рыбацких городков, окружённых стенами. Именно там Деймион встретил юного Малого Клинка, который шутил с другими оруженосцами и местными девушками, стремясь доказать, что он тоже достоин девичьего румянца.       — Не волнуйся, – сказал Деймион, положив руку на плечо молодого Малого Клинка. – Рыцарь не отправляется в бой на простой лошади, по крайней мере, не на такой молодой. Они ездят на скакунах или боевых конях. В частности, на последних. Как ты назвал своего?       — Хантер, – тихо ответил Эйгор.       — Хорошее имя, – сказал ему Деймион и похлопал его по спине. – Вот тебе моё слово мудрости. Никогда не давай имя своему боевому коню. Будь он хоть величественным скакуном, быстрым или сильным, это не имеет значения. Если ты не Даш им имена, тогда их смерть не причинит тебе такой боли, и смерть твоего следующего животного не будет так сильно напоминать тебе о предыдущей.       — Что произошло после смерти Глории? – спросил тот.       — Я боролся за свою жизнь.       Это воспоминание было всё ещё свежо в его памяти, даже спустя шесть лет после произошедшего. Он практически чувствовал вкус крови во рту, когда прикусил язык после того, как его выбросило из седла.       — Так вот, тренировочный спарринг с мечами и сражение с живой сталью – это две разные вещи. Тогда я не был хорошим наездником, но у меня были годы тренировок с мечом, однако даже так бывают моменты, когда я удивляюсь, как смог выжить в тот день. Но я сделал это, с ног до головы покрытый кровью наёмников, стоя среди мёртвых и умирающих, чувствуя себя пьяным.       Эйгор выглядел смущённым, и Деймион понял. Мальчику ещё предстояло столкнуться с настоящей битвой, где жизнь и смерть шли рука об руку, в шаге от того, чтобы провалиться в небытие. Когда кажется, что время замедляется до полной остановки, а весь мир сужается до кончика острия твоего клинка. До той власти, которую он имеет над жизнью и смертью, до того, как легко плоть уступает место стали.       — Ты не поймёшь, пока не сразишься в своей первой битве, – сказал Деймион. – Просто знай, что когда ты почувствуешь это в первый раз, ты поймёшь, что я имею в виду.       Он оставил своего оруженосца думать об этом и взял поводья Страйдера. Лошадь заржала на него, и Деймион сказал несколько ободряющих слов Страйдеру, когда садился в седло. В ответ он услышал фырканье и топот одного копыта по траве. Его люди вскоре последовали за ним, Эйгор Малый Клинок был первым среди них, и они неспешно вернулись на холм, где быстро поднимался укреплённый лагерь Золотых Мечей.       Это было именно то, в чём демонстрировались сильные стороны Бездомного Гарри Стрикленда. Один из его офицеров, возможно, был чрезмерно осторожным человеком, когда дело доходило до битвы, но его навыки в организации людей не вызывали сомнений, и это проявилось в скорости и эффективности, с которой люди разбили лагерь. По периметру был вырыт глубокий ров, хотя в нём не хватало заострённых кольев, которые обычно использовались. Большинство шатров уже были установлены и стояли ровными рядами, между которыми вдоль тянулись широкие аллеи. На расстоянии он мог даже разглядеть свой собственный шатёр, возвышавшийся в центре лагеря, окружённый золотыми боевыми штандартами с позолоченными черепами на них. Отхожий ров был скорее полой тропинкой, потому что они проведут здесь всего один день, и он был расположен рядом с рекой, так что моча и дерьмо десяти тысяч человек будут смыты вниз по течению. Лошади и слоны находились выше по течению, паслись и пили из руки, и всё это под бдительным присмотром всадников Раго.       Деймион смотрел на огромных серых слонов и мог только восхищаться ими. Великолепные боевые звери, с которыми не сравнится ни один боевой конь. Но именно рыцари без коней, латники и копейщики, составляли костяк Золотых Мечей. Наследники Злого Клинка, как обычно называл их Блэкхарт Тойн, которые впитывали дисциплину и силу с молоком матери. Даже сейчас, сразу за рвом по периметру, вооружённые часовые в доспехах наблюдали за любым движением с копьями и арбалетами в руках. Деймион обратил внимание на сира Тристифера, командовавшего первой сменой дозора, рыцаря-наёмника, рождённого в отряде, и окликнул его, когда они приблизились к тому, что обозначало вход.       — Капитан?       — В скором времени мы ожидаем гостей, – сообщил Деймион рыцарю. – Пошлите гонца в мой шатёр, как только заметите приближающееся знамя Воронов-Буревестников.       Кустистые брови Тристифера нахмурились при этом, выглядя как две гусеницы над глазами, целующимися там, где они встречались над носом, который был трижды сломан.       — Они ищут неприятностей?       — Нет, за исключением того, что я планирую сделать из них всех дураков.       Большая часть людей Золотых Мечей находились вне своих шатров, занимаясь своими делами и обязанностями, но все они подняли глаза, когда Деймион проходил мимо них со своей охраной. Разношёрстная группа, члены отряда были родом со всех уголков мира, но больше всего из Вестероса. Каждый второй мужчина, мимо которого проходил Деймион, был сыном изгнанника или сыном его сына, причём некоторые были потомками тех самых людей, которые бежали вместе с Эйгором Злым Клинком. Родились в отряде, который пять раз сражался за то, чтобы посадить Блэкфайра на Железный Трон, и, потерпев поражение, пять раз были отброшены назад за Узкое море. Он знал, что многие всё ещё тосковали по дому, которого они никогда не видели, и временами Деймион задавался вопросом, было ли его собственное имя в этом списке.       «Нет, мой дом – Лис, но я хотел бы однажды увидеть этот Вестерос своими глазами».       Он побывал во всех Вольных Городах и зашёл так далеко, как Миэрин на востоке. И всё же Вестерос всегда был просто вне поля зрения, и на то были веские причины. Его видение этого совпало бы только с вторжением. Тем, что становилось всё ближе.       «Одна последняя кампания в Эссосе, а затем в Волнатис и Чёрные Стены, где Эгг и Гриф должны будут ожидать меня вместе с грядущими воинами».       Когда они добрались до шатра генерал-капитана, окружённого золотыми боевыми штандартами, украшенными позолоченными черепами бывших генерал-капитанов, он отпустил свою свиту с приказом вернуться к нему, когда появится капитан Воронов-Буревестников. Остался только Эйгор Малый Клинок. Деймион передал поводья Страйдера своему молодому оруженосцу и вошёл в шатёр, на ходу склоняя голову перед позолоченными черепами своих предшественников. Их пустые глазницы, казалось, осуждающе смотрели на него.       Хотя шатёр Деймиона был больше, чем остальные шатры, и единственным, не расположенным в строгой последовательности рядов лагеря, он всё ещё был скудно обставлен. Его спальное место было обычной койкой, в одном углу стоял сундук, в другом – письменный стол с пером и чернильницей. Дальше всего от входа находилась подставка для его доспехов из стальных пластин, сопровождаемых боевым шлемом, обрамлённым крыльями дракона, и завершающаяся плащом из золотой ткани. Табуреты и походные стулья были расставлены таким образом, что это выглядело как бедный зал для аудиенций, а трон представлял собой простое деревянное кресло. В самом центре расположилась свежевырытая яма для костра, в ней мягко горели угли, сверху грелся котелок. Но его желание выпить чашечку тёплого напитка было преодолено женщиной, стоявшей перед ним и смотрящей на котелок над низким мерцающим пламенем.       Деймион улыбнулся про себя при виде этого, затем подошёл к ней сзади и обнял за талию, не обращая внимания на богато украшенную рукоять мирийского стилета, торчащего из её пояса.       — Если ты будешь смотреть, вода не закипит быстрее, – произнёс он в её серебристо-светлые волосы, откидывая их в сторону, открывая шею.       Когда она повернулась к нему лицом, он поцеловал её прямо под подбородком.       — От тебя пахнет лошадью, – сказала Шиера вместо приветствия.       В её словах слышалась дразнящая нотка, и Деймион просто ещё раз поцеловал её в шею, чтобы скрыть свою усмешку, втирая немного запаха в её собственную кожаную одежду для верховой езды. За свои старания он получил локтём в бок, хотя почти этого не почувствовал.       — Это никогда не беспокоило тебя раньше.       Она повернулась в его объятиях, скользнув руками от его груди к спине, и лукаво изогнула губы, откинув голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом. Разномастные глаза встретились с его собственными, один цвета глубокого индиго, другой цвета расплавленного золота.       — Быть может, так оно и есть, но я не давала тебе знать об этом, – возразила она, перемещая свои проворные пальцы к его талии. – Может быть, я хочу ощутить что-нибудь приятное и красивое, прежде чем мы отправимся в кишащее мухами болото, которое называется Волантисом.       — Боюсь, что ближайшая ванна, которую можно принять, находится за стенами Мира, – сказал Деймион.       — Тогда тебе лучше поскорее разобраться с тем сбродом, который они послали в нашу сторону. Как бы мне ни нравились некоторые вещи, я не хочу делить постель с конём Глори. В отличие от Лаэлы. У меня более утончённые вкусы.       Она высвободилась из его объятий, прихватив с собой его пояс с мечом. Деймион наблюдал, как она уходит, ему нравилось, как знаменитый полуторный меч из валирийской стали смотрелся в её руках. Опасно. Опустошённый, он сбросил рубашку и подошёл к сундуку у своей койки, роясь среди одежды в поисках чего-нибудь, что не пахло бы лошадью.       — Кстати, где Лаэла? – спросил он, натягивая свежую тунику.       Шиера повесила пояс с мечом рядом с его пластинчатыми доспехами.       — Беседует с Горисом и обозом. Когда она услышала, что ты будешь принимать капитана Воронов-Буревестников, то заявила, что тебе потребуется хорошее вино, и пошла за ним.       — Я бы предпочёл, чтобы она не уходила, – сказал Деймион. – Вороны-Буревестники настолько незначительны, что мне потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, кто они такие, или что это вообще наёмничий отряд. Не стоит тратить хорошее вино на бедных людей.       — Она бы утверждала обратное, – сказала Шиера, возвращаясь к нему.       Она была ниже его ростом, доставая ему только до подбородка. Более величественная, чем милая Лаэла, временами она выглядела так, как будто ничто в мире не могло доставить ей удовольствия. Он знал, что это притворство, потому что, когда они были одни, он мог видеть её настоящую.       Деймион взял её за подбородок и поцеловал. Её губы были мягкими, словно подушки.       — Она вполне может быть права, – признал он. – Мы, наёмники, быстро заводим друзей, когда вино льётся рекой и появляется перспектива золота.       В следующее мгновение полог шатра был откинут, и момент их близости закончился. Эйгор Малый Клинок просунул голову в отверстие, замешкавшись. Деймион почувствовал, как Шиера напряглась в его объятиях, а затем отстранилась, обратив всё своё внимание на котелок над маленьким огнём и удостоив Эйгора лишь взглядом.       «Рано или поздно она потеплеет к нему».       Он подошёл к своему оруженосцу и жестом попросил передать то, с чем тот к нему пришёл.       — Страйдер с конюхами, лорд Горис передаёт сообщение, что обоз с багажом в безопасности, а лорд Гарри сообщает, что все слоны здоровы и невредимы.       Деймион в ответ на это усмехнулся.       «Не имеет большого значения, что ты говоришь, Гарри, или кто тебе об этом сказал, Золотым Мечам не нужно ещё больше слонов».       Двух дюжин огромных серых зверей было более чем достаточно. Ни в одном другом отряде наёмников слонов нет в принципе.       Он поблагодарил своего оруженосца и велел ему отдыхать, пока его не позовут. Встречи придётся подождать ещё какое-то время.       Действительно, почти два часа спустя в его палатку пришло известие, что капитаны Воронов-Буревестников были замечены на подходе в сопровождении разведчика Раго, несущего знамя мира. Откровение о том, что было три капитана, удивило Деймиона, поскольку он был уверен, что помнил, что у них он был только один.       «Благословение и проклятие».       Он послал сообщение всем своим старшим офицерам, своей охране и своему оруженосцу. Все они были нужны на встрече, каждый по-своему.       — Я не понимаю, почему вы хотите объединиться с ними, – сказал Бездомный Гарри Стрикленд.       Командир рыцарей отряда был дородным мужчиной с серыми глазами и редеющими волосами, которые были зачёсаны на затылок, чтобы скрыть лысину. Мало похожий на рыцаря, он обладал организаторским умом и был рождён в Золотых Мечах.       — Их всего пятьсот всадников. У нас Раго командует вдвое большим их числом.       Командир разведчиков склонил голову в ответ на это, его руки были в постоянном движении, полируя изогнутый аракх. Рядом с ним сидел Чёрный Балак, командир лучников отряда, высокий выходец из Летних Островов с кожей цвета смолы, зелёный и оранжевый плащ с перьями, который он носил, было великолепно созерцать. Он стоически хранил молчание, держа чашу с вином обеими руками на коленях, закрыв глаза, как будто молился.       — Не пойми меня неправильно, Гарри. Мы не делаем общего дела.       Деймион сел рядом со Стриклендом и отхлебнул из чаши, которую ему передала Лаэла. Мягкое белое вино из Лиса было насыщенным и сладким, напоминая ему своим вкусом о доме. Делиться этим с Воронами-Буревестниками казалось почти что преступлением.       — Тогда зачем мы вообще собираемся с ними встретиться?       — Чтобы настроить их против Мира, – ответил Горис Эдориен.       Казначей-волантиец поправил леопардовый плащ, перекинутый через плечо, с кислым выражением лица даже после глотка вина.       — Без сомнения, они были наняты Тирошем, символической силой для непростого альянса, поскольку архонт не питает любви к Миру. Они не станут горевать, если Вороны-Буревестники вдруг сменят плащ и станут сражаться за Лис.       — Мир – это приз здесь, – сказал Деймион. – Вороны-Буревестники – всего лишь отвлекающий манёвр. Любая информация о защите Мира и о том, какие отряды наёмников они наняли, будет полезна. Как только мы узнаем об этом, они будут полезны только до тех пор, пока длится кампания. Как только мы доберёмся до города, Золотые Мечи избавятся от них, если потребуется, с помощью меча.       Осознание озарило лицо Бездомного Гарри.       — Мы собираемся обмануть их.       — Это не обман, если я никогда не давал им никаких обещаний с самого начала.       Все в сборе, им не хватало только Лисоно Маара, капитана шпионов их отряда, который в настоящий момент был занят решением какой-то проблемы с Иллирио Мопатисом в Пентосе. У Деймиона был оруженосец, служивший им виночерпием, молчаливый, но слушающий, наблюдающий и запоминающий всё, что будет сказано. Избранные члены их охраны также присутствовали, одетые в броню и вооружённые, наблюдая по сторонам, в то время как Лаэла сидела с Мелодии Марком, который наигрывал мелодию на своей арфе. Шиера сидела рядом с его доспехами, подальше от группы, погружённая в свои мысли, глядя на очаг.       Сначала они услышали приближающихся капитанов, обычный шум десяти тысяч человек стих, до их ушей доносился только стук лошадиных копыт по грязи. Хотя капитаны, несомненно, знали о Золотых Мечах только по репутации, требовалась демонстрация силы, и Деймион знал, что его люди жаждали битвы и золота. Бросить это в лицо низшим людям было тем лучше.       Первым миновал полог шатра сир Арнольд Высокий, прозванный Крылатым Рыцарем из-за своего шлема с крыльями, заявлявшими о наследии Арренов. Своим раскатистым голосом он объявил трёх капитанов Воронов-Буревестников. Носящие полированные шлемы, украшенные перьями, только в этом трое мужчин были похожи, потому что во всём остальном они отличались. Деймион изучал их, пока Эйгор предлагал им кубки с вином и деревянные сиденья. Прендаль на Гхезн был коренастым гискарцем с широким лицом, широкой грудью и сильными руками. Его тёмные волосы начали седеть. Саллор Лысый был из Кварта, со шрамом, змеящимся через всю щёку, и большим носом, который ранее был сломан. Даарио Нахарис был человеком, которого Деймион помнил из глубин своего сознания. Тирошиец с синей бородой, разделённой наподобие трезубца, и вьющимися волосами, ниспадающими на плечи, с усами, выкрашенными в золотой цвет, в такой яркой одежде, что он походил на ряженого актёра. Деймиону стоило всех сил не фыркнуть при его появлении.       — Я рад видеть, что вы все пришли высказаться, – сказал он вместо вертевшегося на языке презрения, потягивая вино. – Нам действительно многое нужно обсудить.       Три капитана выглядели неловко, сидя среди такого количества золота спиной ко входу.       — Признаться, я думал немного иначе, – сказал Прендаль Гхезн. – Мы пришли сюда на эту встречу в знак уважения к Золотым Мечам и их генерал-капитану. Рассказы о ваших деяниях идут впереди вас.       — Хорошо, тогда вы знаете, что когда я скажу следующие слова, я не намерен шутить, – сообщил Деймион, постучав большим пальцем по эфесу Чёрного Пламени. – У Мира нет надежды одержать победу в этом конфликте. Вы трое знаете это. Мои люди и я знаем это. Грёбаный архонт Тироша знает это, иначе зачем бы ему нанимать столь малый отряд, чтобы сражаться бок о бок с теми, кого пошлёт Мир?       — Мотивы архонта не имеют значения, – настаивал Прендаль. – Мы будем сражаться вместе с Ротой Кошки, Сынами Ветра и Длинными Копьями. Ваша победа не настолько гарантирована, как вы думаете.       «Но по мере того, как вы говорите, наши шансы возрастают».       Деймиону не нужно было смотреть на казначея Золотых Мечей, чтобы понять, что он уже подсчитывает в своём уме цифры. Верность наёмника заключалась в золоте и только в золоте. Для Мира нанять так много отрядов означало, что они обескровили свои хранилища. Угроза со стороны Лиса воспринималась всерьёз, и всё же они допустили ошибку. Хотя он мало что помнил о таком маленьком отряде, как Вороны-Буревестники, Деймион был знаком с Ротой Кошки и её командиром, Кровавой Бородой. Этот человек испытывал особую ненависть к Принцу-Оборванцу, который возглавлял Сынов Ветра.       «Они будут готовы наброситься друг на друга ещё до того, как мы появимся в поле их зрения».       — Возможно, я не могу быть уверен наверняка, но теперь я знаю, с кем нам предстоит столкнуться, и шансы исхода боя в пользу Золотых Мечей стали больше, чем когда-либо прежде.       — В самом деле? – спросил Даарио Нахарис, прерывая Прендаля. – Мне доводилось слышать о многих великих деяниях Золотых Мечей, но не о тебе, их капитане. Лисенийцы хороши в качестве постельных мальчиков и торговцев, но не воинов.       — А тирошийцы годятся только на разноцветные краски и шутовские платья, – заявил Деймион, указывая на одежду Даарио Нахариса, пёструю и яркую, чем бы она ни была. – И всё же мы здесь, среди наёмников, сражаемся за наше золото.       — К тому же, архонт вряд ли выплатит вам оставшуюся часть суммы вашего контракта, – добавил Горис Эдориен. – Когда мы прорвём защиту города и разграбим его, тирошийцы обвинят вас в том, что вы не смогли остановить нас, и любое обещание золота аннулируется.       — Вы бы не посмели разграбить Вольный Город, – сказал Прендаль. – Мне многое доводилось слышать о тебе, Деймион из Лиса, однако «дурак» не входило в список твоих прозвищ. Очевидно, что в твоём черепе есть мозги.       — И я надеюсь, что у вас они тоже есть, – ответил Деймион. – Эта кампания закончится победой Лиса. Междоусобицы поглотят отряды наёмников, противостоящие нам, и когда мы сокрушим тех, кого нанял Мир, именно Золотые Мечи будут теми, кто пожнёт плоды, и именно Золотые Мечи будут осаждать город-крепость, пока его жители не признают своё поражение. Они осыпят нас дарами, как они делают с дотракийцами, и всё это для того, чтобы убедить нас оставить их и их город невредимыми. Вы бы всё равно выбрали проигравшую сторону в этом деле, даже после того, что узнали и услышали сейчас?       — Ты хочешь, чтобы мы нарушили наши договорённости с архонтом, – произнёс Саллор Лысый, поковырявшись в носу.       — И при этом сражались бок о бок с золотыми придурками, – добавил Даарио.       — Ибо, какими бы золотыми ни были твои слова, предательство Тироша заклеймит Воронов-Буревестников как лжецов, – подытожил Прендаль.       — Значит, вы все отказываетесь от лёгкого золота? – спросил Бездомный Гарри, и Деймион не смог бы сказать наверняка, был ли недоверчивый тон в его голосе вообще искренним. – Ну, всё когда-нибудь случается в первый раз.       Деймион допил остатки своего вина, после чего отставил чашу в сторону.       — Верность наёмника развевается во все стороны, словно плащ на ветру.       Его оруженосец молча подошёл к нему и вновь наполнил его чашу.       — Кто-нибудь обвинит вас в том, что вы решили пойти по ветру, а не против него? У абсолютного большинства наёмников дерьмо вместо чести, так что значит ещё одно пятно?       — То, что Мир предложит нам золотом, вдвое, а может быть, и втрое больше, чем предложил архонт, – заявил Горис. – Разве я в этом не прав?       Деймион мог видеть конфликт в них, даже когда они сидели в тишине. Он действительно мало знал о Прендале на Гхезне и Саллоре Лысом.       «Благословение и проклятие».       Но он знал кое-что о Даарио Нахарисе, и он знал, что на уме у наёмника, потому что сам был им. Золото и перспектива его приобретения перевешивали всё остальное.       «Они предадут свои клятвы и контракты ради обещания золота, просто они ещё не знают этого».       Если по какой-то причине он неправильно их понял, он почтил бы знамя мира и позволил бы им уйти невредимыми, а затем обрушился бы на них во главе кавалерийской атаки с Чёрным Пламенем в руке. Так или иначе, он в любом случае был на стороне победителей.       — Знайте, что пятьсот всадников ничего не изменят, если вы решите выступить против Золотых Мечей на поле боя, – сказал Деймион. – Но я чувствую, что честь обязывает меня предоставить вам некоторую компенсацию за информацию, которую вы нам предоставили о нашем враге. Присоединяйтесь ко мне и моим людям, и мы вместе разделим богатства Мира после того, как сокрушим отряды Младших Сыновей, Сынов Ветра и Длинных Копий. Если нет, то я позволю вам вернуться к своим людям целыми и невредимыми, и когда мы встретимся снова, это будет на поле боя.       Три капитана Воронов-Буревестников переглянулись между собой, безмолвный разговор проходил между ними одними взглядами. Всё это время Мелодии Марк наигрывал мелодию на своей арфе. Деймион снова отпил вина, пока Гарри вполголоса проклинал свои больные ноги, а Раго наблюдал за происходящим, слегка нахмурившись. Когда соглашение было достигнуто, трое мужчин повернулись, и Прендаль заговорил за них всех.       — Что ж, тогда давай посмотрим, насколько на самом деле хороши твои слова, – сказал он, и Деймион ухмыльнулся.       — Поверьте мне, я сам – золото до мозга костей.