Запись разговора с пациентом №37
День 330
Приемный кабинет доктора Остина: стол с компьютером, роботизированная кушетка с диагностическими приборами, механическое раскладное кресло, несколько стульев. Доктор Остин стоит у своего стола, оперевшись бёдрами на крышку. Перед ним сидит на кушетке взрослый мужчина лет сорока пяти. Мужчина одет неряшливо, давно не брит, волосы не чёсаны и не мыты, на лице следы длительного недосыпания. Жесты и реакции замедленные, вялые — следствие заметного дефицита сна, нормального отдыха и чрезмерной усталости. Под ногтями явственно видна грязь. — Вам снова нужно снотворное, мистер Куранес? — спросил доктор Остин. В руках он держит электронный планшет с медицинской картой пациента. — Сэл, зовите меня Сэл, — устало попросил пациент. Он смотрел в одну точку где-то в метре перед своими ногами. — Мистер Куранес — мой отец. — Хорошо, Сэл. Так вам нужно снотворное? Снова? — Да, док, верно. Спать не могу. — Я давал вам снотворное двенадцать дней назад. — Хорошая штука, не спорю, — усмехнулся мистер Куранес. — Но оно уже закончилось. — Сэл, я давал вам таблеток на тридцатидневный курс, — удивился доктор Остин. — Они уже закончились? — Да. — Вы их потеряли? — Нет. — А где они? Сэл пробурчал что-то невнятное. — Что? — Я их съел. Уснуть не мог. — Вы съели слишком много, Сэл, — покачал головой доктор Остин. — Я не могу дать вам еще — это плохо скажется на здоровье. Сэл рассмеялся. — Плохо скажется на здоровье? Посмотри на меня, док! Я что, выгляжу здоровым и счастливым? Доктор Остин задумчиво погладил идеально выбритый подбородок. — Почему вы не спите, Сэл? Вы недостаточно устаете на работе? — О нет, на работе я впахиваю, как конь! — рассмеялся Сэл. — Пашу, как проклятый. Остальные все валятся с ног. А я не могу. — Почему? Вам что-то мешает? Вас что-то тревожит? Сэл вновь бурчит что-то невнятное. — Что? Снова бурчание, но уже громче. — Вы боитесь? — удивился доктор. — Но чего? Снова бурчание. — Но наше поселение отлично охраняется! Патрули, камеры, ограда… Снова бурчание, недовольное. Доктор Остин наклонился ближе, чтобы лучше различать слова в этом бурчании. Лицо его тревожно нахмурилось. — Вы говорите, что видели кого-то? — удивляется доктор. — Но где? В вашем доме? — Нет! Да! Я не знаю, — Сэл вцепился себе пальцами в волосы. — Но где? — Во тьме! — прошептал Сэл. Он выпучил глаза и не моргал. — Там, оно во тьме! В темноте. В темных тенях на самом краю зрения… Доктор Остин отложил планшет и подошел к Сэлу. Тот, казалось, вообще не замечал присутствия доктора — лишь что-то шептал и глубже запускал пальцы в волосы. — Так… — доктор взял с кушетки несколько датчиков с присосками и аккуратно прицепил их на руки и виски Сэла. Тот, казалось, чуть успокоился и продолжил: — Я знаю, что вы думаете, что я спятил. Но я правда видел… что-то! Не знаю, как описать. Но они будто на краю поля зрения. Как более темные тени внутри темноты. И как только ты поворачиваешь голову — их нет. И так — каждую ночь. Но кааждую ночь они все ближе. Подбираются. Раньше — будто смотрели мне в окна. Издалека. Откуда-то из куустов, из травы. Дааже за деревьями… Теперь — ближе. И еще ближе. Сначала смотрели в окна. Дышали в них. Я видел их дыхание. Теперь они уже внутри. Внутри доома. Где бы я ни пытался уснуть — они стоят на краю круга света. Я не могу спать без света. Свеет по всему дому. Надо экономить, ноо я не могу — если я выключу свет, они пройдуут. Они будут ближе. Я думаю, чтоо это те твари, что живут в зеркалах. Те, что по бокам зеркального тоннеля. Они — похожи на них. Очень похожи! Очень. Сэл внезапно отнял руки от головы и посмотрел на доктора Остина круглыми от ужаса глазами: — Что со мной, доктор? Чтоо со мной? — голос его дрожал и прерывался. В речь все чаще вкрадывались лишние гласные. — Я не сумаасшедший! Я ведь нормаальный! Я проходил всюу комиссию переед вылетом! Доктор Остин нахмурился. Он смотрел на показания приборов. Сэл взял его за рукав и испуганно прошептал: — Что со мной, доктор? Кто эти твари? Зачем я им?..День 333
Камеры штаба.
— Эй, мам, пап, привет! Как дела? — Как там тётя Сэнди? Какие новости от братишки? — Приветик, красотка! Как там поживают дядя Валя и тётя Вася?.. — Ой, какой большой пёсик вымахал! Какой красавец! — Да, мамочка, я чищу зубы каждый день. Нет, я не грублю тебе мамочка! Да нет же!.. — Как отец? Всё еще пьет? — Как там твои хомячки?.. Капитан Нуос стояла в коротком коридоре штаба и рассеянно улыбалась: сегодня утром наконец-то инженерам удалось отремонтировать линию космической связи. Вернее, работники просто демонтировали старое неисправное оборудование и поставили на его место новое, собранное из разных запчастей и прочих комплектующих. Жители колонии планеты Джифред уже три сотни дней не общались со своими родными — с тех самых пор, как легли в капсулы гибернации. Капитан Нуос повредила антенну гиперсвязи при посадке на планету. Кажется, на блок связи корабля упал кусок скалы, но это не точно — сказать по правде, она уже не помнила. Слишком уж много всего произошло за эти дни. Сегодня в поселении выходной: все горят желанием поговорить с домом, со своими родными, поделиться новостями, переживаниями, эмоциями. Перед зданием штаба длинная живая очередь — никто не хочет даже в туалет отойти — иначе придется плестись в конец и ждать еще дольше. Из-за большого количества желающих пообщаться с домом, максимальную длительность одного сеанса связи решено было сократить до десяти минут на абонента. Но всё равно времени на разговоры всей колонии уйдет уйма. Возможно, позже, длительность будет увеличена. Это будут решать ребята-инженеры, после того, как оценят качество связи и устойчивость передачи сигнала с колонизационной базой. Первой на связь, естественно, вышла капитан Нуос. Но она звонила не домой, а своему непосредственному начальнику. Выдержав полуторачасовой допрос с пристрастием, в ходе которого проходила синхронизация собранной компьютером информации, капитан Нуос поняла, что с нее сегодня звонков достаточно. Поэтому она и стояла в дверях штаба и аккуратно контролировала продолжительность звонков каждого абонента, а также соблюдение порядка в очереди. О чем говорили колонисты? В первую очередь о том, что у них все хорошо и они живы. Они хвастались погодой и климатом, мама-кошками, огромными кабанами, новыми экзотическими фруктами и невиданными птицами, цветами и деревьями. Они рассказывали о теплых ночах, о событиях и происшествиях, о хорошем и грустном. В ответ же колонисты слушали истории о том, как дядя Саня поехал кататься на допотопном педальном велосипеде (выпив перед этим изрядно пива) и случайно сбил роботизированную тётю Клаву, повредив ей гироскоп в поддерживающем экзоскелете и теперь тётя Клава всегда трясется и подёргивается при ходьбе, будто у нее безостановочный тремор. Слушали о том, что мистер Одри из соседней квартиры наконец-то женился и, спустя всего две ночи страстного секса, скончался от обширного кровоизлияния в мозг. О том, что соседский пёс с лаем загнал на дерево соседскую кошку и приезжали спасатели, чтобы снять ее с дерева… Обычная болтовня. Но весь этот «говорок» был очень важен для спокойствия колонистов, важен для их боевого духа. Поэтому Офелия стояла и улыбалась, вне зависимости от того, о чем шла речь. Ее подопечные были счастливы (или грустны, в зависимости от характера новостей), а, значит, с ними была счастлива и она. Хороший лидер умеет сопереживать и разделять эмоции своих подопечных. Пусть даже и чертовски уставший от длинного разговора с начальством лидер. К капитану неслышно подошел доктор Остин. Следующим была его очередь вести телефонный разговор. — А вы кому-то будете звонить, капитан? — мягко спросил он. Офелия, не слышавшая осторожных шагов доктора, вздрогнула и испуганно обернулась. — Доктор Остин! — возмущённо сказала она. — Вы зачем подкрадываетесь?! — Прошу прощения, капитан, — с улыбкой ответил этот, как всегда, безупречно выглядящий человек. — Я не хотел вас пугать. — Простите и вы меня, доктор, — уже куда добрее ответила Офелия. — Я не хотела на вас кричать. — Так что со звонком, капитан? — мягко спросил доктор Остин, — будете кому-то звонить? Офелия на миг позволила себе задержать взгляд на его глазах и ответила: — Да мне особо и некому звонить. Из всей семьи я более-менее общаюсь только с сестрой, но она сейчас в глубинной разведке — отправилась в соседнюю галактику на поиски обитаемых миров. Так что звонить ей смысла нет. — А родители? — Моя мама умерла, когда мне было пятнадцать. А с отцом я не разговариваю с тех пор, как ушла с боевой службы и перешла в корпус колонизаторов. Он считает, что истинное предназначение элитной породы людей — это война и служение исключительно в боевых частях армии. Моё решение он считает слабостью. — Я слышал о вашем отце, — ответил доктор. Было заметно, как аккуратно он старается подбирать слова. — Он… Выдающаяся личность. Боевой генерал, множество наград… — И руки по локоть в крови, — отрезала капитан Нуос. — Не будем об этом, — доктор согласно кивнул. — А вы? Кому будете звонить? Жене? — этот вопрос она постаралась произнести максимально небрежным тоном. — Детям? — Увы, капитан, я женат на своей работе, — спокойно ответил Джонатан Остин. — Создание семьи отвлекало бы меня от освоения профессии и построения карьеры. От врачебной практики. — Вот как? — Да, я — врач-практик. Я здесь нахожусь скорее, ради вызова самому себе: смогу ли я? Справлюсь ли? Врач корабля-колонизатора — одна из сложнейших профессий в мире. Нужно знать вообще всё обо всём и уметь работать со всем, что есть под рукой. — Так и не планируете семью? — спросила Офелия. — Ни детей, ни жены, только работа? — Ну почему же? — Джонатан спокойно пожал плечами, — может быть, немного позже. Я не против института брака как такового. Я осознаю и необходимость передачи своего генетического материала дальше. Просто я сделаю это чуть позже. Сначала закончу с колонизацией Джифреда. А потом — кто знает?.. — Но тогда кому вы будете звонить? Коллегам? — Сестре, — улыбнулся доктор. — Она у меня гений, учится в особой школе для детей с необычайно сильным интеллектом. Мы планируем, что она позже вступит в управляющий аппарат нашей межзвёздной лиги. — Это сильно, — кивнула капитан Нуос. От каких-то слов доктора в ее душе заворочалось что-то большое и тёплое. Только вот от каких?.. — Время вашего разговора пришло, доктор Остин, — мягко сказала она. — Вам, как специалисту широкого профиля, я даю одиннадцать минут, вместо десяти. И передавайте привет малышке-сестре!..День 314, 03:13
Камеры периметра
Тишину ночи поселения, казалось, можно было резать ножом — стихли даже сверчки. Воздух был странно густ и неподвижен, как перед грозой. Шеф Перк неподвижно сидела в кресле перед стеной с мониторами и внимательно анализировала картину, формируемую камерами наружного наблюдения в режиме реального времени: тёмные безмолвные домики, едва заметно гудящая ограда, мирно спящие животные в загонах. Вроде все было тихо, но что-то беспокоило начальника охраны. Что-то было не в порядке. Возможно, дело было в словах доктора Остина, который поведал ей о пациенте по фамилии… как там его… Куранес, вроде. Что он имел ввиду, когда говорил о тенях в темноте? За свою насыщенную жизнь Фелисити Перк повидала немало странного: она видела зверей, расправляющихся с людьми с особой жестокостью, просто потому что люди заняли их территорию, и видела людей, еще более жестоких, чем те звери. Она воевала в составе регулярной армии (космопехота, десантная бригада), воевала и как наёмник. Была и телохранителем, и миротворцем. Занималась охраной и разработкой стратегии нападения. И сейчас ее чутье говорило о том, что что-то здесь не в порядке. — Не нравится мне это, — подала голос Эшли Рэмси. В последнее время эта нордическая блондинка фактически стала правой рукой капитана Перк. Фелисити даже отправила рапорт в штаб с просьбой о повышении в звании рядового Рэмси. — Как-то тихо, — нехотя кивнула шеф Перк. — Ручки микрофонов выкручены на максимум. Мы можем даже храп слышать. Но всё тихо. — Капитан, разрешите вопрос? — Давай. — Что вы думаете о словах того бедолаги? Который в изоляторе у доктора сейчас. Что за ним кто-то наблюдал. — Я думаю, что если это какой-то чёртов шутник, то я ему жопу надеру, — ответила начальник охраны. — Но сейчас я в этом сомневаюсь — слишком тихо стало. Если бы этот шутник куда-то пошел, мы бы срисовали его вмиг. — Может, он затаился? Знает, что мы его ловим? — Вряд ли, — покачала головой Фелисити. — Потому что, если это так, это означает, что у нас утечка секретной информации. Потому что о происшествии знаем только мы, охрана, и доктор. По крайней мере, о принимаемых мерах знаем только мы. Даже док не в курсе того, что именно мы делаем. — А если он затаился просто потому, что пострадавший сейчас в изоляторе и к нему не попасть? — Не думаю, — после непродолжительного размышления ответила капитан Перк. — Если этому дурню хватило ума напугать своего коллегу до нервного срыва, значит ему будет любопытно посмотреть, что с ним сейчас. И чисто из любопытства он полезет в изолятор. На одном из мониторов вдруг загорелся свет — включился фонарь над дверью. — Внимание группе «Браво», — тут же сказала капитан Перк в переговорное устройство, — Свет в доме номер пятнадцать. — Вас понял, группа «Браво» выдвигается, — донесся ответ. — Будь здесь и держи в курсе, — велела шеф Перк и быстрым шагом направилась на выход. Эшли Рэмси молча кивнула и положила рядом с собой переговорное устройство. Тем временем дверь дома номер пятнадцать медленно открылась и на пороге показались две тепло одетых фигуры — мужчина и женщина. В руках у них была небольшая сумка, в которой что-то позвякивало. Неслышными тенями к их дому пробиралась четверка бойцов отряда «Браво». — Чудесный вечер! — негромко сказал мужчина. Женщина согласно кивнула и взяла спутника под руку. Они переглянулись и, немного нервничая, спустились по ступенькам крыльца. Последняя из них скрипнула. — Чёрт, надо бы всё же починить, надоела… — начал было мужчина, но тут же замолчал: он увидел, что окружен охранниками. Все четверо бойцов отряда «Браво» молча смотрели на парочку колонистов, не предпринимая никаких действий. — Что вам нужно? — удивленно спросил мужчина. Женщина, явно испуганная, аккуратно шагнула за спину спутника. — Куда вы собрались на ночь глядя? — раздался за спиной колонистов голос. Мужчина и женщина, подпрыгнув от неожиданности, обернулись — на их крыльце, прямо на скрипучей ступеньке, стояла шеф Перк и внимательно смотрела на них. Руки ее были спрятаны за спиной. — Романтический ужин… — промямлил мужчина. — А в сумке что? — спросила шеф Перк. Она быстрым шагом подошла к колонистам и остановилась в полуметре от них. Руки всё еще держала за спиной и, почему-то именно это нервировало женщину больше всего. Она буквально не отрываясь смотрела на правый локоть капитана Перк. — Еда… — сказал мужчина. — Шеф, какие-то проблемы? Что происходит? — Да так, — сказала шеф. Она кивнула и один из бойцов отряда «Браво» осторожно взял у колонистов сумку, открыл, заглянул внутрь, и осторожно вернул мужчине в руки. — Шутника ловим, — нехотя ответила шеф Перк. — Повадился один человек… пакостить по мелочам. Прошу прощения за беспокойство, — она кивнула бойцам и те бесшумно растворились во тьме, — будьте осторожны и держитесь только проверенных дорожек. — Мужчина и женщина немного расслабились и задышали спокойнее. — Хорошего вечера… И тут раздался женский крик. Крики бывают разные: веселые, призывные, подбадривающие. Крики боли, крики страха или горя. Этот же крик разрывал тишину ночи в клочья. Он леденил душу. От этого протяжного и наполненного страхом и мукой вопля, растянутом во времени будто навечно, слышалась такая отчаянная безысходность, что на миг опешила даже видавшая виды капитан Перк, но уже через пару секунд она сломя голову рванула к источнику звука, на ходу выкрикивая команды в переговорное устройство: — «Браво»! Дом номер двенадцать! Живо! — Почти на месте, входим, — ответил лидер группы. — Эшли, что там? — Всё тихо, шеф, — ответила Эшли Рэмси. — По мониторам порядок — лишнего никого, свет не горит. Окна и двери закрыты. «Браво» заходят. — Кто там живет? — спросила капитан Перк. Она уже видела распахнутую одним из бойцов дверь дома. Два человека ждали снаружи, двое работали внутри. Крики не прекращались, лишь стали пронзительнее и исступленнее. — Женщина, сорок лет, — ответила рядовой Рэмси. — Ботаник… Фелисити вбежала в открытую дверь дома. В руках она держала пистолет со встроенным фонариком, хоть внутри помещения и горел свет. Она бегло осмотрела гостиную, не увидела ничего вызывающего интерес (диван, шкаф, пара плетеных роботами на Джифреде кресел, разбросанные домашние предметы одежды, пара цветков в горшках, настенная панель для просмотра фильмов) и быстрым шагом вошла в спальню. — Доктора сюда, — сказала капитан Перк в переговорное устройство. — Живо.