Желаю тебя

      Чонгук с радостью выскочил к старшим, но с ошарашенным лицом наблюдал за тем, как Тэхён выбирался из машины. Мальчик бросился помогать будущему зятю и смог почувствовать всю гамму исходящих от него ароматов. Стоял Ким, охая, а, когда привалился задом к машине, даже вскрикнул. На лице Чонгука читалась то жалость, то злость, то непонимание. Он вперил взгляд в японца и услышал слова Кима:       - Он делал все, что просил я и моя внутренняя омега. Теперь еще три дня я заложник своего тела. Решил показать тебе, на что ты хотел согласиться, отдайся ты Намджуну. Только мой альфа через месяц поведет меня под венец, а твой волен бросить тебя, удовлетворив все желания. Каково тебе было бы, знай ты, что Хосок воспользовался мною и бросил?       - Хен, - протянул подросток, глядя на японца.       - Я не собираюсь бросать, - поднял руки старший. – Я теперь ни за что не отпущу, даже если будет вырываться, даже если отыщется его истинный. Я скорее убью этого парня, чем отдам своего омегу, - глаза Чона опасно сузились.       - А теперь подумай, что будет чувствовать Хосок, если Намджун бросит тебя, наигравшись, – сжал плечо Чонгука студент.       - Истинные же не могут расстаться, - пытался спорить школьник.       - Могут, - тяжело выдохнул японец. – Мой отец расстался, и его омега умерла, помеченная им. Такой запах не выветривается, и другие альфы сторонятся меченой омеги.       Чонгук схватился за сердце, и старшие испугались, что мальчик понял, что речь идет о его матери.       - Он может бросить меня по требованию родителей? – уточнил подросток со слезами. Парни кивнули. – Тогда нам надо составить договор на обязательную женитьбу, если выяснится, что мой аромат для него. Мне шестнадцать исполниться в декабре…       - Оу! – просиял Хосок. – Будем праздновать в кругу семьи. А твой дубовый… пусть приходит на свадьбу. Посмотрим…       - Ему придется потратиться на подарок, - заметил Ким, - но как- нибудь справится, если хочет тебя видеть.       - А до того времени нам встречаться нельзя? – опасливо уточнил Чонгук.       - А до того времени лучше не надо, - поучал Тэхён. - Голова лучше думать будет. Не то что у меня сейчас… Хо, - с хныканьем протянул он, - помоги сесть обратно. Это невыносимо.       Младший Чон наблюдал, как опекун устроил стонущего омегу, чмокнул в губы и поправил спавшую челку, обещая вернуться после укола подростку.       - Он доволен, - недоумевающе шепнул брату школьник. – Он весь разбит, но доволен. Как так?       - Это Тата, - усмехнулся Хосок. – Внутренняя омега Тэхёна, - пояснил он. – Ее радость нивелирует неприятные ощущения. Но если бы я удовлетворил свое желание и исчез, ни один гормон не смог бы перекрыть боли Тэтэ. Поэтому многие омеги страдают, потеряв невинность в течку по согласию или без. Изнасилованные чувствуют себя растоптанными, избавляются от нежеланного плода, а брошенные вынуждены искать нового альфу, попадая в водоворот тел, где лица мало запоминаются. Не все, конечно, - поспешно вставил японец. – Кому-то везет…       - А твой истинный? – тихо спросил Чонгук.       - Джин? – задумался Хосок. – Он не был девственником, когда мы встретились, и требовал его ни в чем не ограничивать. Я и не ограничивал, и иногда чувствовал на нем чужие ароматы. Помечать истинного, но неверного я не решался, и как оказалось, чутье меня не подвело. Я потерял легкомысленного истинного в Японии, но нашел Тэтэ в Корее, на родине отца, и так рад, что он хранил себя нетронутым для меня. Можешь считать меня старомодным, но мне хотелось бы, чтобы ты взял пример с Тэхёна.       - Отдаться жениху после заключения договора о браке? – потер место укола Чонгук. – Будет нелегко. Но хён ведь тоже боролся с внутренней омегой, значит, и я смогу.       - Я хочу доверять тебе, - погладил щеку брата старший Чон. – Пусть твоя физическая сила и ясная голова будут союзниками на пути к счастью. Семейному счастью. Я с таким удовольствием устрою твою свадьбу, - размечтался Хосок.       - Сначала твоя, хён, - смущенно толкнул его школьник. – Иди к своему жениху, ему домой надо.       - Будем жить все вместе? – вдруг спросил японец.       - Хотите проверить меня на прочность своими удовлетворенными криками? – на сторожился Чонгук.       - Хочу, чтоб мы стали семьей. Уже присмотрел несколько домов. Мне ведь нужен отдельный рабочий кабинет, а тебе отдадим второй этаж. Так я всегда буду знать, дома ли ты, и кто к тебе приходит.       - Ты богат, хён, - с уважением протянул младший.       - Ты тоже, - подмигнул ему Хосок. – Я мечтаю выучить тебя на управленца и поставить главой корейского филиала. Ты уж не подведи меня. Японским управляет моя мать, а она тоже омега и отлично справляется.       - Хён, а расскажи о своей матери, - вдруг попросил школьник. – О родителях.       В этот момент они подошли к машине, и Тэхён внимательно посмотрел на жениха через открытое окно. Хосок открыл заднюю дверь, приглашая брата внутрь, а потом и сам уселся на место водителя.       - Отец всегда был целеустремленный, и главное для него был достаток, поэтому после окончания вуза он стал искать работу за границей. В Китае и Индии ему не посчастливилось, поэтому он направился в страну передовых технологий – в Японию. Мама работала переводчиком в агентстве для иностранцев. Часто помогала отцу с собеседованиями, а потом, (не знаю, специально или нет), ее скрутила течка прямо у отца на руках. Отказать в помощи течной омеги, к тому же после длительного воздержания… сложно, - почесал затылок Хосок. – А там еще и сцепка случилась. В общем, отец решил женится, к тому же дела шли в гору, да и я уже был зачат. С детства я рос билингвой, мать желала, чтоб я знал язык своего отца. Пока я рос, все родственники отца умерли. Он выезжал несколько раз на их похороны и в один из таких выездов встретил свою истинную. Она была небогата, но влекла неодолимо. И снова он смалодушничал. Он скрыл, что женат, повязал и пометил женщину. – Тэхён предупреждающе сжал пальцы жениха. – Когда та омега узнала правду. Велела отцу убираться и действительно больше с ним не встречалась, потому и умерла вдали от своего нареченного и без ласк других альф. Отец о ее смерти узнал незадолго до смерти, тогда врач и понял, из-за чего отец угасает. Маме ничего не сказали, уверяя, что сдало сердце, а на самом деле меченная истинная утащили его за собой. Поэтому я тебя умоляю, Гукки, - порывисто повернулся японец, - не позволяй себя метить абы кому, и даже истинному. Еще одну раннюю смерть я не переживу.       - Мама тоже запрещала, - кивнул мальчик.       - Мама? – выдохнули старшие.       - Если больно, не рассказывай, - сжал его руку Хосок.       - Она была сиротой, - отозвался Чонгук, и слушатели притихли. – Снимала угол у школьной учительницы. Выглядела неброско, но любила причудливо заплетать свои длинные волосы. Другие девочки носили волосы распущенными, а она мастерила прически с косами и кучей резиночек. Я потому и растил волосы, считал, что это очень… по-омежьи, - с улыбкой пожал плечами мальчик. – Потом она встретила истинного и отдалась, ничего не выясняя о его жизни. А он оказался богачом из другой страны. В его жизни не было место бедной сироте, - рассказчик вздохнул. – Я помню, как она яростно кричала в течку «чтоб тебе выбили клыки», но был мал, чтобы что-то понять из жизни взрослых, поэтому на мои вопросы о причинах такой ярости ответила, что ее пометили. Метку она не показывала, но вспоминая ее муки… думаю, - покраснел Чонгук, - она была на внутренней поверхности бедра. Очень высоко, - слушатели охнули. – Мама до самой смерти вбивала мне, чтоб метить себя никому не давал. Поэтому я очень удивился, что ты, хён, дал себя пометить, а потом и сам пометил своего избранника. Думал, это не контролируется, но Тэхён сказал, что ты его принудил, - с упреком посмотрел он на брата, - а значит, я смогу сопротивляться. А раз уж метка убивает истинных в разлуке, то я ни за что не дам себя пометить, - сжал кулаки мальчик.       - Гуки, - подал голос Тэхён, - девственникам тяжело себя контролировать. Мне повезло, что твой брат опытный.       - Мой отец не был девственником, - насупился Хосок.       - Он был собственником, - успокаивал жениха Ким.       - При определенных обстоятельствах твой отец мог бы быть и моим отцом, - вдруг сказал с заднего сиденья Гук и помолвленные притихли. Повернулся только альфа, ведь Киму мешала шевелиться боль в теле. – Но мама не говорила откуда именно был мой отец, да и о наличии у него другой семьи тоже. Зато фамилия у нас одна, и я рад, что судьба свела нас через Тэхёна, - открыто улыбнулся младший Чон Хосоку. – Я попытаюсь оправдать ваши ожидания и да, я согласен жить в одном доме.       - Что? - встрепенулся студент.       - Я подобрал несколько домов, чтобы мы могли жить все вместе…       - С хорошей звукоизоляцией и двухэтажные, - довольно вставил Чонгук.       - …Хотел, чтобы мы посмотрели и выбрали лучший, но пока ты не восстановишь силы, это подождет, - решил японец.       Он протянул всю упаковку лекарств младшему брату, пояснив, что должен позаботиться о Тэтэ. Школьник пожал руки новоявленным родственникам и заверил их в своей осмотрительности.       Дома Тэхён встал под душ, смывая запах страсти, но случайно коснулся пластыря на плече. Секунду спустя Хосок был уже в ванной, вытаскивая стонущего жениха из-под струи воды.       - Тэтэ, ты заполнил клубникой всю квартиру в один момент, - умоляюще протянул альфа.       - Я коснулся, случайно, - захныкал омега. – Я такая растяпа, ты совсем меня расслабил.       - Раз я виноват, мне и устранять последствия.       Он усадил жениха на край ванны и склонился к его подрагивающей плоти. Ощущая холод с одной стороны и жар с другой, омега отчаянно стонал, и голос его отражался от кафельных стен. Кончила в рот Хосоку Тата, что альфа определил по низкому довольному рыку. Японец уложил уставшего жениха в кровать, позволяя провалиться в спасительный сон.       Через три дня, когда к Тэхёну вернулся привычный характер, он учился управлять буйством своего запаха. При вспышках желания тронуть его не смели даже самые отважные альфы, тминная метка не позволяла, к тому же Хосок уже ни раз был в университете и подробно объяснил молодым самцам, что их ждет, если обидят его жениха.       Родители сообщали о подготовке к свадьбе, а Тэхён зарабатывал дополнительные баллы по предметам, ведь скоро предстояло прерваться на гон Хосока и свадебную церемонию. Мать альфы часто общалась с будущим зятем по телефону и рассказывала о предпочтениях сына в еде. Киму пришлось признаться, что готовить он совсем не умеет, и госпожа Танака со смехом сообщила, что Хосок знает кулинарию на отлично и сможет обучить супруга. Отношения со свекровью у Тэхёна складывались хорошие, но он старался не болтать лишнего, памятуя о своей излишней откровенности.       В это время Чонгук привыкал к новому школьному окружению и отсутствию агрессии. Его позвали в спортивную команду по футболу, в баскетбол он записался сам. Сосед и тезка Чонгук посещал курсы икебаны и живописи. Изобразительное искусство заинтересовало и брата Хосока, поэтому Тэхён радовался проявлению омежьих интересов. Он внимательно вслушивался в рассказы о Намджуне и старался не комментировать. Было ясно, что дубовый альфа интереса к Чонгуку не потерял и с нетерпением ждал встречи. Как и подозревал Ким, школьник стал отращивать волосы, поэтому студент привозил мальчику красивые заколки, поощряя заботу о внешнем виде. Также старший учил подростка более грамотному макияжу, вместо агрессивной черной подводки. Младший Чон злился на неудачи, но проявлял неутомимое упорство, ведь у второго Чонгука успехи в макияже были значительнее. В гонке за первенство он не мог поддаться тому, кто даже трехочковый забить в корзину не может.       Пока школьник жил в интернате, и решено было съехаться всем вместе, как только купят дом. Тэхён осмотрел все варианты и остановился на милом коттедже в тихом районе. В планах омеги было получить права и самому водить машину, ведь всякий раз приходилось отрывать Хосока от дел. Омега уже привык видеть жениха утром и вечером, остальное время он пропадал, организуя дочернее предприятие, но тут альфа не вернулся домой. Встревоженный Ким тут же набрал японца.       - Ты где?       - Я… в нашем новом доме… останусь ненадолго, - виновато отозвался Чон.       - Что случилось? Что ты от меня скрываешь? – сразу пошел в наступление студент.       - Я сам скрываюсь. Гон у меня завтра, он у меня как часы.       - Я думал, мы проведем его вместе, - опешил Тэхён.       - Я тоже хотел, а потом решил, что не стоит. Я могу перестараться… и ты не сможешь стоять на свадьбе. И сидеть. И вообще, - вздохнул Хосок.       - Ты что изверг? – уточнил омега. – Избиваешь? Пытаешь? Что делаешь?!       - Я не останавливаюсь, - раздельно проговорил альфа. – Никаких перерывов на еду, смену постели, ласки. Бывало, даже стойкие проститутки не выдерживали, а ты еще молодой, неумелый. Я причиню тебе боль, все будет саднить, будто я пометил тебя между ног и каждое прикосновение…       - Я сейчас приеду, и ты меня впустишь, - прошипел омега. – Если мне это предстоит в дальнейшей семейной жизни, то нечего от меня прятаться.       Приехал Тэхён злой и с порога замахнулся на виновато смотрящего жениха, но клубничный запах выдал его возбуждение. Хосок перехватил запястья любимого и поднес к губам.       - Я просил Тату соблазнить меня на узел, - признался Чон.       - Пусть соблазняет, я не против. – вырвал руку Ким. – Я против подобных выкрутасов.       - Если будет сцепка, и ты забеременеешь, то мне придется утолять свой голод в гон на стороне, - попытался подготовить студента японец.       - Только на большом сроке, - показал кулак омега, - до этого я справлюсь и сам. Если я не потяну, то пусть твоя любимая Тата старается. Уж эта голодная бестия даст фору любой проститутке. Она и сейчас лает от радости.       - Сегодня пусть подождет, - решил Хосок. – Вся ее выдержка ей понадобиться завтра.       И надо сказать, что японец не соврал. Прям с утра он вошел в неподготовленное лоно спящего Тэхёна, чем разбудил шокированного жениха. Упреки застряли у омеги в горле, поскольку самец придушил его тминным запахом, что поспособствовало обильному выделению естественной смазки и уменьшило болевые ощущения. Полу оглушенный Тэхён слабо шевелился, а альфья плоть вбивалась мерно, вдавливая в кровать.       Сколько так прошло времени, Ким не понял, но осознал, что когда Хосок кончал, он даже не выходил, а сразу шел на следующий заход. Семя обильно вытекало наружу, пачкая любовников и постель. Единственное, что удавалось омеге, это менять позы, когда дурман альфьих гормонов спал. Если студент успевал отойти от жениха, то тут же был прижат к любой вертикальной или горизонтальной поверхности. Ему даже пришлось запереться туалете, чтобы справить нужду. Озадаченно посмотрев в зеркало, Тэхён обнаружил, что был практически нигде не тронут, кроме промежности. Это так отличалось от заботливого Хосока в его течку, который кусал губы, плечи, ласкал языком везде, где дотягивался… Обида захлестнула омегу, что его используют как секс-куклу, и он зло посмотрел себе в глаза, выискивая там своего собеседника.       - Тата, вытащи и этого альфы нашего Хосока, - выдавил парень сквозь зубы. – Это можешь сделать только ты. Пусть снова ласкает и держит своего бесчувственного самца на привязи.       Несколько секунд было слышно только недовольное завывание альфы и удары в дверь, но тут Тэхён низко и утробно рыкнул. Одним движением он открыл замок и шагнул наружу. Отчетливо он помнил лишь вкус крови на губах, остальное всплывало обрывками. То его губы на альфьей плоти, то губы Хосока на его, радостные возгласы от подкатывающего наслаждения в сильных объятьях, желанный запах и вкус тмина, и благодарные стоны Хосока.       Очнулся Тэхён в засосах, сперме и мелких царапинах. Рядом спал японец… и на нем не было живого места. На плече снова красовалась метка, (так вот откуда вкус крови), спина была изодрана вдоль и поперек, а сам он перепачкан семенем не меньше Кима. Студент испуганно глянул на телефон. Прошло полтора дня. Желудок голодно заурчал, и Тэхён быстро юркнул на кухню, пихая в рот все, что под руку попадало. Если в оставшиеся полтора дня их ждет повторение любовной схватки, то на это нужны силы. На удивление Хосок позвал жениха ласково, и студент на свой страх и риск прихватил пару бутербродов. Альфа ел с удовольствием и шипел от боли, касаясь изодранной спиной подушки.       - Ты нормально соображаешь? – опасливо поинтересовался Тэхён.       - Тата вправила мозги моему зверю и подчинила меткой, - хмыкнул Чон. – Темперамент наш не убавился, но я могу контролировать его агрессию, - японец кивнул на свой напряженный член. – Твоя омега обещала моему зверю сцепку, если тебе удасться отдохнуть.       - Тогда мне нужно в душ, а то все залито твоим семенем и снаружи, и внутри, - нахмурился Ким. – Не ходи за мной, потом один помоешься. Я постараюсь быстро.       Остепенившийся Хосок повиновался словам партнера, но не сдерживался от поцелуев желанного тела и клубничных губ. Тэхён понял, что и сам раззадоривается от густого запаха тмина и утробного рыка жениха. Когда студент залез на бедра полу лежащему Чону, то испуганно посмотрел в глаза любимому. Да, он довольно скалился и мял нежную кожу ягодиц, но это был все еще Хосок, а не разбушевавшийся зверь. Тела слились, и Ким упал на грудь альфе. Ноги сразу затекли и в них покалывало, но студент продолжал скакать на тугой альфьей плоти, постанывая от удовольствия. Чон вдалбливался все резче, пальцы сжимал все больше, рычал все ниже и опаснее.       Испуганно зажмурившись, Тэхён шепнул:       - Я больше не могу…       - А больше и не надо, - был довольный ответ.       Огромный узел проник в лоно, заставив Кима закричать и кончить. Тэхён зло ругнулся, а потом сжался, обхватив жениха за плечи. Омега вытворяла что-то невообразимое: царапала изнутри, запрокидывала голову и визжала от счастья. Она наслаждалась отдельно от Тэтэ, который в это время испытывал то сильные, то слабые оргазмические судороги и язык альфы на своей груди. Хосок посасывал, покусывал и вылизывал, заставляя срываться в пропасть оргазма снова и снова. Запертая узлом сперма в изобилии наполняла счастливую омегу.       - Так хорошо, - шепнул Ким. – Хочется, чтобы это не кончалось…       - Согласен, - прижал взмокшего любовника Чон. – Ближайшие шесть часов все для тебя. И прости, что набросился на тебя в самом начале…       - Только попробуй найти кого-то другого, - пригрозил Тэхён. – Я на тебя Тату натравлю.       Японец счастливо засмеялся, прижимаясь к своему клубничному жениху.       За оставшееся время гона любовники дважды повязались, и теперь Хосок был абсолютно уверен, что станет отцом. Поэтому, когда гон прошел, альфа не будил измотанного студента, а сам поехал встречать мать в аэропорт.       Госпожа Танака по запаху сына поняла, что тот вступает в брак по взаимной любви, и отбросила последние крупицы сомнения. Она уехала поездом в Тэджон, чтобы пообщаться со сватами и закончить приготовления к свадьбе.       Тэхён проснулся с болью во всем теле и выл, как побитая собака. Понимая, что свадебная церемония уже завтра, он уткнулся лицом в подушку, но тут в дверь вошли братья Чон. Младший был до того дерганным, будто это ему предстояло жениться завтра. Тэхён умоляюще посмотрел на Чонгука, и тот бросился помогать будущему зятю. После ванны с тонизирующей солью тело разбитого омеги покрыли согревающие пластыри. Тэтэ спаивали литры настойки корня женьшеня и витамины. Чонгук догадывался о причинах состояния друга и вопросов не задавал, хотя они так и вертелись на языке.       Позже все трое оказались в железнодорожном вагоне, где Тэхён все время лежал. Младший Чон массировал его неустанно, помогая погрузиться в спасительную восстанавливающую дремоту. По прибытии мальчиков разместили в доме Кимов, и на испуганный вопрос папы «что случилось», Тэхён честно ответил, что беременный. Госпожа Танака радостно обняла омегу, заставив того вскрикнуть от боли. Теперь все омеги в доме направили свои старания, чтобы вернуть жениху нормальную форму к завтрашнему торжеству.       Японка изучающе поглядывала на Чонгука, но ни о чем не спрашивала. Она видела, что студент без ума от мальчика и поучает его, как старший брат, а Хосок строжится и одергивает ребенка. Женщина погладила школьника по голове и попросила прощения за крутой нрав сына. Чонгук испуганно замахал руками и кланялся неустанно. Ему доступно объяснили, что о его истории с Намджуном знать никому не надо, зато мальчик неустанно рассказывал о благодетельстве Хосока, на что японка довольно улыбалась. Госпожа Танака уединилась со школьником на кухне, где научила готовить японские блюда, которые нравились сыну. Чонгук старался изо всех сил и заслужил похвалу иностранки.       Церемонию Тэхён запомнил смутно, потому что был сосредоточен на движениях, чтобы не выдать боли. Зато Хосок смог поприветствовать Намджуна и позволил ему быть рядом с Чонгуком во время церемонии, зорко следя за этой парочкой. Госпожа Танака, почувствовав тревогу сына, постоянно была за спинами школьников, отчего им не удавалось высказать то, что было на душе.       Эти двое мальчишек хорошо смотрелись рядом. Намджун в светло-сером высился скалой рядом с хрупким Чонгуком в черном костюме. Младший жался к старосте, опасливо держа его под руку, а Ким застилал все вокруг собственническим дубовым ароматом. Присутствовавшие альфы посмеивались над молодым самцом, вспоминая собственную молодость. Наконец отец Тэхёна увел японку для официальной части, и школьники остались одни. Чонгук позволил себе лишь порывисто вжаться носом в плечо старосты, шумно вдыхая дубовый аромат. Намджун замер, как натянутая тетива, и добавил успокаивающих феромонов в воздух. Он ощутил, как губы Чона прижались к ткани рукава на его плече, и сдавленно охнул. Отстраниться младшему он не дал, крепко обняв за талию.       Так они и стояли, глядя на новобрачных. Оба жениха сегодня были в белом, но Тэхён в молочно-белом, а Хосок в снежно-белом. Причем у Чона был галстук, а омега светил красивой шеей в расстегнутой рубашке. Японец светился счастливой улыбкой, сжимая пальцы своего омеги, а иногда поддерживал покачивающегося студента. Улыбка у Тэхёна была искусственной, но гости списывали это на нервы, ведь вцепился он в своего мужа мертвой хваткой. Им снова одели обручальные кольца, которые влюбленные сняли именно для церемонии, и когда Хосок поцеловал возлюбленного, одной рукой он поглаживал низ его живота. Родители довольно кивали, а Тата уливалась счастливыми слезами. Они, конечно, полились из глаз хозяина зверюги, поэтом госпожа Танака подбежала с салфетками, спасая профессиональный макияж.       Подарки Тэхён принимал сидя, сославшись на нервное перенапряжение, Хосок всем кланялся и благодарил. Когда Намджун подошел с Чонгуком под ручку, то жених с кряхтением поднялся навстречу, вцепляясь в одежду мужа. Помимо конверта с деньгами дубовый альфа протянул еще один конверт. Тэтэ осторожно открыл его и уставился в текст, потом передал супругу. Из-за плеча сына документ успела прочесть и японка. Чонгук стоял за плечом старосты, огромными глазами сканируя взрослых.       - Серьезное обещание, - возвестил Хосок, - но юридически ничем не подтверждено.       - Я даю слово альфы, - рыкнул Намджун и тут же потупился, когда старший Чон беззвучно оскалил клыки.       - Сейчас ноябрь, - подал голос Тэтэ, - Гуку в декабре исполниться шестнадцать. Ты приглашен на празднование этой даты, - заявил он, не советуясь с супругом. – А до того времени будете поддерживать только виртуальное общение. Если запах мальчика прорежется, то все станет ясно, и ты будешь волен порвать эту клятву, - он кивнул на лист бумаги, - либо пойти к родителям для заключения официального договора, который обговаривался ранее.       - Согласен, - кивнул дубовый, поглаживая пальцы Чонгука в своей руке. – А сегодня мы можем пообщаться без свидетелей? – он перевел взгляд на японку.       - Будьте на виду, не уединяйтесь, - велел Хосок, красноречиво посмотрев на брата.       Чонгук часто закивал, пряча счастливую улыбку. Они еще долго не отходили друг от друга, пока глаза взрослых неустанно следили за их передвижениями. Гук наконец не выдержал и бросился на шею полюбившемуся альфе, а Намджун собственнически прижал стройное тело. Отец Тэхёна успел перехватить госпожу Танака, которая метнулась к школьникам.       - Сын сказал… - начала она.       - Мой сын тоже сказал, - невозмутимо напомнил старший альфа, и омега из Японии подчинилась доминанту.       Скрипевший зубами всю церемонию Тэхён повалился на пол, как только она закончилась, скуля от боли.       - Тата? Тэтэ? – испуганно поинтересовался у брата Чонгук.       - Тэтэ, - вздохнул Хосок, подхватывая супруга на руки. - Говорил же, давай после свадьбы… Я в гон страшный хищник.       - Как и твой отец, - улыбнулась мать альфы. – Я знаю средство поднять его на ноги, но альфам присутствовать нельзя, - нахмурилась она.       - Мама, если ты поможешь, я исполню любое твое желание!       - Ловлю тебя на слове, - хитро улыбнулась женщина.       Танака научила Чонгука и папу Тэхёна акупунктуре на основе иглотерапии, что помогала снимать физические боли, токсикоз беременности и восстанавливать тонус. Младший омега все старательно записывал в тетрадь, старший – снимал на телефон. Тэхён храпел во все горло, уснув прямо во время сеанса. Японка попросила корейцев заботиться о своем зяте, и обещала взять заботу на себя, если молодые приедут в Японию.       После извлечения иголок, новобрачный выглядел вполне прилично, что Хосок смог оценить лично. Рвение, с которым Тэхён ответил на невинный поцелуй мужа, обрадовало альфу, и тот благодарно кивнул матери.       - Проси, - улыбнулся сын.       Госпожа Танака опасливо осмотрелась и, заметив, что школьники счастливо воркуют на значительном расстоянии, негромко произнесла:       - Позаботься о брате. – Замерли все. Родители Кима от непонимания, молодожены от испуга. – Я не дура, Хо, - улыбнулась японка, - я заметила, как мальчик похож на твоего отца. Я всегда подозревала, что у мужа есть кто-то, но я не знала, что это еще один ребенок. Правильно понимаю, что ты нашел его и хочешь ввести в семейный бизнес? – Хосок кивнул. – Учить придется долго, - задумалась женщина. – Школа, потом университет, потом передавать свои знания и хватку… Понимаю, что в Японии ты будешь набегами, но я обеспечу работу главного офиса, пока жива. А ты выполни мечту отца… и мою просьбу.       - Он… бросил его, - кивнул на школьника Хосок. – Лишил всего… А мальчик еще и сирота с восьми лет.       Тэхён вцепился в рукав мужа, а госпожа Танака с жалостью посмотрел на школьника.       - Может, предложим ему называть меня мамой? – опасливо предложила она. – Омега омеге больше подскажет, чем импульсивный альфа. Пусть приезжает ко мне на каникулы, буду водить его в офис и знакомить с особенностями бизнеса.       - Было бы неплохо, - осторожно произнес Тэхён, - но мальчик очень импульсивный. Он дерется даже. Недавно в больнице лежал с сотрясением. Из-за того, дубового, - недовольно фыркнул он. – Заявляет, что Намджун его истинный.       - Это можно проверить, - озадачила слушателей японка. – По анализу крови. Но он дорогой.       - Нам же по карману? – уточнил сын.       - Да, - подтвердила мать, - но делают исследование только в Японии. Если запах Гукки не прорежется, привози их обоих, проверим.       Женщина двинулась к школьникам, и остальные поспешили следом, держа дистанцию. Обучающиеся отпрянули друг от друга, хотя руки омеги Намджун не выпустил. Японка погладила щеку младшего Чона и сказала:       - Меня зовут Хикари. Танака Хикари. Я узнала, что у тебя нет матери, и хотела предложить помощь и материнскую поддержку. Если ты, конечно, не против. Обоих Чонов я буду называть своими сыновьями…       Чонгук как-то сдавленно ойкнул, задрожал и осторожно погрузился в раскрытые объятия. Одной рукой он обнимал невысокую женщину, а вторую все также сжимал Намджун.       - Ты звони мне, сынок, - шепнула на ухо мальчику японка. – Сын строг и не понимает наши омежьи проблемы, а я посоветую и выслушаю, если вдруг Тэтэ будет слишком занят… Или заодно с Хосоком. Я желаю тебе счастья, - погладила черные волосы Танака. – И приезжай ко мне на каникулы, один или со своим альфой. Я с радостью встречу гостей, а то в доме тихо и пусто сейчас.       Чонгук вырвал вторую руку из хвата Намджуна и разрыдался на плече у омеги, вцепившись в хрупкие плечи. Тэхён смахнул симпатическую слезу и застонал в голос. Воздух тут же заполнил успокаивающий тминный аромат, а позже к нему присоединился запах дубовой коры. Альфы улыбнулись друг другу и погладили спины своих омег.       Мать Хосока поспешила вернуться на родину, а молодежь задержалась в Тэджоне еще на пару дней. Чонгук старательно занимался акупунктурой, выхаживая зятя, и много времени проводил в разговорах с Намджуном. Старшие лишь улыбались виду этой парочки, окрикивать не спешили. Выяснилось, что у старосты очень красивый голос, когда он что-то напевал Чонгуку и вызвал одобрительную улыбку Хосока. Высокое сопрано младшего Чона вплелось в пение узорной вязью, зачаровывая слушателей. Но тут запел Тэхён, и школьники ахнули, а родители омеги довольно улыбнулись. Японец счастливо обнял супруга и осторожно чмокнул в щечку. Беременный омега смешно сморщил нос, отмахиваясь от нападающего. У них все еще не было близости, ведь ресурс Тэхёна не был восстановлен.       По возвращении домой все занялись своими делами, и Чонгук порой ночевал в новом доме, а иногда оставался в интернате. В такие вечера он общался с соседом по комнате и переписывался с Намджуном. В сообщениях мелькали сердечки, вызывая смущенную улыбку омеги. Учеба давалась мальчику легко, здоровье налаживалось. В преддверье своего дня рождения Чонгук узнал, что у Тэтэ скоро течка, поэтому провел в интернате неделю безвылазно. Тата в этот раз не показала даже носу, заботясь о зародыше новой жизни, а Ким смог насладиться лаской и заботой мужа. Потом Чонгук сделал несколько сеансов иглотерапии зятю в целях профилактики. Ему нравилось, как общались молодожены, где фразу даже не надо было договаривать, все за тебя скажут феромоны. Школьнику же приходилось пока полагаться только на слова, зато он не прекращал мечтать, что с Намджуном у них будет также. Хотя… какой запах нравится старосте, Чон не знал, а Тэхён старательно скрывал эту информацию по совету старших, чтобы мальчик не расстраивался раньше времени в случае чего.       Чонгук часто рассматривал себя в зеркале после душа и размышлял, понравится ли его тело альфе. Неуверенность охватывала его из-за четкого рельефа мышц так не свойственного омегам, но вот в своих упругих бедрах и ягодицах подросток был уверен. Видимо, его шальные мысли чуяла Тата, потому что в такие минуты в ванную начинал ломиться Тэхён, басовитым голосом требуя срочно выйти наружу. Свое поведение студент объяснить не мог, поясняя лишь, что внутренняя зверюга беспокоится. Хосок довольно хмыкал, утверждая, что Тата тренируется на Гуке быть хорошей матерью, и это полностью устраивало японца.       Накануне дня рождения младшего Чона все собрались в доме. Намджун пришел в бежевой кофте, тонкая вязка которой живописно обтягивала контуры плечистого тела. Гук, готовивший закуски, от волнения постоянно облизывал губы и не мог отвести взгляда. Поздравляющие сговорились дождаться полуночи и внести торт со свечами в темноте. Именинник догадывался о их задумке, но все же вздрогнул, когда внезапно погас свет, и чуть не порезал палец. В коридоре мелькали огоньки свечей, отбрасывая блики на довольные лица троицы, которая распевала «с днем рожденья тебя». Низкий с хрипотцой голос Намджуна прожигал позвоночник электричеством, баритон Тэхёна завораживал, а вот чистый медовый голос брата успокаивал нервную дрожь.       Задув свечи, Чонгук смахнул непрошенную слезу. Он начинал свой новый год в кругу близких людей, и это так отличалось от прошлых лет. Понимая, что безопаснее всего прижаться к Тэхёну, мальчик так и сделал. Беременный крепко обнял именинника, обещая, что дальше его жизнь будет становится только лучше.       От Тэтэ Чонгук получил набор косметики, которой пользовался уже превосходно. От Хосока оплаченный курс в автошколу. Японец пообещал брату машину на восемнадцать лет, если успешно сдаст экзамены. А Намджун смущенно протянул сложенный листок бумаги. Внутри оказались стихи, стихи о любви. Омега глотал накатившие слезы, пытаясь стереть пелену, из-за которой расплывались буквы.       Тэхён чуть подтолкнул шипящего мужа на выход, оставляя школьников одних. Намджун неуверенно достал из кармана парные подвески, где единое сердце было разделено на две половинки. Одну часть он одел Чонгуку, другую взял себе.       - Я обещаю, что не трону тебя, пока ты школу не закончишь. Мы еще дети и за необдуманные поступки будем тяжело наказаны. Я не хочу, чтобы ты рожал в одиночестве, если мои родители попробуют разлучить нас. Я не хочу давать напрасных обещаний, что вечно буду рядом, не узнав твоего запаха, но я обещаю тебе, что стану твоей опорой. Тебе больше не придется отстаивать мнение в драке. Я позабочусь, чтобы ты изучал живопись и больше уделял времени омежьим делам. Ты можешь быть со мной слабым, давая мне возможность защищать и поддерживать. Ты можешь быть самим собой. Как с Хосоком…       - Мне не хочется соблазнить хёна, а тебя очень, - сознался именинник. – Так что тебе лучше держаться подальше от легкомысленного меня.       - Я теперь в состоянии контролировать тебя, - заверил староста. – И себя, - подумав, добавил он.       - Останешься на ночь? – тихо поинтересовался Чонгук.       - Еще чего! – возмутился из комнаты Хосок.       - Пусть остается, - строго заявил Тэхён. - Гукки будет ночевать один, а дубового положим на пол в нашей комнате. Будет у тебя под присмотром и у Таты. Ведь в холодильнике столько еды, надо же ее кому-то утром доедать.       Ворча, что муж балует ребенка, Хосок скидывал на пол постельные принадлежности для гостя. Старосте подошли вещи старшего Кима, и школьники еще какое-то время шушукались в полутьме, пока Хосок не заявил «спать пора», позволяя дому погрузиться в тишину.       Ночью от криков Чонгука вскочили все трое. Намджун кинулся к двери, но был перехвачен японцем поперек тела и прижат к полу, а Тэхён тянул восторженное «ааааааааааааа», обмахиваясь руками.       - Пусти его, милый, - попросил наконец студент. – Он сможет помочь.       - Откуда такая уверенность? – хрипел Чон, скручивая старосту и прижимая того собственным телом.       - Он – истинный нашего мальчика. Это запах сакуры, запах взрослости Чонгука, - умильно улыбался беременный. – Его первая течка, которую он не будет помнить, но даже так запах дуба сможет успокоить.       - Ему нужно… кое-что еще, помимо запаха, - злился старший альфа. – Не позволю этому дубу портить брата. Они еще несовершеннолетние. Тэтэ, Тата, неужто вы желаете, чтобы этот верзила лишил девственности нашего Гукки?       Тэхён с силой ударил старосту по голове, и тот замер.       - Не сдержишься? – допытывался омега. – Уступишь его уговорам?       - У меня хорошая наследственность, - обиделся дубовый, - и отец обучал меня. Альфы в нашем роду контролируют внутреннего зверя с малолетства. Будь я ненадежным, давно бы испортил Гука, пока он увивался за мной.       - Он не пах тогда, - напомнил Хосок.       - Можете присутствовать, - отчеканил староста. – Я обещал позаботиться о нем. Я обещал позволить ему быть слабым. Сейчас он слаб как никогда, и я нужен ему.       - Милый, я пойду с ним, - предложил Тэхён, освобождая школьника из хватки мужа. – Тебе лучше при этом не присутствовать.       - Тата меня обучила выдержке не хуже него, - обиделся японец. – Если нашему мальчику нужна помощь, то все пойдем.       - Меня чужие гормоны не брали… кроме твоих, - покраснел беременный.       - Гук мой брат, а не твой. Будем надеяться, что он восприимчив к запахам всех доминантов.       Бросился течный именинник на шею Тэхёну, подвывая и умоляя убрать альф из комнаты. Хосок сделал приглашающий жест рукой гостю, и Намджун сгустил аромат коры дуба. Болезненные стоны стали расслабленнее, пока Тэтэ гладил мальчика по голове.       - Мне страшно, - прошептал Чонгук.       И тут же его тело со спины обвили теплые руки старосты. Хосок чуть придавил брата тминным ароматом, а его супруг уложил мальчика на подушку. Руки подростка невидяще шарили по кровати, пока Намджун не перехватил эти пальцы. Стон у Гука получился страдальческий, но староста смог успокоить тревогу своими феромонами. Молодожены смотрели на ерзания своего старшего ребенка, озабоченно поглядывая на гостя, но дубовый держался молодцом, нашептывая омеге слова утешения.       Хосок еле сдерживался, чтобы не выхватить течного из рук альфы-переростка, но выразительный взгляд Тэхёна удерживал его от этого. Гук стал стонать тише, утыкаясь носом в подушку, и перебирая ногами. Альфы зарычали в голос, и студент спешно оттолкнул Намджуна, сжав в объятиях Чонгука, переживающего свой первый оргазм.       Воздух благоухал цветущей сливой, а рык в глотках альф заменял гуденье пчел.       - Хён? – испуганно протянул младший Чон.       - Ничего, Гукки, - улыбнулся беременный. – Это нормально. Для течного нормально. Для течного рядом со своим истинным до невозможности нормально.       - Хочу… еще, - зажмурился подросток.       Хосок удивленно уставился на второго альфу, разглядев слезы в глазах Намджуна.       - Ему больно, - осипшим голосом выдавил староста.       - Без тебя было бы в разы больнее, но если сил сдерживаться нет, то уходи, - махнул в сторону двери Тэхён.       Однако действия старосты были неожиданными. Среди ночи он поднял родителей телефонным звонком и заставил приехать. Супружеская чета примчалась на зов единственного ребенка, получив возможность убедится в истинности детей. Запах сакуры крутил младшему альфе внутренности, пока Тэхён убаюкивал плачущего Гука. Хосок ошарашено наблюдал, как папа дубового набрасывал в компьютере контракт об обязательной женитьбе детей по достижении совершеннолетия. Отец Намджуна хвастался юридической хваткой супруга и извинялся, что поначалу они посчитали Чонов аферистами. Чуть отодвинув младших, взрослый доминант зашел в спальню и оглушил обоих омег ударом запаха эвкалипта. Тэхён стал со стоном оседать и был подхвачен испуганным мужем, а Чонгук отключился от столь агрессивного воздействия. Намджун возмущенно вскрикнул, но тут же опустил плечи от глухого рыка отца. Тот выдавливал слова-распоряжения сквозь стиснутые зубы, поучая сына как контролировать внутреннего зверя. Школьник подобрался, осваивая науку семейства Ким, а Хосок завороженно слушал.       Когда пальцы старосты коснулись бесчувственного омеги, все затаили дыхание. Глаза течного открылись и остановились на лице любимого. Он беззвучно двигал губами, а Намджун кивал с улыбкой. Наклонившись к истинному, дубовый позволил Чонгуку уткнутся в свою благоухающую шею и погрузил именинника в сон. Присутствующие облегченно вздохнули.       Старший Ким заверил молодоженов в хорошей выдержке своего сына, но в случае промаха гарантией становился договор о браке, что был подписан в двух экземплярах. Родители уехали, оставив приятные впечатления у хозяев.       Заглянув в комнату Чонгука, где Намджун дремал, не выпуская руки спящего омеги, Тэхён шепнул мужу:       - Тата одобряет.       - А ты? – поинтересовался тминный альфа. -       Я думаю кое-о-чем другом, - смущенно улыбнулся беременный.       - Клубничка, - укоризненно протянул японец, чувствуя сгущающийся запах.       - Ну и не надо, - обиженно оттолкнул его студент.       Старший Чон перехватил руку супруга и напомнил:       - Я же обещал выполнять все твои желания. Твои и Таты.       - А дети? – покраснел Тэхён.       - Наш малютка пока еще не проявляет желаний, - ласково погладил его плоский живот альфа, - а Чонгук хочет дуб-переросток, - фыркнул он.       Звонкий смех Тэхёна рассыпался по комнате.       - Тата настороже, - заверил он альфу. – Пока можешь заняться исполнением моих желаний.