Интерлюдия 4
1 января 2023 г. в 00:02
— Мои поздравления, Октавио! Надеюсь, и сын, и мать чувствуют себя хорошо?
— Благодарю вас. Не всё прошло гладко, но у эльфов действительно очень сильные лекари. Я благодарю небеса каждый день, за то, что Зельда оказалась в доме Айвори во время родов. И каждый раз поражаюсь, какими путём нас туда привело.
— Мой дорогой клыкастый друг, отчего же у тебя такой хмурый вид? — Октавио угрюмо уставился на валяющегося на траве Багхеса. — Любимая, пусть ей ещё долго выздоравливать, цела. Под надёжной защитой. Родился здоровый, крепкий сын. Ты обрёл много новых друзей, сбежал от своей ледяной семейки...
— Полно, Багхес, не приставай к нему. А вы, Октавио, не беспокойтесь. Вашей вины нет в том, что не успели научиться притворяться за столь короткий срок. А то, что ваша душа осталась в теле — это ваше счастье и наш общий секрет.
— Не понимаю! Зачем ему нужно было оставлять её? — Ластиэль чувствовал себя виноватым, видя беспокойство друга. В том, что душа Октавио была на месте, он понял при самой первой встрече и, ещё до того, как его попросили не разглашать эту особенность. Но Селфис уже пожелал познакомиться с новоиспечённым вампиром лично.
Багхес тоже силился это понять... Увы, обсудить снова было не с кем.
«Признаться, я тоже удивлён. За годы знакомства с ним и его отцом, подобной милости к живым не замечал... Разве что, к своему брату-кнехту он наверняка тоже её оставил. Во всяком случае на фоне остальных клыкастых он выглядит чересчур отзывчивым.
Знаешь, почему я смолчал, когда мой светлоокий друг заточил тех несчастных рабочих в клетки и начал свои эксперименты? — хорнд в задумчивости рассматривал Ластиэля, так похожего на обоих братьев.
Мне было их жаль! Но они же не какие-то чернорабочие. Образованные. Все они подписали контракт. Я видел бумаги, сам пробежался глазами... Разумеется, именно что про подобный результат было ни слова, но они поступали в полное распоряжение эльфа... «И другие» — так удобно! Что угодно можно подвести.
А вот Джастин согласия на подобное не давал... И Леди Руасил, тем более не желала лежать при смерти в своих покоях... При том, что они ему, в общем-то, родные... Я к тому, знаешь, на что мне это кажется похожим? ..
Вот есть, допустим, люди... Хотя, почему, допустим. Они же действительно есть. И им нужны ресурсы. Они вырубают леса, ломают целые горы, роют шахты, извлекая металл и самоцветы, осушают болота, охотятся... Это вполне понятно... Это нужно для их же жизни. Для комфортной жизни нужно ещё больше. Что не могут достать сами — отнимают у себе подобных.
А я подумал, природа — ведь их мать, если уж так разобраться... Любой ребёнок много что берёт у своих родителей. Да и они сами многое готовы дать просто так! Зачем же губить её нарочно? Но тут я, вероятно, слишком предвзят... Всё-таки...»
— Мой Король, а взаправду говорят, что его кнехт, ваш старший брат? — выпалил Ластиэль, не замечая, что хорнд витает глубоко в своих мыслях...
Селфис на мгновение поджал губы, но всё же решил, что если они когда-то встретятся, внешнее сходство и так будет очевидно. Врать было бессмысленно.
— Я не могу отрицать того, что при жизни Аэлдулин был моим старшим братом. Но я его уже успел оплакать и похоронить. Не могу в должной мере считать его тем же, кем он был ранее.
— Разве наличие живой души ничего не меняет? — Ластиэль продолжал упорствовать видя, как Октавио мрачнеет с каждой репликой.
Бахгес вновь вынырнул из своих дум и явно с интересом стал прислушиваться к ответу.
Селфис обречённо вздохнул. Разговор явно шел не по тому пути, который он запланировал. С одной стороны, наличие нового кнехта от молодого князя было ему на руку: очередное доказательство, что для дамнара, как и для его отца, нет ничего святого. К тому же , можно было скинуть на него часть обвинений, мотивируя приказом от правителя Итернитаса. Но наличие души многое меняло.
Во-первых, было невооружённым взглядом видно, что Ластиэль привязался к Октавио также, как в своё время он прикипел к Ферджину. А подставить друга собственного сына, пусть на него и были свои планы — было плохим вариантом. Ластиэль и так задавал слишком много вопросов, и Селфису было совершенно невыгодно, чтобы отпрыск стал много думать.
Во-вторых, Октавио хоть и был рад тому, что его возлюбленная, пусть и косвенно, но благодаря его обращению, перебралась жить к эльфам, своим же новым качеством доволен не был. От насилия его воротило, всё время носил собой томик святого писания и совершенно не умел притворяться. И был молодой версией Ферджина. Моложе, занудней, глупее, моральней... И всё-таки являлся союзником. В-третьих, хоть какое-то время он мог бы работать на два лагеря, даже не зная об этом.
— В отличие от вполне лицезримого перед нами Октавио по поводу Аэлдулина у нас нет доказательств. К тому же, где он был все эти годы? Мог бы хоть весточку матери прислать.
Октавио, всё больше ощущал себя не в своей тарелке. Он не был уверен, слушает ли через него их разговоры князь, и быть невольным шпионом категорически не хотелось. Пока не было сказано слишком многое, выпалил:
— А вы уверены, что мы вообще можем обсуждать это всё при мне? Не могу избавиться от чувства, что подвергаю вас опасности одним только своим присутствием.
— Резонно. Но вы наш гость и друг. Я не собираюсь отсылать вам только на основании того, что мой младший братец может сделать из вас марионетку. Вы же уже поклялись, что от него не поступало никаких приказов, кроме тех, о которых вы нам рассказали во время обращения. Да и я уверен, что мы успеем вас, с позволения сказать, обезвредить.
— Я бы предпочёл, чтобы до этого не дошло. Вы позволите? Уже почти полдень. И мне следует вернуться в поместье. Семья будет решать, как поступить с бастардом.
— Разумеется, вы можете идти. А я бы хотел ещё побеседовать с Багхесом.
Когда Октавио и Ластиэль удалились, Багхес присел, обхватив колени руками. Он пожёвывал высохшую травинку и буравил взглядом Селфиса, но молчал, вопреки своему обыкновению. Это настораживало. Эльф не выдержал молчания первым, и, стараясь не выдавать беспокойства, спросил:
— Что тебя беспокоит?
Хорнд коротко мазнул по Селфису взглядом, задумчиво причмокнув. Недоверие начало терзать его уже довольно давно, но он дал слово ещё на заре их дружбы. И признаваться в своих сомнениях было тяжело и горько.
— Души, мой дорогой друг. Души, — Багхес пребывал в тоске и глубоких раздумьях, отвечая на вопрос. Но реакция эльфа его сейчас волновала мало. Ответить хотелось прежде всего себе самому, — Знаешь ли, я к ним всегда был неравнодушен, уж прости за тождесловие... — и замолчал, уйдя в свои мысли:
«Души... Версий, куда душа уходит после смерти столько... Но души уходили и раньше. До того как люди начали строить версии с несколькими уровнями бытия. Я, признаться, мало интересовался посмертием. Меня слишком влекла жизнь. Решил оставить всё как есть — работало же... — хорнд в задумчивости погладил себя по руке и так и остался в полуобнявшей себя позе. — Но мне всё равно было мало. Наблюдать — это одно. А участвовать самому... Чувствовать... Ощущать...» — заметив, как напрягся эльф, продолжил, немного смущённо, разведя руками:
— Я не отказываюсь сделать то, о чём мы договорились! Но, признаться, когда мир покинул старый князь, я тогда уже заметил, что молодой ведёт себя... Иначе, чем остальные клыкастые. Про Джастина я вообще молчу — он хоть и умеет притворяться получше, чем Октавио... — сформулировать свою мысль мешала ментальная пелена. Незаметный спутник, появляющийся каждый раз, стоило ступить в поле зрения эльфа. Тем не менее внутренний протест стал достаточно силен, чтобы закончить речь, — но я не хотел бы губить его душу, если она ещё там.
Руки Селфиса дрогнули и он сцепил их перед собой в замок, чтобы не выдать волнения. Если вдруг хорнд решит переметнуться — это спутает все карты. Допустить этого было никак нельзя.
— Я лишь хочу выманить лису из норы. Он не пойдёт на контакт, пока ему не станет что-то позарез нужно.
— А Леди Руасил?
— Что Леди Руасил? — Селфис выразительно поднял брови, показывая искренне удивление.
— Ранее ты травил её, чтобы она потихоньку передавала тебе дела и власть, ссылаясь на здоровье. Сейчас же она, я бы сказал, при смерти. И откровенно говоря, мне это не нравится.
Селфис вздохнул и, взвешивая каждое слово, ответил, скрывая испуг. Как Багхес прознал об этом, эльф не знал, но отрицать тоже не мог.
— Я не собираюсь убивать её без особой нужды. Но мне надо убедить совет в том, что откладывать активные действия больше нельзя. Мой друг, надеюсь, это между нами? Я же посвящал тебя в план в знак доверия, почему тебя это вдруг начало беспокоить?
Багхес был задумчив. План, поначалу показавшийся ему интересной игрой, обрастал подробностями, с которыми было сложно мириться.
«Леди Руасил оказалась прикована к постели, и я уже сомневаюсь, что она придёт в сознание... И у Джастина в теле, оказалось, всё ещё есть душа. Селфис и бровью не повёл, прося меня подтолкнуть изменения... Пусть я плохо представляю, что происходят с душами после, но ведь главное — как они прожили жизнь? А Джастин далеко не наихудший представитель... Поправь меня, если я ошибаюсь...
Вот и я сомневаюсь, а к тому ли из братьев я обратился за помощью... Если так разобраться, с клыкастым меня тоже многое роднит... Мне не дает покоя Итернитас. Наврал мне эльф, или нет, а итоги подводить всё равно придётся рядом с этим замком.»
Он пока ещё не до конца обдумал всю ситуацию. Всегда предпочитал плыть по течению, гадая, к какому повороту приведёт поток событий. А сейчас было чувство, что за ногу зацепилась склизкая, но крепкая коряга, готовая утянуть на дно. Но он давал слово, а отступать не любил. И обдумать, как поступить дальше, решил чуть позже. Поглядев, к чему приведут его действия.
— Иногда у всех нас возникают сомнения, стоит ли игра свеч... Разумеется, между нами. Надеюсь, ты всё просчитал верно. И, признаться, я устал переправлять твоих тварей в разные точки Атиозеса. Их же осталось совсем мало? Если ты не против, свой инструмент я заберу. Соскучился по его музыке.