Не открывайте окна, снаружи тролли

Прогнозы по окончанию пыльной бури становились все более печальными. Сутки, двое, трое, неделя. Где-то вблизи экватора буйствовал циклон. Рейнард попросил у хозяина дома продлить пребывание, и тот поднял цену вдвое. Повезло, что не втрое. И снова они оказались заперты в небольшом помещении, и снова за окном можно было разглядеть одну только серость. Йонас вспоминал будущее, которое не случилось. Людей, которых он не узнал. Вещи, которые не сделал. Места, в которых не побывал. И все же это случилось. Он помнил людей, места и то будущее. И Рейнард одним своим существованием доказывал, что все это было/будет реально. Рейнард. Рейн. Рейни. Рейнике. Его татуированное вертлявое сокровище. Бесконечные чудеса. Занятия в летней школе перевели в дистанционный режим, но Йонас в последние дни ни на чем не мог сосредоточиться. Так же, как не мог наглядеться на Рейнарда. И не мог поверить, что это все реально. Часто Рейн казался забавным. Постоянно вертелся на месте, поскольку не мог просто сесть и сидеть, менял положение в пространстве, крутил что-то в руках, качался на стульях. И кажется, сам не замечал этого. С риталином он становился заметно спокойнее. Но спал он очень плохо. Скрипел зубами, пытался шевелить руками и ногами, а иногда умудрялся свистеть сквозь сон. Тогда он просыпался, хмурился и снова засыпал. Йонас вспоминал древний фильм и миллионы спиноффов франшизы «Эффект бабочки». Когда герои возвращались в новое будущее, у них болела голова и шла носом кровь из-за новых воспоминаний, которые появились во время путешествия в прошлое. Йонас ничего подобного не испытывал. Да и вспоминал он не прошлое, а будущее. Скорее это можно было назвать флешфорвардом , а не флешбэком. Сначала он начал видеть сны. Потом, когда появился Рейнард, Йонас начал вспоминать то самое время вспышками. Почти неделю он бродил по городу в надежде встретить Рейни. Йонас бы мог написать ему в соцсетях, но он почему-то вбил себе в голову, что хочет найти его именно так, по старинке. Словно это имело бо́льшую ценность. Конечно же, нет. Нет разницы, как бы они нашли друг друга. Йонас нашел и подписался на соцсети будущего Арно и нынешней Шейлы. В ближайшие годы все для него изменится. Да что уж там, не только для него. Для всех. Он полистал страницы Элли и почитал сводки о ее исчезновении. Но больше всего он думал о Марте. Он пытался вспомнить ее фамилию, но понял, что вряд ли получится. Они должны познакомиться на конференции в Тель-Авиве через три года, где проведут вечер, гуляя по городу и болтая ни о чем. Потом он проводит Марту в отель, где ее будет тошнить, а Йонас будет держать ей волосы и приносить абсорбирующие таблетки. А потом она расскажет об университете. И почему-то он поверит. Что она говорила ему? Где-то существует волшебное место, в которое очень сложно попасть и откуда почти невозможно выбраться. И что-то еще, она говорила что-то еще. Кажется, Марта сказала, что в том месте он найдет бесконечные чудеса. И обретет нечто, что будет прекраснее всего. Она не ошиблась. Ни в чем. Шел третий вечер и они уже расправляли постель, когда Йонас спросил: — Ты помнишь фамилию Марты? Рейнард дернул бровью, но потом все же ответил: — Лысенко. Я уже нашел ее. Извини, что не сказал. — Ничего. Я ведь только сейчас о ней подумал. Что ты нашел? — Не самые веселые вещи. За всю свою жизнь она пропадала три раза. И все три раза никто нигде не мог ее найти. Сейчас она изучает нейробиологию в одном из гонконгских университетов. — Сама изучает или ее изучают? — уточнил Йонас. — И то, и другое. Ее мозг — просто кладезь. Я нашел пару статей, но нужен университетский доступ, а у меня его пока нет. — Рейнард улыбнулся. — Можем почитать с твоего ноута? Отличное времяпровождение на ночь. Они устроились рядом, Йонас лег Рейну на плечо и поставил ноут ему на живот. Когда он включил ноутбук, Рейнард издал странный звук. — Что такое? — настороженно спросил Йонас. — Вторая «о». И как я не заметил? — Университетский аккаунт. Там официальное имя. Обычно я сижу под другим. — Кажется, меня раскрыли. Мне не нравится вторая «о» в моем имени, — он поморщился. — Родители называли меня полным именем, только когда я делал что-то, по их мнению, неправильное. Причем, так протяжно. Аж тошно, когда вспоминаю. — А как они называли тебя обычно? А то вдруг я случайно тебя так же назову. — Не назовешь, — Йонас рассмеялся. — Они называли меня Йоссу. Обычное эстонское сокращение. Мне не нравится. — Буду знать, — серьезно ответил Рейн. — Давай посмотрим, что там с Мартой. Он перекинул файлы Йонасу на ноут, и они открыли первую статью в голографическом формате. Препринт. Три автора. Вторая из них Марта Лысенко, а остальные два с многослойными непроизносимыми китайскими именами. *** — Это какой-то бред, — произнес Йонас после беглого знакомства со статьей. Рейн уселся на постели, скрестив ноги, и вертел перед собой голоизображения прионоподобных белков CPEB. — Много что можем показаться бредовым, — задумчиво пробормотал он. — Но квантово-туннельная херня после того эксперимента, разве это не одно и то же? Йонас нахмурился. Он и сам не мог полностью объяснить разницу. — То было излучение, которому мы все подверглись. И после этого с нашими нейронными сигналами начали твориться странные штуки. Иногда казалось, что мозг коротило. Да, высказывались разные гипотезы. Но это… это вроде как молекулы мозга, которые имеют волновые свойства. Просто так, без какого-либо излучения? — Может, пребывание в университете тоже нас облучает? Или делает что-то другое странное? Что-то же должно было измениться. Не зря и ты, и я все помним. Йонас тяжело вздохнул. — Я думал, мы закончили с университетом и всем остальным. Рейни помолчал немного, а потом тихо сказал: — Если хочешь, закончим. Йонас снова издал тяжкий вздох и упал лицом в подушку. Ему хотелось закончить с этим со всем, но что если предположить, что Марта каким-то образом перемещается между реальностями. И что если она не случайно найдет его через три года в какой-то другой реальности, где он ничего не вспомнил. В той, изначальной. — Думаю, надо написать ей, — пробормотал Йонас, не отлипая от подушки. — Ты тоже думаешь, что она может рассказать тебе про университет, потому что встретит тебя? — Я не исключаю этого, — Йонас перелег на бок и притянул к себе Рейнарда, положил голову ему на колени. — Это все так сложно. Я думал, станет понятнее. Рейнард гладил его волосы, плечи, шею, и было так хорошо, как никогда раньше, а потом тихо произнес: — Видимо, рядом с нами всегда какие-то сложности. Но я не против, раз уж мы вместе. Йонас притянул его к себе и поцеловал. Крепко-крепко. А потом подмял под себя, оказавшись сверху. — Значит, вот так? — промурлыкал Рейн, прижимаясь бедрами к его бедрам. — В двадцать семь у тебя реакция побыстрее, — Йонас аж хрюкнул от смеха, уткнувшись ему в грудь. — Я не буду говорить про скорость реакции в твои двадцать два, — Рейнард залез рукой Йонасу в трусы, и тот застонал. — Боюсь, что ты кончишь быстрее, чем я договорю. — Ты ужасный человек, — прошептал Йонас ему на ухо. — Продолжай. — Говорить или ты о другом? — Рейн сжал его член рукой. — О, невербальное общение мне сейчас больше по вкусу. — Хорошо, Йонас. Вербально они пообщались уже позже. Когда желали друг другу спокойной ночи.