Открой своё сердце

      Дождь барабанил по козырьку окна небольшой светлой комнаты, открытого настежь. На ветру поскрипывала чуть приоткрытая входная дверь. Несмотря на то, что девушка всю жизнь прожила в одном из самых холодных и пасмурным местечек мира, любить эту погоду она так и не научилась.       Вставать с постели не хотелось. Холодный воздух полностью заполонил ее комнату и мысль высунуть даже палец ноги из-под одеяла хорошей не казалась. Открывать глаза и вступать в новый день — тоже. Перевернувшись на другой бок, у Авроры уже почти получилось задремать, как вдруг в коридоре послышались тяжелые шаги. Было ощущение, что кто-то тащит на себе большой груз. Девушка глубже зарылась в одеяло и притворилась спящей.       Через пару секунд дверь в её комнату открыли сильным пинком и та с грохотом стукнулась о стену. Затем послышалось тихое пение:       — С днем рождения тебя, с днем рождения тебя. С днем рождения, милая Аврора. С днем рождения тебя!       Аврора зажмурилась. Если она долго не будет открывать глаза, возможно это просто всё исчезнет? Наступила тишина, но девушка знала, что ничего не кончилось. Досчитав мысленно до десяти, она таки сжалилась и скинула с себя одеяло.       — И тебе доброе утро, мама.       — Неужели ты не хочешь задуть свечи, Рори? Я сейчас снова зажгу их для тебя. Восемнадцать лет бывает один раз в жизни, знаешь ли.       Гермиона летала по всей кухне, одновременно готовя несколько блюд. Она делала это вот уже несколько лет подряд, хотя знала, что для них двоих такого количества еды не нужно. Аврора за всю жизнь так и не завела друзей. Приглашать было некого.       — Нет, я не буду этого делать. Это все ни к чему.       Аврора сидела за столом на маленькой уютной кухне в их с матерью старой квартире. Перед ней стоял розовый торт, размером больше её головы. Новое увлечение матери. Четыре года назад она оставила свой пост в норвежском министерстве магии и решила, так сказать, поискать себя. Поначалу это было вязание, но продлилось оно недолго. Зато теперь у Авроры ломится шкаф от всевозможных свитеров и кардиганов всех цветов и фасонов. Затем была живопись. Когда писать свои «шедевры» дома матери надоело, она стала таскать Аврору по лесам и горам. Благо, здесь их было предостаточно. Из всех занятий мамы, это нравилось девушке больше всего, так как она любила природу. Они жили в палатках неделями в поистине волшебных местах Норвегии. Но вскоре и это увлечение Гермионе наскучило. В один день она вдруг принялась разводить растения, и вскоре их дом стал похож на джунгли. Но однажды ночью, когда Гермиона шла выпить воды на кухне, она случайно споткнулась о разросшуюся лиану и сломала ногу. После этого все растения из квартиры куда-то таинственно исчезли. И вот теперь — это.       Возможно, таким образом мать пытается возместить ущерб дочери за то, что во времена своей депрессии из-за исчезновения отца, она кинула её на произвол судьбы. Тогда Аврора долгие месяцы вынуждена была обслуживать себя сама. Ей пришлось научиться готовить себе и матери хоть какую-нибудь еду, ходить одной в магазин и школу. Самостоятельно стирать одежду, мыть полы, посуду. А ведь ей только исполнилось семь лет.       Гермиона тогда взяла долгосрочный отпуск на работе и лежала в своей комнате практически полгода. На вопросы любопытных соседей «Где твой папа?» или «Давно твою маму не видно», Аврора научилась изворотливо отвечать, равно, как и не попадаться полиции. По норвежским законам детям до пятнадцати лет запрещено находиться на улице одним, без сопровождения взрослых. Но странно, что министерство не прознало про то, что ее сотрудница перестала заботиться о своём маленьком ребенке. Там за такое по головке бы не погладили.              Аврора аккуратно пробиралась по тёмным закоулкам домой и, скинув верхнюю одежду с себя, забиралась к свернувшейся калачиком матери на кровать.       — Привет, мамочка. Я пришла со школы. Тебе лучше?       Ответа никогда не следовало, а нетронутая еда на прикроватной тумбочке показывала, что мать не вставала весь день. Крепко обняв ее, Аврора засыпала. Так повторялось изо дня в день, пока однажды, проснувшись утром, Гермионе не захотелось жить дальше.              С тех пор она отпускала от себя дочь разве что в школу, полностью посвятив ей себя.       Аврора никогда не ждала от нее извинений за прошлое, поняв и приняв все, что было. Об отце с того момента в этом доме не произносилось ни слова. Обернувшись к матери, девушка оглядела ту с ног до головы.       Гермиона совсем не постарела. Все та же огромная копна волос, которую Аврора помнила с детства. Кожу только сейчас начали трогать еле заметные морщинки. Одевалась она по самому последнему писку моды. В тот самый злополучный год, восстав из мертвых, так сказать, Гермиона пообещала себе и дочери больше такого не допускать.       Она хорошела с каждым днем. Возможно все кроется в магии, но кто знает? За все эти годы мать так и не нашла свою любовь. На улице или в кафе, когда они путешествовали по Европе, на нее часто засматривались солидные красивые мужчины и пытались познакомиться, явно принимая рядом находившуюся Аврору за ее сестру или подругу. Уж больно Гермиона была молода для такой взрослой дочери.       Несмотря на табу, безмолвно наложенное тогда на отца, мама все еще хранила его и их совместных фотографии в старом письменном столе. Девушка обнаружила их абсолютно случайно. Мать тогда попросила принести ей моток ниток, лежащий в одном из выдвижных ящиков. Там, на его дне под коробкой с нитками, Аврора нашла фотографии. Их общая была самой затертой из всех остальных. Значит, мать часто их достаёт и эту она трогает больше всего. Что еще сильнее удивило Аврору, так это то, что она не была похожа на родителей. Лишь глазами. Они были отцовскими.              В этот день у девушки зародились в голове вопросы, на которые впервые за много лет она захотела получить ответы.       — О чем задумалась? Гермиона подняла глаза от телефона на дочь.       — Ни о чем, — Рори отвернулась назад к торту.       — Ну нет, я не отстану. Гермиона опустилась на табурет рядом с дочерью, разгладив складки кухонного фартука.       — Сегодня твой день рождения, детка. Твое совершеннолетие. Чем думаешь заняться?       — Хочу задать тебе вопрос.       От тона в голосе дочери Гермиона съежилась. Обычно Рори всегда была холодной, напоминая отца. Она давно привыкла, что дочь пошла характером в него. Но сейчас от ее взгляда у нее немного похолодела кровь. Рори молча смотрела на мать, ожидая ответа.       — Что ж, — выдавила улыбку Гермиона, — Конечно, задавай. Обещаю, что буду отвечать честно. Гермиона театрально прислонила одну руку к груди.       — Я видела совместное фото нас, троих. На кого из родственников отца я похожа?       Такого Гермиона не ожидала. Она уставилась на дочь, словно впервые ее видит. Рори сохраняла привычное безразличное выражение лица.       — А почему вдруг на родственников отца? — Гермиона начала мямлить, — Как по мне, ты очень похожа на мою маму, твою бабушку…       — Нет. И ты это знаешь.       Гермиона напрягалась. Что можно рассказать, а что нет? Насчет этого у них с Драко был уговор, при котором она не могла без его согласия рассказывать дочери о его семье. Но ведь отец Авроры исчез уже больше десяти лет назад. Разве плохо, что ребенок хочет знать правду о своих корнях? Это всё-таки её бабушка с дедом. Какие бы они не были…       — Вы всегда что-то скрывали. Аврора всё это время сидела неподвижно, словно хищник, наблюдая как меняется от мыслей лицо матери.       — Скрывали? Ну что ты! Что нам было скрывать? — Гермиона пыталась перестать ёжиться под взглядом дочери.       — Вы с отцом из Англии, но оба решили работать в норвежском министерстве магии. Мы живем в глуши, далеко от него, поэтому вы всегда туда трансгрессировали…       — Не обязательно жить рядом с работой, милая. С нашими способностями мы можем жить где угод…       — Я не договорила. Перед сном отец всегда проверял наложенные им защитные чары на наш дом. Зачем? Вы кого-то боялись?       — Это уже несколько вопросов, юная леди, — парировала Гермиона, — Противоречишь самой себе.       — Да, но ни на один из них ты пока не ответила. Я еще не закончила.       С каждым новым вопросом от дочери, Гермиона все больше впадала в панику. Ну зачем ей это всё знать? Рыться в грязном белье, когда у них такая хорошая жизнь сейчас?       Девушка задавала матери вопросы четко и без запинки, а это значит, что она продумала все заранее. Гермиона знала своего ребёнка. Рори ничего не делала просто так. С детства её поступки всегда были оправданы чем-то. Это пугало женщину гораздо больше, чем давать ответы на заданные дочерью вопросы.              До конца выслушав Аврору, Гермиона наконец смогла сказать:       — Давай так: сейчас я налью нам с тобой по большой кружке чая, мы разрежем этот замечательный торт и я все расскажу.       Рори одобрительно кивнула и мать поставила чайник греться.