Аромат Франции

Мощный голос лился в микрофон. Тело непоколебимой статуей закрепилось на сцене. Волосы спадали на лицо, смешиваясь с потом, проступившем на лбу. Тилль отдавал всего себя своему делу жизни, своим людям. Он не считал это долгом, музыка вызывала у него совсем другие чувства, для него она была божественным существом, заслуживающим поклонения, полного доверия и веры в неё. А взамен она лечила израненную душу мужчины… Последний аккорд звонким эхом отозвался в голове Тилля. Он так искренне и открыто прощался со зрителями, как будто уходит навсегда. Но эта любовь к музыке никогда бы не позволила ему это сделать… Приехав в отель поздним вечером, ребята сразу же уснули. Кроме Тилля. Несмотря на его полную самоотдачу на концерте, он совсем не хотел спать. Вид за окном манил его выйти на балкон, но только ли вид?.. Чуть перешагнув порог, мужчина машинально повернул голову в сторону. Его ожидания (а может и желания) оправдались: она была там. Тонкие пальцы держали сигарету, дым улетал вместе с её мыслями куда-то вдаль, а взгляд падал на небо. Настала его очередь наблюдать за ней. Чуть облокотившись на перила, Тилль начал с интересом рассматривать девушку: длинные ноги, выраженная талия, сияющая кожа безусловно привлекали каждого. Те самые светло-русые кудри не были уложены как обычно — их растрепал ветер, но это ещё больше украшало её. В голове Тилля промелькнула мысль о толпе ухажёров, которые гоняются за ней, после чего взгляд мужчины немного погас. Вдруг девушка поворачивается в его сторону. Глаза встречаются. Её изумрудные реки с голубыми отблесками смешиваются с его непроглядной туманностью, скрывающей целый мир. Взрыв, вспышка эмоций? Нет. Это было не яркое шоу внутри каждого, это было ощущение спокойствия, уюта и понимания. Гипноз. Спустя несколько минут, пролетевших совсем незаметно, Эллин поворачивает голову в сторону еле видного заката, который плавно растекается по Сене, и тихо говорит на ломаном английском: –Правда сегодня чудесно? Повторив жест за девушкой, Тилль ответил: –Wunderschoen… (Восхитительно) Кинув удивлённый взгляд на мужчину, Эллин спросила: –Вы из Германии? –Да. Разговор продолжился на немецком. –Я пару раз была в Германии, когда была маленькой. Папе нужно было ехать туда по работе, ну, а мне приходилось напрашиваться, чтобы хоть немного прогуляться по городским улицам, — с улыбкой на лице, перебирая пальцы, проговорила Эллин, снова смотрящая вдаль. –А я наоборот прятался от городской суеты во дворах или каморках. А папу и не заботило, где я пропадаю днями напролёт. Контрастность напрягала Эллин, она чувствовала себя виноватой, что пробудила в незнакомом человеке такие воспоминания. Но на лице Тилля не было отчаяния, он говорил это с полным принятием. Чтобы показать, что всё нормально, мужчина продолжил разговор: –Недавно прочитал одну мысль: С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу. –А я не согласна. Разве люди, ставшие на путь просветления и просто искренние и светлые, настолько же злы и грустны с другой стороны? Не правда. Тилль, пожав плечами, ничего не ответил, лишь просто улыбнулся. Ему нравилась эта прямота необдуманных мыслей. Перед ним стоял человек абсолютно ему противоположный. От девушки веяло лёгкостью и безмятежностью, когда он создавал образ тяжёлого и непоколебимого камня. Несколько секунд тишины и любопытство Эллин взяло победу над ней: –А зачем Вы приехали во Францию? Тилль не знал, что ответить. Он понял, что девушка его не узнаёт, хотя пол-Парижа не дают ему прохода на улицах. Чувства новизны и безызвестности давно не посещали его. Тилль хотел, чтобы на него смотрели не через призму популярности, а именно как на человека, у которого есть чувства, эмоции и переживания. Но и врать особо не хотелось. –Приехал, чтобы ловить вдохновение. –Так вы человек творчества! –Можно и так сказать, — с усмешкой проговорил Тилль, заметив восхищение в глазах девушки. –А в какой сфере? Кино, живопись, музыка? Эллин снова по-ребячески облокотилась на перила балкона и расширила глаза. –Я поэт. Вздох восторга вылился из уст девушки. –А прочитайте что-нибудь из своего, пожалуйста! Тилль немного удивился, но ему была приятна такая заинтересованность. –Раз Вы так просите… Я свечи как положено зажег, Но удержать огня в руках не смог. И пламя жадной силой собралось И дотянулось до твоих волос. И лодку стало в пламя уносить, Которого уже не погасить Слов не нужно было, по лицу Эллин было видно, как ей понравилось. А Тилль расплылся в смущённой улыбке: он ещё никогда не читал свои стихи девушке. Тогда она попросила ещё и ещё. Мужчина не отказывал ей, он впервые за долгое время почувствовал себя живым, способным ощущать. Через некоторое время Эллин и сама решила поделиться своими набросками, которые сделала недавно. Мужчина их по достоинству оценил, правда, ввёл некоторые поправки и указал на ошибки. Девушка могла обидеться, но она с достоинством соглашалась с неточностями. Ей было приятно слушать этот бархатный голос. Два балкона разговаривали между собой на поэтическом языке всю ночь напролёт, но так и не узнали имён друг друга…