BR☠KEN HEΛDS

Алекс входит в просторную спальню и ставит на пол пакеты. В этой комнате обычное окно, слава богу. Не то, чтобы Алекс смущало бы панорамное окно в спальне, но все-таки голой ходить перед ним она не очень бы хотела. Здесь огромная кровать, белый ковер, белые стены — все, кроме той, к которой прижато изголовье кровати: та стена черная. На потолке — черные вставки с красными полосами. Здесь не то чтобы просто красиво. Это выглядит все несколько… Эта комната, как и весь этот дом, смотрятся, по меньшей мере, охуенно. Только это не Харви. Огромное зеркало на стене. Или же это не стена… Харви подходит, щелкает что-то, и эта часть стены с зеркалом отодвигается в сторону. Это гардеробная. Алекс, почти отпихивая её в сторону, заходит туда. Там вдоль стены висят вещи на вешалках. Алекс трогает бирку. Они почти на всех вещах, что здесь висят. — Я думаю, что не знаю, куда это все сложить, — говорит сзади Харви. — У тебя есть свободная комната? — Так-то они все свободные. Пошли в другую. — Ты так и не ответила, почему ты здесь не живешь? Дом выглядит так, словно… — Я здесь жила. Какое-то время, — поясняет Харви, выходя с пакетом из спальни. — Не прижилась. — А что насчет дома отца? — Я там живу, потому что здесь не прижилась. Это терпимо. Более терпимо, чем было здесь. Алекс открывает рот, чтобы уточнить, но Харви смотрит на нее через плечо и добавляет: — Я не знаю, почему. — Ты не чувствуешь себя комфортно? — Да. — Почему тогда ты не живешь в ангаре? Думаю, что там тебе комфортно. Харви смеется, открывая следующую дверь. Алекс понимает, что спросила глупость. Только она как дура живет посреди пустыни без водопровода и электричества. Зачем Харви терпеть столько неудобств там, куда нужно постоянно возить воду в огромных количествах и можно рассчитывать лишь на генератор, когда у нее есть возможность жить в большем комфорте. Только вот… — Дело не в удобствах, — говорит Харви. — Хотя, признаться, они имеют большое значение. Дело еще в том, что я понятия не имею, чей вообще это ангар. Точнее, я имею понятие, но так и не смогла найти парня, который является внуком того, кому он принадлежал. А еще ангар далеко, и это неудобно. Мне надо быть более мобильной. — То есть, у тебя нет места, где тебе хорошо? То есть, кроме крыши, где… вообще-то ты же не можешь на ней жить. А быть там, чтобы найти… То есть, я хочу сказать, что… Алекс задает слишком много вопросов. И она не знает, почему. Может, дело в том, что они договорились о доверии, а может, в том, что ей действительно все это стало важно. Узнать Харви лучше. И ведь та отвечает на все эти вопросы. Алекс понимает, что все эти ответы — пусть, казалось бы, ничего в них такого нет — все же что-то очень личное для Харви. Алекс пытается вспомнить, после каких вопросов ей приходилось слышать от Харви: «Я тебе не отвечу на это». И Харви так отвечала дважды, вроде бы: когда речь зашла о её предпочтениях в БДСМ, и когда Алекс спросила, почему Харви постоянно улыбается, когда делает что-то, что травмирует её или людей. — У меня есть место, где мне хорошо, Алекс. Это место рядом с тобой. Алекс смотрит на Харви, которая с широкой улыбкой поворачивается к ней. Она не задаст этот вопрос сейчас. Она не спросит, потому что она не хочет оказывать на Харви подобное давление. Пусть это то, что будет принадлежать Харви. Комната просторная. Здесь стоит диван, есть телевизор. Стол, тумбочка и большой шкаф вдоль стены. Опять все в черно-белых тонах. — Думаю, что можно все убрать в шкаф. Как думаешь? — Харви, если бы я согласилась здесь жить, ты бы… — Алекс не верит тому, что говорит, — ты бы жила здесь тоже? Харви замирает. Она смотрит на Алекс, не моргая, и, кажется, даже не дышит. Вообще-то это ровно то, что передает состояние Алекс. Она жалеет, что сказала это? Почему она не жалеет, что сказала это? Она… Она хочет, чтобы Харви было… хорошо? Алекс в жопе. Она в полной жопе, потому что сейчас действительно не жалеет о том, что предлагает. Она ставит пакеты на пол и подходит к Харви. — Я согласилась бы только на таких условиях, — добавляет Алекс, и это ещё хуже, чем было минуту назад. Алекс закапывает себя с каждой секундой. Она даже сама не успевает осознавать, что именно происходит, но эти слова звучат так, словно это самое естественное, что может быть. — Ты… Алекс, ты это предлагаешь, потому что тебе меня жалко? Потому что если так, то это дерьмо так то, — Харви выгибает бровь. Алекс не отвечает, давая ей возможность самой все понять. Потому что Харви та, кто может понять. Алекс не знает почему, но это точно не жалость. Она любит девушку, на лицо которой кладет ладонь. Харви просто обязана понять все, а не ждать ответ на свой вопрос. — Алекс, — наконец выдыхает она, делая к Алекс небольшой шаг. — Да. Да, я думаю, что да. Конечно. О, не верю. Ты гонишь, да? — Нет, — улыбается Алекс. — Я серьезно. Харви качает головой, хитро глядя на нее: — Это самое лучшее давление за всю мою жизнь. Знаешь, я думаю, что… — Я думаю, что в этом доме не хватает тебя, — говорит Алекс и целует её. — Я себе представляла бы это место другим. — Ой, по-твоему, там, где я, должен быть беспорядок? Я, может, люблю минимализм. Хай-тек — это моё. Алекс смеется ей в губы: — Не верю. — А по-твоему? — По-моему, ты более теплая, чем все здесь. Здесь все строгое и холодное. — Алекс, — Харви кусает губу, — теплая? Я думала, что я горячая. Ну, что же, — она делает вид, что обиделась, опуская грустный взгляд в пол. — Ну, естественно! — Алекс подхватывает её и поднимает, Харви тут же обвивает её ногами. — Пойдем исследовать дом. Я уверена, что здесь найдется что-то еще. Алекс промахивается мимо дверного проема и врезается в стену: — Извините, — улыбается она, целуя Харви.

***

Они стоят посреди пустой комнаты. — Это то, что нужно, — одобряет Алекс. — Я слышу твои грязные мыслишки. — Тебе они не нравятся? — Алекс выгибает бровь. — Мы будем той ужасной парочкой, у которой есть комната, где все эти штуки. — Звучит отвратительно, — Харви берет её за руку. — Сделаем это. — Сделаем мы это раньше. А комнатой мы займемся завтра. Пошли, покажешь, что тут еще есть. Они входят в небольшую комнату, у дальней стены которой на столе лежат какие-то вещи. Алекс идет туда и хватает первое, что видит, широко открывая рот: — Это… Это же Джи сорок пять, да? Боги, откуда у тебя это? Охренеть! — Алекс вертит в руках противошумовые стрелковые вкладыши. Которые применяют в армии. Которых нет в свободной продаже. О назначении которых Алекс, по легенде, не может знать. И уж точно не должна знать их название. Дерьмо! Сердце Алекс колотится в горле в ожидании вопроса, который Харви просто обязана сейчас задать. Необходимо срочно перевести тему. Надо улыбнуться, развернуться и вести себя как ни в чем не бывало. Только вот сейчас все лицо Алекс — это сплошное палево. Она не может повернуться, она просто стоит, уткнувшись в стол, где лежат еще всякие разные вещи для стрельбы. Руки Харви обвивают её талию: — Ага. У меня есть связи. Руки Харви поднимаются выше и ложатся Алекс на грудь. Алекс знает, что Харви не может сейчас не чувствовать, как долбит её сердце. Она это знает. Но Харви ничего не говорит, она просто прижимается к её спине и крепче обнимает. Алекс не может дышать. Она не в состоянии даже моргнуть. Все не может быть так. Просто невозможно, что Харви ничего не понимает. Она ведь нихрена не спрашивает. Ни о чем таком, где Алекс могла бы спалиться. Она спросила лишь пару раз — в самом начале, и все. Почему она больше ничего не спрашивает? Может, Алекс просто накручивает себя. Мало ли откуда она может знать про эти наушники. В конце концов, они не обсуждали её хобби. Не исключена возможность, что Алекс просто любит пострелять. А все, кто увлекается стрельбой, знают хорошие шумоподавляющие наушники. Это логично. Алекс следует перестать переживать сейчас же, пока все действительно не вышло из-под контроля. Но вместо этого Алекс слышит свой голос: — Харви, а что, если бы я оказалась маньячкой? — Хм, — Харви улыбается ей в спину. Её, похоже, вообще не смущает столь тупой вопрос. — Ты была бы самой красивой маньячкой. — А если бы я потрошила людей, например? — Сексуальней тебя никто бы не потрошил людей, — Харви тянет её и разворачивает к себе лицом. — Тебя вообще ничего из этого бы не смутило? Типа: тебе похрен, если бы я реально расчленяла людей? — Я тебя люблю, Алекс. Если бы ты расчленяла людей, значит на то была бы веская причина. — А если бы я была копом? — этот вопрос вылетает изо рта Алекс, и все вокруг нее замирает. Только не Харви, на лице которой появляется ухмылка. — Ты была бы самым горячим копом, — она запускает руки Алекс под рубашку. — Ты серьёзно? — Алекс, — Харви склоняет голову набок. — Ты не маньячка. И людей ты не расчленяешь. Дело в том, что делай ты это, ты была бы совсем другим человеком еще в пятнадцать. Я бы видела другого человека перед собой, а значит, что я либо тебя полюбила бы такой ебанутой, либо наоборот. Но я люблю тебя, человека, которого сейчас обнимаю. И ты не расчленяешь людей. Хотя, если ты начнешь их убивать, я вряд ли буду шокирована. В тебе есть что-то такое, — она прищуривается. — Что-то взрывоопасное, что может бахнуть, попасть в кровь и разлететься по всему твоему телу. Алекс тупо смотрит на нее. — Ты… Ты видишь во мне убийцу? — Я много чего вижу. Прости, я… я не хотела тебя задевать. — Все нормально, — Алекс кладет руку ей на щеку. — Иногда и правда хочется начать отрывать людям головы. Алекс отшучивается, хотя прекрасно понимает, что Харви сейчас говорит не о том, что она может в какой-то момент стать ненормальной. Она говорит о чем-то, что Алекс не может понять. А еще Харви так и не сказала ничего о третьем варианте, о котором, как бы между прочим, спрашивала Алекс.