Лола, Лора и Драконье логово

      По привычке потянулась за сигаретами. Вынула серебристую пачку из вязаной причудливой сумки через плечо, достала одну… Даже в рот сунула. Полезла в карман за зажигалкой, но адвокат остановил. Придвинул ей пепельницу, сам помог подкурить. Да еще как пафосно. Огонь появился аккурат из фаланги пальца.       Лола бы глаза закатила, да место было неподходящим.       Конторка-то оказалась ого-го. Она такие только по телеку видела. Ну и, ясно дело, мимо проходила. Но чтобы вот оказаться внутри, да еще и чтобы услуги ей тут свои предоставляли… Не-е-ет. Такого и не снилось. Да и, по правде говоря, уж кого-кого, а именно адвокатов она в своих снах хотела видеть меньше всего. Ничего хорошего от этих холеных прилизанных дракош ждать не стоило. Конечно, адвокаты бывали и среди других рас. Но и другие расы Лола не переносила на дух.       Она бы и сейчас слушать этого дракона зализанного не стала, если бы не количество нулей в завещании дальней родственницы. — Что скажете, Мисс Треччер? — он присел на край стола. Лола сделала вид, что перепутала стороны, и струсила пепел на его брюки вместо пепельницы. Дракон сдержанно шикнул, отряхнул штанину, но с края стола все-таки убрался.       Ты смотри, не глупый. Намек понял.       Лола вглядывалась в белые странички.       И хотелось, и кололось…       Во-первых, почившая бабуля, родственница настолько дальняя, что Лола о ней узнала только войдя в кабинет, во-вторых, откуда вообще этой самой бабуле стало известно ее имя? Что за дела? И сумма-то кругленькая. Пятьсот тысяч драконьих ассигнаций. Можно домик на окраине прикупить! И еще на пару месяцев экономной жизни останется!       Условия получения вознаграждения — довести до ума квартирное здание, разобраться с арендаторами и через год передать его прилизанным и хорошеньким в управление Лоре Треччер, родной внучке почившей бабули. Лору Лола знала. И они друг друга недолюбливали. Разные взгляды на жизнь. Лола вкалывала, едва сводила концы с концами, а Лора жила одним днем, в котором ее неизменными спутниками были неприятности. — Видите ли, моя покойная клиентка была крайне обеспокоена легкомыслием своей внучки. Поэтому отписать ей ветхое здание и круглую сумму денег вот так просто не решилась. — А я тут каким боком? Пусть эта семейка сама разбирается, — Лола фыркнула и снова затянулась сигаретой. — Считайте это наймом на работу. Должность управляющей на год, максимум два. Расходы на восстановление будут вычитывать из средств покойной и выплат арендаторов. Как только Мисс Лора Треччер достигнет двадцатитрехлетия, здание перейдет в ее собственность. Как и прочее наследство. Ваше сотрудничество с моей покойной клиенткой будет окончено. Вы получите свое вознаграждение, в дополнение к ежемесячной зарплате размером пять тысяч драконьих ассигнаций. Не подскажете, какая у вас нынче зарплата?       Лола злобно зыркнула на дракошу. Она получала десять драконьих ассигнаций в час. И если впахивать по двести пятьдесят часов в месяц, все равно выйдет в два раза меньше, чем предлагала ей эта протухшая дальняя родственница. Половина зарплаты, конечно, уходила на оплату жилья. — Подумайте еще раз, Мисс Треччер, — продолжал наседать змей. Его елейным голосом можно было умаслить хоть самого владыку ада! — Вы получите жилье, ежемесячную зарплату, в конце еще и вознаграждение. И с вашей работы увольняться не придется.       С последним он, конечно, промазал. Уволиться Лола была не против. — Так, а что мне грозит, если завалю задачу? Не выполню условия? — она покрутила ручку. Уже в принципе всё для себя решила. — Я от имени моей почившей клиентки подам на вас в суд, — Лола начала подписывать договор. Дракон замолчал. — Продолжайте, — она ставила простенькую подпись уже на третьем листке. — И я… — адвокат аж завис. — Ну… Я подам на вас в суд за невыполнение условий договора и буду требовать компенсации, которая, конечно же, перейдет внучке моей клиентки Лоре Треччер. — Отлично, вот, — Лола пододвинула к дракону папку с подписанным договором. Сверху на бумаги положила ручку с логотипом его опупенно крутой адвокатской фирмы.       Дракон придирчиво рассматривал ее закорючки. Лола затушила сигарету и стала нервно постукивать короткими ногтями по коленке. Ей так-то нужно было бежать. Выгул собак не ждет. — Вот, — Дракон достал из стола связку ключей и визитку. — Это от здания. Ключи подписаны. А это бухгалтер. По вопросам финансового обеспечения переговорить вам нужно с ней. Также ежемесячно отчитываться вы будете ей. — Всё? Я могу идти? У меня вообще-то тоже работа, — она встала, одернула свитер, обмоталась стареньким серым шарфом и стала натягивать парку. — Ваш экземпляр договора, — он сложил несколько листов в оранжевый конверт и положил перед ней на стол. Лола застегнула куртку, накинула капюшон, повесила сумку через плечо и только тогда взяла конверт. Небрежно сунула его в карман, согнув пополам. — Переехать вам нужно до конца этой недели. Я загляну в следующий вторник… — Да-да, поняла, до свидания.       Лола выскочила из кабинета и поспешила к лифту.       Где в этом светлом, охереть каком богатом здании лестница, она ума приложить не могла. Ей даже уборщицей в подобных местах работать не приходилось.       Лифт ехал утомительно долго. Лола продолжала нервно поглядывать на дисплей мобильника и топать ногой. Собравшаяся у лифта очередь уже начинала на нее косо поглядывать. Ну пусть смотрят. Ей так-то фиолетово. Привыкла.       Да и, по правде, не вписывалась она в это место. Все в костюмах. Дорогих, судя по всему. Она в старых джинсах, купленных в секонд-хенде еще прошлой зимой, в ботинках, которые за полцены выцепила на уличной распродаже… Даже куртка до нее уже была кем-то ношена.       Лифт звякнул. Толпа клерков двинулась в кабину. Лола оказалась зажата между мужчиной лет пятидесяти, кажется, просто человеком, и женщиной лет тридцати — тридцати пяти. Она была драконицей. Вне всяких сомнений. Еще и замужней. Об этом свидетельствовала руна на шее.       Лола отвернулась. Другие расы, кроме человеческой, страшно раздражали ее. Эльфы, драконы, демоны, оборотни… Ее передергивало от одной только мысли о них. Как хорошо, что все они были в большинстве своем разделены мировой завесой. Эльфы жили себе в своем мире, оборотни и демоны в своем, был даже мирок, принадлежащий только людям. Там-то всей этой живности было по минимуму.       А Лола родилась в измерении, где доминировали драконы. Они были лояльны к другим расам. Поэтому на улицах можно было встретить… Да кого только не встречала Лола… К ней как-то подкатывал гном… Вот настолько дружелюбными были драконы. Только вот… Они доминировали в своем измерении.       Все высокие должности — драконы. Правительство — драконы. Везде драконы, драконы, драконы. Их было вроде не так уж и много, но как они держались…       В общем, дискриминация налицо, но кого это волновало? Измерение принадлежало им.       Она бы хотела махнуть туда, где правят люди… Но порталы между мирами доступны были только элите. Лола в своих драных джинсах и старенькой парке была элитной недостаточно для таких путешествий.       Проездной пикнул. Свободных мест был целый салон. Лола выбрала самое чистое у задней двери и села.       Автобус ехал через неблагополучные районы. Поэтому под сиденьями всегда что-то валялось. Подростки и отморозки не стеснялись бросать мусор себе под ноги. Лола тоже. На подростка она не была похожа, а значит, была отморозком. Ну, а как по-другому жить? Она не знала.       Лола вынула желтый новенький хрустящий конверт и стала читать, что она там подписала.       Заказчик, исполнитель… какое-то там лицо, обязанности, права… От обилия непонятных слов голова начинала гудеть.       Лола небрежно сунула документы в сумку. К черту, потом разберется. Попросит кого-нибудь из знакомых посмотреть. В баре, куда она захаживала после работы, кажется, был кто-то… Роб? Боб? Он там вроде несколько лет на юриста учился… Во всяком случае, именно об этом он каждый раз заливал девочкам, которых пытался снять.       Лола вышла у метро. Еще раз пикнула проездным и поехала на другой конец города.       Собаки путались в поводках. Ничего более утомительного, чем их выгул, в ее расписании никогда не было.       У Лолы была и специальная лопатка для фекалий, потому что в благополучных районах за собачье дерьмо ответственность несут хозяева. Хотя, признаться, лучше бы своим душевным… состоянием обеспокоились, чем экологически чистыми, судя по составу первоклассного и космически дорогого корма, фекалиями. Иногда Лола ловила себя на мысли, что будет здоровее, если вместо сосисок по утрам будет закидываться спрессованными сухими гранулами из зеленых упаковок.       Через три часа страданий на собачьей площадке она собрала всех своих подопечных и стала разводить их по домам.       Собак она любила. А их хозяев нет. Чем меньше был пес, тем больше гонора было у его владельца. Что это за такая странная закономерность? Да черт его разбери. С другой стороны, у ее соседки был чихуахуа… Тоже вроде мелкий пес, а хозяйка у него потрясающая женщина. Так что, возможно, дело было и не в породе собак вовсе.       Лола побрела на следующую подработку.       Она шла по богатенькому райончику и заглядывала за белые заборы. Ненавязчиво, конечно. Просто задирала подбородок чуть выше.       Лола видела, как во дворах дети именитых магов осваивали боевые заклинания, отпрыски драконов играли огненными мячами, на лужайках загорали драконицы на лежанках, на крыльце одного из светлых двухэтажных домов, в саду которого росли умопомрачительные розы, эльфийская семья устроила чаепитие.       Кто тут только не жил. Лола не знала, какую расу здесь могла встретить, но точно знала, какую не встретит никогда — простых людей.       Такие, как она, не жили в подобных местах.       Лола добрела до метро.       В вагоне свободных мест не было. Она встала подальше в пустой угол у поручня и снова достала договор. Но уже через полстраницы начала засыпать. Сунула бесполезные бумажки в сумку и достала наушники. Девчонка лет шестнадцати посмотрела на нее и хихикнула. Лола показала ей средний палец и со спокойной душой стала дальше распутывать белые провода. Девчонка фыркнула и отвернулась, сунув в уши свои беспроводные наушники.       Один наушник не работал, так что Лола заткнула его за шарф. Заиграла музыка, и она закрыла глаза, подремать полчасика, пока едет.       По вечерам она убирала в музыкальной школе. Мыла полы. Получала копейки, но даже эти копейки шли в дело.       Охранник пропустил ее без слов. А у нее даже пропуска не было. Настолько работа была незначительной. Хватало и того, что ее и так знали в лицо.       Лола зашла в служебное помещение, где хранился инвентарь для уборки. Быстро скинула куртку, шарф, завязала волосы в небрежный пучок и натянула бледно-голубую робу уборщицы прямо поверх своей одежды.       За пару часов она вымыла пять музыкальных классов на первом этаже и коридор. Стянула робу, отметилась в журнале у охранника и побежала дальше.       На улицах уже начинало темнеть.       Лола заскочила в автобус. Пикнула проездным и стала у поручня. Мест свободных не было.       Минут через пять кто-то неприятно пихнул ее в бедро. Мужчина извинился. Меньше чем через минуту ситуация повторилась. Лола недовольно закатила глаза, но промолчала. Отошла себе. Незнакомец, будто бы потеряв равновесие на повороте, завалился в ее сторону. Да так, что умудрился облапать грудь.       Лола хотела наехать на извращенца, но автобус правда качнуло, и извращенец был тут же идентифицирован как нерадивый карманник. — Высунь руку, или, богом клянусь, я отгрызу ее тебе, хер полоумный, — и Лола очень выразительно на него посмотрела. Не на ту напал. — Прошу прощения, — незнакомец вытащил руку из ее кармана и отошел, насколько позволял час пик в транспорте. — Новенький, что ли? — фыркнула она.       По этому маршруту частенько сновали карманники. Ее и саму пару раз обчищали. Вытаскивали бумажник с кучей скидочных карт, документами и парой драконьих ассигнаций. Мелочь, в общем-то. Но все равно обидно. За восстановление идентификационной карты приходилось нехило так отваливать. А у нее свободных денег не водилось.       Лола выскочила из автобуса и угодила прямиком в слякоть.       — Черт, — шикнула, заскакивая на тротуар. Старенькие ботинки в секунду начали хлюпать.       Лола быстро потопала в бар с красной неоновый вывеской «Пьяные саламандры».       В раздевалке уже шуршало несколько ночных официанток. — Кинь загаром! — крикнула темненькая Бри, и Кира, девушка с выцветшим розовым каре, швырнула в нее пузырек автозагара. — Привет, — Лола открыла свой шкафчик и сунула туда сумку, начала раздеваться. — О, Белоснежка, — Кира потрясла баллончиком. — Давай и тебя чуть затемним? — Да не, ты че? — рассмеялась Кира. — Ей только блестки. Знаешь, как мужики торчат от ее бледного пупка?       Она подошла к Лоле и шлепнула ее по животу. — Отвалите, — усмехнулась и натянула на черный лифчик белый узкий короткий топ. — И дайте сюда блестки.       Она, надев короткие джинсовые шорты, поворачивалась то одним боком, то другим, пока Кира со знанием дела обрызгивала ее липким лаком. — Что с ботинками? — Бри кивнула на коричневую обувку у старенькой батареи. — Выпрыгивала из автобуса и в слякоть вляпалась. Городские службы в отпуске, что ли? — она сменила мокрые носки на чистые беленькие. Надела рабочие кеды. — Там карманник на пятом маршруте. Новенький. Попалился как придурок. — О, тоже его сегодня видела. Вытаскивал кошелек у какой-то неместной красотки, — Кира для верности прыснула блесток Лоле еще и на плечи. — Ты бы видела ее пальто… Соваться в таком в общественный транспорт…       Она покривилась и вытащила из пупка сережку. Лола удивленно посмотрела на нее. — Что? В прошлый раз какой-то хрен моржовый, пьяный в стелину, меня за нее потянул. Я чуть десять кружек пива не разбила к херам. Больно.       Лола отвернулась. Понимала. Ее подлавливали за пояс шорт, а чаевые раз на раз докладывали совсем не в руки. Конечно, все ночные официантки старались пресекать такое, ругаться, угрожать охраной, но всё это было бессмысленно. Контингент в Пьяных Саламандрах был такой.       Зато хозяева бара были нормальными. Если что, могли и выходной дать, и отпустить пораньше. Не свирепствовали особо. Лоле подходило. У нее не спрашивали ни аттестатов, ни страховки, никакой информации, только идентификационная карта и номер телефона, чтобы, если что, можно было связаться. Чаевые ни с кем делить не надо было. Охрана вмешивалась, когда пьяные мужчины и женщины совсем расходились. С остальным девочки могли справиться и сами. Сами были теми еще ангелами из преисподней.       По выходным в баре водились танцовщицы, по будням живая музыка. Играли все кому не лень. Такая себе площадка проверить песни. Иногда откровенное дерьмо, иногда очень даже неплохо.       Лола вышла в зал. До четырех утра она разносила напитки, терпела приставания и собирала чаевые.       Работала в баре только четыре дня в неделю. В самые сочные дни выходили другие официантки, поматерее, чем она.       Утром, как смена закончилась, Лола помогла навести порядок, протереть столы, поднять стулья, в раздевалке наспех стерла с себя блестки, переоделась и побежала дальше.       Заскочила в круглосуточный, купила хлеба, молока, черничный джем, набрала полуфабрикатов. Расплатилась на кассе частью чаевых, которые побывали у нее за поясом шорт, между грудей и за лямкой лифчика. Куда только мужчины и женщины не протягивали свои руки, пользуясь тем, что ее заняты. Лола все проглатывала. Ей работа была нужна, она хваталась почти за любую.       Домой добралась к семи утра. Пошарила в сумке в поисках ключей, умудрилась извалять у металлической калитки договор, чуть по тротуару не рассыпала покупки. Еще пять минут провозилась со стареньким замком и наконец толкнула дверь. Она тяжело скрипнула.       Лола поставила пакет на обувную полку, повесила сумку, шапку и шарф. Прихожая была такой маленькой, что она едва могла в ней развернуться. А на вешалке с трудом находился хоть один свободный крючок.       В гостиной работал телек. Прямо перед ним на просиженном до вмятин диване сидя спал старичок. Дедуля Мэт. Отец отчима Лолы. Флегматичный ворчливый старик. Никуда почти не ходил, чаще всего сидел себе перед телеком, прогуливался максимум до магазина за углом или до кухни.       Лола щелкнула кнопку.       Старик вздрогнул и открыл глаза. — Че творишь? Охренела? — Я сто раз говорила: вырубать телек и не спать тут! — Лола забрала пульт с журнального столика. — Электричество за этот день ты намотал ночью. Прогуляйся сегодня, Мэт. — Положи на место, пигалица! — захрипел он. — Хер тебе, Мэт! — Лола сунула пульт в пакет с покупками и пошла на кухню.       Она начала думать, что кнопка на телевизоре сломалась по ее молитвам. Выключить можно, а включить только пультом. — И никто уже давно не ругается словом пигалица! — крикнула она с кухни, раскладывая покупки.       Лола профессионально варганила быстрые завтраки. Совала куски хлеба в тостер, варила кофе в старой серой кофеварке с жирными каплями на ручке, на сковороде жарила яйца.       Первым к завтраку спустился Люк. Брат сонно почесал светлую кудрявую голову и сел за стол. Еще даже не оделся. В майке и трусах увалился на стул с таким видом, будто делал одолжение всему живому своим существованием. Что взять с подростка? — Доброе утро, — она поставила перед ним тарелку с яичницей и тостами с джемом. Люк скривился при виде фиолетовой жижи на поджаристом хлебе. — Фу! — он сгрузил тост на стол. — Черника… — На прошлой неделе мы ели малиновый. Лиз от него не в восторге, — Лола поставила рядом еще две тарелки. Посмотрела на брата и улыбнулась. — Сейчас твоя неделя страданий. Всё по графику. — Почему мы не можем, как все нормальные люди, покупать два вида джема? — Потому что из семерых людей в этом доме только у меня постоянный заработок? — Лола налила в кружку с обломанной ручкой кофе. — Где Лиз? — Наверное, лобзается с остроухим, — бросил Люк, подходя к холодильнику. — Ты и сок не купила? — С кем лобзается? — она даже кофе свой оставила. Возмущение взбодрило ее получше кофеина. — Черт!       Лола обогнула брата и взмыла вверх по лестнице. Она ретивой кобылой перескакивала разбросанные вещи, коробки, книги, пустые бутылки… В общем, срач преодолевала не хуже участников бега с препятствиями. — Какого хера?! — Лола резко распахнула дверь. Замок вырезала из нее еще прошлым летом, когда сестра, переживая расставание, не хотела никого пускать в комнату. А Лоле надо было переодеться и бежать на работу.       Лиз сидела на ком-то верхом в одном лифчике. Прикроватная тумбочка удачно скрыла лицо предположительно остроухого. Лола до конца отказывалась верить в слова Люка. — Твою мать! — Лиз тут же прикрылась краем одеяла. Посмотрела на Лолу и расслабилась. Предположительно остроухий даже приподняться не удосужился. — Черт! Закрой дверь с той стороны! — А вот хрен тебе! — Лола оперлась плечом на дверной косяк, скрестив руки на груди. — Это и моя комната.       Лиз недовольно закатила глаза. Наклонилась, судя по звуку, засосала своего дружка покруче, чем их старенький пылесос засасывает мусор, и соскочила с постели со словами: — Я быстро. Это сестра. Она норм, расслабься, — Лиз неохотно подошла к дверному проему. Из одежды на ней был только простой бежевый лифчик и причудливые пижамные шорты с пухлозадыми щенками. — Ну чего? — Презики? — Есть, — она снова закатила глаза.       Лола выдохнула. — Спускайтесь завтракать, — она заглянула за спину младшей сестры и театрально громко добавила: — Надеюсь, твой дружок ест нищебродские яичницы и дешевый джем из круглосуточного. И Лейлу разбуди. А то опять опоздает в свой НИЩЕБРОДСКИЙ садик.       Лола, довольно усмехнувшись, оттолкнулась от дверного косяка и почапала на первый этаж. Приготовит еще одну порцию яичницы. Черт с ними! Остроухий так остроухий, главное, чтобы без залетов.