coco

Негодование и волнение грызут Тэхена изнутри, когда он видит план работы, выданный менеджером на день. Все бы ничего, вот только одно имя в списке заставляет переживать и нервно кусать губу. «Чонгук 15:40 окрашивание» Какого черта? Тэхен обязательно спросит. Этот мальчик ему понравился, зацепил, так сказать. Такой маленький, тихий, скромный, но при этом радуется мелочам и явно следит за собой. Тэхен не ожидал увидеть его ещё раз так скоро. Может, что-то случилось? В раздумьях он начинает ходить по комнате во время окна между приемами. Чонгук придет уже через пятнадцать минут, Тэхен все подготовил, кроме собственного настроя. Он волнуется, очень. Чего это он? Ещё в тот раз Тэхен почувствовал, что что-то не так, и сейчас это чувство только усилилось. Может, родители отругали? Да не должны, Чонгук совершеннолетний. На работе по дресс-коду не проходит? Навряд ли он работает. Эти и другие вопросы мучали мастера, пока в дверь не постучали, точно так же, как в первый раз. В проёме показалось лицо Чонгука, а потом и все тело. В этот раз он в зелёном свитере, наверное, готовится к приходу весны. Они кланяются друг другу и располагаются за столом Тэхена. Не то, чтобы он собирался кого-то ругать – Чонгук-щи, здравствуйте, – он ждёт кивка и потом продолжает, – что-то случилось? – Ох... – кажется, парень не рассчитывал на то, что его будут расспрашивать. – О чем вы? – пытается сделать вид дурачка, нет, Тэхен это точно понимает – Прошло всего две недели, – его глаза грустнеют, – твои волосы все ещё прекрасного синего, твоего любимого, цвета. У них хорошая длина, которая идеально тебе подходит, – с каждым словом Чонгук все ниже опускал голову, от чего у Тэхена сердце разбивалось. – Чонгук? – Это...мне... – он сглатывает, – н-не н-нравится Мастер хмурится, но, когда замечает волнение младшего, сбавляет напор и выдыхает – Хорошо, тогда...что ты хочешь, чтобы я сделал? Атмосфера заметно грустнеет, можно даже сказать, что синеет, как волосы Чонгука. Они красят всю голову на сей раз. Тэхен почти физически ощущает напряжение, ему это не нравится, но отговаривать парня – последнее, чем он хочет заниматься. Он всячески старается отвлечь и себя, и Чонгука от мыслей об этом окрашивании, но так или иначе возвращается к ним, когда смотрит на сперва белющие пряди, потом синеющие. Как ножом по спине. Во время ожидания они не говорят, только смотрят какой-то музыкальный подкаст, который Тэхен нашел на телевизоре. Ему так хочется что-то сказать, погладить руку Чонгука, возможно, приобнять, поддержать. Сказать, какой он всё-таки красивый, и что ещё не поздно смыть эту краску И последней точкой становится взгляд Чонгука, направленный на самого себя после. Бездушный, пустой, разбитый как стакан, как прекрасная фарфоровая ваза, как яркий расписной витраж в соборе. Тэхен сам едва не плачет. Его руки напряжены, как никогда. Ему больно смотреть на боль клиента. Всегда больно, но именно на Чонгука у него такая реакция. Такой светлый человек не должен страдать. На этот раз они прощаются сухо, но Тэхен видит ту влагу, которая заливает осколки в глазах Чонгука. – Увидимся через месяц, – бросает мастер напоследок, надеясь, что их встреча состоится гораздо, гораздо раньше. Желательно где-нибудь не в салоне, где он ничего не знает о Чонгуке, ничем по-настоящему не может ему помочь.