Secret Dreams, Hidden Signs

Следующие несколько недель, Сонхун и Джейк занялись исследованием сонхуновых возможностей входить в сны. В особенности, натаскивали его, чтобы он не посещал ничьих снов, кроме джейковых. Хотя бы, пока Пак не придумал как рассказать всем остальным, и уж только тогда будет видно, да и будут ли вообще мемберы не прочь ему помогать. Джейк также посчитал забавным попробовать как-то Сонхуну перенять на себя больше контроля во сне. Тогда-то и выяснилось, что Сонхун способен изменять сны как его душе угодно. Но Сонхун прибегал к силам только, чтобы избежать раздвоения своего ества. Однако, как бы там ни было Джейку, как понял Пак, весьма часто снились Джей с Чонвоном, так что парочку раз, он этому не препятствовал. Джейк уже многое для него сделал; он может иногда разрешить ему побаловаться. Эксперименты проходили в дни, когда Сонхун не ощущал голод, чтобы они лишний раз были уверены, что у Пака все под контролем и он без особых усилий сможет выбрать чей сон ему посетить, в его случае выбирать сны Джейка. И в связи с их исследованиями, они выяснили еще кое-что: если Сонхун войдет в сон, но его тут же покинет, то у сна Джейка будет все такой же пикантный характер, как если бы во сне был Сонхун. Но вот ощущения уже будут иными. — Не знаю, это словно… не так интенсивно. Все словно не так ярко, — пытался толковать Шим. — Когда ты во сне, он чуть ли не реален, но, когда тебя нет, просто очередной заурядный сон. Джейку, должно быть заметившему сонхунову растерянность, приходиться свои разъяснения продолжить. — Они… касания и поцелуи, в самом деле на коже оставляют тепло… но, когда, Сонхун, ты покидаешь сон, все становиться таким скучным. Пак кивает, пытаясь принять максимально уверенный облик, будто и вправду понял. В действительности же, Сонхун не понял ничего из ранее сказанного, но доверял Джейку. Если Шим сказал, что ощущения не одинаковы, вероятнее всего так и есть. Пак, по своей же сути, всегда сосредотачивался на том, чтобы процесс насыщения проходил как надо, хоть ему и было приятно от самого процесса его питания — это для него не было приоритетом. Под собой подразумевается много практики: покидать сны, прежде, чем это может к чему-то привести. Что значило и то, что в те случаи, когда у него не выйдет направиться в сон Джейка, он сможет легко и быстро выбраться из сна того, в чей по случайности попал, и выходит просто позволит тому насладиться всем происходящем, без знания, что, или скорее кто, стал катализатором. Несколько раз все же, случалось и такое, что ему требовалось немного времени, понять, что сон не джейков. На самом деле, он смущен количеством этих нескольких раз. В защиту Пака будет сказано, но люди, замешанные в сон, были всегда теми же, и он конфузился, когда становился больше, чем одной персоной. Ну и конечно же, чтобы понять свое раздвоение, ему требовалось пара дополнительных секунд. Если, находясь во сне, он видел Джейка и Джея, Пак допускал, что он Чонвон; а если в то же время он перед собой видел Джея и Чонвона… ну, тогда-то он и складывал два плюс два. Сон принадлежал не Джейку, так как им в текущем сценарии был сам Пак, и это могло значить лишь, что по ошибке Сонхун попал в сон Джея. Случалось также такое, что ему представлялось смотреть на Чонвона и Джейка одновременно с тем, как он смотрел на Чонвона и Джея. С одной стороны, он рад за Джейка, — видимо обе его пассии испытывали к нему то же желание, что и он по отношению к ним. С другой стороны, ему этой информации знать не следовало бы, и думается ему — не в его полномочии рассказывать о чужих чувствах кому-то из них. Единственное, что он непременно избегал, — сны Сону и Рики. Он с разу мог сказать, что попал в сон одного из этих двоих, и не было никакого шанса на то, чтобы остаться. Они всегда снились друг другу, без исключений, Сонхуну даже не приходилось утруждать себя лишними размышлениями, зная, чей сон он посетил, стоило лишь оказаться в нем. Это был совсем отличный от джейкового случай, где Пак не был уверен, стоит ли им, Джейку, Чонвону и Джею, что-то рассказывать. Ким признал свои чувства в сторону Рики, еще в первый раз, сразу по своему пробуждению, однако, Нишимура не прокинул ни слова. Сонхун рассудил, что сможет выстоять лицом к лицу с Рики и придумать отмазку, как именно заметил чувства младшего, а потом может быть даже поделится советом, зная о несомненных чувствах Сону. Но кажется, это совсем не то, во что ему стоит ввязываться. Что любопытно, Сонхуна еще ни разу не затаскивало в сон Хисына. Пак думал, что причина в том, что Хисын не имеет никаких желаний или, возможно, Ли бессознательно удерживает себя от них. Он никогда не будет уверен на все сто процентов, но он почти (!) уверен, что все именно так, как сказано во втором. Что ж, если все же когда-нибудь он попробует посетить сон Ли, то, вероятно, лишь тогда сможет о чем-то утверждать. Но он не хочет ничего выяснять, так что этому не суждено случиться. — Но почему нет? — спрашивал Джейк, несколько озадаченно. — Это было бы первым в списке того, что я сделал бы, если бы оказался на твоем месте, — говорит ему Джейк, смотря на Пака сверху-вниз, сидя на сонхуновой кровати, пока голова ее владельца примостилась на коленях старшего. — Не скажу, что идея совсем уж мне не привлекательна, но… я не хочу проводить с ним это время в обличии кого-то другого, — объясняется Сонхун, считая, что причина вполне себе убедительная. — Но что, если ты будешь выглядеть собой в его сне? В таком случае, в жизни ты мог бы пригласить его на свидание! — Джейк приводит веский аргумент, но Сонхун придерживается своего ранее высказанного мнения. — Но, что если это буду не я? Это все еще вероятный, может даже наиболее вероятный, сценарий, — сокрушается Пак. — Я не хочу знать об этом, да и потом, что я собираюсь ему сказать, даже если во сне окажусь собой? — Сонхун принимает сидячее положения, чтобы воспроизвести гипотетическое развитие событий: — “Хей, хен, я могу входить в сны и превращать их в жаркие, так что теперь я знаю, что ты хочешь трахнуть меня”? По-твоему это будет выглядеть адекватно? — Нет, если ты спросишь его таким способом… — дуется Джейк, расстраиваясь, что его идея была неправильно истрактована. — Что ты подразумеваешь, под умением превращать сны в жаркие? — вскрикивает, чуть громче, чем следовало бы, Чонвон, появляясь в комнате. — Я… а… — Сонхун, в непонятках как разрулить ситуацию, смотрит в поисках помощи на Джейка, но тот кажется словил панику, как и он. — Нет, ты обязан все это объяснить, потому что, если ты являешься причиной того, что мне снились… — Чонвон запинается, лицо покрывается красным, стоит коротко взглянуть на Джейка. — Я буду обязан заставить тебя прекратить. — Я не намеренно, правда, — защищается Пак. — Я не пытаюсь проникать в твои сны, просто… временами такое случается, — объясняется он, а Чонвон становится только пунцовее. — Ты видишь происходящее во сне? Сонхун шипит на собственную глупость. — Думаю, придется все подчистую рассказывать, Сонхун, — смотрит на Пака Джейк, у которого по взгляду можно прочесть, что он находится в противоречии, но и тем не менее словно пытается успокоить. Сонхун знает, что может рассчитывать на старшего, если что-то пойдет не так. — Ладно, что ж… тебе стоит присесть, — Сонхун указывает на чонвонову кровать, и как только лидер садится, продолжает: — Моя мама — суккуб, так что я — наполовину инкуб, — он делает паузу, убедиться, что Ян понял сказанное. Знающим, что такое суккубы, Чонвон не выглядел. — Эм… фактически, секс-демон, — Пак попытался выразиться как можно более просто. У Чонвона, вероятно, не ожидавшего услышать подобного рода информации, чуть глаза на лоб не лезут. — И, это значит, что мне нужна… немного другая пища для того, чтобы, ну, знаешь, нормально работать… — Другая пища? — Ян казался сбитым с толку, но Сонхун другого и не ожидал. — Другими словами, похоть и желание, — заключает Сонхун. — В любом случае, из-за того, что инкуб я лишь наполовину, мне не нужно столь же много как моей маме, и я могу жить, питаясь только во снах, — говорил он в спешке, чтобы побыстрее отойти от этого разговора. — Хорошо… поэтому ты вызываешь мокрые сны и смотришь их? Чтобы насытиться похотью и чем-то там еще? Сонхун прикусывает губу. — Вроде как? Я… — он вздыхает; пути назад нет. — Я не только смотрю, я и есть тем человеком или теми людьми во сне. Сонхун насчитывает одну, две, три секунды, понадобившиеся Чонвону понять, что все это значит. — Тоесть ты был… Слова Чонвона прерываются, ведь ему и не нужно произносить имен вголос. Сонхун кивает, смотря куда-угодно, лишь бы не на Яна. — Да, прости. Сначала, я действительно не мог контролировать ситуацию и был очень голодным, поэтому… — поясняет он. — Если это будет для тебя иметь значение, я брал активное участие в твоем сне лишь однажды, и потом бывал пару раз в начале, но, как только осознавал в чей сон попал, сразу же его покидал. — Подожди, — Чонвон вскинул ладонь. — Подожди-подожди, — повторился. — Все то время, что как мы думали, ты был на диете, ты действительно был на одной из, лишь не на той разновидности диет, что думали мы? — Да? Почему это уместно? Я очень не хотел проникать в ваши сны, а было отнюдь не легко избегать вторжения, — прояснил Пак, Джейк накрывает его плечо ладонью, словно говоря, что все в порядке. — Ты делал это для нас? Вместо того, чтобы просто рассказать нам, что ты нуждаешься в насыщении? — Чонвон, немного раздраженный, руками, пока говорит, перед собой взмахивает. — Я думал ты моришь себя голодом, чтобы похудеть или что-то в этом ключе, а ты и вправду морил себя, да вот только тем, чтобы… не трахаться с нами в наших снах? — Послушай, я не знал, будете ли вы не против, так что- во всяком случае, если бы я знал, то спросил, — защищался Сонхун, в своем роде весьма логичными доводами. — Нет, ты бы не спросил, — предъявляет Джейк, и Сонхуну хочется оспорить обвинение, но Пак знает, что старший прав. — Неважно, — отмахивается он. — Как ты тогда сейчас с этим справляешься? Как ты… кормишь себя? — обеспокоенно спрашивает Чонвон. — Я ему помогаю! — встревает в разговор Шим. — Он разрешает мне входить в его сны, когда мне это нужно, обычно раз в неделю, и все, — проясняет Чонвону Пак, чтобы в голове первого не возникло никаких странных выдумок. — И кого же Джейк в тебе видит? Видимо внутри Чонвона в этот момент любопытство и ревность перевесили рационализм. Тело Джейка, что сидел рядом, словно превратилось в натянутую от напряжения струну. — Я не стану отвечать, — лишний раз не колеблясь говорит Сонхун. Кажется, Джейк не хотел, чтобы Чонвон знал, Пак вмешиваться не станет. — Он видит тебя? — настаивал Ян. — Не скажу, — Сонхун удерживал свою стойкость. — Одного из нас? — упорно выпытывал младший. — Чонвон, брось это или я скажу кого видишь ты, — грозится Пак. Сонхун не хотел прибегать к таким методам, но Чонвона казалось по-другому не остановишь. — Я ничего не говорил, — отступил тут же лидер. Сонхун чувствовал себя паршиво за свою выходку, но он задолго до этого принял решение не вмешиваться не в свои дела. После Чонвон задал еще пару вопросов, и даже предложил ему питаться от его снов. Сонхун был тронут, правда, было приятно осознавать, что два его друга теперь осведомлены о том, кем он является, и ему уже не так страшно случайно забрести в сон Чонвона. Чудесно. Однако, он полагает, что столкнется со все теми же тремя лицами, посетив сон лидера. — Окей, тогда лишь еще один вопрос, прежде, чем уйду, потому что кое-чем на самом деле был занят, — Чонвон кажется уже собрался, но его щеки все также пылали красным. — В котором из снов ты был? Типо, в самом деле, остался в нем до конца, — спросил Ян, и смотрел так любопытно, ровно тому как и стыдливо. — А… это случилось порядочно времени назад, — начал Сонхун, пытаясь придумать как же так сказать без разглашения имен. — Ты… кое-кого, фактически меня, связал и э… сел мне на лицо, позже оседлав сверху. Довольно размыто, хотя Чонвону уловить зацепки не составило труда, как и определить к которому из снов был причастен Пак. — Это был ты?! Сонхун кивнул, его лицо выражало гримасу боли. — Я тогда сказал тебе, что мне приснился кошмар, а ты все знал! — обвинение наполовину с осознанием. — Прости? Мне следовало рассказать тебе, что знаю, что тебе действительно снилось? — поинтересовался Сонхун. — Он хорош в этом, по крайней мере, — комментирует Шим. — В смысле, делать римминг, однако, я все равно лучше. Сонхуну было сложно сказать Джейк пытается его пристыдить, или пофлиртовать с Чонвоном. — Джейк! — даже если Пак знал намерения Шима, тот все равно должен получить свою порцию нагоняев. — Что? Это то, что ты сказал! — заявляет Джейк. — Чт- Я- Да, н-но я также сказал, что не уверен транслируется ли это на реальный мир! Что ж, теперь лицо Пака того же цвета, что и чонвоново, что был не в силах промолвить слова, пока Джейк самопровозглашал о своих невероятных умениях отлизывать кому-то. — Я ухожу, но, будь добр, прежде, чем надумаешь посетить мой сон, предупредить, чтобы мне было время подготовиться в случае, если что-то произойдет, — сказал им Чонвон. — Подожди, и последний вопрос, действительно последний, кто еще знает? — В группе? — Чонвон кивнул, чтобы Пак продолжил. — Никто, только Джейк. — Хорошо, скажешь мне, когда расскажешь кому-нибудь еще, — сказал Ян, в этот раз в самом деле покидая комнату. Перспектива со временем рассказать другим напомнила разговор, что был у них с Джейком, и он должен быть честен, он очень хочет посетить сон Хисына. Попробовать каково это быть с ним, насыщаться от него. Но ему до усрачки страшно от того, что он может увидеть. Он не рискнет. Он знает, что последующие дни будут для них с Хисыном неловкими и разделят их, если он таки войдет в его сон. Он будет рыдать от разбитого сердца, если предстанет кем-то другим пред Хисыном. Кое-что, думал Сонхун, ему хочется, чтобы оставалось для него за чертой известного.