Часть V. Гарри Поттер и Орден Тайн

На следующее утро я получил сову от близнецов. Они писали, что мистер Уизли жив, и благодарили меня за то, что вовремя сообщил Дамблдору. Я, конечно, рассказал обо всëм Ордену Тайн. Гермиона смотрела на меня с беспокойством, и я догадывался, почему. Если во мне часть души Волан-де-Морта, и наша связь усиливается, то что это может значить? Я надеялся, что ничего страшного. Когтевранка, кстати, согласилась с моей теорией, что Нагайна (змея Тëмного Лорда) может быть ещё одним крестражем. Также было бы неплохо понять, что за место мне снилось, и почему там дежурил мистер Уизли. Однако толком обсудить это мы не успели: учебный год закончился, и пора было отправляться на каникулы. Сириус встретил нас с Гермионой на вокзале Кингс-Кросс. Не успели мы поздороваться, как он схватил нас за руки и тут же трансгрессировал на порог дома номер двенадцать на площади Гриммо (сам дом от трансгрессии защищëн ещё со времён Элладоры Блэк, младшей сестры Финеаса Найджелуса). Сказать, что он был рад нас видеть — ничего не сказать. Он даже не потрудился позвать Кикимера и сам утащил наши вещи на второй этаж, распевая во весь голос: «Храни тебя Господь, весёлый гиппогриф». Я заметил, что Сириус уже украсил дом к нашему приезду. Потускневшие люстры опутаны были теперь не паутиной, а гирляндами из остролиста, золотой и серебряной канителью, на вытертых коврах искрились сугробы волшебного снега, большая ёлка, украшенная живыми феями, заслонила от глаз родословное дерево Блэков, на сушёные головы эльфов были нацеплены красные колпаки и белые бороды, как у Санта-Клауса. Проснувшись рождественским утром, я увидел гору подарков, но почему-то мне не хотелось сейчас их открывать. Я спустился вниз. Сириус и Гермиона уже сидели за столом. Я разместился между ними и тоже принялся уплетать завтрак. — Сириус, — осторожно сказал я. — Я недавно видел глазами змеи Волан-де-Морта. Мне приснился сон, как я — то есть змея — напал на Артура Уизли. Я сообщил Дамблдору, его нашли раненым и отправили в Мунго. Как я и предполагал, Сириус тут же начал беспокоиться. Но я всë равно должен был сказать — рано или поздно он узнал бы от кого-нибудь из членов Ордена Феникса. Крëстный тут же начал расспрашивать меня, всë ли в порядке, болел ли шрам и тому подобное. Именно из-за того, как сильно он обо мне беспокоился, мне никак не хватало духу сказать, что Волан-де-Морт создал крестражи, и я один из них. А потом к нам в гости заявились Люпин и Тонкс. Первый — потому что он лучший друг Сириуса и почти что мой дядя, а последняя — потому что она двоюродная племянница Сириуса, к тому же очень любопытная и, как подметила Гермиона, испытывающая интерес по отношению к Люпину. Короче говоря, Рождество мы праздновали весело и шумно (в частности из-за того, что Тонкс постоянно что-то роняла, а пару раз даже упала сама). Кстати, на третий день каникул она позвала меня поговорить наедине. — Гарри, слушай, — неловко начала она. — А… Твоë предложение всë ещё в силе? — Ты это о чëм? — не понял я. — Ну… Помнишь, летом ты говорил, что многое можешь рассказать, если мы принесëм Непреложный Обет… — Помню, конечно, — подтвердил я. — Такими словами просто так не разбрасываются. — Так ты… этого… — Тонкс замялась, а еë волосы начали розоветь. Наконец она выпалила: — В общем, ты не против, если я перейду на твою сторону? Если нужно, я могу уйти из Ордена, как и Сириус. — Я только за, — улыбнулся я. — Но в Ордене Феникса останься, Снейп никак не хочет говорить, чем вы там занимаетесь. — Снейп? — оживилась Тонкс. — А он что, тоже… — Нет, он не на моей стороне, — я опередил вопрос. — Точнее, не совсем. Короче, он тройной агент на моей стороне, но поклявшийся в верности Дамблдору. — Круто! — воскликнула Тонкс. — Подожди, что? — Там всë сложно, — отмахнулся я. — Кстати, ты же понимаешь, что если сейчас решишь передумать, мне придëтся стереть тебе память? — Не, я не передумаю, — Тонкс бодро замотала головой. — После того как на Артура Уизли напали… Дамблдор нам ничего толком не рассказывает, а мы жизнью рискуем. — Он просто играет в игру, в которую не умеет играть, — заметил я. — А ты умеешь? — поинтересовалась Тонкс. — Возможно, — я пожал плечами. — Но я не знаю правил, поэтому не играю, а стараюсь не стать частью чужой игры. Ладно, раз уж ты так уверена, давай Обет, и покончим с этим. Когда клятва была принесена, я попросил Тонкс как-нибудь проникнуть в Хогвартс, чтобы попасть в ШОТ — она могла бы научить нас аврорским приëмам, а может, и мы сможем чему-нибудь еë научить. А в последний день каникул произошло то, чего я никак не ожидал. — Гарри, — сказал Сириус, явно прибывая не в самом лучшем настроении, просунув голову в дверь моей спальни, когда мы с Гермионой играли в волшебные шахматы, а за игрой внимательно наблюдали Живоглот и Букля. — Спустись в кухню. Там Снейп, хочет поговорить. Да, Сириус всë ещё ненавидел профессора. Уже, конечно, не так сильно, как в школьные годы, но всё же выносил с трудом. — Подожди, Сириус, — вдруг подала голос Гермиона. — А как это профессор Снейп попал в дом, если ты его не приглашал? — Я его пригласил, — раздражëнно ответил крëстный. — Пришлось. Он стоял на улице, глядя то на одиннадцатый дом, то на тринадцатый, а нашего не видел, но было совершенно ясно, что он не уйдëт, пока не увидит. — Ладно, Сириус, скажи профессору, что я сейчас спущусь, только партию доиграю. Тут немного осталось, Гермиона скоро победит. Пятью минутами позже я толкнул дверь кухни и увидел Сириуса и Снейпа за длинным столом, напряжённо глядящих в разные стороны. Молчание их было наэлектризовано взаимной неприязнью. Перед Сириусом на столе лежало раскрытое письмо. — Здравствуйте, профессор! — сказал я, чтобы объявить о своём присутствии. Снейп обернулся ко мне: лицо в рамке сальных чёрных волос. — Сядьте, Поттер. — Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли. Бледное лицо Снейпа некрасиво потемнело. Я сел за стол между Снейпом и крëстным. — Ты прав, Сириус, — заявил я и, кивнув в сторону Снейпа, добавил: — Но, понимаешь ли, он всë ещё мой профессор. Теперь оба удивлëнно смотрели на меня. Я нарушил напряжëнную тишину, сказав: — Ну в самом деле, чего вы как дети? Сириус, ты же знаешь, что если бы я сам не хотел послушаться приказа, меня бы никто не заставил. А вы, профессор, говорите уже быстрее, а то Гермиона скоро начнëт играть в шахматы с Живоглотом. Какая ей разница, кого побеждать? — Э-э… — Снейп немного растерялся. — Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию. — Думаю, наши желания могут совпадать, — заметил я. — Кто будет меня учить? — Я. Наступила тишина. — Простите, но я должен спросить, — наконец сказал я. — Дамблдор идиот? — Сириус прыснул. — В смысле, он уверен, что разумно и безопасно поручать… — я покосился на Люпина, болтающего с Тонкс в соседней комнате, — именно вам рыться в моей голове? Снейп ухмыльнулся и, пожав плечами, изрëк: — Пути Дамблдора неисповедимы. — Он встал. — Жду вас в понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моём кабинете. Если спросят — вы изучаете лекарственные зелья. — Не поверят, — заметил я. — Ладно, тогда скажите, что вы изучаете редкие яды. Всякий, кто видел вас на моих занятиях, не усомнится, что вам это необходимо. Он двинулся к двери, чёрный дорожный плащ вздулся за его спиной. Рассказывать Гермионе о случившемся не было нужды: мы и так не переставали держать связь через монетки. — Дамблдор хочет, чтобы ты перестал видеть сны о Волан-де-Морте, — сразу догадалась она. — Судя по всему, да, — подтвердил я. — Но мне бы не хотелось это прекращать. Просто… — Ты хочешь научиться контролировать вашу связь, чтобы Волан-де-Морт не смог узнать ничего важного, а ты продолжал за ним шпионить, — озвучила Гермиона мою мысль. — Да, я тоже думаю, что так будет лучше. В смысле, это дало бы тебе преимущество, как с мистером Уизли. Завтра нам предстояло вернуться в Хогвартс на автобусе «Ночной рыцарь» в сопровождении Сириуса. Утром, когда мы с Гермионой спустились на кухню, он уже завтракал. Наскоро поев, мы надели куртки и шарфы — январское утро, на дворе мороз — и через минуту уже стояли перед парадной дверью, запертой на тяжёлую цепь и засов. — До свидания, Гарри. Береги себя, — обняв меня, сказал Люпин. — Удачи! — подмигнула Тонкс. Мы втроëм — я, Гермиона и Сириус — вышли на морозный воздух. Дверь дома двенадцать захлопнулась за нами. Вслед за крëстным мы спустились на тротуар. Я посмотрел назад. Дом двенадцать быстро сжимался, теснимый с обеих сторон соседями. Миг, и он исчез. Сириус выбросил правую руку. БАХ! Ярко-фиолетовый трёхэтажный автобус возник перед нами из воздуха, чуть не сбив фонарный столб, который вовремя успел отскочить. Худой, прыщавый, лопоухий малый в фиолетовой форме спрыгнул на землю и сказал: — Добро пожа… — Да, да, знаем, — нетерпеливо сказал Сириус. — Залезайте, залезайте… Он толкнул меня к ступенькам мимо кондуктора, который вытаращился на меня. — А-а… да это Гарри!.. — Ещё раз выкрикнешь его имя — насмерть заколдую, — пообещал Сириус, подталкивая уже Гермиону. Внутри теснились разномастные кресла, беспорядочно составленные вблизи окон. Некоторые попадали, когда автобус резко затормозил на площади Гриммо; кое-кто из волшебников и волшебниц, ворча, ещё только поднимался на ноги. Чей-то пакет проехал по всему полу, разбросав неаппетитную смесь лягушачьей икры, тараканов и заварного крема. Мы поднялись на самый верхний этаж, где было одно свободное кресло впереди и два в заднем конце. Кондуктор, представившийся Стэном Шанпайком, с энтузиазмом проследовал за мной и Гермионой назад. По дороге головы пассажиров поворачивались в нашу сторону, но, когда я сел, всё моментально вернулись в исходное положение. Мы отдали Стэну по одиннадцать сиклей, и автобус снова пришёл в движение, угрожающе виляя. Он прогрохотал по площади Гриммо, где по тротуару, где по мостовой, а затем с новым оглушительным «БАХ!» нас всех бросило назад. Кресло Гермионы опрокинулось, Живоглот, располагавшийся у неë на коленях, с громким мяуканьем пронëсся вперёд и там сел на колени Сириусу. Я не упал только потому, что схватился за канделябр. Я выглянул в окно: сейчас мы мчались как будто по автостраде. — Уже под Бирмингемом, — радостно сообщил Стэн в ответ на мой незаданный вопрос, пока Гермиона поднималась с пола. — Ты сам-то как? Летом про тебя много писали в газете, только хорошего ничего. Я говорю Эрну: не похож ты, говорю, на психа, — было бы видать, правильно? Он вручил нам билеты и продолжал восхищённо глазеть на меня. Очевидно, Стэну было всё равно, псих перед ним или нет, главное, что знаменитый и про него пишут в газете. «Ночной рыцарь» опасно вилял, обгоняя поток автомобилей по внутренней полосе. Я увидел, что Гермиона закрыла глаза ладонями, и приобнял еë за плечи. БАХ! Кресла снова поехали назад — «Ночной рыцарь» перескочил с Бирмингемской автострады на тихий извилистый просёлок. Живые изгороди по обе стороны резво отскакивали от дороги, когда автобус брал очередной поворот. Затем мы ввалились на центральную улицу людного городка, оттуда выскочили на обдуваемую всеми ветрами дорогу на возвышенности — и каждый раз это сопровождалось оглушительным «БАХ!». Мотаясь по проходу, к нам двигался Стэн: — Слышь, следующая остановка — Хогвартс. Этот важный парень, что с вами, велел подбросить вас вне очереди. Сейчас, только высадим мадам Марш… — Снизу донёсся звук рвотных потуг и наконец жуткий плеск. — Ей малость нехорошо. Через несколько минут «Ночной рыцарь» затормозил перед маленьким баром, проворно уклонившимся от тарана. Слышно было, как Стэн помогает спуститься незадачливой мадам Марш и как с облегчением переговариваются её соседи на втором этаже. Автобус рванул с места, набрал скорость и… БАХ! Мы уже катим по заснеженному Хогсмиду. В переулке мелькнула «Кабанья голова» с отрубленной головой на скрипучей вывеске. Снежные хлопья лепятся к ветровому стеклу. Вот и ворота Хогвартса. Сириус помог нам вынести вещи, потом вышел попрощаться. Я кинул взгляд на автобусные этажи — со всех трёх на нас смотрели пассажиры, прижавшись носами к окнам. — Удачного семестра, — сказал Сириус, обнимая сначала Гермиону, а потом и меня. — До встречи, — улыбнулся я. Вдвоëм, волоча чемоданы, мы побрели по скользкой дорожке к замку. Когда подошли к дубовым дверям замка, я оглянулся назад: «Ночного рыцаря» и след простыл.