Чонгук с разочарованием знаком. Они уже не просто приятели, они уже как лучшие друзья, идущие вместе и всегда держащиеся за ручки. В какой-то момент, Чону кажется, что будто огорчение живёт не рядом с ним, а уже попросту вросло в него, лианами неудовлетворенности оплело все органы внутри и стянуло в тугие узлы, называемые разбитыми мечтами. Они уже как единый организм, срослись вместе и живут как в симбиозе, взаимодополняя друг друга.
Парень не знает, как долго в его организме, прямо рядом с сердцем, появилось это чувство отчаяния и безысходности, но уходить оно явно не собиралось. Чувство неудовлетворенности стало в Чонгуке болезнью, злокачественной опухолью, с которой приходится бороться изо дня в день.
И в этой войне явно победу одерживает не Чонгук.
Мужчина медленно идёт по дороге, пиная носком потертого кроссовка камушки по тротуару, руки пропихивая глубже в карманы, дабы отогреть себя от жгучего и разъедающего холода кожу, которая и так была вся в маленьких трещинках. Чонгук уже и не помнит, где оставил свою машину, но зато прекрасно помнит о том, что перед тем как забрать с работы Чимина, и возможно Намджуна, который в их доме стал уже частым гостем, ему нужно будет заехать на почту и забрать посылки.
На улице уже довольно холодно, потому ему нужно поторопиться, чтобы Чимин на улице во время ожидания совсем не околел от этого холода. Сегодня непривычно ужасная погода, город окружила серая хмарь, вгоняя жителей мегаполиса уже не просто в печаль, а в дикую тоску. Комья грязного неубранного снега мешают спокойно пройти по дорожке, и чем ближе Чонгук подходит к своей машине, тем в голове возникает все больше и больше вопросов о том, как он выедет с парковки. Да и вообще сможет ли это сделать.
Набрав полную грудь морозного воздуха, он грузно выдыхает уже горячим паром. Ему нужно поскорее забрать Чимина, ведь старший никогда не зайдёт погреться, он будет ждать его в назначенном месте, даже если тело околеет, и уже не будет двигаться. Мысли о замерзшем теле своего парня заставляют Чонгука действовать гораздо быстрее. Чимину болеть сейчас противопоказано, как и Чонгуку. Они и так с трудом сводят концы с концами, и вряд ли смогут дожить до чьей-нибудь зарплаты. Денег на лекарства и катания по больницам у них просто-напросто нет, и занять они ни у кого не могут. Что Чимин, что Чонгук уже по макушку увязли в долгах у друзей, не зная, когда смогут все вернуть. Чонгуку сразу не понравилась идея с заниманием денег, но у Чимина в журнале записаны все пофамильно и с суммами, которые они должны вернуть. Чимин надеется, что справится и вывезет, а Чонгук уже ни в чем не уверен.
В почтовом отделении в столь поздний час не очень много людей и потому посылки быстро оказываются у Чонгука в руках. Он справился со всем не только быстро, но и без выноса мозга, что крайне удивительно. Коробки быстро оказываются на заднем сиденье, мотор машины приятно урчит, а руки уверенно лежат на руле. Чонгук впервые за день расслаблен и ведет свое авто уже на автомате, да и дорогу до работы своего парня знает наизусть и может доехать из любой точки города. Он даже путь до своей работы так хорошо не знает, как до Чиминовой.
На магнитоле играют уже давно не любимые песни, но ни Чонгук, ни Чимин никак не возьмутся за это дело, а потому и наслаждаются тем, что есть. Чонгук останавливается около остановки и наблюдает за продрогшим Паком, включая печку посильнее заранее, давая себе обещание, что как-нибудь обязательно заберет флешку, чтобы сменить репертуар, а то от некоторых песен уже откровенно тянет блевать.
Чимин, как и всегда, ласков и нежен, а Чонгук…. Чонгук просто здоровается, фальшиво растягивает губы в улыбке и, приняв поцелуй в щеку, вновь выруливает на дорогу домой. Чимин, он как ангел, спустившийся с небес. Его кожа алая и с виду горит, а руки мужчины сильно дрожат, даже будучи плотно прижатыми к печке, откуда потоками выходит лишь горячий воздух. Старший вновь губы тянет в улыбке, и это улыбка настолько яркая и счастливая, что глаза превращаются в маленькие щелочки. Чонгук вряд ли когда-нибудь подберет слова, чтобы они полностью смогли описать всю красоту Чимина и то, сколько счастья в темные времена он может излучать, и сколько он может дарить тепла в самые холодные времена. Таких слов просто не существует. Чонгук вряд ли кому-то сможет объяснить, что чувствует себя живым лишь благодаря этому ангелу рядом с собой, который следует за ним по пятам и помогает во всем. И пока Чимин говорит о том, что на следующей неделе им отключат отопление, а у них в бюджете сейчас хватает лишь на две самые дешевые упаковки рамена — Чонгук улыбается. Улыбается по-настоящему, потому что прекрасно понимает, насколько сильно любит этого мужчину, сидящего рядом. Может только из-за него Чонгук и не сдается. Но он это вряд ли сможет объяснить словами.
Просто потому что таких слов не знает.
По приезде домой, Чимин вновь возится на кухне с роботом, а Чонгук ждет, когда чайник засвистит, оповестив о кипящей воде. Желудок неприятно урчит, но голода младший не ощущает совсем. Он чувствует лишь разъедающую пустоту внутри, которую совсем ничем не может заполнить уже несколько месяцев. Без Чимина со своими мыслями тяжело справиться,
почти нереально.
До фестиваля осталось уже совсем немного, только Чонгук проходящего времени не ощущает, а Чимин ощущает, как оно быстро сквозь пальцы утекает и не знает, как и за что ему ухватиться, чтобы успеть. Младший будто застыл в моменте, когда за порог их гнездышка зашел Намджун и разрушил целостность одного парня по имени Чон Чонгук. Чимин хотел помочь и Чон это где-то внутри себя понимает, но принять этого не может до сих пор. Такая рука помощи толкнула Чонгука в пропасть, перед этим оставив на щеке алеющий след от пощечины, от которой болит не кожа, а что-то внутри и
похоже именно это называется душой. Чем чаще в их квартире появлялся Намджун, тем быстрее и быстрее Чонгук падал в бездну, а вытащить себя уже не мог, как и самый близкий ему человек. Пак видит, как в чужих глазах что-то рушится и жизнь, будто на части рвется, но никакая помощь эти раны заживить полностью не может.
Все труды Чимина ведут к проигрышу, но он оттягивает этот унизительный момент, как можно дольше и именно за это Чонгук цепляется. Младший не оставил сам себе ни единого шанса на спасение и по ночам лишь за Чимина хватается, а тот лишь прижимает его ближе, позволяя себя в объятиях сжимать до хруста костей в грудной клетке. Лишь бы увидеть в Чоновых глазах тот самый огонек,
который потух совсем недавно.
Чайник отвратительно свистит, выгоняя младшего из грузовых раздумий, и Чонгук сразу же выключает плиту, дабы заварить лапшу и поужинать. Чимин переводит взгляд от своего творения на Чонгука, заваривающего рамен. Меж бровей Чона пролегла глубокая морщина, которая видимо уже въелась в кожу, а Чимин грустно улыбается. Чонгук знает, что его партнер еще молод, но уже стал замечать, как на Чиминовом лице тоже появляются морщинки, которые проявились от времени. Они никогда об этом не говорили, но Чонгук так хочет, чтобы это были морщины от счастливой улыбки, а не от вечной усталости, которые проступили у старшего сейчас. Только, как обратно все вернуть Чонгук не знает.
— Ты будешь кушать? — спрашивает еле слышно, но Чимин слышит и продолжает наблюдать, как Чон на кухонный стол одну бумажную коробку ставит с разварившейся лапшой.
— Нет, спасибо, — Чимин устало улыбается и еще недолго смотрит на Чонгука, а после к себе телефон притягивает и быстро глазами по пришедшему сообщению пробегает, — Намджун должен уже скоро прийти, встретишь его?
Чонгук ничего не отвечает и уходит из комнаты, удерживая в руках ту же коробку с едой, оставляя Чимина одного. А тот лишь вновь вздохнул и вернулся к Адаму, продолжая заниматься запайкой деталей. Для Чимина его творение стало новой целью в жизни. А Чонгук считает себя брошенным и вытесненным, так и не узнав, что Чонгук всегда оставался для Чимина смыслом жизни.
Чимин просто не сможет без Чонгука, хоть никогда и не говорил ему этого.
Захватывая лапшу губами, он постепенно поедает свою часть, устало прикрывая глаза. От трапезы его отвлекает звонок домофона, по просьбе своего партнера, младший вынужденно открывает дверь своему «напарнику». Парень Намджуна быстро встречает, но надолго с ним не остается и быстро возвращается к своему рамену. Усевшись на полу гостиной, он доедает свою часть лапши, смотря в другую комнату. Ему прекрасно видно и Чимина, и Намджуна, но вот о чем они говорят —
понять не может.
Чонгуку вдруг становится интересно, а какой смысл жизни у Намджуна? О чем думает Ким сейчас? Мужчина выглядит беззаботным рядом с Чимином и счастливым, а в какие-то моменты даже обнажает свои белоснежные зубы в улыбке. Чонгуку больно, очень больно смотреть на них, ведь больная голова вырисовывает между Чимином и Намджуном совершенно иные картинки, которых в реальности никогда не было и
не будет. Чонгук даже до конца не уверен, что Намджун гей, но демон на плече ему уже все, что нужно нашептал, расписывая все в ярких красках, а ангел переубедить не смог, слишком уж неубедительно звучали его слова на фоне смеющегося ребенка ада. Чонгуку слишком легко что-либо внушить и многие вокруг пользуются этим.
И один из этих многих — Намджун.
Ноутбук медленно включается, а взгляд следит лишь за скользкими касаниями. Младший челюсти сжимает, он дико недоволен. Что себе этот наглый мужчина позволяет? Намджун прекрасно знает, что Чонгук наблюдает за ними, а Чону в попытке сумасшествия, кажется, будто тот хитро улыбается и игриво в глаза младшего заглядывает. Чонгук головой машет и взволновано смотрит в экран, на автомате вводя пароль.
Интересно, а у смотрящего на Чонгука Намджуна мечты такие же, как и у всех? Или жизнь для Намджуна бессмысленна? Чонгук хочет в это верить, хоть и прекрасно понимает, что на самом деле это его собственная жизнь становится бессмысленной, пока другая обретает краски. Чонгук вновь отступает, собственноручно отдавая очередное выигранное очко Намджуну.
Несколько часов проходит быстро, усталость накрывает всех троих. Ближе к полуночи уже ничего не хочется, Чонгук переборов свою усталость первым уходит в душ, только вот он просто включает воду и всем своим телом вжимается в дверь, пытаясь подслушать разговор уходящего Намджуна и провожающего Чимина. Только вот почти ничего не слышит, а после хлопка входной двери и вовсе оставляет все попытки этого грязного дела.
Будучи уже в кровати, никто из них даже слова не произносит, а Чимин вскоре и вообще оставляет Чонгука в спальне одного. Младший телефон притягивает, и будильники заводит. Чону завтра сложный проект сдавать и нельзя ни в коем случае опаздывать, только вот сон совсем не идет. Парень на спине лежит и смотрит в потолок, а спустя время начинает ворочаться в попытке найти удобное положение только вот не может его найти.
Кровать рядом прогибается, Чимин руками талию оплетает и своей грудью к спине младшего льнет, покрывая шею нежными поцелуями. Вечерние легкие поцелуи уже вошли в привычку, и Чонгук теперь понимает, что ему просто не хватало рядом Чимина.
Он уже уснуть без него не может.
— Я чувствую себя бесполезным, — шепчет Чонгук, сжимая в своей руке Чиминову, и глаза прикрывает. Младший большим пальцем нежно поглаживает ладонь парня, а сам Пак тяжело вздыхает и свободной рукой зарывается в чужие волосы, нежно поглаживая их, оставляя последний поцелуй на загривке.
— Чонгук, зря ты так думаешь, — Пак носом утыкается в плечо Чонгуку и фырчит подобно коту, пытаясь поднять младшему хоть немного настроения, — Все, что ты сделал, имеет важное значение. Ты просто не представляешь, что наша небольшая команда смогла сделать… Чонгук, мы сотворили само будущее и сделал серьезный шаг. Ты помог продолжить эстафету развития искусственного интеллекта, и кто знает, к чему твои алгоритмы могут привести.
— А вдруг из нашего изобретения ничего хорошего не получится? Вдруг то, что мы сотворили — поработит человечество, а нас будут проклинать наши потомки следующие сотни лет, пока они не выберутся из рабства или на планете не останется ничего живого? — Чонгук хмурит брови, а Чимин на слова парня лишь смеется и с не особым трудом взбирается к тому на колени.
— Чонгук, нас не поработят никогда, мы разумные существа и с роботами уж точно сможем справиться, — Чимин наклоняется и нежными поцелуями покрывает лицо альфы, — Просто живи моментом и порадуйся вместе с нами. Мы все очень хорошо постарались, лично я считаю, что мы справились просто отлично.
— А вдруг я умру? Ты будешь помнить меня? — младший пальцами в бока мужчины впивается, и глаза устало прикрывает, чтобы не встретить непонимание в чужих глазах.
— Гук, ты чего? Счастливые люди о таком не думают, они просто живут и получают удовольствие от самой жизни. Если ты думаешь о своей смерти, значит ты —
несчастлив. Любимый, расскажи, о чем ты думаешь, и что тебя тревожит. Я переживаю за тебя очень сильно, — он носом в щеку парня утыкается и вновь начинает фырчать, стараясь подбодрить партнера.
— Жизнь — это просто очень сложная химическая реакция, совокупность физических и химических процессов, протекающих в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и его деление. Живая клетка формирует всё многообразие живых организмов, благодаря которым мы существуем. И все, мы просто пыль по сравнению со всем остальным и ничего не значим. Некоторые поклоняются богам, некоторые верят в инопланетян, а государство заставляет нас учить то, что придумали шизоидные люди, сошедшие с ума и назвавшие себя учеными, заставляя миллионы людей поверить в свой бред.
— Чонгук, — тихо шепчет Чимин и отстраняется от Чона, заглядывая в чужие глаза вновь, но рассмотреть ничего не может. Чон себя на тысячи замков закрыл, не позволяя рассмотреть ничего в себе, — Жизнь коротка, но если находишь в ней цель и свой смысл жизни, то жить становится интереснее.
— А какой у тебя смысл жизни, Чимин? — младший в глаза Пака заглядывает, а мужчина вздрагивает и голову вниз опускает, цепляя пальцами пуговки на пижаме Чонгука.
— Ну, смысл жизни одинаковый у всех, прожить счастливую жизнь, оставить свой след в ней и, возможно, воспитать маленькую копию тебя, — на лице появляется грустная улыбка, а сам Чимин руки на щеки Чона опускает и притягивает того к себе для нежного поцелуя.
«А мой смысл жизни — ты, Чимин» — думает юноша, только своих слов не озвучивает, а просто желает спокойной ночи и собирается спать, уворачиваясь от поцелуя.
Чонгук не был глупым, всегда стремился к чему-то новому и был уверен в своих силах, и его сгубила его завышенная самооценка. Он был слишком убежден в своих силах и, не сумев их реализовать — разочаровался в себе и стал страдать, не сказав об этом никому. Он разрушается каждый день все сильнее и сильнее, парень сам себя ввел в заблуждение и помощи попросить боялся.
— Чонгук, — Чимин двигается ближе к Чону и оставляет нежный поцелуй на ключице, — Не думай о моих словах. У каждого человека свой смысл жизни и предназначение. Самое главное, чтобы ты чувствовал себя хорошо, а все остальное второстепенно, — старший вздыхает и продолжает покрывать поцелуями нежную кожу, — Нужно просто прислушиваться к своим чувствам, а не мыслям, чтобы понять, чего ты хочешь на самом деле. Твое сердце тебя никогда не обманет. Нужно найти свое и реализовывать это, чтобы наслаждаться и ловить кайф от своих действий. Ошибки случаются всегда, без них никак совсем, но они не должны тебя останавливать, как и ты сам не должен останавливаться на достигнутом.
Чонгук на слова партнера ничего не отвечает и лишь глаза прикрывает, собираясь погрузиться в сон, чтобы не думать ни о чем и немного отдохнуть. А Чимин лишь тяжело вздыхает и слезает с чужих колен, укладываясь под боком, пытаясь уснуть. Но сон теперь не шел к Чимину.
******
В голове сплошной беспорядок, и разгрести его Чонгук не может. Единственное, что он в силах делать, так это отвлечь себя, чем собственно и занимается сейчас, пока нежно поглаживает нежный материал, похожий на кожу. Чимин спиной опирается о стену за спиной Адама и счастливо улыбается, наблюдая за Чонгуком, который с особым интересом разглядывал робота, который был уже почти готов. Как только в комнату входит Намджун, Чонгук фырчит и пихает руки в карманы домашних штанов, собираясь уходить, но Чимин подходит к юноше и крепко обнимает того за шею, мягко целуя в щеку, не позволяя покинуть комнату.
— Адам у нас самый лучший, — шепчет Чимин и, отстранившись от Чонгука, взбирается бедрами на кухонный гарнитур, не скрывая своего восхищения к своему проекту, держа возлюбленного за руку.
— Соглашусь, а еще Чонгук молодец, — Намджун улыбается и подходит к младшему, после чего рукой трепет чужие волосы, — Твой парень прописал такой алгоритм, что Адам не просто берет информацию из сетей, а еще и обучается самостоятельно. Я даже не думал об этом, а Чонгук проработал эту цель, чтобы он мог самостоятельно решать проблемы, мог справиться с трудностями, поступающими из вне. Задачей Адама стала распознавание образов, которые поступают в виде запроса. Если алгоритм Чонгука будет действительно работать, то это будет просто шикарно, — Намджун ехидно улыбается, а голос для Чонгука звучит так, будто Ким пытается принизить все его старания.
— Чонгук, ты молодец! — Чимин ярко улыбается парню и притягивает Чона к себе. Устроившись меж бедер старшего, Чонгук руки на талию тому опускает, пока сам Пак обнимает за шею и в очередной раз целует в щеку, тихо шепча слова любви.
— Я просто подумал, что Адаму будет нужно научиться языкам, чтобы понять смысл слов и сформировать избыточное информационное поле, для того чтобы иметь возможность размышлять. Я хотел, чтобы ваш робот мог создавать информационные цепочки, — Намджун на слова Чона лишь хмыкает и младший это замечает, в отличие от Чимина. Пак лишь влюблено смотрит в глаза Чонгука, не скрывая своей счастливой улыбки.
— Это и твой робот Чонгук, ты проделал немаленькую работу и помогал мне его создавать, как и Намджун. Без вас я бы не справился, — мужчина покрывает лицо юноши нежными и мягкими поцелуями, а Чонгук расползается в довольной улыбке, — А он будет запоминать информацию, которую мы говорим или как?
— Да, будет, — Чонгук носом утыкается в щеку Пака, — Мы с Намджуном прописали алгоритм для того чтобы Адам мог без чьей-либо помощи обработать и хранить информацию. Мы вложили в него такую структуру, чтобы она формировала инфополя из неструктурированного инфопотока. Память Адама использует смысловые представления и образы в виде набора факторов.
— Ненавижу программирование, — Чимин хмыкает и глаза прикрывает. Пак хоть и умел писать алгоритмы, но и вправду ненавидел это всей душой.
— Потому мне приходится делать все алгоритмы за него, — бурчит Намджун и глаза закатывает, — Чимин может слушать наши бредни с особым интересом, а в глубине души ненавидеть наш рассказ, — Пак хватает с вешалки полотенце и кидает его в болтающего Намджуна, вызывая вокруг себя лишь смех.
— Намджун-Намджун, а расскажи Чимину про особенность нашего робота, — у Чонгука глаза живым огоньком впервые за долгое время загораются, а Чимин не может скрыть своей улыбки, ведь смотря на такого Чона, у самого Пака внутри расцветает жизнь.
— Чонгук предположил, что воображение — это способность достраивать незавершенный образ с одной стороны и способность моделировать ситуацию на произвольных условиях, с другой стороны, после чего мы написали алгоритм, который способен, активизируя разные мотиваторы, получать разные цепочки размышлений. Он умеет воображать и думать, почти также, как это делает человек, только мысли Адама будут более глубокими, потому что поток воспринимаемым им информации гораздо обширнее, нежели у человека. А еще, помимо всего этого, Адам не просто глупая машина, он умеет распознавать разный подтекст, понимать интонации и с какими эмоциями человек что-то пытается преподнести. Правда, у робота нет своего мнения и потому что-то внушить ему в эмоциональном плане будет легко.
— Ого, — Чимин кусает губу и нежно поглаживает руку Чона, — Адам будет и вправду как человек. Словно ангел, спустившийся к нам небес.
— Мы просто хорошо поработали, — Намджун опускает руку на Паково плечо и смотрит в глаза Чонгука.
На чужом лице виден чужой оскал, который видимо видит лишь Чон. Стиснув зубы, Чонгук руку Чимина сжимает лишь сильнее, чуть ли не до хруста из-за чего Пак тихо ойкает и просит немного хватку ослабить. Он понимает, что ему нужно успокоиться, но от чужого ненавистного взгляда внутри, словно, пожар разгорается, который никакими способами потушить не могут.
*****
Практически все люди, окружающие Чонгука, знали о том, что младший всегда стремился
познать новое. В детстве он научился рисовать, всегда хорошо учился, и плюсом родители записали его на тхэквондо. Его умения к двадцати шести годам можно было разместить в нескольких тетрадках, и то, этого могло все равно не хватить.
Будучи подростком, Чонгук сказал, что хочет стать программистом и тогда ему никто не поверил,
но он стал. Причем стал одним из лучших специалистов компании, в которой работает уже не один год. Но, несмотря на все свои достижения, ему все равно чего-то не хватало.
Чонгук всегда считал себя не идеальным и потому учился всему, чему только мог, лишь бы все видели, что он может. А Намджун увидел слабость Чона. Ким Намджун первый увидел, как Чонгук не смог. Именно в тот день, когда за порог уютной двухкомнатной квартирки вступил Намджун, Чона будто убили. Его не просто убили, его подожгли и заставили гореть, но не до конца, а сейчас он почти трупом доживает свои остатки дней.
_
Чонгук с разочарованием знаком. Они уже не просто знакомые, они уже как лучшие друзья, идущие вместе и всегда держащиеся за ручки. Разочарование живёт не рядом с ним, а вросло в него, оплело лианами неудовлетворенности все органы внутри и стянуло в тугие узлы, называемые разбитыми мечтами. Они уже как единый организм, срослись вместе и живут как в симбиозе, взаимодополняя друг друга. У него прямо в сердце танцует отчаяние, держась за ручку с безысходностью. Неудовлетворенность стало Чонгуку злокачественной опухолью, с которой приходится бороться изо дня в день. И в этой войне победу одерживает не Чонгук.
_
Чон рядом с Кимом чувствует себя невероятно глупым и изо дня в день лишь убеждается в этом. Намджун умен, начитанный, и внешними данными подходит Чимину по вкусу абсолютно полностью, как это кажется Чонгуку. Намджун в глазах младшего просто идеал, а сам он по сравнению с ним никто.
Светофор быстро сменяет красный цвет на зеленый, а Чонгук на педаль газа нажимает, начиная свое движение. Чонгук пару дней назад смог продать свои разработки, благодаря чему компания подписала очень выгодный договор. Он оплатил все задолженности и теперь им не потребуется ходить в куче теплой одежды дома, чтобы согреться и, по крайней мере, сегодня они могут позволить себе съесть что-то кроме приевшегося до тошноты рамена. Да и Чонгук вернул долг, почти всем своим знакомым и у него все еще осталась довольно крупная сумма, которой должно хватить до зарплаты. Юноша даже решил немного своего мужчину порадовать и отправил тому сообщение, еще не успев выехать с работы о том, что подготовил Чимину небольшой сюрприз.
Кафе для посиделок было давно выбрано. Чон принял решение сводить Чимина туда, где прошло их первое свидание. Как бы младший старался о хорошем не думать, навязчивые мысли все никак не хотят покидать его голову. Чонгук в последние дни настолько не уверен в себе, что понять не может, почему же Чимин все ещё с ним?
С первых же нот музыки, Чонгук понимает, что за песня играет и его откровенно тянет тошнить от этого. Он магнитолу выключает и немного в разозленном состоянии флешку из разъема достает и во внутренний карман пиджака засовывает. Если он вечером вспомнит про нее, то обязательно обновит репертуар, а сейчас, заметив ждущего Пака на остановке, он просто немного ускоряет свое движение.
Каждый водитель считает себя лучшим, но мало кто думает о том, что скорость другой машины они контролировать не могут. Человек, ведущий свою любимую ауди, тоже не думал об этом, а лишь вжал педаль газа в пол, рассчитывая, что успеет проскочить на перекрестке, пока не загорится красный. Только вот он не успел, зеленый загорелся слишком быстро, машина колесами скрипит, но затормозить все равно не успевает, а Чонгук смотрит лишь на Чимина и зеленый светофор, пока руки автоматически управляют машиной.
Чонгук даже не сразу слышит свист колёс, зато в его глазах темнеет быстро. Чонгук даже боли не чувствует, потому что сам себя уже сжег до талого, но обида грудь проедает лишь сильнее. У них только все стало налаживаться, а Чонгук опять всех подвел. Парень уже себе могилу от стыда выкопал и похоронил себя заживо. Чонгук
все еще с разочарованием живет. Правда, за пару прошедших дней совсем позабыл о нем и видимо зря. Чон успел порадоваться, посчитал это белой полосой своей сгнившей жизни, только вот судьба подарков никому не дарит. Чонгук уже давно мертв, а потому боли не чувствует.
Но вот Чимину очень даже больно.
У мужчины в глазах застывают слезы, а сердце из груди вырваться пытается. Он до последнего надеется, что перепутал машину и там не его
«Гуки». Руки дрожат, а ноги с каждым шагом, будто свинцом наливаются и передвигаться становится очень сложно. Обычно приятный и бархатный голос Пака срывается, когда все же видит истекающего кровью своего парня. Чимин истерику в себе удержать не может, его жизнь по щекам бьет, а после нож вонзает в сердце, убеждая, что
счастье быстротечно.
Они были гениями, которые могли предсказать все что угодно и создать то, о чем многие даже не подозревают.
Но вот обмануть судьбу они не смогли.
*******
Свет лампочки неприятно мерцает, раздражая слизистую и без того опухших глаз. Кушетка, на которой сидел Чимин прогибается под весом ещё одного тела. Крепкая мужская рука взваливается на поникшего парня, который сейчас казался таким маленьким, словно ребенок. Мысли Чимина направлены лишь на Чонгука, который находился за стенкой в компании хирургов. Он совсем не знал даже сколько врачей было в реанимации и все это время молил всевышние силы о снисхождение. Чимину так хочется увидеть лицо, наполненное жизнью, вновь.
За жизнь Чонгука сражаются несколько лучших хирургов этого города. В Чимине надежда на лучшее все еще есть, но почему сердце так болезненно жмёт, будто веры уже нет совсем? И Намджун рядом, вроде поддерживает, говорит о лучшем, но это никак не помогает. И в слова чужие он совсем не верит, они, словно, пустые и младший понять не может, почему так. То ли сам уже не верит в лучшее, то ли Намджун говорит не от всего сердца, только вот молиться все равно продолжает.
Надежда тлеет, как жженые поленья в перегоревшем костре. Пак в больнице сидит еще с вчерашнего вечера, Намджун приехал ближе к утру, захватив с собой лишь два стаканчика с горячими напитками. До начала рабочего дня осталось несколько часов и Намджун думает о том, успеет ли он на работу или стоит написать небольшое сообщение директору, предупредив об опоздании, пока Чимин сидит и в одну точку смотрит, будто совсем и не живой, думая лишь о том, как там его «Гуки».
В Чимине уже не осталось почти ничего, кроме боли, пока в Намджуне надежда так и плещет.
Только его надежда не такая, она другая. Надежда, которая живёт в Киме нехорошая, как и намерения Кима, только вот Чимин об этом не знает и до последнего знать не должен. В чае, который принес коллега, подмешаны успокоительные, оттого тело мужчины словно немеет.
Старший взгляд на часы кидает и губы поджимает, надеясь, что придётся ещё недолго ждать. Время уже поджимает, а больница наполняется людьми, только вот напрягает это видимо одного Намджуна. Операция длится уже слишком долго, хирурги сменились, а Пак совсем потух, как и шанс на то, что ему скажут хорошие новости. Ким встаёт с кушетки и ловит симпатичную медсестру, в попытке узнать у неё хоть что-нибудь по поводу операции, но та лишь нелепо жмёт плечами, уходя по своим делам.
В Чимине горит всепоглощающий огонь, сжигая все на своем пути, оставляя за собой лишь пепел.
В Чимине чувства все притуплены из-за большого количества успокоительных.
Чимин отчетливо ощущает, как теряет себя, но до конца это осознание не приходит.
Ему остается лишь верить до последнего, а Намджун лишь строит недовольную мину, обходя весь небольшой коридор маленькими шагами уже несколько раз. К Паку подходит женщина с еще одной дозой таблеток, но Чимин отказывается, и та, кивнув головой, скрывается в коридоре. Чимин совсем не собирался разносить все в пух и прах, он просто сидел беспокойно и в своих мыслях, а значит — медсестрам беспокоиться о целостности своего отделения необязательно. Хотя ещё пару часов назад мужчина был в истерике и тогда повод для волнения был практически у всех.
На улице уже расцвело, Чимин свой чай не допивает и отдает его в руки Намджуну, пока сам удобнее устраивается на кушетке и пристально смотрит на дверь, за которой слышны шорохи и копошение, но никто так и не выходит оттуда. Находясь сейчас не в самом лучшем состоянии, он уж точно не рассчитывал услышать голос Суен, хотя на что Чимин рассчитывал? Это ведь родители Чонгука и они приехали сразу, как только открылась больница.
— Где мой сын? Где мой мальчик?! — высокий напуганный голос пронизывает до глубины души, а Чимин в отвращение к этой женщине морщится, зубы до скрипа сжимая. Суен взглядом Чимина быстро находит и подлетает к мужчине грозовой тучей, почти сразу начиная бить партнёра своего сына, — Это ты во всем виноват! Это твоя вина!
Чимин чудом успевает руки вперед вытянуть, чтобы прикрыть себя, пока Ким быстро встаёт со скамьи, дабы оттянуть её от «почти» ни в чем не виновного Пака. Старший Чон успевает добежать и оттащить женщину до того, как Чимина увезли бы с сотрясением и многочисленными переломами. Можно даже сказать, что Минхо предотвратил плачевное состояние Чимина, вовремя оттащив свою жену и усмирив её агрессивный пыл.
— Я не виноват…. — шепчет Чимин и опускает голову вниз, а в уголках глаз собираются слезы. Его руки испачканы, рубашка порвана, а кожа кое-где поцарапана.
Суен смогла добраться до Пака и немного навредить, но Чимин сейчас этого совсем не ощущает. Он другую боль чувствует, которая с каждой минутой в груди становится все тяжелее и тяжелее, сжигая все дотла. Возможно, Чимину сейчас гораздо больнее, ведь
он теряет всю свою жизнь и свой смысл. Женщина порывается что-то сказать, но ее затыкает муж, замечая вышедшего из операционной хирурга. Пак руки сжимает и вскакивает с кушетки, подбегая к врачу, а его надежда разбивается в пыль…
—
Я сожалею, — незнакомый врач виновато опускает голову, а Чимин отшатывается, — Мы сделали все, что могли.
По глазам хирурга была видно, что тот совсем не сожалеет, хотя своим поведением пытался доказать обратное. Этого человека тоже можно понять — это его работа, он не должен привязываться к своим пациентам. Чимин шаг назад делает и сам того не понимает, как падать начинает, сваливаясь на пол. Мужчина даже не слышит душераздирающего крика матери, потерявшей своего единственного ребёнка, ведь Чимин тоже потерял….
Слишком много потерял.
Чонгук всегда хотел познать новое и познал смерть.
******
Во рту пересохло, но встать с кровати сейчас почти нереально. Она приятно пахнет Чонгуком и Чимин одеяло младшего к себе жмет ближе, совсем не желая с ним расставаться. Пряный аромат геля для душа кружит голову, а всю домашнюю идиллию разрушает телефон Чимина с противной мелодией, которая стоит на начальнике. Разговаривать сейчас совсем ни с кем не хотелось, но нужно.
— Алло, — голос Пака хрипит, он себя с постели кое-как соскреб, чтобы вызов
Уджина принять, он и так его игнорировал уже несколько дней.
— Здравствуй, может ваша высокоуважаемая персона наконец-то соизволит появиться на работе? Ты себе такими темпами заработаешь выговор и потеряешь договор с крупной компанией. Чимин, возьмись за голову, ты самый востребованный инженер нашего города, в любой компании знают, что твои разработки одни из лучших. Если потеряешь этот контракт — следом на улицу полетишь, а я лично прослежу за тем, чтобы тебя никто больше не принял на работу. Пропущенные дни оплачивать никто не будут.
Уджин скидывает, а Чимин лишь губы поджимает, откидывая телефон в сторону. Он с трудом с постели встает и не заправляет ее, боясь, что Чонов запах улетучится. Мужчина сразу к шкафчику с одеждой подходит и, вытянув один из своих любимых свитеров с джинсами, быстро переодевается, чтобы отправится на работу.
Дорога до работы проходит в смятение. В маршрутке свободных мест не оказывается и Паку стоять приходится и за поручни держаться, чтобы не свалиться. Старший уже несколько лет не был в маршрутках и сейчас возможно даже улыбнулся бы от ностальгии, только состояние мужчины и так оставляет желать лучшего. Да и причина такой поездки непросто не приятная, а отвратительная,
вспоминать о которой совсем не хочется.
— Привет, — Намджун губы в улыбке растягивает, предварительно сняв с себя очки, чтобы рассмотреть Чимина, который одет был совсем не по погоде. Пак лишь головой кивает, даже особого внимания не обращая на коллегу.
Намджун выглядит счастливым и жизнерадостным, а Чимин подобно увядшему цветку. Глаза Пака опухшие, а за эти пару дней на его лице будто еще больше стало морщин, да и сам мужчина не располагает больше к себе. Чимин ведь как ангел, спустившийся с небес и озаривший своим светом многих. Но вот самого близкого человека свет от нимба не спас и забрал не только доброго парнишку, но и крылья все ангелу оборвал, вернув в жесткие реалии. Чимин сам спустился с небес, по своей воле, но сейчас чувствовал в себе такую боль,
будто его сюда скинули.
Скинув осеннее пальто, он на себя халат натягивает с очками. Закрывшись в своем помещение изнутри, он автоматически забирает у всех соблазн зайти и помешать Паку с доработкой проекта. Заготовки на партию новых телефонов уже были давно готовы, как и чертежи, а Чимину осталось собрать первоначальный вариант, чтобы проверить, как новая модель от разработчиков будет ощущаться в работе.
Руки двигаются сами, Чимин своим телом совсем не управляет, а к концу рабочего дня и вовсе оставляет все свои попытки что-то сделать. Все равно больше мир вокруг красок не имеет совсем, да и Чимин их рассматривать и искать больше не хочет. Не дожидаясь чужого разрешения, Чимин здание покидает и на кучу вопросов поступающих от Намджуна не отвечает. Ему словно язык отрезали, как и здравый рассудок, ведь после работы он стоял не около двери своей квартиры, а около родителей Чонгука, боясь постучать.
В горле вновь образовался ком, а кулак в воздухе остановился. Юноша последние дни совсем ничего не чувствовал, а сейчас внутри жар разгорелся, прогоняя Пака через весь спектр существующих чувств за пару секунд, пока кулак поверхности не коснулся. Чимин ненавидел это место до глубины души, ведь именно Чоны считали Чимина мимолетным увлечением своего сына, да и слова женщины:
«через пару лет Чонгук облагоразумиться и создаст свою семью, в которой тебе нет места», нагоняли лишь большей тоски
.
Воспоминания прошедших ссор неприятно режут сердце, но несколько глухих ударов отдаются эхом в тамбуре, а чувства сердце сжигают. Ему хочется вернуться обратно, только вот
пути назад уже нет.
— Чимин, — женщина, открывшая дверь, хмурится и собирается уже захлопнуть дверь перед чужим носом, но Пак хватает ту рукой и ногу вперед выставляет, чтобы успеть поговорить с женщиной, — Тебе здесь не рады, уходи!
— Скажите когда и на каком кладбище будет проходить процессия, и больше вы меня не увидите. Я лишь хочу попрощаться с любимым человеком должным образом, — младший губы поджимает, продолжая до хруста своих пальцев сжимать чужую дверь. Паку сразу в больнице сказали, что лишние люди на похоронах сына им будут не нужны, сразу же отнесся Чимина в список ненужных людей, не смотря на то, что Чонгук сам выбрал этого мужчину, и его решение было полностью осознанным. Чонгук самовольно собрался провести свой остаток лет под боком Пака, но неугомонные родители принимать этого совсем не хотели.
Суен с Минхо всегда думали, что это Чимин втянул сына Чонов в омут грязи и разврата, только вот, в реалии было совсем наоборот. Именно Чонгук утянул Чимина в свои объятия, заставив уйти от своей почти невесты. Чимин тогда сделал очень крупную ставку на Чонгука и ни разу о своем решении не пожалел.
— Ты никто нашей семье, понял? Ты погубил нашего сына и еще хочешь попрощаться? — та хмурится и лишь сильнее дергает дверь, но Чимин тоже крепок и сил в нем будет намного больше, чем в этой неугомонной женщине, —
Минхо! Помоги! Тут какой-то незнакомец уходить не хочет!
Слова больно бьют по сердцу, а после сильный толчок заставляет пошатнуться не только ослабевшее тело Пака, но и веру в их с Чонгуком отношения. Чимин не замечает, как валится и сидит уже на холодном кафельном полу, а щеки обжигают горячие слезы.
Пак впервые усомнился в том, в чем был уверен всегда.
Дорогу до дома Чимин плохо помнит, точнее, она не осталась в воспоминаниях совсем. Его будто неведомой силой принесло. Щеки неприятно колет от смены температур, но мужчина внимания на это не обращает, стаскивая с себя пальто. В грудной клетке неприятно сердце колет, когда Чимин взглядом цепляется за
«Адама». Юноша делает глубокий вдох и срывается на громкий крик, вцепляясь ногтями в кожу робота.
Раздирая искусственный материал, Чимину силикон забивается под ногти, а горло от крика уже неприятно саднит. Вид
«Адама» сейчас отталкивал. Это лицо ему в кошмарах снится. В себя прийти у Пака не получается, оттого он и продолжает душераздирающее кричать. Свалившись на свои колени, он цепляется рукой за сорванные пряди искусственных светлых волос, к лицу их беспомощно прижимая. Пак в своих слезах задыхается и даже вдохнуть не может. Грудную клетку, словно, со всех сторон сдавали, не давая Чимину даже пошевелиться.
В горле стоит ком, и уходить никуда не собирается, принося собой очень сильный дискомфорт Чимину. Встать с пола становится почти непосильной для него задачей, но он с ней справляется и даже добирается до рабочего стола. На лице впервые за долгое время появляется легкая улыбка. Парень рукой ведет по пыльному ноутбуку Чонгука и вскоре открывает его, включая. Взгляд привлекает имя пользователя, и он взгляд отвести не может, а вскоре притягивает к себе свой телефон и набирает знакомый номер телефона.
— Алло, Чимин, ты время видел? — Намджун на звонок отвечает нереально быстро, а голос его уставший, даже немного заспанный, но Чимин на это внимания не обращает.
— Намджун, подавай завтра заявку на изменение имени проекта, а после переименуй «Адама» на «JK», — сипит младший, кое-как поднимаясь на ноги.
— Чимин, это глупая…
— Этой мой проект! Мой! Это мой и
Чонгуков робот! — истерично кричит парень, — Ты лишь помощник и не тебе решать, что глупо, а что нет! — его голос надрывается в конце от громких криков, после продолжительной истерики, — Я сказал тебе сменить имя в заявке — значит смени.
Нотации мне не нужны.
Мужчина даже возражения не слушает и просто вызов сбрасывает, откидывая телефон. Он мимо ванной комнаты проходит и падает на кровать, носом зарываясь в подушки, вдыхая запах Чонгука, который уже почти не ощущался, но
...
Чимин хотел его чувствовать и чувствовал. Слезы вновь наворачиваются, мужчина жмурится и просто руками сжимает подушку, закидывая ногу на смятое одеяло, проваливаясь от усталости в сон.
Всю ночь Чимин проводит в постели, да и утром желания особого вставать нет. Взяв свои последние силы под контроль, Пак с постели все же встает и даже на работу отправляется. Весь день словно в бреду проходит, а домой мужчина попадает лишь благодаря Намджуну, который предложил его подвезти.
Пока хозяин квартиры находится в душе, Ким по квартире слоняется. Вскоре Чимин выходит в штанах и рубашке, после чего на кухню заходит. При виде каркаса робота, Паку остаётся лишь жалобно скулить от досады. У него больше совсем ничего нет, оттого и сердце рвётся, а сделать с этим он совсем ничего не может. Пак искренне полюбил Чонгука и всегда старался одарить того всей любовью, которая была в его сердце. А ему запретили даже просто попрощаться
с самым дорогим, что было у него.
— Ненавижу! Ненавижу! — он вновь срывается, верещать во всю глотку начиная и сваливаясь на колени перед своим изобретением. Ударяясь лбом о металлические сварки, Пак
скулить начинает от боли, но совсем не от физической.
— Чимин, прошу тебя, успокойся, — Намджун за плечи тянет мужчину, который в истерике мечется, и успокоиться не может. Только вот, как бы Ким не старался, Пак продолжал скулить, а в какой-то момент стал бить кулаками пол, разбивая костяшки о пол, словно пытался выбить свою землю из-под ног.
— Мы любили друг друга…. Как его родители могли обвинить меня в его смерти?! Как они могли запретить мне прийти на похороны человека, которого я люблю больше своей жизни?! — слезы градом стекают по щекам, а плечи мелко подрагивают.
Намджун тянет сопротивляющегося младшего к себе вновь, пытаясь обнять, но Чимин из крепкой хватки коллеги вырывается и с силой отталкивает Кима от себя. Старший хмурится, неприятно задевая бедром угол стола. На этом месте завтра точно расцветет синяк, но Намджун об этом совсем не думает, сейчас его больше волнует то, как бы ему своего коллегу успокоить.
— Ты должен понимать, Чимин, что наша жизнь имеет: не только начало, но и конец. У Чонгука было начало, а теперь настал его конец. Тебе осталось смириться с тем, что люди, которые позволили случиться началу Чонгука, не хотят, чтобы ты присутствовал на его окончание. Ты ничего не сможешь с этим поделать, просто прими это как должное.
Голос Намджуна звучит довольно тихо, он боится Чимина напугать, потому и делает все медленно, осторожно и с особой нежностью, которая этому мужчине совсем не присуща. Он свою теплоту показывает лишь Паку, прекрасно понимая, что это останется незамеченным. Ким на колени опускается и на дрожащие плечи руки опускает, нежно их поглаживая. Чимин весь трусится, а по коже того бегут мурашки, только вот в комнате не холодно, зато в его груди сердце в кубик льда превращается и изморозью покрывается.
— Чонгук проделал не малую работу и единственное, что ты сейчас можешь сделать, так это рассказать о его трудах всему миру, чтобы его помнили еще долго после смерти. Ты же не хочешь, чтобы труды Чонгука были напрасны? — шепчет Намджун и руку одну опускает на щеку парня, приподнимая лицо, заглядывая в покрасневшие глаза. Ким лишь растягивает свои губы в улыбке, а Чимин вот-вот и вновь сорвется на дикий плач.
Выдержать эту муку становится невыносимо и Чимин вновь срывается на скулеж, сопровождаемый крупными каплями слез на припухших и покрасневших щеках. Мужчина никогда не думал о том, что все может произойти так.
Чонгук, его Чонгук не мог оставить Чимина одного, но Чон оставил его, разбив на маленькие кусочки, а Пак себя собрать не может
. Его не просто на куски разбили, его в пыль стёрли.
Силы вскоре заканчиваются, а Чимин обмякает, опираясь своим телом о грудь Намджуна, устало глаза прикрывая. Ким свою руку в волосах Пака путает и продолжает нежно по плечу поглаживать, в попытке успокоить все ещё немного дрожащего Чимина.
— Намджун… — тихо зовёт Пак и сам голову вверх поднимает, а Намджун лишь вопросительно бровь изгибает, обращая все свое внимание на коллегу, —
Займи мне немного денег на материалы…
