Квест

— Я хочу поговорить, — сказал я неожиданно. — Я хочу понять, как так получилось, что такой человек как ты потрахался на камеру. Я бы никогда не решился. Это была правда, но она удивила меня самого. И Дэйва тоже, судя по тому что он молчал за чёрными очками. Наконец сказал: — Ладно, можем прогуляться. Мы сунули руки в карманы и пошли по тёмной улице. Я думал, Дэйв начнёт исповедоваться, а он спросил: — Почему ты бы не стал? Я почувствовал себя на экзамене. — Не знаю, может, я просто ещё недостаточно раскрепощён? Слишком мало люблю своё тело? Ну, я бы всё время думал, как мои бока смотрятся. — Да всем плевать на бока. Бока — это последнее, на что они смотрят, — ответил Дэйв. Некоторое время были слышны только наши шаги. Я не знал, что ещё добавить к своему экзаменационному ответу. — Я тебе скажу, почему, — заговорил сам экзаменатор. — Для всех, кто посмотрит видео, ты сразу становишься дыркой. Не, ну ты, может, стал бы не дыркой, а елдой. — Наверное, это освобождает? — предположил я. — Позволяет узнать самого себя с новой стороны? — Освобождает? — скривился Дэйв. — Да, в их глазах — от всего. Порно от всего тебя освободит. Вот ты менеджер, да? Ты сын, твои родители ведь живы? Ты считаешь себя британцем? А я еврей. Не самое шокирующее признание. Я помнил, что он обрезанный. Полное имя у него, конечно, Дэвид. — Но этот ролик ведь не сделал тебя не-евреем. — Порно делает тебя никем. Телом на экране. — Но в этом тоже, наверное, есть своя свобода? Телу можно то, что еврею Дэйву нельзя. — Я прикусил язык: я залез туда, куда он меня ещё не пустил. — Проблема в том, что у этого свободного тела всё ещё есть лицо, и это лицо — моё. — Кто-то из твоих близких… видел? — Еврейские родители не смотрят гей-порно. Тоже не самая поразительная новость. — И ты поэтому не встречаешься с теми, кто видел твой ролик? Боишься, что они познакомятся с твоими родителями и пришлют им ссылку? Я не собираюсь им отправлять! — Отчасти да, это моя безопасность. Родители приняли мою ориентацию, но у них в голове засела картинка респектабельного гея. Ну, знаешь, где я и мой партнёр, мы оба в костюмах и у нас свидание в опере. — А ты сам для себя что хотел бы? Ты не должен смотреть на себя глазами родителей. Он с усмешкой повернулся ко мне своими чёрными очками: — А чьими глазами мне на себя смотреть? Тех, кто дрочит на моё видео? Кто считает, что человек с моим лицом — это только дырка? — Нет, я имел в виду, что ты отдельная личность, понимаешь? Ты же ходишь по пятницам не в оперу, а в этот бар! — Личность? Ты точно после просмотра увидел там личность? Я не сдавался: — Нет, я имел в виду — со своим мнением. Чего ты сам хочешь? Не оглядываясь на родителей? Тебе самому понравилось? — Я тогда даже не кончил. …А я-то думал, его оргазм остался за кадром. Ночь вдруг стала неприятно холодной. — Почему? — Я постарался не звучать виновато. Может, ему просто не хватило времени. — Это было так, как будто меня тот чужой мужик трахает. Я даже глаза открыть не мог. — Чужой мужик? — А ты тоже думал, что хоум-видео сами снимают? Это так начинается. — Он изменил голос, передразнивая кого-то: — «Ты же не против селфи. Давай сделаем интимные фото. Давай поснимаем эротику. Давай снимем хоум видео». А потом вдруг оказывается, что для хоум видео нужен оператор. Зачем, если есть штатив? «Но детка, он сделает нам с тобой настоящий фильм, это будет искусство!» Да мне не нужно нахуй искусство, мне даже домашнее порно к тому времени уже было не нужно. Левый чел будет смотреть, как я трахаюсь со своим парнем. «Ты же меня любишь? Ты мне доверяешь?» Тогда ещё да, но лучше бы нет! Какой-то чувак будет делать крупный план моей дырки и лезть своим мохнатым микрофоном мне в задницу, чтобы получше записать хлюпанье. Мы включили все чёртовы лампы, которые были в доме. Даже принесли настольную на прищепке. Я еле вытерпел до конца. Я поставил условие: удали всё нахуй. Он сказал нет. Мы поскандалили, я ушёл. Потом выяснилось, что «хоум видео» значит вовсе не «для домашнего использования». Это категория на грёбаном сайте. — Прости, я не знал. Дэйв, который перед этим говорил не останавливаясь, замолчал. Опять звучали только шаги. Я помнил этот район: ещё пара кварталов тишины, и будет его дом. И мы, видимо, разойдёмся в разные стороны. — Ты в колледже специализировался на древнеанглийской поэзии? — спросил я. — Что, блять? — Дэйв даже споткнулся. — Я видел твои посты на Фейсбуке. — Это очень в тему сейчас. — Просто ты сказал, что порно от всего освобождает. Нет, я по-прежнему вижу в тебе человека, который умеет читать по-древнеанглийски. И… восхищаюсь. Я «Беовульфа» даже в переводе не смог целиком осилить. Дэйв хмыкнул: — Переводов много. Есть с сохранением метрики и аллитерации, хочешь, я тебе дам. Когда читаешь хороший перевод, то слышишь музыку. Ночь как будто стала теплее. — Хочу. Дай, пожалуйста. В ту ночь мы заснули в обнимку в полной темноте, и мне приснилось то позолоченное солнцем утро после нашего знакомства. Не смотреть сон → Конец квеста. Посмотреть сон → 6. Удалить снимок.