Командировка

Всю неделю утром над преподавательским столом разыгрывалось следующее представление — множество сов приносили ворохи писем, которые в изобилии были наполнены проклятиями, грозными предостережениями и… громовещателями. Именно они, красные конверты гнева, взрывались над столом, и кричали руганью с проклятиями и с предостережениями на весь Большой зал. Гарри и некоторые школьники даже взяли на вооружение брать перо, чернильницу и пергамент чтобы записывать особо прикольные. Ворох писем не был управляемым. Многие, помимо воплей, присылали гадостные продукты — несмываемые составы вырвиглазных оттенков, рвоту, экскременты и гной многих растений и животных, которые успешно разлетались на многие метры и попадали на одежду, лица и в еду. Некоторые учителя уже с самого начала начали накладывать щиты на свои места, а кое-кто ел теперь только в своих комнатах и кабинетах. Все это доставалось директору и… Локонсу. Родители мигом сообразили, какая опасность светила их единственным наследникам и наследницам от стаи неуправляемых и несдерживаемых пикси. Особенно их возмутило то, что Златопуст попытался сделать ноги с места преступления, оставив детей одних с неуправляемыми никем существами — почти все свидетели написали об этом. Многие из них не знали вообще никаких защитных заклинаний! Локонсу светили крупные неприятности. Альбусу Дамблдору они светили вдвойне — особенно после того, как некоторые из родителей наконец-то толком пролистали локонсовские книги, где были жизнеутверждающие описания подвигов, но никак не теория о защитных чарах и движения палочкой при применении защитных заклинаний. Но мало того. Уроки Снейпа уже пару раз переносились или заменялись трансфигурацией. По слухам — Северус Снейп начал нехило прикладываться к бутылке, и его многие видели шатающимся и не в себе по дороге в Хогсмид к ближайшему пабу. Декан Слизерина перестал показываться в гостиной змей, да и дежурить, и слизеринцы ощутили полную свободу, как и многие из школьников, желавшие личной мести «зеленым». Борьба Слизерина и Гриффиндора стала напоминать борьбу без правил. Лишение баллов и наказания у Филча были бесполезны. Особенно усердствовали в этом близнецы Уизли — Фред и Джордж, уже дважды опустошая факультетские часы с рубинами. С обеих сторон неслись проклятия, устраивались драки и мордобой. Затем снимались баллы, накладывались наказания, и все, через некоторое время, повторялось снова. Гарри злило то, что баллы, которые он зарабатывал иногда с трудом, постоянно улетали в никуда. Если бы тут, как и во многих нормальных школах, был личный рейтинг, то на факультетские баллы ему было бы наплевать. Но, к сожалению, эта волшебная школа отставала от многих. *** Мама прислала письмо, которое он перечитал несколько раз. С удовольствием он прочитал о том, что ей присвоили звание, напоминала о важности тренировок, правильного питания и учебе. Так же она прислала ему фотографию — где она была в окружении внушительных, крепких мужчин и двух женщин. Она снова была на своем месте, как писала она. Гарри действительно работал над собой; тренировки были усиленными, заклинания он учил вместе со старшеклассниками, подтянув и Невилла за собой, ел полезное (и лишь редко — сладкое), еще и пил специальные питательные зелья, что присылал ему Александров. И это начало приносить плоды — Поттер сделался более крепким, тело — более рельефным и красивым, и на его полуобнаженный торс на тренировках уже, не скрываясь, пялились как одноклассницы, так и девушки с других факультетов. Единственная, кто досаждала ему, это была Джинни Уизли. Из-за нее Поттер часто перемещался по тайным ходам и под мантией-невидимкой. Джинни ему не нравилась своей навязчивостью и напором. От нее ему уже была попытка напоить его легким приворотным зельем, и еще намеками о свидании, на которые она буквально напрашивалась всеми силами. Еще у них в спальне было настоящее стихийное бедствие — Рональд Уизли. Нечистоплотный, тупой и ленивый парень. Едва переползал с хорошо на отвратительно и обратно. Гарри давно усвоил одно — над собой надо работать, иначе ты деградируешь. Уизли кое-как выполнял домашние задания — даже списывать правильно умел весьма плохо, хотя конспекты и некоторые домашние задания ему предоставили старшие братья, читал только комиксы и книги по квиддичу, вдобавок ленился убрать за собой и хоть как-то привести свою постель в порядок. Поттер сильно жалел домашних эльфов, зная какой Рон грязнуля. По крайней мере, у них постоянно была работа из-за его неаккуратности. Уизли отчаянно пытался вступить в гриффиндорскую команду по квиддичу, но был поднят после первого же полета на смех — он был худшим из всех худших, пришедших на пробы. Природа на шестом ребенке Уизли отдохнула по полной. *** Гарри часто приходилось вступаться за кого-то, и защищать, и встреча с первокурсницей с Райвенкло не была исключением. Худенькую девушку со светлыми волосами, глазами навыкате и с галстуком факультета Флитвика на шее зажимали в углу сразу трое четверокурсников. У них были ее вещи — сумка, волшебная палочка и какой-то кулон на цепочке. Она пыталась отобрать вещи у них, но те перемещали их при помощи волшебной палочки и чар высоко у нее над головой. Контр-заклятия, разумеется, пока первокурсники еще не проходили. Поттер едва не зарычал вслух, и оказался в два прыжка у девочки — и раньше Невилла сотворил «Финиту». Вещи шумно упали на пол. — Что здесь происходит?! — осведомился парень, скидывая мантию с плеч, предчувствуя разборки. Невилл взмахнул волшебной палочкой, и вещи вернулись обратно к законной владелице. Он научился этому от Гарри — увидел, как он взмахом волшебной палочки подцепил учебник ближе к себе и захотел овладеть подобными чарами. — Да так, Поттер, над ненормальной прикалываемся… Она же чокнутая! — Я пока вижу тут как раз трое подобных… — Да как ты смеешь!.. Через минуту все трое были упакованы на манер древнеегипетских мумий. А Гарри с другом вежливо увели девочку в гостиную ее факультета. *** — Спасибо, — смущенно улыбнулась ему девочка, надевая кулон на шею. Они были уже у самой гостиной факультета Райвенкло. — Мне дороги эти вещи… Они принадлежали моей маме… — Почему они тебя так обзывали? — спросил Долгопупс. — Меня зовут Полумна Лавгуд. — Понятно. Придурки, — хмуро переглянувшись с Невиллом, сказал Гарри. — Не обращай на них внимание. Зови кого-нибудь из старшеклассников, лучше, ок? — Ладно. Спасибо Вам! *** Время текло медленно, но скоро дата «уперлась» в праздник. Настал Хэллоуин. Гарри не пошел в этот раз на банкет — увлекся заданиями для школы, и совсем забыл о времени, как вдруг гостиная, которой еще минимум пару часов точно предстояло стоять пустой, начала наполняться людьми. Все о чем-то встревоженно гомонили. К Поттеру подошел Невилл. — Нев? Что стряслось? — недоуменно спросил парень, отбрасывая перо. — В коридоре одного из этажей нашли двух окаменевших. Миссис Норисс и Северуса Снейпа, представляешь? — ответил ему друг, плюхнувшись на место рядом с ним. — Дамблдор сказал, что к ним была применена черная магия. — Ничего себе! — Это еще не все, — сказал Дин Томас — он невольно услышал ребят, — позади Снейпа на стене было оставлено послание: «Тайная Комната снова открыта! Берегитесь, грязнокровки!» — Я от матери что-то слышал о Комнате, — нахмурился Гарри, — надо ее спросить об этом в письме… Кстати, а Снейп, у нас, выходит, нечистокровка, если судить по этой надписи… — заметил мальчик. — Точно! — хлопнул себя по лбу Симус, — молодец, Поттер! Меня тоже в этой надписи и в выбранных жертвах что-то смущало. Гостиная Гриффиндора загомонила с новой силой. — Не боишься? — спросил Невилл, крутанув шеей — на Симуса, быстро распространяющего сплетню среди остальных школьников. — Чего мне бояться? Через десять минут все даже не вспомнят источник. — Спокойно проговорил Гарри, вновь уткнувшись головой в пергамент.