и если не рядом ты, то невыносимо
Чимин в сотый раз прокручивает ленту комментариев и с ненавистью откидывает телефон, который тут же теряется в складках одеяла. Неужели он действительно такой, как о нем пишут люди? Надоедливый, липучий, до бешенства тактильный, мешающий ребятам и прочее, прочее, прочее? Видео, которое попалось ему на просторах Интернета, действительно описывало его так. На концерте он приставал ко всем, обнимал, заигрывал, шутил и вис. Конечно ему возвращали объятия, смеялись и отвечали на это симпатиями. Да только вот комментарии... «Хосок только и делает, как пытается сбежать», «У Чонгука такое лицо было недовольное, когда Чимин ухватился за него», «Портит хореографию своими выходками, из-за него Тэхён сбился», «Ему стоит повзрослеть и перестать вести себя так». И самое страшное: «Насчёт Тэхёна: он вечно к нему липнет. Бедный парень уже не знает, как от него избавиться!» Чимин шмыгнул носом и зябко поежился. Тэхён-и... Они всегда были близки. Всегда. Для них это считалось нормальным. Никогда не было такого, что Ким как-то отшатывался от объятий или просил прекратить. Ну, неужели ему действительно неприятны касания друга? И всем остальным? Он решил проследить это. Лип к Тэ целый вечер, но тот и слова не сказал, как и всегда. Повисел на Юнги, только тот также промолчал. Хосок только посмеялся и потрепал его по волосам, у Чонгука было настроение на ответные объятия, поэтому тут они посоревноваться могли даже, Намджун и Джин-и обняли его с двух сторон. Никто, казалось, против его приставаний не был. Но комментарии всё писали и писали. После выпуска серии их шоу, огромное количество хейта вылилось на голову бедного парня и тот поник совсем. Раз арми не желают видеть его таким, раз он надоедает своей семье, что было на самом деле прекрасно заметно на видео, то он больше не будет. Ни пальцем не дотронется ни до кого. Первым заметил Чонгук. Чимин стал замкнутым, тоскливым и перестал улыбаться. Его пытались растормошить, разговорить, но Пак крепче сжимал руки на груди, лишь бы не сорваться и не обнять младшего. Хосок сам лип на нем да только ответа не получал. Что и стало волновать его. Он даже спросил: — Я тебя чем-то обидел? На что Чимин рассмеялся и ушёл в другую комнату. Обидел ли? Нет. Не напрямую. Просто на видео отмахнулся от его рук... Юнги никогда не приставал к нему сам, но в эти «молчаливые» дни сидел и пристально ковырял пальцем на колене Чимина дырочку на джинсах. — У тебя что-то случилось? — Мин облизнул губы и уставился на младшего. Пак нервно передернул плечами. Раньше бы он уже схватил его руку в свои ладони, стал играть с кольцами или просто щекотать, но сейчас было нельзя. — Все отлично, хён. — Оно и заметно. Сокджин пристально наблюдал, но не лез с вопросами. А вот Намджун позвал его в свою комнату и устроил допрос: что да как. Может, в семье проблемы, может у него болит что-то, может поругался с кем-то. Да что угодно! Только Чимин смеялся и уверял, что всё хорошо и он в порядке. Скучает дико. А так, ерунда. Зато единственным, кто не приставал к нему, был Тэхён. Тот самый Тэхён, который от его касаний, вроде как, был без ума. Ким вообще никак не проявлял себя. Не сидел рядом, не говорил, не маячил на горизонте, не приходил его будить и не спал рядом. И это делало больно Чимину. Раньше они были неразлучны сутками, на что получали от Намджуна. На одном из интервью Хосок сказал, что они больше, чем друзья, больше чем семья и даже, будь они возлюбленными, это было бы выше любви. Родственные души. Соулмейты. Рождённые друг для друга. И вот сейчас... Пустота. Чимина задевает самолюбие, что остальные проверяют его состояние и волнуются, а значит, он существует для них. А Тэ... Тэ обходит его стороной и даже глаз не поднимает. Проходит неделя, затем вторая. Чимин держит себя в руках, все так же ловя на себе пристальные взгляды ребят, которые не могут понять, что случилось с их тактильным другом. Скоро выступление, им кидают сценарий и Чимин просит убрать все эти касания и объятия, на что получает ответ: «Это уже часть твоего образа. Ты же не хочешь, чтобы все думали, что вы в ссоре? А так ведь подумают!» Поэтому Пак носится по сцене, снова виснет на Хосоке, который радостно обнимает его в ответ; ерошит волосы макнэ, посылает воздушные поцелуи Джину и касается рук Намджуна. И лишь один раз касается спины Тэхёна, который оборачивается и с каким-то блеском в глазах смотрит. За долгое время смотрит так. В комментариях конечно же снова пишут: «Прилипала» и Чимин плачет. Он скучает. Действительно скучает по касаниям. Ему нравится трогать, дарить тепло и получать в ответ. Как раньше. Может, ребята и врали ему, но делали это. И он был счастлив! Но сейчас ему плохо. Так плохо, что он просто идёт в комнату Тэхёна, укладывается на его кровать, на которой сейчас тот спит, и продолжает листать комментарии, утирая слезы рукавом свитера. Ким слышит сдавленное дыхание и всхлипы, чувствует спиной тепло и втягивает носом воздух. Пахнет сладким парфюмом Чимин-и. Просыпается мгновенно, поворачивается и видит раскрасневшегося и зареванного Пака, сжимающего в ладошках телефон. Глаза того зажмурены, губы изранены, а лицо припухло. Чимин плачет, словно случилось невероятное горе да только так оно и есть для него. Он очень скучает. Безумно. И от этого так плохо. Его сердце разрывается на части, а комментарии добивают: «Когда они ему скажут, что нужно перестать вести себя как ребёнок! Глупость!» Тэхён аккуратно касается волос Пака и тот вздрагивает, взмахивает ресницами и отшатывается. — Прости. Прости. Я уйду сейчас. — Что случилось?! — Ким хватает его за руки, пытаясь удержать на кровати. — Кто тебя обидел? Чимин! — Всё в порядке, я в порядке... Отпусти, мне надо идти. Его речь сбивается, а потом он сникает. — Можно мне обнять тебя? Немного? Пожалуйста. Пожалуйста, Тэ-Тэ, немного. Буквально минуту. Я... Мне так больно... И Тэхён испуганно прижимает его к себе сам. Ладонями гладит спину, растирая позвоночник, касается шеи и слышит заглушенное его плечом рыдание. — Чимин-а, что происходит? Скажи мне! Только тот отчаянно цепляется за футболку друга и дрожит. Он так скучал. Так хотел. Сейчас, конечно, его прогонят. Или, вернее, нет. Просто играют роль. Как в сценарии на выступлениях. И от этого плохо. — Маленький, Чимин. Что с тобой? Ты сам не свой эти две недели! — Я... Я... — Пак пытается дышать и отстраняется, вдоволь надышавшись Кимом. — Больше так не буду. — Как? Чимин! Я ничерта не понимаю! Сначала ты избегаешь нас, прячешься, ничего не рассказываешь, а теперь плачешь. Я боюсь за тебя. Пак открывает телефон, заходит в галерею и протягивает другу. В папке около десяти скриншотов с гадкими комментариями и Тэхён приподнимает брови, пока читает каждое слово. Чимин утирает слезы и мокрыми губами шепчет: «Я истосковался по тебе, Тэ. Все как-то трогали меня сами, а ты игнорировал. И я подумал, что действительно надоел тебе. Я пытался научиться жить без этого, но сейчас стало так плохо, я и пришёл к тебе». Ким тихо матерится и отдает Паку телефон. А затем снова притягивает парня к себе и мягко касается губами виска, на что Чимин тянется неосознанно ближе. — Я думал, ты просто хотел личного пространства... Хорош я друг. Так и не узнал, что случилось. Чимин... Пойдём. — Куда? — Пак неохотно отрывается от него и смотрит красными глазами. — Идём же. На первом этаже находится все остальные, которые удивлённо смотрят на пришедших. Чимин трется за спиной Кима, быстро стирая слезы рукавом и пытается выровнять дыхание. — Что случилось? — Намджун первый встаёт с дивана и подходит ближе. Лидерская, почти отцовская забота и переживания. — Тэхён, Чимин? Ты плачешь? — Плачет. Потому что начитался дерьма про себя и вбил в голову то, что не надо было! — Тэхён практически злится, рывком оборачивается, но смотрит с жалостью. Чимин и без всего маленький, а сейчас будто бы совсем крохотный. Сжался весь. Дрожит. И обнимает себя ручками. — Комментарии? — Намджун понимает сразу. Не впервые такое же! Сначала про вес, потом про упоминание его убийства. Бедняга Пак натерпелся за всё это время. Сейчас - что-то новое. — Про что на этот раз? — Про то, что он липучий и приставучий. И мешает нам. — Ох, блять, — Хосок забывает про запрет на маты и подрывается с дивана. — Ты поэтому избегал нас?! Уворачивался от объятий? Да что они знают?! — Хоби, пожалуйста, — Чимин судорожно выдыхает. — Не злись. — Две недели, Пак Чимин! — но Хосока уже понесло. — Ты две недели страдал наедине и не говорил ни слова! Даже Тэхёну! — Ну, мне и не говорил, потому что теснее всех общается и обнимает больше, — Ким потирает рукой лицо. — Комментарии про это как раз. — Надо было поговорить с Намджун-хёном! — Хосок практически рычит. Его легко завести, только потушить сложно. — Ты маленький дурак, ясно? — Действительно, — Юнги кривит губы. — Ты знаешь меня не первый день. Ты знаешь, что я ненавижу, когда ко мне прикасаются! Но ты на протяжении десяти лет обнимаешь меня и разве я сказал тебе хоть слово?! — Дайте почитать, — тихо просит Чонгук и когда ему протягивают телефон Чимина, то сдвигает брови. — Ты ещё и скрины делал?! — Тэхён-а, — Сокджин довольно властно забрасывает ногу на ногу и щурится, — Ты же видел его состояние. Почему не поинтересовался? Почему не спросил? Ким теряется снова, а затем нежно поглаживает руку Чимина. Пак всхлипывает. Ему совсем не нравится внимание к его персоне, он хочет спрятаться или сбежать. Но ещё больше хочется объятий Тэ. Ему мало тех минут в спальне. Безумно мало. — Чимин не любит, когда его успокаивают или лезут с распросами. Я знаю это. И было похоже, что ему нужно личное пространство. Много личного пространства. И раз он не приходил даже ко мне, я решил, что нужно оставить его в покое. — Херовый ты друг! — Хосок подходит ближе и притягивает тряпочного Пака к себе. Тот безвольно утыкается носиком в шею и снова судорожно выдыхает. — Ему могло быть плохо. Ему могла быть нужна помощь! — Раз ты отличный, что ж не помог сам?! — Хватит, — Намджун качает головой. — Все хороши. Не будем ссориться. Чимин-а... Прости нас. Но и впредь говори, если что-то происходит. — Чушь! — Чонгук отбрасывает телефон. — Каждое слово каждого комментария - чушь! Это не арми, хён! Наши фанаты не сказали бы такого. Каждый из них знает, какой ты тактильный! Поэтому прекрати! И вернись уже к нам! Прежним. — Предлагаю тогда вечером собраться и как до этих двух недель, поужинать вместе. И чтобы Чимин вис на каждом из нас как и всегда, — улыбается Намджун, запуская руку в волосы Пака и ероша их. — Я даже соскучился, — Хосок шутливо чмокает парня в висок и слышит тихое фыркание, которое заглушается его же шеей. — Да что ты. Даже я, — говорит Юнги и все смеются. Вечером они действительно собираются и Чимина практически насильно сажают между Хосоком и Чонгуком, которые трогают, трогают и трогают. Чимин смеётся, он радуется. И неловко начинает трогать в ответ. Разговор становится живее, громче и все возвращается на круги своя. За исключением того, что Тэхён сидит дальше всех и тоскливо смотрит на Пака. Сокджин хмыкает и толкает его в бок. — Поговори с ним. — Хосок прав, херовый я друг, — Ким сжимает в руках стакан с пивом. — Я не должен был оставлять его. Я же знаю какой он... Ему действительно нужно всё это. И поддержка, пускай он и говорит, что нет. Джин-хён. Я проебался. — Просто поговори с ним, — Сокджин пинает его под столом. — Тэхён-а. Не глупи. Он от тебя без ума. Ты думаешь, он действительно обижен на тебя? — Я не думаю, что он обижен. Просто... Не знаю. Самому неприятно. Он всегда мчится ко мне, когда я плохо себя чувствую, когда плачу или ещё что-то. Его поддержка бесценна. Джин-хён... Он такой драгоценный для меня. — В таком случае, я не понимаю почему вы оба до сих пор здесь? — Джин... — Тэ. Я знаю. И Намджун знает. Идите. Пожалуйста, идите, Тэхён. Ким кивает и встаёт с кресла. — Чимин. Пак поднимает голову и улыбается. — Пойдём со мной. — Что-то случилось, Тэхён-а? — Нет. Просто, пойдём. Парень сбрасывает с себя руки и ноги Хосока с Чонгуком и уходит по лестнице вверх, не дожидаясь Кима. — Ты надоумил? — Намджун щурится на Сокджина и тот пожимает плечами. Намджун кивает и продолжает разговор с Юнги. Они не включают свет. Чимин замирает посередине спальни и не оборачивается. Смотрит в окно, ожидая. — Маленький, — руки Тэхёна скользят по его бокам, сминая свитер в ладонях, а потом резким толчком притягивают к себе. — Почему ты ничего не сказал мне? Чимин-а. — Давай не будем. Мы уже всё решили и я рад, что на самом деле всё не так, как пишут арми. — Это не арми. — Или... Ты... Ты так и не обнял меня за весь вечер... Тэхён обнимает его сразу же. Широко гладит тело, касается носом его лица, трогает пальчики с множеством колец и прижимается ближе, ближе. — Мне так тебя не хватало на самом деле! — Ким шепчет сбито, задевает губами мочку уха Пака. — Твоё место в моих руках. — Тэ-Тэ, — Чимин шепчет с жаром, трется и ласкается. — Скучал. Так скучал. Пожалуйста, побудь со мной этой ночью. Давай как до всего этого поспим вместе? Давай? — Всегда, всегда, всегда, — у Кима дыхание горячее и внутри все переворачивается. Руками скользит под свитер Чимина и тот стонет. — Хорошо... Так хорошо. Тэ-Тэ. — Мой Чимин! Мой Чимин, — у Тэхёна едет крыша, особенно, когда он касается губами шеи и чувствует как содрогается Пак. — Останови меня. Или я ошибусь. — Ты посчитаешь это ошибкой? — у Чимина такой грустный голос и Ким срывается. Плевать! Он касается жарче, жаднее и притирается пахом к паху Чимина. Оба не понимают, что творят. Но почему-то сейчас это так нужно! Словно истосковавшиеся любовники. — Господи, пожалуйста, — Чимин выгибается, падает на кровать, утягивая Тэхёна за собой и разводит ноги в стороны. — Ты же... Ты... — Я сделаю всё, Чимин-а. Всё. Я люблю тебя, маленький. Больше всего люблю. Больше всех. Давай, расслабься. Я побуду с тобой. Чимин выдыхает, жмурится довольно, а затем вздрагивает. — Я ещё никогда не был с мужчиной. Аккуратнее, Тэ. Я и не подготовлен. Мне сходить в душ? Я правда не знаю, как это правильно делать... — Успокойся, тише, — Ким ласково поглаживает его живот, а затем склоняется ниже. — Мы не зайдём так далеко. Не сегодня. Позволь мне просто сделать тебе хорошо. Как же я соскучился...***
Чимин ещё содрогается от оргазма, кутается в одеяло и блестящими глазами смотрит на рядом лежащего Тэхёна. Тот поворачивает голову, спускается ниже и касается носом его носа. — Чимин-и. — Тэ. Как нам быть дальше? — Пак приподнимает брови. — Я не могу считать, что это было по-дружбе. Я не могу считать, что это был порыв. Для меня это серьёзно и сложно. — Я же сказал, что люблю тебя, — шепчет Ким, поглаживая пальцами щеку парня. — Люблю, понимаешь? И говорю тебе правду. И я люблю твои объятия, бесконечные приставания. Всё люблю, потому что ты мне дорог. Очень сильно дорог. Чимин. Я люблю тебя. Не знаю, как давно, но... — Мне сейчас так хорошо и спокойно, — Пак переворачивается на живот, пряча лицо в подушке. — Потому что это ты, не кто-то ещё. Но как мы расскажем остальным? — Хёны знают, — хмыкает Тэхен. — А остальные... Уверен, что уже тоже. Сокджин не промолчит ведь. — Знают? — Чимин наблюдает одним глазом. — Откуда? И почему не знал я? Ким целует его в затылок и обнимает со спины, навалившись полностью. — Это было очевидно, мой маленький. Джин сразу догадался, даже, когда этого не понял я сам. Он молчит пару минут, а затем быстро шепчет, словно от этого зависит их жизнь: — Чим-Чим... Давай больше не будем вот так делать? Мне действительно было плохо без тебя. И я знаю, что ты безумно скучал. Если происходит что-то, связанное с тобой и нами - говори. Серьёзно. Обещаешь? Чимин кивает и зарывается в подушку окончательно. Они засыпают и совсем не знают, что на первом этаже сейчас ребята пьют за их счастье.