Железо внутри, железо снаружи

Новость о будущем пополнение в семье Арков была встречена великой радостью, 6-ой по порядку, ребёнок был долгожданным для отца семейства, Николаса Арка, потому что он очень сильно хотел сына, наследника рода Арк, того, кто продолжит славный боевой путь его семьи. Он очень любил своих дочерей, но с нетерпением ждал сына, выбрав имя заранее, вместе с его любящей женой, Джунипер Арк. Жон. Отец семейства был точно уверен в том, что родится мальчик. Но радостная атмосфера прервалась. Мать семейства начала потихоньку увядать и умирать. Всё началось на 1 месяце. Частая забывчивость появилась внезапно, это приводило к тому, что она начинала делать всё по два раза, задавать вопросы два раза, частая рвота, даже для состояния беременности, стала постоянной. Первые походы в больницу закончились выписанными лекарствами и заверениями о безопасности для ребёнка, что для матери было большим счастьем. Половину дня тогда Джунипер занималась разговорами о её здоровье и её ребёнка с Николасом. Дочери помогали как могли, занимаясь по дому. Отец нанимал лучших врачей Вейла, но они все разводили руками и на автомате отвечали, что всё будет хорошо. Но на этом всё не закончилось. Ещё через пару недель Джунипер заметила, что её живот стал слишком быстро расти, он выглядел на все четыре месяца, хотя у неё не было и двух месяцев. Со здоровьем всё стало гораздо хуже: началась ломота в костях, боль в суставах и позвоночнике, вечный привкус железа на языке, который было невозможно сбить никакой едой и напитками, появились перепады настроения, переход от плача до гнева был, довольно, частым явлением, вечное чувство холода изнутри и чувство опасности. Мать Арков была охотницей на пенсии по ранению, так что она была довольно стойкой женщиной, и чтобы не беспокоить семью, которая и так уже была нервозной, она молчала, в надежде, что всё пройдёт и наладится. Немного сгладил всю обстановку тот факт, что всё же родится мальчик, нормальный здоровый мальчик, такой долгожданный. Это была одна из немногих хороших новостей, которых так не хватало. На 3 месяце произошёл перелом. Сначала была бледность кожи, которая стала шелушиться и опадать на всех местах, появилась вялость в движениях, волосы и ногти перестали расти, десны начали кровоточить, давление и сердцебиение могли быстро подняться, а затем резко опуститься, приступы внезапного холода озноба стали просто невыносимы, непредсказуемы и постоянны. Её срочно положили в больницу. Всё только ухудшилось. Организм перестал принимать пищу, а ребёнок стал питаться исключительно на запасах организма Джунипер, словно паразит, так что полезные вещества приходилось вводить прямо в кровь, дрожь поглощала её в самые неподходящие моменты, такие прекрасные глаза медленно умирали, радужка побледнела, а белки глаз приобрели мёртвенно-желтый цвет, с сеткой воспаленных капилляров, кожа иссохла и стала тонкой, почти прозрачной настолько, что проступили вены и артерии. Вместе с физической болью пришли и духовные, кошмары снились ей каждую ночь, в них показывалось, как из её чрева вырывается не маленький ребёнок, но демон, созданный из плавленого золота, с крыльями за спиной и в страшной железной маске, чтобы потом убить всех её близких, всю её семью, а затем убивает её, медленно задушив своими собственными руками, но она верила лишь в одну деталь, он — золотой, он — её сокровище. Но слова мужа Джунипер говорили совершенно о другом. — Ты не думала об аборте? — внезапно спросил глава семьи — О чём ты говоришь?! — как могла, а точнее голосом чуть громче шепота от слабости, возмутилась мать. — Это твой сын! Твоя кровь! Попытавшись встать в возмущении, женщина оперлась на шкафчик у её кровати, но у неё это получалось с трудом, пока её не остановил Николас, положив руку ей на плечо, максимально нежно надавив, словно его жена была хрустальным цветком. — Как ты можешь так говорить? Мы же так долго хотели сына, ты так долго хотел. — говорила Джунипер на пределе слышимости, ведь сил даже на простые слова хватало с трудом, и сейчас она выдавала все силы, чтобы говорить такие длинные предложения — Но оно тебя убивает... — сказал ровным голосом мужчина, но истекая кровью изнутри — Ты относишься к своему собственному сыну в среднем роде? — спросила шокированная женщина — Я люблю тебя, ты нужна мне, ты нужна нашим детям, я не хочу тебя терять. — сказал Николас — Это дитя тоже нужно мне и я должна нести за него ответственность. — сказала Джунипер, положив руки себе на живот. Николас несколько долгих, как вечность, секунд смотрел на неестественно, для трёх месяцев беременности, увеличившийся живот своей жены, с душевной болью, недюжинными опасениями, смешанными со страхом и внутренней неохотой, вспоминал, что она на 3 месяце. Он беспокоился только о жизни женщины. Не было беспокойства за жизнь существа внутри. Не было той заботы, трепета и мурашек, не была того страха за здоровье ребёнка, желания его защищать, груза ответственности, словно эти чувства разъела кислота боли его любимой. Он только недавно это заметил под таким углом, но эти чувства начали зарождаться ещё с первых недомоганий. Он не любил ребёнка. Он не чувствовал отцовских чувств к его сыну, словно это был чужой человек, да и чуждое самому человечеству существо. Он винил это существо, что зародилось в чреве его жены в том, что сейчас происходит. А как это ещё понять? Всё, что с ней происходит сейчас невозможно объяснить, все врачи только бубнят в попытке поддержать семью, дать ей надежду на выздоровление, ведь надежда на выздоровление поднимает даже мертвецов, но этого не происходило. В прошлые разы не было ничего подобного. Арк ненавидел это чувство в себе, но ничего не мог с собой поделать, кроме как скрывать свои чувства от собственной семьи, дабы не разбивать им сердца в такой ужасный момент, особенно жене, так что оставалось только скрывать и стараться побороть эти чувства. Он вспомнил первые пару недель её беременности, вспомнил свою радость, счастье отца, и то, что после первых дней болезни Джунипер эти чувства быстро улетучились, как будто её смыла волна океанского шторма. Внезапно для него, Джунипер взяла руку мужчины и положила себе на живот. — Ты чувствуешь это? Тепло. — сказала мать, улыбаясь через боль в сердце и мышцах. Ничего не было в сердце, лишь боль за близкую и чувство прохлады, которая словно когти беовульфа рассекала его душу когтями сомнений и вины за то, что породил это существо, посадив семя разрушения. Прохлада была заметной, и от этого ещё более ужасной и отвратительной. Охотник перевёл своё внимание на руки его избранницы. Всё ещё тёплые как и раньше, буд-то не было этих почти 4 месяцев ужаса. Такие же нежные, как и раньше, как в самом начале их знакомства, словно не было тех долгих лет совместной жизни и невзгод. Николас с тяжесть вздохнул и чуть расслабил своё напряжённое, последними событиями, тело. Джунипер подумала, что её муж расслабился из-за ребёнка внутри неё, это её очень сильно обрадовало. — В первый раз я тоже сильно боялась, и мне в голову тоже приходила в голову ужасная мысль об аборте. — сказала женщина, чуть опустив голову от стыда за мысли прошлого, когда мужчина, наоборот, поднял голову в удивлении, что не осталось незамеченным. — Дай этому ребёнку шанс. И тогда ты примешь его и полюбишь. Прошу тебя, Ники. Не иди на поводу собственного страха за меня. — "Если бы здесь были замешаны только страх и любовь..." — грустно и с укором к себе, подумал Николас Внезапно в палату зашла медсестра. — Извините, но время посещения закончилось. Вам пора уходить. — произнесла медсестра с подносом лекарств и капельницей. Охотник с грустью в глазах посмотрил в помрачневшие очи своей жены и произнёс. — Ладно... Я... я пойду, наверное. — сказал дрожащим голосом, с дергающимися губами, сказал Арк, обняв жену, неосознанно это выглядело так, как будто он обнимал её в последний раз, как всё время с начала её нахождение в больнице. — Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — сказала Джунипер, обняв мужа с почти таким же видом. Медсестра не раз видела такие пары, но эта была другой. Мужчина выглядел так, как будто осознано посылал свою жену на мучительную смерть. Она несколько раз видела слезы на грубом лице, которое точно повидало многие ужасы Ремнанта, слезы, которые тихо спускались из уголков глаз, когда остальное лицо было непреклонно, словно высеченное из камня. Ей было жалко его, но, кроме подноса лекарств, обнадеживающих разговоров и заверений о выздоровлении матери и крепости малыша, она ничего не могла сделать. Сами врачи, втихую и исключительно между собой, говорили о том, что она нежилец и одной ногой она в могиле, они не могут понять какая у неё болезнь и как её лечить, давали лишь самые необходимые лекарства. Мужу просто боятся это говорить, потому что он охотник, и все помнят случай в этой самой больнице, когда его разгневанный коллега чуть не убил несколько человек из-за охватившего его горя и ярости, благо его товарищи успели успокоить разбушевавшегося защитника человечества и фавнов. Только 3 раза за свой 10-летний опыт работы она видела, чтобы люди выживали после такого состояния здоровья. У неё в голове появилась идея, что шла в полный разрез с догмами медицины и науки, в которые она верила. Она решилась сделать хоть что-то, но не оставаться в стороне. — Мужчина! — чуть с большим усилием в громкости сказала медсестра. — Подождите меня у входа в палату. Через несколько минут медсестра вышла из палаты, а затем подошла к Николасу вплотную. — Я видела, что происходит с вашей женой и наука не может это объяснить и вылечить, тем более. — сказала медсестра, отчего Арк напряг брови. — Но если наука не работает, то может помочь ненаучный метод. — Какой метод? — спросил Николас с небольшой надеждой в голосе — В одной из деревень, на Юге Вейла живёт одна старуха, имя я её не помню, говорят она делает настоящие чудеса. — сказала медсестра, подкрепляя свои слова жестикуляцией. — Тут однажды лежала одна женщина, она почти умирала, врачи не давали никаких надежд. Но её муж не успокоился, нашёл адрес той старухи, поехал к ней и, не знаю, что она сделала, но женщина встала на ноги. — И вы в это верите? — с настоящей надеждой в голосе, спросил Николас — Трудно не поверить, когда ты это собственными глазами видела. Да и какая разница для вас? Не главное, что есть надежда на выживание? — спросила медсестра. Мужчина молчанием своим показал ответ. — Я скину её координаты на ваш свиток, ваш номер в базе данных есть. — сказала медсестра и ушла.

***

Через 3 дня Николас подходил к дряхлому дому. Он не мог пропустить шанс на спасение своей жены, так что у него не осталось выбора, кроме отправиться к этой загадочной старухе, ведь надежды на науку нет. Арк подошёл к двери. Дом был странным, если мягко говорить, наполовину погружен в землю, с окнами, которые видели Великую войну, обмазан белой глиной с очень странными и настораживающими царапинами, они все были не от гриммов и не от животных, словно от человека с длинными когтями, но не фавн, крыша была старой, трухлявой и деревянной. Как человек может жить в ЭТОМ? Но не было времени у Николаса рассматривать строение, у него была другая задача. Ровно 4 стука и дверь открылась. Показалась дряхлая старуха. Морщины неровными расщелинами покрывали лицо, глаза-бусины рыскали, словно искали добычу, но в один момент остановились на охотнике, заставив его почувствовать холодок, волосы были длинные, спутанные и цвета грязного серебра. Она была отвратительной. Охотник уже хотел начать говорить, но старуха задвигала губами. За эти несколько месяцев движение губ при этом слове отпечаталось в его памяти каленым железом. Жон. В следующий момент она медленно указала на безымянный палец, на котором было его обручальное кольцо. — Дай. — произнесла старуха еле двигая иссохшими губами. — "Она хочет моё кольцо, в качестве оплаты?" — подумал Николас. Эти кольца были, на ровне с Кроцеа Морс, фамильной реликвией Арков и передавалось по мужской линии. Но он был готов отдать его ради жизни его жены. Глава семьи снял кольцо и протянул его старухе. Она быстро выхватила его, а затем, как сорока, прыгнула в дом, говоря по пути. — Жди! И Николас ждал, он подсознательно знал, что надо ждать, иначе всему придёт конец. Через пару, самых долгих в жизни Арка, часов старуха отворила дверь и протянуло кольцо. — Поменяйся с женой, но сам это кольцо не надевай. Оплаты не надо. — тихо, словно шелест листьев, сказала старушка. Николас Арк безмолвно взял кольцо и развернувшись быстрым шагом направился от дома. Кольцо в его руке, было тем же, но чувствовалось по-другому, словно в нём заменили что-то, коренным образом его извратив. От него веяло холодом, не физическим, но духовным, будто отголоски животного страха. А Николас не услышал последних слов старухи: в необъяснимой спешке он удалялся от еë лачуги столь быстро, что уже спустя считанные мгновения покосившийся дом казался всего лишь точкой, оставшейся где-то позади. — Распространи Свою священную длань, чтобы она служила им опорой.