Железо внутри, железо снаружи

Стены окружающие трущобы были сравнительно толстыми и высокими — перелезть их было непросто, особенно учитывая наличие на них специальных шипов, которые и должны предотвращать несанкционированные проникновения за охраняемый периметр. Вот только проделать в них брешь без специально подготовленных саперов, не представлялось возможным, а учитывая, что внутренние механизмы врат не функционировали, оставался только один путь. Именно на этом пути сконцентрировались власти в попытке эвакуировать людей. К стенам приставляли лестницы — если могли найти или сделать достаточно длинные — сбрасывали сверху канаты, где-то из обычной верёвки, а где-то связывая вместе любую ткань которая найдётся. Это был медленный, непростой, а главное опасный метод. Одна оплошность и человек легко может сорваться вниз, отправляясь в неконтролируемое падение с высоты нескольких метров, что легко может травмировать как упавшего, так и тех кто окажется внизу. Порой это приводило к цепной реакции и один сорвавшийся сбивал с лестницы ещё несколько человек. Подобное уже происходило и не раз. В стремлении поскорее подняться наверх люди не только совершали ошибки, падая, но и двигались почти впритык, не оставляя на лестнице или канате свободного места. Порой импровизированные лестницы не выдерживали, обламываясь или обрываясь. Но несмотря на риск люди всё равно толпились у стен, пытаясь стать первыми на эвакуацию. Порой гражданские толкались и устраивали потасовки, пытаясь хоть так продвинуться в образовавшейся толчее вперёд. Лишь солдаты и остатки совести позволяли сохранять хоть какое-то подобие порядка и организовать спасение в первую очередь стариков и детей, которым такой подъём давался тяжелее всего. Беженцев пытались перевозить булхэдами и в местах их посадок разворачивалась полноценная борьба, в попытках успеть занять одно из мест. Скорость с которой людей переправляли на другую сторону была несоизмеримо мала в сравнении с количеством нуждающихся, собравшихся у стены, что провоцировало сильные беспорядки. И чем дольше беженцы ждали и чем ближе были гримм, тем беспокойнее они становились. Среди собравшихся было немало ополченцев — добровольцев, что прошли специальную подготовку и обязывались в случае атаки гримм присоединиться к войскам для её отражения. Но пускай прогресс и шел медленно, однако он был и за полчаса боя на другую сторону была переправлена почти половина от общей массы беженцев. Правда постепенно отведённое им время истекало: сила атаки лишь набирала обороты, что вынудило войска постепенно отступая, уплотнить боевые порядки. Однако пока эта проблема не являлась настолько серьёзной, ведь недостаток солдат и внутригородских укреплений сполна компенсировало то, что почти вся артиллерия работала в интересах защитников. Мощные пушки и мортиры безостановочно накрывали лес огнём, дым от начавшихся пожаров сделал корректировку не возможной, поэтому орудия били по площадям, уничтожая гримм сотнями. Во многом благодаря этому Руби была уверена, что пусть процесс эвакуации не был гладким, а время поджимало, но они переведут всех людей за стену. К сожалению перебраться через стену не значит спастись. Требовалось ещё преодолеть пространство разделявшее трущобы и город. Зону безопасности обеспечивали две роты мотопехоты, позволившие курсировавшим БТРам и грузовикам, доставлять в город как можно больше людей. Впрочем, места хватало не всем и большинству приходилось бежать пешком, пересекая пространство неровным разреженным потоком. Внезапно один из грифонов, спикировал и, прорвавшись сквозь огневой заслон, приземлился прямо в толпу беженцев. Лишь удача позволила избежать немедленных жертв. Столкнувшись с гримм гражданские запаниковали и стали беспорядочно разбегаться в разные стороны. — Помогите! — грифон быстро выбрал свою цель и женщина в которую упёрся взгляд красных глаз твари закричала в ужасе. Все люди рядом бросились прочь от несчастной, словно от прокажённой. Сама же женщина в панике пыталась сбежать, но не решилась отвернуться и лишь запуталась во внезапно ослабших ногах, упав на спину и всё равно пытаясь отползти. Подстёгиваемый жаждой крови грифон открыл клюв и издал мерзкий инородный скрежет, словно намеренно созданный звучать невыносимо для человеческого слуха. Он бросился вперёд, пытаясь схватить женщину клювом и перекусить её пополам, словно ножницами. Ему было не жить: солдаты уже направили на него оружие, и первые пули отскакивали от его маски, выбивая из неё осколки, или вонзались в плоть, с трудом проходя через перья и толстую шкуру. Тем не менее он собирался убить этого человека, даже если это будет последним чего он добьётся в своём извращённом подобии жизни. Но внезапно лезвие косы вошло прямиком в разявленый клюв и голову грифона начало утягивать к земле. В мгновение ока его клюв вонзился в землю вспахивая её словно плуг. Резкая остановка заставила тело грифона продолжить движение по инерции от предыдущего рывка. Ошеломлённый гримм беспорядочно забарахтался всё ещё не понимая что произошло. Однако его противник и не собирался давать ему этого времени. Ещё до того как клюв вонзился в почву Руби отдёрнула косу, не давая прижать её к земле, после чего направила оружие в обратном направлении, одним ударом рассекая длинную и гибкую шею монстра. И не успел гримм испустить последний вздох, а люди осознать произошедшее, как охотница уже исчезла. У неё не было времени задерживаться — слишком многим требовалась помощь. К счастью, в отличие от шахтерского поселка, Оклатин без проблем справлялся с атакой и мог предоставить немало сил для эвакуации, а настенные орудия сильно помогали солдатам в создании безопасного прохода. Однако гримм всё равно продолжали наступать со всех сторон, порой подступая опасно близко к людям, из-за чего у охотницы не было конца работе. Даже со своим проявлением она не смогла бы покрыть весь проход, слишком большие расстояния и слишком много мест где в ней нуждались. Сама же Руби всё ещё чувствовала сильную усталость, из-за чего приходилось действовать осторожнее и от того медленнее. К счастью она была не одна. Пока Янг и Вайсс оставались за стенами, Блейк помогала здесь. Словно в противовес Руби, Блейк действовала куда активнее и агрессивнее чем обычно, словно пытаясь компенсировать свою пассивность в предыдущем бою. Внезапно гарнитура в её ухе коротко пискнула, а после несколько раз щелкнула, обозначая вызов. Это редко хороший знак. На ходу она перевела устройство на прием и из него немедленно раздался синтетический женский голос автоматического оповещения. — Внимание! Обнаружены голиафы! Просим охотников приоритизировать их уничтожение! «Проклятье!» — голиафы всегда были огромной проблемой, причём буквально. Впрочем, открыв карту Руби поняла, что ситуация на деле ещё хуже. «Ну конечно, где ещё они могли атаковать.» Было неприятно оставлять людей которым всё ещё требовалась помощь, но выбора у не было и она на полной скорости побежала обратно к стене. Короткий взгляд назад подтвердил, что Блейк следовала за ней. Добравшись до стены она, не останавливаясь, взбежала прямо по ней, лишь немного не достав до верха. Взмахнув косой охотница зацепилась обухом за край, словно крюком и рывком перескочила препятствие, оставляя позади удивлённых людей, завороженно смотрящих ей вслед. Приземлившись на одну из ещё целых крыш Руби вновь открыла карту. Легко найдя большой, мигающий белый крест она двинулась к нему по крышам, чтобы не протискиваться через толпу. После того как все оставшиеся в трущобах люди были эвакуированы в дело вступила артиллерия, ведя плотный огонь по квадратам и окончательно уничтожая предместья лагеря беженцев, превращая местность в кучу перепаханной земли смешанной с обломками. Это было трудно назвать даже руинами, скорее похоже на большое мусорное поле. При этом рядом с линиями обороны, где стояли солдаты и куда не била артиллерия, даже здесь не было и одного целого здания. Тяжёлые пули без труда прошивали стены лачуг, а гримм вполне могли сломать их случайным ударом или задев плечом на полном ходу, нередко обрушивая их. Поэтому когда она оказалась на крыше прямо позади наскоро возведенной баррикады, то получила почти чистый вид на бесконечно накатывающие волны гримм. Они буквально застилали собой землю, примешивая в уже имеющуюся кашу мусора собственную кровь и плоть, а их тела медленно испарялись, обращаясь в чёрный дым, что множеством тонких струек поднимался в воздух, постепенно развеиваясь высоко над головами и создавая над городом тёмную дымку. Поразительно как много тварей может набраться с окрестностей. Этот эффект негативных эмоций притягивающий гримм простирался очень далеко, уходя на многие километры в дикие земли, привлекая монстров не только с около городских лесов, но и с дальних территорий, где гримм были куда многочисленнее и сильнее. Посмотрев вниз она спрыгнула с крыши на землю. Похоже другие ещё не успели подойти и на месте встречи был только один человек — молодой мужчина с тёмно-зелёными волосами явно мистральской наружности с двумя короткими клинками. Она легко вспомнила информацию собранную Янг, быстро поняв кто это, какое у него оружие, проявление, стиль, а главное как с ним работать. — Здравствуйте. — она приветственно махнула рукой, получив короткий кивок в ответ, после чего достала свиток, чтобы освежить в голове информацию о союзниках, краем глаза Руби отметила, что зеленоволосый охотник делал то же самое. Их ожидание оказалось недолгим и меньше чем за пару минут остальные охотники были уже здесь. К точке сбора прибыла лишь горстка воинов, кроме RWBY прибыли ещё три охотника, включая мистера Мора — остальные продолжат поддерживать войска, так как полностью оставлять их это не лучшая идея. Как только охотники построились куратор обратился к группе. — Итак, благодаря системам слежения мы смогли заметить голиафов ещё на подходе, но едва ли у нас осталось больше пары минут до их прибытия. Все знают как с ними сражаться? — спросил Веррон, обведя собравшихся взглядом и задержав глаза на их команде — Не стесняйтесь спрашивать от этого могут зависеть ваши жизни и жизни окружающих. Тем не менее все лишь кивнули. — Хорошо, в таком случае вот как это будет происходить: первым делом их обстреляет артиллерия, но будьте уверены те даже не почувствуют, поэтому мы встретим их и попытаемся прикончить до того как они успеют добраться до людей, но едва ли мы справимся, поэтому. — он повернулся к студентам. — Команда RWBY сконцентрируется на том, чтобы минимизировать потери. Вопросы есть? Ответом было всеобщее молчание. — Тогда вперёд! — беря лидерство куратор первым побежал к стене откуда шли гримм и где должны были появится голиафы. Им выделили свободный от огня коридор, чтобы они не угодили под осколки или шрапнель. По этой же причине на их пути было куда больше гримм, но целых семь охотников без труда подавили сопротивление. Но когда они уже приближались к стене мир вдруг покачнулся. У Руби ушло несколько секунд на то, чтобы понять, этот инфернальный звук содрогающий поверхность был рёвом голиафа. Этот вопль словно пытался выбить землю из-под их ног. Он не имел того потустороннего холода как у геиста, не пробирая её до самого нутра, однако голиаф сполна компенсировал это грубой мощью. Он звучал мощно и надрывно, словно огромный горн, призывающий к атаке и предвещающий неминуемые разрушения и хаос. Этот звук мгновенно заглушил все другие и даже грохота сотен артиллерийских ударов было недостаточно, чтобы пробиться сквозь него. С большим трудом Руби смогла понять, что это несколько трубных голосов чудовищ слитых в один, но даже так было сложно сохранить решительность и настрой. Она уже сражалась с голиафами, но это не являлось простым боем и теперь, когда поток воспоминаний вынес на поверхность всю тяжесть того сражения её решительность в новом успехе начала постепенно утихать. Руби аккуратно оглянулась пытаясь выявить реакцию, но по сосредоточенным лицам других охотников едва ли можно было что-то понять. Тем не менее она сделала глубокий вдох и обратилась к своей команде по гарнитуре. — Мы уже проходили через это и этот раз будет таким же как и предыдущий. — произнесла она, пытаясь звучать настолько спокойно и уверенно насколько могла. — Сохраняйте спокойствие и не рискуйте: мы всё ещё не восстановились. Вдруг Руби заметила, что в бесконечной вибрации от взрывов артиллерии начал различаться какой-то другой звук. И внезапно, с громким треском стена разлетается на куски и вновь раздался оглушительный трубный рёв, будто призывающий боевой клич. Здесь было пятеро голиафов и очень быстро Руби поняла, что этот бой не будет таким же как прежде, даже не близко. Эти гиганты были куда больше тех с которыми они сражались в прошлом. Монстры с которыми RWBY сталкивались ранее были большими и мощными, но эти выглядели просто титаническими. Каждый из них не уступал в росте геисту, с которым охотницы сражались ранее, а по габаритам и объёмам превосходили его настолько, что не стоило и сравнивать. Четверо голиафов были примерно одинаковы — ростом с геиста, вдоль позвоночника тянулись костяные пластины из которых вырастали массивные шипы. Такие же шипы, пусть и в меньшем размере росли по всему телу, особенно на спине. Сзади располагался довольно маленький и тонкий, но от того не менее мощный и быстрый хвост, подобный хлысту. Вместо ушей у них росли большие, странные и обманчиво хрупкие отростки. Их морды закрывали невероятно массивные маски, из-под которых прорастали колоссальные бивни с небольшим изгибом доходящие им до колен. Между бивней же свисал длинный, мускулистый хобот, с помощью которого голиафы и издавали свой рёв. Пятый же явно был главным. В размерах он значительно превосходил остальных монстров, костяная броня покрывала почти всю поверхность тела, а бивни были длиннее и имели больший изгиб. — Вот они! — воскликнул куратор и указал на двух взрослых охотников. — Разберитесь с крайним левым, мы займемся правым. Мужчина бесстрашно бросился вперёд и остальные немедленно последовали за ним. Вайсс уже была готова, взмахом руки создав мост из глифов, резко уходящих наверх, позволивший быстро добраться до спины голиафа. Вот только чудища видели их. Они вновь взревели, оживляясь и становясь куда злее, готовясь к бою. Охотники быстро взлетели по трамплину, заходя с фланга, но голиаф резко дёрнул головой и мощные бивни пересекли их путь, разрушая мост. Не замедляясь ни на секунду, охотники бросились в рассыпную. Руби легко обогнула удар, вернувшись на мост, а Блейк просто прошла насквозь, оставив позади клона. Большинство же уходило в сторону, спрыгивая на маску и тело голиафа, быстрыми скачками продолжая подъём. Оказавшись на спине гримм, Руби немедленно пригнулась, пытаясь удержаться на ходящей ходуном поверхности. Внезапно девушка заметила некое движение и охотница отскочила в сторону, за мгновение до того как по её позиции приложился тяжёлый хобот. Кое-как адаптировавшись к неустойчивой поверхности, Руби быстро оглянулась, убеждаясь, что все в сборе. Её команда всё ещё слегка медлила, недостаточно уверенная в дальнейших действиях, но вот куратор уже сорвался с места, бросаясь к голове голиафа. Гримм тут же среагировал, попытавшись смахнуть его хоботом, но мужчина не сплоховал, перепрыгнул удар и сразу по приземлении врубился прямо в основание черепа голиафа. Костяная броня мгновенно пошла трещинами, но была очень далека от разрушения. Немедленно старшему охотнику пришлось отступить уклоняясь от контратаки, но в этот раз уже Руби собралась воспользоваться уязвимостью и с разворота нанесла мощный нисходящий удар точно по поврежденной куратором пластине. В то же мгновение её тряхнуло от внезапного сопротивления. Эта кость была куда крепче чем она думала и отдача от удара вернулась к ней. Будь Руби обычным человеком этого уже хватило бы, чтобы сломать себе пару костей. Даже у предыдущего голиафа броня была куда податливее. Однако здесь это нельзя было назвать даже камнем — геисту такие же удары наносили куда больше вреда. Внезапно Руби резко дёрнуло в сторону и ей срочно пришлось задействовать проявление, чтобы подавить инерцию. Однако не всем так повезло и остальным пришлось быстро хвататься за наспинные шипы чудища. Голиафы были крайне большими и массивными, но будет большой ошибкой считать их медлительными. На самом деле они являются самыми быстрыми из гримм-великанов и превосходят многих наземных гримм, а потому когда монстр резко сменил направление, то создавалось ощущение, словно они стояли на крыше автомобиля, который сделал крутой поворот. Вскоре она заметила, что плотность артиллерийского огня кратно выросла, взрывы стали раздаваться все ближе и Руби поняла что произошло. Артиллерия смогла наконец пристреляться по гигантам и сейчас реализовывала всю свою скорострельность буквально засыпая монстров снарядами. Это несколько обеспокоило Руби, ей не хотелось попасть под случайный удар, несколько осколков уже просвистели неприятно близко от головы охотницы. Посты артиллерийской разведки на стенах обеспечивали приемлемую точность огня, но для крупнокалиберных орудий группа исполинов все равно сливалась в одну цель. Вот только голиафы не собирались молча принимать фугасы и быстро рассредоточились. И после этого они продемонстрировали, что высока не только их скорость. Голиафы проявляли чудеса манёвренности, двигаясь по извилистой траектории и порой совершая такие резкие повороты, что казались невозможными при их массе и скорости. Но не успела Руби убедиться в собственной устойчивости, как её накрыло большой тенью. Голиаф дёрнул ухом, пытаясь накрыть охотницу словно мухобойкой. С отчётливым хлопком, ухо ударило по спине монстра, отгоняя Руби. — Блейк, займись его ушами! Вайсс, попробуй повредить его колени! — начала раздавать команды Руби — Янг..! — Янг поможет мне пробить его позвоночник! — внезапно влез куратор. — Ты займись хоботом! Не став спорить Руби немедленно вскочила на маску голиафа, быстро пробежав до хобота. Ещё на половине пути она рубанула по маске и в то же мгновение гримм молниеносно контратаковал, но Руби уже была готова, уклоняясь и нанося ответный удар, вонзая косу в хобот. Однако эффект был не, таким как ей хотелось и вместо того чтобы легко пройти сквозь плоть, отсекая хобот, лезвие буквально увязло в толстой шкуре, впечатляющая на вид рана, оказалась лишь неприятной царапиной для гиганта. Как можно быстрее выдернув косу охотница вновь ловко приземлилась на маску. Из раны, которая для любого человека оказалась бы смертельной, несоразмерно скромным потоком текла густая, словно гель, алая кровь. Однако главным было то, что кровь быстро свернулась и буквально на глазах начался процесс заживления, края раны тянулись друг к другу. К счастью хобот не восстанавливался, а лишь закрывал повреждение, словно пытаясь починить дыру в одежде, скрепив ее клеем. Внезапно земля ушла из-под её ног. Гримм резко дёрнул головой вниз, оставляя лидера RWBY на мгновение зависнуть в воздухе, после чего рванул мордой в обратном направлении попытавшись боднуть охотницу. Успев сориентироваться в последний момент, Руби успела подготовиться к толчку и смягчить удар, согнув ноги в коленях. Охотницу высоко подбросило в воздух, прямо в полете ей пришлось извернуться, чтобы уйти от взмаха хобота, которым голиаф попытался ее сбить. Руби вновь оказалась на маске и не мешкая, нанесла удар в основание хобота. Раз за разом гримм пытался избавиться от надоедливой охотницы, но та была слишком вёрткой для подобного, отчего голиаф становился всё злее и злее, начав яростно мотать мордой из стороны в сторону, пытаясь сбросить девушку. Однако и для самой охотницы это было непросто, ведь то как монстр размахивал головой лишало её устойчивой поверхности и создавало риск получить внезапный удар. Логичным было бы подходить к этому осторожно, беспрестанно маневрируя и контратакуя, однако Руби не могла так поступить. С каждым мгновением голиафы всё ближе подходили к линии обороны и счёт шёл на секунды, а её промедление скажется на всём процессе, ведь даже сейчас гримм продолжал активно защищаться от Янг и куратора, мешая им пробиваться к своей шее. Поэтому Руби усилила давление, не замедляясь и не задерживаясь, используя маску, бивни и даже сам хобот как платформу, от которой она немедленно отпрыгивала, пытаясь воспользоваться секундой полёта, чтобы нанести удар по хоботу, но не попасть под контратаку. Она больше не пыталась вонзать лезвие глубоко, вместо этого оставляя глубокие надрезы, из-за чего весь хобот был покрыт широкими ранами, что пытались спешно затянуться, но то и дело вновь открывались от резких движений. Едва ли она успеет отрубить хобот, ведь несмотря на полученные повреждения его сложная система мышечных пучков, казалась вполне функциональной, однако это уже было неважно. Этот голиаф — нежилец. Блейк изрубила уши монстра, отчего те больше свисали рваными тряпками, чем могли что-либо сделать, Вайсс повредила его ноги, сковывая в манёвренности и не давая совершать резких поворотов. А главное куратор и Янг своими силами раздробили броню и разодрали плоть голиафа, создав на его затылке огромную глубокую, рваную рану, что обильно кровоточила, заливая спину гримм и ноги двух охотников потоком алой жидкости. Голиаф не успеет даже дойти до передовых позиций войск, как падёт замертво. Однако стоило Руби воодушевиться как внезапно она заметила, что гримм принялся замедляться, из-за чего остальные четверо начали уходить вперёд. Перемена в скорости была настолько плавной, что стало очевидно — это осознанное решение. Первым сумел среагировать куратор. — Срочно! Преследуйте их, этого я добью сам! Немедленно последовав приказу RWBY спрыгнули на землю. Под их ногами сформировался кластер ускоряющих глифов и команда устремилась вперёд. Осторожно Руби бросила взгляд на голиафов которых они постепенно обходили. К сожалению результат едва ли можно было назвать потрясающим. Голиафы удивительно хорошо справлялись с противостоянием обстрелу, постоянно двигаясь, не давая времени пристреляться. Впрочем, пока что атаковать их не входило в задачи RWBY, а потому они лишь пробегали мимо. Охотницы быстро оказались у линии обороны, обогнав голиафов, что следовали им по пятам. Солдаты явно были растревожены. Когда голиафы доберутся до передовых позиций, они даже не заметят размещённых здесь войск. К сожалению охотницы не могли им помочь, ведь у них была другая задача, а потому девушки продолжали путь дальше к гражданским. Саму толпу они поначалу скорее услышали, чем увидели. Крики беженцев были слышны и раньше, но сейчас они звучали не в пример громче. С первого взгляда на толпу было понятно, что люди в панике. Их никто не предупреждал о голиафах, но заметить монстров было не слишком сложно и конечно это привело людей в смятение. Вся та враждебность и агрессия, что прослеживались ранее теперь резко усилились, раздуваемые страхом, отчего люди начали лишь яростнее рваться к стене. Однако хуже всего было другое. — Граждане! Прошу вас не паниковать и следовать указаниям! — кричал лейтенант через громкоговоритель, указывая на несколько солдат, что размахивали ярко-красными светодиодными жезлами. — Пожалуйста, соблюдайте спокойствие и следуйте указаниям регулировщиков. Однако мало кто прислушивался к призывам офицера, ситуация продолжала накалиться. Некоторые наиболее благоразумные следовали его указаниям, но большинство продолжало рваться к стене, к лестницам и канатам, к единственному выходу из этой западни. И даже те кто хотел подчиниться приказам, оказывался унесённым потоком людей. И это было ужасно. Как только голиафы доберутся сюда, то эти люди будут обречены. Это будет бойня. Руби замерла. Её глаза скользили по пространству, очищенному от построек и битком забитому сотнями беженцев. Она оценила обстановку, продумала варианты действий и… Ничего. Сердце Руби почти выскакивало из груди, а мысли бестолково скакали в голове, панически ища выход из ситуации, но она мало что могла сделать, кроме как присоединиться к солдатам, что пытались призывать к порядку. Но она бы ничего этим не добилась. — Какие приказы? — уточнила Вайсс, что вместе с остальной командой остановилась чуть позади. Руби не ответила. Девушка закрыла глаза. Почти через силу она прогнала мысли об этой ситуации из головы, обрывая бесконечный цикл размышлений, что без конца перерабатывал одни и те же идеи, одни и те же нерабочие решения. Она сделала глубокий вдох, чувствуя как грязный воздух наполнял её лёгкие, неся с собой неразделимую смесь запахов, в котором сильнее всего чувствовался сладковатый гнилостный запах быстрого разложения гримм. Её пальцы сжались на Кресент Роуз до побелевших костяшек, и пусть она не видела своего оружия, но на один лишь ощупь могла понять каких деталей она касается, вспомнить каждый угол и изгиб, ведь она сама её собрала, провела с ней года и сотни сражений. Она размяла плечи, чувствуя на них странно приятный вес плаща. Руби выдохнула. Сердце больше не билось так сильно, а бардак в голове пусть и частично, но развеялся. Словно в обмен на это спокойствие её плечи опустились и Руби пришлось подвигать ими, чтобы вновь прогнать усталость, которая постепенно начинала просачиваться даже сквозь столь сильный стимулятор как адреналин. Охотница вновь открыла глаза. На неё рассчитывала команда, её приказа ожидали и ей пора было что-то решать. Поэтому она вновь окинула пространство взглядом, по новой оценивая ситуацию. И в этот раз, куда более чистый и рассудительный разум быстро пришёл к новому, совершенно непохожему на другие, решению. Однако оценивая идею Руби на мгновение замешкалась. Это был рискованный план, он может не сработать, а может лишь усугубить ситуацию. Поэтому на мгновение она замешкалась. Но лишь на мгновение. Лучше рискнуть провалом, чем смиренно ожидать катастрофы. — Нам нужно обрубить пути через стену. — Что?! — Янг недоуменно уставилась на сестру, выражая чувства всей команды, что поражённо смотрела на своего лидера. — Это..! — с начала было Вайсс, но с резким щелчком закрыла рот, охотница на мгновение прикрыла глаза и взяла себя под контроль. — Разумно ли это? Руби уже была готова к возмущениям и ответила заготовленной фразой. — Пока есть путь за стену люди будут рваться туда, игнорируя указания, если лишить их подобного варианта, то меньше беженцев успеет выбраться, но остальным придётся выполнять приказы. — сказала Руби, уже продумывая аргументы для следующих возражений. — Хорошо… — к удивлению Руби ответила Вайсс, пусть та и звучала неуверенно. — Звучит разумно. Посмотрев на Блейк и Янг, Руби заметила, что на их лицах сомнения быстро возвращались к решительной серьёзности и они уверенно кивнули ей. — В таком случае, Янг, контролируй толпу по возможности, а я с Блейк и Вайсс займёмся остальным. — приказала она. — Следите чтобы не сбросить тех кто уже поднялся достаточно высоко. — Прекрасно, надеюсь наш возраст станет смягчающим обстоятельством в суде если мы только всё испортим. — привычно попыталась скрыть за собственное беспокойство Вайсс. Тем не менее она взмахнула рукой, создавая множество глифов до самой стены, а после и вдоль неё. — Вперёд! — крикнула Руби и три девушки мгновенно пришли в движение. Впрочем, в отличие от Блейк и Вайсс, Руби не сразу вскочила на глифы, а метнулась к лейтенанту с громкоговорителем, так ловко вырвав прибор из его рук, что тот заметил пропажу лишь через секунду. Пользуясь своим почти отсутствующем весом, при активном проявлении, Руби буквально прошлась по головам толпы, присоединяясь к подругам. И стоило оказаться у стены, как она перерубила первый же попавшийся канат, прямо перед руками уже поднявшегося на полметра над землёй человека. С удивлённым возгласом тот упал и едва устоял на ногах, не повалившись на землю только из-за окружавшей его толпы. Пространство поблизости немедленно заполнили крики удивления от недоумевавших людей, что стояли рядом. Руби же продолжила движение вдоль стены. Она перерезала канаты и обламывала ступеньки лестниц так, чтобы по ним нельзя было подниматься. Порой для этого ей приходилось проталкивать людей выше или наоборот сбрасывать вниз. С каждой секундой в ней нарастало ощущение словно она совершает ошибку. Однако это было необоснованное чувство, к тому же пути назад уже не было. Тем временем, с каждым оборванным путём наверх, смятение всё больше распространялось среди беженцев, стремительно обращаясь в недовольство и заметно поднимая уровень шума. Однако когда последний путь наверх был обрезан, то изменения уже были заметны, весь хаос прервался и толпа остановилась. Они кричали и потрясали кулаками, пытаясь понять что происходит или выражая возмущение, однако они больше никуда не рвались, не толкались и не дрались. Руби взбежала по стене и зацепившись косой за парапет, повисла на ней развернувшись лицом к толпе. И стоило беженцам заметить, что одна из виновниц ситуации остановилась и повернулась к людям, как уровень шума быстро возрос, словно все пытались одновременно обратиться лично к ней, чтобы понять, что происходит или пожаловаться, но крики лишь сливались неудобоваримый гам, полный страха и гнева. — Внимание! — приложив к губам громкоговоритель начала Руби. Однако её писклявый детский голосок потонул в воплях толпы, даже несмотря на прибор в руках. Стиснув зубы Руби нажала на спусковой крючок. Оглушительный грохот крупнокалиберной винтовки разнёсся по пространству, мгновенно заглушая как крики людей, так и раздававшуюся вдалеке стрельбу. — Внимание! — рявкнула Руби, казалось, выжав из лёгких весь воздух. Некачественный матюгальник плохо воспроизвёл её голос, наполнив его статикой и искажениям, но тем лишь сделал его юность не столь заметной. Всё затихло. Лишь взрывы и выстрелы продолжали звучать в отдалении. Гражданские мгновенно замолчали и десятки глаз обратились к Руби. На неё были обращены сотни глаз, полных недовольства, гнева и смятения. Во встревоженной толпе бурлил океан чувств, рвясь наружу, но все они лишь молча уставились на охотницу, ожидая продолжения. И всё это вызывало в Руби… ничего. Эти люди не выражали сомнений в ней и её способности помочь им, но они и не видели в ней спасителя, не возлагали на неё своих надежд. Они были всего лишь недовольны. И к собственному удивлению Руби поняла, что сколько бы недовольства не было обращено на неё, это не вызывало в душе никакого беспокойства. — Вы не успеете перебраться за стену! Голиафы уже близко и единственное ваше спасение это рассредоточится по городу так сильно как можете! — крикнула Руби. — Прошу, проследуйте к ближайшему регулировщику и следуйте дальнейшим указаниям! Толпа зашевелилась. Они осматривались по сторонам, пытаясь понять о чём говорит охотница и куда идти, после чего беженцы начали двигаться. Постепенно, всё больше людей начинало идти в указанном направлении и с каждым человеком процесс лишь ускорялся, пока людская река окончательно не сменила направление. Видя как толпа постепенно расходилась, двигаясь в разные стороны, Руби выдохнула. Это могло плохо кончиться. Но внезапно прозвучала череда сильных взрывов и глаза Руби резко устремились вперёд. Голиафы уже здесь. Они потратили слишком много времени и гримм уже добрались до линии обороны. Дошло лишь четверо, один виднелся в отдалении и его дымящийся труп возвышался над землёй медленно истлевающей горой мышц и костей. Ещё один, даже издалека выглядел израненным и в каждом его движении проглядывалась некая тяжесть и изнеможение. Прозвучавшие взрывы исходили от минного поля, голиафы преодолели предполье и к сожалению не понесли большого урона. Тем не менее ей казалось, что в движениях одного из малых голиафов виднелась хромота. Гиганты пронеслись дальше, уже почти достигнув передовых позиций, когда на спине изнемождённого голиафа вдруг прозвучал хлопок и возникла короткая вспышка, отчего гримм дёрнулся и замер, немедленно завалившись вперёд, пропахав бивнями землю и остановившись всего в паре десятков метров от первых редутов. Двое голиафов так и не сумели дойти до людей и это был неплохой успех. Однако ещё трое осталось. Не обращая никакого внимания на шквал огня голиафы без малейшего труда прорвались сквозь инженерные заграждения, словно и не заметив. К счастью войска уже были сильно рассредоточены и успели вовремя сманеврировать когда голиафы начали подходить слишком близко, а потому избежали больших потерь. Вот только не это было главной проблемой. Эта атака рассекла боевые порядки и вбила в них своеобразный клин, которым немедленно воспользовались орды малых гримм, пробиваясь внутрь или пытаясь обойти с фланга оставшуюся целой часть линии обороны. Люди были готовы к этому и противодействовали как могли, добиваясь немалых успехов, но и голиафы не бездействовали. Двое из них, немедленно развернулись в диаметрально противоположные стороны и продолжили натиск, в этот раз прямо во фланг войск. Очевидно, именно на этих двоих сконцентрируются солдаты и охотники. Третий же голиаф, главный и самый опасный направлялся прямо на них, явно избрав целью мирных жителей. — Выдвигаемся на перехват. — коротко приказала Руби в гарнитуру, отцепляясь от стены и устремляясь вниз. Там её уже ждала остальная команда и мост глифов, ведущий в сторону голиафа. Проносясь мимо зданий Руби выкрикивала команды. — Янг, Блейк, вертикальный охват, концентрируйтесь на ушах и хоботе, отвлекайте, а я с Вайсс попробуем его замедлить. — Принято. — почти хором ответила команда и по приближении к голиафу глифы разделились, один мост продолжал стелиться у земли, а другой уходил вверх. Блейк с Янг, ушли от серии атак хоботом и заскочили ему на спину. Руби же занесла косу назад, собираясь сполна воспользоваться накопленной скоростью. Однако стоило ей нанести удар как нога вдруг резко дёрнулась в её сторону и охотница едва успела отскочить, избежав столкновения, а остриё косы лишь безобидно чиркнуло по шкуре. Попытавшись исправиться Руби продолжила движение, в последний момент, успев, атаковать заднюю левую ногу, но удар вышел неловким и поверхностным. Резко развернувшись она бросилась вдогонку пронёсшемуся дальше монстру. Мост глифов уже разбился на множество отдельных платформ. Стоило вновь нагнать гримм, как она нанесла новый удар, но тот отреагировал мгновенно, ответив встречной атакой. В этот раз Руби была готова и ушла в сторону, подставив под траекторию вражеского удара косу. Охотница мгновенно пожалела о своём решении. Хотя ей казалось, что коса вновь скользнула по толстой коже гиганта, но лезвие всё равно едва не увязло и атаку пришлось резко прервать, чтобы оружие не вырвало из рук. Похоже не только его костяная броня покрывала больший объем тела, но и шкура была толще. Продолжая свои атаки Руби тут же осознала, что план по быстрому замедлению гримм можно считать провальным. Голиаф брыкался, бил, отдёргивал ноги, резко смещался из стороны в сторону и всячески отбивался, порой умудряясь использовать для этого даже хобот и уши. Трудно было даже просто нанести хоть минимально серьёзный удар, а ведь для реального успеха требовалось нечто куда большее. Тем не менее партнёры делали всё возможное, постоянно усиливая давление, целясь в уже повреждённые места, атакуя две разные ноги одновременно и даже умудряясь координировать маневры со второй парой наверху, чтобы отвлекать исполина ложными выпадами. Руби чувствовала, как грелось тело и как струился пот по спине, заставляя одежду прилипать к коже. У нее начиналась артериальная гиперемия, а мышцы пронзала ноющая боль, заставляя вкладывать в движения не только физические, но и волевые усилия. Это нехорошо. Это значит, что она истощена настолько, что даже аура не могла больше поддерживать её организм в полной мере. Возможно раньше они и смогли бы нанести голиафу весомый урон, но усталость брала своё. С каждым пройденным метром Руби всё чаще смотрела вперёд, понимая, что время на исходе. Пусть и не так сильно как хотелось, но их команда замедлила голиафа, а потому прежняя толпа уже смогла разойтись. Вот только уйти далеко или сильно рассеяться по территории они ещё не успели, а значит если ничего не сделать, то гримм всё ещё может убить немало людей. — Меняем тактику! — наконец крикнула она. — Янг, оставайся на месте и отвлекай его как можешь, я с Вайсс и Блейк уберём людей с дороги! Отдельные платформы вновь слились в единый мост и стоило Блейк приземлиться на него, как всё трио устремилось вперёд. К этому времени беженцы были так близко, что охотницы не успели вырваться далеко вперёд, как показалась первая группа гражданских. Невозможно было не заметить огромного исполина, что одними шагами заставлял содрогаться землю, но ещё сложнее было не запаниковать, когда этот великан движется в твою сторону. Поэтому произошло и то и другое. В полном ужасе люди разбегались кто куда и наполняя пространство паническими криками. В возникшем хаосе беженцы рванули кто куда, умудряясь создать заторы на улицах рассчитанных на двустороннее движение. Напуганные до безумия гражданские устроили безобразную толчею, некоторые задыхались не в силах пошевелится будучи зажатыми в людских потоках, других уже затоптали и несчастные выжившие могли лишь стонать, но их никто не слышал. Лишь солдаты позволяли толпе сохранять какое-то подобие организованности. Приближаясь к первым людям охотницы разделились на три параллельных пути, Блейк и Вайсс разошлись в разные стороны, Руби же продолжила бег вперёд. Земля в этой местности была не лучшей: частые дожди и туманы превратили ее в грязь, это не говоря уже о разнообразном мусоре, разбросанном, то тут, то там. Поэтому Руби не удивилась, когда одна из женщин не устояла на ногах, споткнувшись об неизвестно откуда взявшиеся на дороге старое колесо. Беженка задёргалась, пытаясь встать как можно быстрее, но Руби мгновенно оказалась рядом. Не успела женщина подняться на ноги, как её подхватили сильные руки и Руби сделала резкий рывок в сторону, вырывая из спасаемой удивлённый вскрик, после чего охотница подпрыгнула и… швырнула несчастную. Удивление беженки быстро сменилось страхом, когда ее перебросило через низкую палатку, прямо на соседнюю улицу. Она панически размахивала руками, видя как стремительно приближалась земля. Однако задолго до того, как она даже приблизилась, промелькнула смазанная тень и её вновь дёрнуло в сторону. Перехватив летевшую женщину в воздухе Блейк как можно быстрее и осторожнее опустила её на дорогу, после чего схватила за плечи и вздёрнула вверх, поднимая на ноги. — Беги туда! — указала Блейк в нужном направлении, перекрикивая окружающие шумы. Не было времени проверять последовала ли женщина приказу, ведь помимо неё было ещё много людей. Руби перебрасывала людей то в одну сторону, то в другую, пытаясь распределять нагрузку между подругами. При этом, помимо прямого спасения гражданских им также приходилось попутно пытаться убить как можно больше гримм по пути, ведь в небе всё ещё было немало грифонов, что с радостью бросались на разобщённых и беззащитных людей. Голиаф же буквально наступал им на пятки, а потому охотницы действовали как можно быстрее, фактически расчищая перед гримм дорогу, чем то напоминая какую-то безумную версию игры в керлинг. Сам гигант не двигался сугубо по прямой, то и дело совершая обманные маневры, чтобы обойти их защиту и добраться до людей, либо до самих охотниц. Тем не менее за исключением пары опасных моментов, им удавалось всегда держаться на шаг впереди и не допускать смертей. Прошла минута, потом две, потом пять, а потом десять, и с каждым мгновением беспокойство всё сильнее росло в Руби, одновременно с усталостью. — Сэр, каковы успехи? — не прерывая работы, спросила она через своё рваное, тяжёлое дыхание. — Как скоро вы сможете оказать нам поддержку? — Ситуация тяжёлая! — раздалось с той стороны под звуки взрывов и выстрелов. — Мы нужны здесь, чтобы сдерживать гримм! Ждите! Мы придём как только сможем. Сигнал тут же прервался так и не дав Руби ответить. Хорошо, значит им нужно продержаться ещё чуть-чуть. Мышцы ныли, словно в протесте, но Руби не сбавляла ходу. Ещё чуть-чу… — Руби! Ты одного пропустила! Охотницу словно окатило холодной водой. Она была истощена. Физически и ментально. Было лишь вопросом времени когда она совершит ошибку и это только что произошло. Не успев даже заметить о ком именно говорила Вайсс, Руби уже развернулась, бросаясь в обратном направлении. Мгновенно её глаза сфокусировались на цели. Подросток, возрастом недалеко ушедший от самой Руби, что лежала на земле. Со слезами и диким ужасом она изо всех сил пыталась двигаться вперёд, но все попытки подняться резко оборвались, когда её лицо исказилось в гримасе боли и всё что ей оставалось это ползти. Однако куда важнее было то, что прямо на неё нёсся десяток тонн смерти. Ринувшись к беженке, Руби выкладывалась на полную. Её мышцы горели огнём. «Быстрее.» Она никак не могла взять дыхание под контроль. «Быстрее.» Голиаф уже начинал возвышаться над девушками исполином. «Быстрее!» Страх за чужую жизнь и решимость спасти её подстёгивал Руби не хуже адреналина, позволяя двигаться на пределе физических возможностей организма. И, когда девушка уже почти оказалась на расстоянии вытянутой руки, сильная смесь надежды и воодушевления вспыхнула в её груди. — Скрии! — и именно в этот момент грифон внезапно налетел на них, атакуя подростка. Мгновенно Руби пришла в движение. Резким взмахом она мгновенно отсекла одну из лап, вырывая из гримм новый вопль. Почти машинально она продолжила движение, собираясь обезглавить грифона. Однако она мгновенно осознала свою ошибку, когда её накрыла огромная тень. Эта задержка лишила охотницу именно того времени, что было ей нужно для побега. Вновь раздался трубный рёв голиафа, звучащий сейчас оглушительно громко и триумфально. Хобот монстра, толщиной больше самой Руби резко дёрнулся и изогнулся словно хлыст, нанося удар. Счёт шёл на миллисекунды. Мгновенно забыв про всё прочее Руби пригнулась, хватая сжавшуюся на земле девушку за одежду, охотница рывком подняла её, прижимая к себе и изо всех сил и отскочила прочь от голиафа. «Не успеем.» — проскользнуло в голове осознание. Даже её стремительный рывок оказался слишком медленным, чтобы избежать удара, а Руби не могла использовать проявление на полную при переноске людей и грузов. Тем не менее у нее ни на мгновение не возникло мысли бросить девушку и бежать самой. Вместо этого Руби как могла, попыталась защититься, подставив под удар косу и прикрыв девушку собой. Несмотря на все усилия, Руби казалось, словно в неё влетел грузовик и она внезапно почувствовала все до единого выступы и углы на своём оружии, перед тем как охотницу просто-напросто отбросило как игрушку. В глазах сверкнули звёзды, а мир беспорядочно завращался, и сложно было сказать сколько в этом было последствий оглушения, а сколько реального полета вверх тормашками. У неё едва ли было больше пары секунд и Руби использовала все свои навыки, чтобы успеть кое-как сориентироваться в воздухе, исправить своё положение и попытаться замедлиться. Тем не менее она едва ли была готова к новому столкновению и стиснула зубы, когда влетела вперёд спиной в одно из зданий. С треском дерево разлетелось от удара, не в силах сдержать человеческий снаряд. В глазах Руби на мгновение потемнело, когда она налетела на какой-то кусок металла и лишь крепче сжала девушку в руках. Инерция двух тел быстро иссякла и их полёт прервался в груде обломков. Ещё несколько секунд Руби еще сжимала беженку, продолжая пытаться ее защитить, и ослабила хватку только когда они полностью остановились. Руби чувствовала сильное головокружение, а в ушах оглушительный вой. Лишь через несколько мгновений она поняла, что этот звук был надуманным лишь отчасти. С некоторым трудом Руби разлепила глаза, которые сама не заметила как закрыла, она пару раз кашлянула, пытаясь проморгаться и избавиться от мушек. Охотница немного подвигала плечами и напрягла спину, чтобы убедиться в отсутствии травм, но не ощутила ничего кроме быстро исчезающей боли. Руби облегчённо выдохнула. Похоже аура всё ещё была цела. Наконец она осторожно осмотрелась и первым делом удостоверилась, что они не были в немедленной опасности и что на них ничего не упадёт. Лачуга была полностью разрушена: крыша обвалилась, а пара стен оказались повреждены. Им повезло, что они влетели в крышу и удачно приземлились, избежав обвала конструкции им на голову. Сейчас обе лежали на обломках крыши и Руби отчётливо чувствовала как что-то острое упиралось ей под ребро, но похоже пока что это была единственная проблема и угроза. И наконец, после этого она смогла осмотреть девушку. Её крик быстро превращался в тихие завывания и поскуливания, перемежающиеся с всхлипами. Глаза беженки были ярко-красными и влажными от слёз, сильно контрастируя с побледневшей кожей. Её одежда была местами изодрана, тело было покрыто царапинами и ранами разной степени серьёзности из которых струилась кровь. Похоже ей не повезло пораниться об обломки древесины, а одна, довольно крупная щепка даже вонзилась ей в бедро, пробив ткань и кожу, а теперь выступая наружу, создавая не самый приятный вид. Девушка лежала на охотнице, сжавшись в позу эмбриона и безостановочно дрожа. Аккуратно Руби попыталась сдвинуться и коснуться девушки, но замерла когда та вдруг взвыла, сжавшись ещё сильнее. К сожалению, Руби не была удивлена подобному. Будет чудом если девушка отделается только переломами. — Руби! Ты меня слышишь?! Ответь! — раздался в ухе крик Вайсс, пропитанный страхом и беспокойством. — Да… — выдавила она из себя, прокашлявшись — Я в порядке и девушка тоже… жива. — Хах… Слава светлому богу… — Вайсс издала отчётливый вздох облегчения и несмотря на ситуацию Руби было в некоторой степени приятно от подобного волнения за её состояние. — Прекрасно, мы сможем продержаться какое-то время, возвращайся как можно скорее. Поняв, что всё закончилось, Руби облегчённо выдохнула и ослабила хватку, расслабляясь, нисколько не обеспокоенная своим свободным падением. Лишь на полпути вниз она активировала проявление и отскочила от трупа, аккуратно спускаясь на землю. Однако даже когда Руби коснулась поверхности, она не позволила себе расслабиться. Первым делом охотница посмотрела в сторону раненой девушки, убеждаясь, что ей ничего не угрожает, после чего достала свиток, активируя маячок встроенный в косу и, поняв что та влетела прямо в соседнее здание, немедленно бросилась к ней. Ощутив в руках своё излюбленное оружие Руби сразу почувствовала себя куда увереннее и направилась к девушке. Вновь выскочив на улицу Руби попыталась было осмотреться, как вдруг в отдалении прозвучал возглас. — Мисс! Вы в порядке? — прокричал один из четырёх солдат, что трусцой двигались в её сторону. Похоже её небольшой полёт не остался без внимания. — Сюда! Здесь раненый! — указала она на обрушенный дом. Сразу после этих слов бойцы немедленно ускорились и меньше чем через десять секунд уже оказались рядом, готовясь оказать первую помощь и эвакуировать девушку. Руби испытала немалое облегчение, когда убедилась, что девушка всё ещё жива и не умерла от внутренней травмы и не была добита проскользнувшим гримм. Только после этого Руби смогла успокоиться и перевести дыхание. Уперев руки в колени и делая тяжёлые, глубокие вдохи Руби пыталась вернуть в тело хоть немного сил и дать ауре вновь вступить в силу. Тем не менее Руби снедало любопытство. Выпрямившись она направила глаза в небо. Какое-то время она водила взглядом по стаям грифонов, пока не нашла что, искала. Люди. Люди в хватке грифонов. Это правда, ей не показалось. С каждой секундной она находила всё больше и больше таких. Некоторые грифоны пикировали хватая людей с земли и взмывали в воздух, куда-то унося. Это открытие вызывало у неё так много вопросов, что Руби не могла сконцентрироваться на одном. Почему они не убивают гражданских сразу? Зачем они захватывают их? Куда они их уносят? Однако как бы много вопросов не витало в её голове, но новый трубный рёв, раздавшийся по округе, напомнил ей, что бой был далёк от завершения. Руби повернулась на звук, разминая уставшее тело и готовя его к новой схватке. Лишь в последний раз она оглянулась на странный феномен, перед тем как вновь броситься в бой.

***

Не отвлекаясь от бега Руби осмотрелась. Немалая часть пространства позади линии обороны теперь также превратилась в груды обломков. Впрочем, здесь оно было не, таким как на территории гримм: вместо ровного поля из мусора здесь имелось обилие развалин и даже неповреждённых домов, отчего оно напоминало именно руины некой деревни, нежели просто большую свалку. С исчезновением Руби у остальной команды значительно прибавилось работы, но они справлялись, чему немало помогало то, что люди уже успели разбежаться по округе и голиафу было бы трудно нанести особенно серьёзный урон даже если ему не оказывали сопротивления. Поэтому к возвращению Руби ничего страшного не произошло и процесс со временем даже стал проще. Однако лидер RWBY понимала, что они проигрывали. Они могли сколько угодно сдерживать голиафа, они могли даже убить его, но линия обороны продолжала прогибаться, сокращая свободное пространство. Рано или поздно волны гримм прижмут оставшихся людей к стене и тогда ни солдаты, ни охотники не смогут их защитить. Этому пытались противодействовать: на замену уничтоженным лестницам и тросам были спущены новые, булхэды доставляли боеприпасы и подкрепления, унося гражданских и раненых, но этого было недостаточно. Им нужно было сделать нечто большее. — Янг, я присоединяюсь к тебе! — сообщила она, пробегая по просторным полям обломков, оставшихся там, где прошёлся голиаф. Прыжками взлетев на спину голиафа, Руби бросилась к его голове, проносясь мимо сестры и оставленных ею множества, на удивление поверхностных, сколов на белой броне затылка монстра, с ходу пытаясь нанести удар по хоботу. Однако чёрный хобот резко изогнулся, избегая атаки, а после резким взмахом попытался достать охотницу в ответ. Резко сломав свою траекторию отдачей выстрела, охотница приземлилась на костяную маску, которая внезапно дёрнулась в сторону, лишая её опоры и отбрасывая прочь. Собираясь вернуться на спину выстрелом Руби вдруг заметила, что её вот-вот накроет просторным полотном уха и внезапно осознала, что не успеет уйти: атака была слишком быстрой, чтобы уклониться. Выставив косу перед собой на вытянутых руках она выстрелила в сторону, уменьшая собственную массу проявлением. Отдача резко закрутила её и Руби использовала момент вращения, чтобы нанести удар, рассекая ухо и пролетая сквозь созданную брешь, после чего вернулась на спину голиафа, приземлившись рядом с сестрой. Однако тут же гигант попытался ударом хобота, что стелился по поверхности его спины смести охотницу, заставляя ее перепрыгнуть конечность. Однако когда Руби уже собиралась подпрыгнуть, она заметила, что его уши также пришли в движение, намереваясь ударить сверху вниз, подловив охотниц в воздухе. — Вниз! — крикнула Руби и рывком, не отрываясь от шкуры голиафа, соскользнув по его спине к боку гримм и сумев вонзить косу в шкуру, повиснув на ней в почти вертикальном положении. Быстро протянув руку в сторону она успела поймать сестру, позволяя ей также повиснуть. Почти сразу после этого по спине гиганта прошёлся удар хобота, после чего её накрыло ухом. И вдруг к Руби пришло осознание почему Янг смогла добиться лишь столь скромных результатов. Этот голиаф вёл себя не так как прочие с которыми они сталкивались: он не пытался стряхнуть их яростными, хаотичными движениями, вместо этого он действовал скорее как альфа, проявляя тактическую смекалку и проводя куда более осмысленные и сложные атаки. «Что же, это будет сложнее чем я думала.» — пришла к Руби мысль перед тем как она помогла сестре вновь вскочить на спину гиганта и следом броситься в бой. Раз за разом охотницы атаковали, пытаясь нанести как можно больше вреда, но каждый раз натыкались на защиту голиафа. Это вызывало фрустрацию даже у оптимистичной Руби, что уж говорить про её вспыльчивую сестру. Тело Янг буквально горело от накопленной энергии, что явно не помогало ей спокойнее воспринимать и без того напряжённую ситуацию, а особенно то как она зависла в одном состоянии. Её всегда несказанно бесило когда какое-то дело никак не могло сдвинуться с мёртвой точки несмотря на все её усилия, а потому неудивительно, что она была крайне раздражена и вдруг прозвучавший вызов на связь никак ей не помогал. — Прорыв гримм! Все свободные охотники срочно на закрытие прорыва! — на грани крика прозвучал мужской голос с отчётливыми нотками тревоги. Руби замешкалась лишь на секунду. — Блейк, ты со мной! Срочно! — только и крикнула охотница, перед тем как рвануть куда-то в сторону солдат, уводя за собой партнёра сестры, оставляя двух охотниц самих противостоять голиафу. Теперь фактически всю нагрузку по расчистке пути придётся взять на себя Вайсс, но это лучше, чем позволить гримм пробиться за линию обороны. К тому же учитывая нынешнюю рассредоточенность людей, она сможет справиться. Янг же, с уходом сестры точно потеряла последний шанс на возможность прикончить голиафа. Это лишь больше её злило. Плохо было застрять в мёртвой точке, но ещё хуже если из-за этого всё пойдёт прахом. Что толку разгонять толпу и пытаться спасти людей от гримм если они всё равно обречены? Голиаф в основном двигался вдоль стены, пытаясь достать беженцев, что стекались сюда организованным тонким потоком, в надежде на эвакуацию. Однако несмотря на попытки гримм тот не мог быть в нескольких местах сразу из-за чего людям удавалось медленно добиваться своего. Слишком медленно. Они не успеют спасти и десятой части собравшихся гражданских и это не считая солдат, что также оказались заперты здесь. Охотницы пытались заставить голиафа пробить стену, но тот был слишком умен для подобного. Им не оставалось ничего кроме как продолжать гнуть свою линию, продолжая противостоять голиафу к бою с которым они даже сумели привыкнуть. Возможно в другом случае Янг бы с интересом отметила насколько монотонным и однообразным может быть бой с гигантским монстром. Продолжительность боя, отсутствие изменений и усталость заставляли всё сливаться в некую рутину, мешая внятно обрабатывать информацию и заставляя их действовать больше рефлекторно, чем осознанно. И именно этого дожидался исполин. Внезапно голиаф вонзил в землю свои бивни и затормозил всеми конечностями, резко останавливаясь, отчего Янг по инерции бросило вперёд, а Вайсс ещё какое-то время продолжала бежать. Хобот голиафа изогнулся, пытаясь использовать инерцию Янг, чтобы нанести той удар, от которого она не сможет увернуться. Однако охотница мгновенно сориентировалась, выстрелом направила себя вниз и прижимаясь к спине голиафа, тормозя всем телом, после чего резко оттолкнулась прочь от головы и ускоряясь новым выстрелом, стремительно уходя из зоны поражения хобота и отступая к задним лапам гримм. Вот только этот манёвр едва не стал ее фатальной ошибкой. Лишь в последний момент охотница успела заметить стремительно летящий в её сторону длинный и гибкий хвост голиафа с костяным грузом на конце. С огромным трудом Янг удалось извернуться и не попасть под сокрушительный удар. Охотницу лишь слегка задело костяными отложениями хвоста монстра. Но лишь скользящего попадания хватило, чтобы охотницу буквально смело и отправило в полет в сторону на пару десятков метров. Словно артиллерийский снаряд она врезалась в одно из уцелевших зданий. Это не шло ни в какое сравнение с ударом геиста, но полученный урон оставался крайне серьёзным и мгновенно заставил ауру просесть, поглотив всё что она успела восстановить и вновь сбрасывая её в красную зону, не говоря уже о крайне болезненных ощущениях и полной потери ориентации в пространстве. Однако на фоне и без того горящего тела эта вспышка боли не казалась настолько сильной и Янг почти мгновенно вскочила на ноги. Голиаф же обхватил хоботом один из уцелевших домов, в процессе сминая его, отчего лачуга превратилась лишь в кучу деревянных обломков и вниз посыпался дождь из дерева. После чего монстр резким взмахом хобота, с удивительной точностью, швырнув эту груду мусора прямо в скопление людей. Вайсс мгновенно сорвалась с места, преследуя снаряд, чтобы защитить беженцев и вывести их из-под удара. В момент избавившись от обеих охотниц голиаф с необычайной ловкостью развернулся к войскам, начав стремительно набирать скорость. — Голиаф движется к вам! — прокричала Янг в гарнитуру, связываясь с куратором и бросаясь в погоню за гримм. — Повторяю! Голиаф сменил направление и движется к вам! «Быстрее! Быстрее!» — подгоняла себя Янг, бессильно наблюдая как голиаф постепенно отрывался, стремительно подступая к позициям. Даже отсюда она видела как солдаты реагировали на его приближение, переводя огонь и с громкими возгласами пытаясь убраться с пути монстра, однако гримм был куда быстрее простых людей. С триумфальным рёвом голиаф влетел на линию укреплений, после чего вышел во фланг обороняющимся и прошелся по ним словно бульдозер, снося людей и здания, вынуждая бойцов спасаться бегством, отступая дальше, к стене. Успевали не все. Однако сама атака была меньшей из их проблем. Стоило солдатам начать отступать, как гримм мгновенно воспользовались ослабевшим сопротивлением. В считанные секунды беовульфы сократили расстояние, настигая людей, даже если для этого требовалось пройти вплотную к голиафу, рискуя попасть под поступь великана. От полного разгрома спасла решительная контратака усиленной роты штурмовиков в экзоскелетах. Им удалось отбросить прорвавшихся гримм и закрыть наметившуюся было брешь в обороне. Однако их успех имел кратковременный характер и вскоре на позиции тяжелых пехотинцев обрушился артиллерийский удар. Они вызвали огонь на себя в надежде выиграть время для отходящих подразделений, чтобы те успели перегруппироваться и занять более выгодные позиции. Очередное отступление позволило уменьшить линию фронта и теснее сомкнуть ряды, но если всё так продолжиться, то уже скоро войска прижмут к стене. — Прорыв гримм! Все свободные охотники срочно сюда! — вновь раздался в гарнитуре мужской голос, лишь усиливая фрустрацию Янг: она и так двигалась на полной скорости, но чёртовы обломки мешали ей! Все прочие голиафы были уже мертвы, так и не сумев реализовать свой потенциал, убитые охотниками, что в то время ещё были свободны и могли полностью сконцентрироваться на великанах. Остался только их вожак, так как казалось, что волны гримм создавали куда большую угрозу чем одинокий великан бродивший где-то вдалеке, делая его убийство мало приоритетным. А теперь, голиаф был прямо здесь, но остальные охотники были слишком заняты прорывами гримм, которые нельзя было оставить без внимания. Неужели голиаф планировал это в некой внезапной вспышке смекалки, присущей старым гримм или он просто увидел возможность и воспользовался ей? Пожалуй во многом именно из-за этого старые гримм так опасны, проявляя хитрость тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Учителя уже рассказывали о подобном, но только сейчас Янг поняла о чём они говорили. Когда охотница добралась до гримм, то вложила в удар всю силу, словно пытаясь выпустить через него все негативные эмоции. Торс попавшего под удар беовульфа буквально вмялся внутрь, отчего искорёженные и изломанные обломки его позвоночника и рёбер вышли из спины, прорываясь сквозь мышцы и шкуру. Охотница свернула в сторону, следуя протоптанному голиафом пути и готовясь преследовать за гримм. — Стой! — внезапно раздался в гарнитуре голос Вайсс и Янг, едва заметно замедлилась, бегло осмотрев округу на наличие угроз, но так и не найдя их. — Что? — недоумённо спросила Янг. — Тебе нельзя преследовать его! Твоя аура на грани разрушения! — И что? — с ещё большим недоумением продолжила Янг, не понимая при чём тут аура. — Потому что это опасно, бестолочь! — воскликнула Вайсс таким тоном словно говорила нечто очевидное. — Тц. — цокнула Янг, закатив глаза, вновь набрав скорость. — Справлюсь. Эта тварь не уйдёт от меня! — Стой! — вновь крикнула Вайсс и Янг с трудом удержалась от того чтобы просто заглушить связь с ней: это бы пошло против всего её обучения. К счастью Вайсс больше не говорила, явно осознав бессмысленность любых попыток образумить сокомандницу, а дорога здесь была чище, наконец позволив Янг разогнаться и начать догонять гримм. В своей манере движения Янг не так уж отличалась от голиафа, двигаясь по прямой и просто-напросто снося всех, кто оказался на пути. Резкими ударами разрывая мышцы и кости беовульфов и отбрасывая тварей словно игрушечных. Наконец под Янг возник мост из глифов, ускоряя её и поднимая над разнообразным мусором. — Нам нужно убрать людей с пути голиафа! — раздалось в её гарнитуре и после секундных размышлений Янг с тихим, раздражённым рыком отказалась от атаки и скорректировала направление, двинувшись на обгон гиганта. Пройдя параллельно движению голиафа Янг смяла всех встреченных монстров и опередила чудище, после чего резко свернула в сторону. Она на мгновение пересела путь исполину и выдернула контуженого солдата из-под ног великана. Броском охотница отправила бойца прямо в ждущие руки Вайсс. Гигант то и дело смещался, целясь в самую гущу людей, чтобы нанести как можно больше урона и охотницам приходилось работать на пределе чтобы не допустить жертв и даже так им удавалось спасать гражданских лишь от голиафа, но не от прочих гримм. Впрочем, и исполин не избежал повреждений. Солдаты вели огонь из ручных гранатомётов, чьи выстрелы успешно пробивали его шкуру. — Янг, Вайсс, мы идём вам на помощь! Ждите! — раздался голос Руби и Янг сразу почувствовала воодушевление и надежду наконец расправиться с великаном. Однако очень быстро ей стало не до этого, когда первые барботаски и урсы начали добираться до отступавших солдат. Обычным людям было непросто уничтожить подобных противников без средств огневой поддержки. Поэтому такие гримм успевали убить куда больше одного человека, перед тем как концентрированный огонь или удачная граната всё же пробивали их панцирь, из-за чего потери начали быстро расти, заставляя обороняющихся пятиться дальше. Охотницы буквально сбивались с ног пытаясь одновременно и защищать людей от голиафа, и убивать всех гримм до которых могли дотянуться. А потому они были обречены на ошибку. Резко пригнувшись Янг избежала взмаха урсы и ударила в ответ по колену гримм, отчего тот с рёвом повалился на землю. Янг оставила его позади: в любом случае его добьют либо солдаты, либо раздавит голиаф, Резко подскочив Янг легко избежала набросившегося на неё в прыжке беовульфа и тут же ударила монстра ногой, превратив позвоночник твари в порошок. Стоило ей коснуться земли как Янг рывком бросилась вперёд, влетая плечом прямо в живот преградившего ей путь урсы. Вновь за мгновение до столкновения из плеча Янг вырвалось пламя и ударило гримм как настоящий кулак, раздробив кости и отбросив тварь назад. И когда, в уже начавшего двигаться урсу, влетел нисколько не замедлившееся плечо Янг, того просто смело, несмотря на превосходство в массе. Протащив урсу на плече она впечатала его в подвернувшегося беовульфа, повалив обоих гримм на землю. Блондинка подпрыгнула и впечатала обе ноги в череп урсы, после охотница вновь взлетела в воздух. …Прямо в когти грифона. Осознав свою ошибку Янг резко выстрелила в сторону и извернувшись ушла от удара клювом, сразу нанося контрудар, от которого даже мощный череп грифона едва не разлетелся на куски и тот со скрежетом пролетел мимо, спикировав в кучу мусора. Янг едва успела развернуться, чтобы неловко приземлиться на ноги в каких-то развалинах, но стоило подошвам коснуться чудом уцелевшего деревянного настила, как он тут же с треском проломился. С удивлённым возгласом Янг взмахнула руками, пытаясь удержать баланс и как можно скорее возобновить бег, несмотря на разваливающуюся под ее поступью поверхность. Охотница успела сделать несколько больших шагов и почти смогла снова войти в темп, но тут она споткнулась о какую-то железку, крепко увязшую в обломках. Янг выставила перед собой руки, однако неровный, неустойчивый пол вновь помешала ей и она всё же влетела в груду обломков, быстро потеряв всю скорость. Тем не менее охотница отреагировала мгновенно, вырывая руки из мусора и тут же отпрыгивая в сторону, от уже приближавшегося голиафа. — Чёрт! — воскликнула Янг, когда гримм пронёсся мимо неё. Девушка как можно быстрее постаралась возобновить бег и на ходу оценивая ситуацию. Кажется краем уха она слышала мощные выстрелы винтовки Руби, что были уже близко, но сейчас ей не до этого. Вайсс могла некоторое время выполнять её часть работы, но Янг требовалось как можно скорее вернуться в строй. За эту короткую заминку голиаф уже успел умчаться вперёд, но Янг не паниковала, двигаясь как можно быстрее, но следя чтобы вновь не споткнуться. Но всякая осторожность была мгновенно забыта, когда Янг вдруг заметила, как двое солдат, пытавшихся убраться с пути голиафа, были атакованы беовульфом. Почти рефлекторно Янг выстрелила одним из дробовиков, надеясь помочь дуэту сбежать. Однако из-за низкой точности на бегу выстрел угодил не туда куда она хотела. Вместо торса, головы или лап, заряд дроби ушёл в сторону, угодив в поясницу твари, нанося серьёзный урон тазу и позвоночнику, отчего гримм вдруг упал мордой вперёд, когда его ноги внезапно стали бесполезными. Это не было плохим результатом, травма замедлит гримм и сделает уязвимым. Но не обезвредит. Буквально бросая себя вперёд передними конечностями беовульф совершил прыжок, неожиданно настигнув одного из солдат. Взмахом лапы гримм сломал бойцу обе ноги, Янг отчётливо слышала крик боли, с которым человек повалился на землю. Однако добить упавшего гримм не успел. Второй солдат сумел почти в упор расстрелять беовульфа прямо в маску, всадив в неё весь магазин мощной винтовки, попросту уничтожив голову твари. Тут же солдат убрал оружие за спину и схватил кричащего от боли товарища, пытаясь как можно быстрее взвалить его на плечи. Однако почти сразу Янг поняла что они не успеют, даже просто уйти с дороги не так-то просто из-за вездесущих обломков, не говоря уже о том, чтобы сделать это с другим человеком в виде балласта. — Вайсс! Двое осталось позади! — крикнула она девушке, что ожесточённо сражалась с гримм в отдалении. Кажется Янг заметила как сокомандница бросила быстрый взгляд в сторону дуэта, не отвлекаясь от боя. — Я не смогу! Я занята! — пришёл ответ и Янг почувствовала вспышку раздражения. Вайсс действительно была втянута в сражение с большой группой гримм, что грозила пробиться к отступающим и убить немало людей. «Чёрт!» — подумала Янг, понимая, что ей придётся сделать всё самой и устремилась вперёд. У неё было не больше десяти секунд, чтобы добраться до солдат и вытащить их с пути гиганта, пока тот не добрался до них первым. И несясь по улице, Янг больше чем когда-либо возненавидела размеры и стремительность голиафа. Даже с превосходством в скорости ей требовалось несколько секунд, чтобы обогнать его. Она словно проносилась мимо попутного бензовоза с раздражением наблюдая как мучительно медленно сокращается расстояние от хвоста до задних ног и от задних ног до живота. — Янг, ты не успеешь. — вдруг раздалось в гарнитуре предупреждение Вайсс, что вновь вызвало в Янг волну раздражения. — Успею! — на выдохе рявкнула Янг, не сбавляя ходу. Впрочем, она понимала, что ей и вправду придётся пройти в опасной близости к голиафу, проскользнув мимо хобота и бивней, вырвав двух солдат прямо у него из-под носа. Но едва ли это могло напугать охотницу. Она уже достигла передних лап голиафа. Кажется Янг даже могла видеть то отчаяние с которым солдат рвался вперёд, пытаясь спасти затихшего товарища и едва не споткнувшись об разнообразный мусор или собственные заплетающиеся от страха и нагрузки ноги. — Янг! Остановись немедленно! — приказала Вайсс оглушительно громким голосом, полным гнева и раздражения. Янг уже ушла дальше маски, быстро двигаясь к кончикам бивней. Наконец, солдат заметил её. Янг не могла видеть лица из-за большого чёрного визора, однако охотница уловила его реакцию. Прежде согнутая спина бойца выпрямилась, плечи расправились и взгляд устремился к охотнице. Он слегка повернулся в её сторону, двигаясь навстречу. Подгоняемый надеждой солдат пытался бежать ещё быстрее, и Янг обрадованная его реакцией, отвечала ему взаимностью. Казалось на мгновение это воодушевление затмило собой гнев, усталость и пламя текущее по её венам, заставляя пытаться бежать ещё быстрее, хотя она уже давно достигла физического лимита. Но это мало что значило, ведь охотница уже близилась к концу своего пути, — Янг! Стой! — вновь раздался голос Вайсс, но в этот раз он был преисполнен самым глубоким страхом и беспокойством, которое Янг когда-либо слышала от своей сокомандницы. В другое время Янг могла бы замешкаться и засомневаться, хотя бы от удивления, однако сейчас эти слова не были восприняты сфокусированным на задаче разумом. Она лишь краем глаза отметила, что Вайсс резко развернулась и устремилась в её сторону. От двух солдат Янг отделяло всего несколько метров, но и от голиафа не многим больше. Гримм уже отвёл бивни в сторону, готовясь как прикончить бойцов, так и встретить приближающуюся охотницу. Янг оставалось сделать последний рывок — единственный прыжок. Она должна была сместиться в сторону прыжком, подхватить двух солдат, после чего, отскочить или прижаться к земле, уклониться от бивней и выйти из боя. Последний шаг её бега превратился в небольшой прыжок и Янг резко сгруппировалась, приседая при приземлении. С неожиданной чёткостью Янг ощущала как сжимались и растягивались мышцы, как натягивалась кожа, когда её ноги сгибались в коленях, как она наклонялась, смещая центр тяжести, чтобы направить прыжок в сторону солдат. И когда она достигла нужного вектора, то на неуловимый миг, застыла в этом положении. Её мышцы буквально жаждали высвободить хранящуюся в них энергию, вызывая почти физическую боль, но всё внимание было сконцентрировано лишь на паре бойцов. «Прыгнуть, подхватить, уклониться, сбежать» — крутилось в её голове словно мантра. Момент истины. Сможет — спасёт две невинные жизни, что посвятили себя защите человечества. Не сможет — удар голиафа мгновенно прикончит всех троих. Её сердце билось словно сумасшедшее, пылая азартом и жаждой боя. И, наконец, этот миг подошёл к концу. Мощный импульс привел мышцы в движение, заставив подошву обуви ударить землю с такой силой, что почва разлетелась брызгами грязи и на ней осталось два небольших кратера. А потом она столкнулась с чем-то, мгновенно остановившись. С низким гулом разрезаемого воздуха бивень голиафа попал по солдатам. Раненый оказался первым. Удар буквально разорвал его. Плоть и ткань рвались, кости ломались, а керамика бронежилета раскололась словно яичная скорлупа. Взрыв ошмётков плоти, костей и внутренних органов, кровь забрызгала землю, обильно покрыв бивень гримм. Второму же солдату, что рискнул собственной жизнью, ради спасения сослуживца, «повезло» больше: его товарищ смягчил удар. Ему оторвало всё ниже пояса, оставляя лишь рваную кожу и вывалившиеся кишки, что повисли безобразными лентами, напоминая дождевых червей. Однако верхняя половина почти уцелела, Янг слышала хруст ребер и видела разорванную руку. Но потом остриё бивня вонзилось в него, пройдя сквозь остаток руки, лёгкое и сердце, в конце вырвавшись наружу через ключицу. То, как он был насажен, напоминало мрачный тотем, словно некий дикарь повесил останки поверженного противника на кол, чтобы вселить ужас в сердца остальных врагов. Но это продлилось всего секунду. Достигнув вершины своего пути бивень резко остановился, дёрнувшись в обратную сторону и рёбра солдата не выдержали подобного издевательства, с влажным треском высвободив бивень, что полностью разорвал грудную клетку и вырывал из неё остатки внутренних органов. То же немногое, что осталось, по инерции полетело дальше, влетев головой в стену одного из уцелевших домов. Громкий треск дерева сопровождался хрустом черепа, который не спас даже шлем. Стена же выдержала удар и тот оставил на ней лишь довольно глубокую вмятину с брызгами крови. Лишь после этого Янг смогла оторваться от этой сцены, переборов оцепенение. Её разум был в полном хаосе. В сознании было всего несколько вопросов, но они повторялись раз за разом, словно монотонное скандирование, обращаясь в плотный белый шум, что заполнил разум, мешая думать. Голиаф давно пронёсся мимо Янг, но та едва ли могла найти в себе желания волноваться об этом. Наконец, медленно, с почти слышным скрипом, Янг опустила взгляд вниз, желая узнать, что остановило её рывок. …И столкнулась с белоснежно-белым глифом Вайсс. Все мысли покинули Янг, но сознание отнюдь не очистилось, белый шум лишь сменился абсолютной пустотой, просторной, но не менее всепоглощающей. До неё не могли достучаться ни всё ещё наступающие гримм, ни уносящийся вдаль голиаф. Она лишь застыла изваянием, неотрывно, невидящим взглядом смотря на зависший глиф и лишь он занимал её, словно маленькая чёрная точка, на огромном белом полотне. — …нг! Янг! — вдруг раздался голос Руби и Янг машинально дёрнула головой в сторону, пытаясь увидеть говорящего, лишь через мгновение поняв, что звук исходит из гарнитуры. — Янг! Что с тобой! Сознание начало возвращаться к Янг и пусть в голове продолжала царить пустота, придавая всему некую отрешённость, но восприятие окружения постепенно восстанавливалось. Тягучее чувство истощения, перекрываемое жгучей болью пламени, печь в её груди, отбивающая мощный, быстрый ритм, рыки гримм, крики солдат, грохот взрывов и выстрелов — всё это возвращалось к ней. — Янг! — охотница осмотрелась, проведя взглядом по пространству, пока она не наткнулась на знакомый, порхающий алый плащ Руби, что стремительно приближалась к ней. — Янг, не стой! Нам нужно остановить голиафа! Голиаф. Вернувшие было фиолетовый цвет пропал и глаза Янг вновь вспыхнули красным, а руки сжались в кулаки. В то же мгновение недоумение и замешательство было вытеснено из неё чистой яростью. Её взгляд вновь сфокусировался, обернувшись к глифу. Он был крепким, способный выдерживать огнестрельный огонь и неслабые удары, но в то же время такой хрупкий: Янг могла разрушить его, не двинув и пальцем — лишь пустив в него немного ауры, дестабилизируя его структуру. Однако это было не то, чего хотела Янг. — Аааа! ~ — взревела Янг и волосы вспыхнули словно напалм, разгораясь так сильно и ярко, что пламя почти поглощало её. С яростным кличем она опустила на глиф мощный удар, мгновенно разрушая его и снежинки в которые тот обратился мгновенно растаяли от жара. Сразу после этого она бросилась в сторону голиафа, взрывными движениями толкая себя вперёд. Мусор попадавшийся ей под ноги просто разлетался, равно как и гримм, которым не повезло оказаться у неё на пути. Янг сама не замечала как всё больше сдвигалась в сторону территории гримм, сталкиваясь со всё большим количеством тварей, но не замедляясь и лишь сметая их, словно поезд. Её мало волновала точность зачистки, она лишь пыталась прикончить как можно больше гримм, а с остальными разберутся солдаты. Янг лишь желала утолить свой гнев и ничего больше. Настигнув голиафа она одним прыжком преодолела половину его высоты, зацепившись за один из костяных наростов, и вторым прыжком заскочила ему на спину. Почти сразу её встретил удар хобота, но Янг легко уклонилась и нанесла ответный удар, от которого тот, даже несмотря на свою массу, слегка дёрнулся. Стоило Янг приземлиться на ноги, как голиаф попытался накрыть её широким полотном уха. Охотница лишь атаковала в ответ, одним ударом разорвав шкуру гиганта, проделав в ней широкую дыру и уцепившись за её края. Рывком она дёрнула руки в противоположные стороны, увеличивая разрыв и проходя сквозь брешь. Новым прыжком оказавшись у затылка голиафа, Янг вложила всю силу удар по одному из сколов, оставшихся от прежних атак. Давний скол был небольшим из-за прочности костяной брони и малого усиления от проявления, но этот удар был не в пример мощнее, с треском раздробив кость, а потом новый удар и ещё один, перед тем как уклониться от контратаки голиафа. С несравненной яростью и агрессией Янг безостановочно разбрасывалась ударами по всему, что попадалось под руку, разрывая плоть и кроша кости, заставляя их разлетаться в брызгах крови и осколков, с каждым ударом высвобождая свой гнев. — Янг, ты не пробьёшься! — крикнула Руби, оказавшись рядом с сестрой. Янг на это лишь тихо рыкнула, стиснув зубы, однако как бы она ни была зла, но Янг и сама понимала, что даже с новым усилением этого не хватит, чтобы победить голиафа, не в столь сжатые сроки и не пожертвовав десятками гражданских, сконцентрировав охотников лишь на нём. Руби видела, как Янг постепенно замедлилась, начиная действовать осторожнее. Юная охотница тихо выдохнула, радуясь, что её сестра быстро справилась с собственными чувствами. Она не знала что вызвало у Янг подобную ярость, но сейчас главное, что это закончилось. Руби украдкой осмотрелась, оценивая ситуацию и она ей не понравилась. Стена находилась отвратительно близко и у них было не больше пяти минут, пока просто не останется пространства для отступления. Однако никаких идей или приказов по этому поводу у неё не было. Хобот голиафа вновь дрогнул, изгибаясь и Руби, уже изучившая его поведение, легко предугадала, что тот атакует её и приготовилась уклоняться. Однако Янг тоже это заметила и во вспышке злобы ударила в самое основание хобота. Удар угодил в одну из многочисленных ран, что уже затянулась рубцовой тканью. С отвратительным чавканьем плоть разошлась и кулак погрузился глубоко в переплетение мышц твари. А после Янг выстрелила смесью дроби и огненного праха, заполняя раневой канал свинцом и ярким пламенем, что вызывало у гримм мучительную боль. Голиаф взревел в ярости мгновенно меняя цель, что тут же ускользнула из-под удара. В очередной раз Руби пришла в голову мысль как-нибудь заставить голиафа поменять направление, но в который раз, она лишь посетовала, что у неё нет ни малейшей идеи как это осуществить. Однако почему-то в этот раз мысль никак не хотела уходить, зависнув на задворках сознания. У Руби было стойкое чувство словно она что-то упускает, как будто она кругами ходила вокруг какого-то важного осознания. Как вдруг она вспомнила свой бой с грифоном и всё встало на свои места. — Янг, Блейк, мне потребуется ваша помощь! — моментально план начал разворачиваться в голове Руби. Услышав план сестры, Янг тут же спрыгнула на землю, а сама Руби, вместе с Блейк перешли на маску голиафа. Они атаковали единственную сравнительно уязвимую часть голиафа — глаза. Если сравнивать глаза голиафа с его телом или хотя бы головой, то они были довольно маленькими, выступая лишь небольшими красными точками. Не помогало и то, что они казались куда меньше чем на самом деле, так как большая их часть была скрыта огромными, толстыми веками, всегда полуприкрытыми, словно исполин был вечно нахмурен, оставляя на виду лишь небольшие красные прорези. Однако если сравнивать не видимый, а реальный размер глаз голиафа с людьми, то те были просто огромными. Диаметр одного глаза не просто не уступал, а даже слегка превосходил рост Руби. Тем не менее они не были простой целью, так как в шкуре век, защищавших глаза, легко увязнет Кресент Роуз, даже если Руби вложит в удар всю силу которой только может добиться. Это не говоря уже о том, что голиафы ревностно защищали их и попасть по ним было не всегда легко. Дуэт охотниц почти сразу встретил затруднения из-за сопротивления гиганта, но высокая мобильность обеих девушек позволяла им не только легко уклоняться от контратак, но и постоянно наносить свои удары. Удары, впрочем, были не слишком эффективны, не в силах пробить веки голиафа несмотря на все усилия, тем не менее это не было их главной задачей. Охотницы концентрировались на разных глазах, пытаясь атаковать их одновременно, вынуждая голиафа почти всё время действовать вслепую, ориентируясь лишь на слух. Тем не менее охотницы сражались без какого-либо видимого результата, но это было частью плана. Пускай времени было мало, но они всё равно, осознанно потратили несколько минут на атаки, которые и не должны были навредить голиафу. Они делали то, что делал с ними голиаф: позволяли привыкнуть и утратить бдительность. Охотницы намеренно использовали однообразные движения и манёвры и не меняли своего поведения, позволяя голиафу привыкнуть и заставить его уделять им меньше внимания, всё ради большего шанса на успех следующего шага. Второго шанса не будет, им нужно выполнить всё идеально. «Люди рассчитывают на тебя.» — подготавливала себя Руби, пытаясь одновременно успокоить лёгкий мандраж и в то же время настроить себя, прокручивая в голове план. Наконец она подгадала момент, когда обе охотницы окажутся рядом с глазами голиафа, атакуя их, и глубоко вздохнула. — Начали. — почти прошептала она на выдохе. Нанеся последний свой удар Руби тут же отскочила в сторону, уклонившись от хобота и выйдя из боя. Однако даже отпрыгнув и оказавшись в воздухе, Руби не останавливала оружие, наоборот, пытаясь вложить в его движения побольше импульса. Промахнувшись, голиаф тем не менее продолжил атаку, нанеся новый удар хоботом, в попытке полностью прогнать охотницу и не дать ей вновь добраться до его маски, не успев понять, что именно этого та и добивалась. В результате удара его хобот вытянулся на свою предельную длину, максимально отдалившись от тела… и от Блейк. — Блейк! — крикнула Руби, крутанувшись всем телом и наконец высвобождая накопленную в косе энергию, но отнюдь не в ударе, а в молниеносном броске. Стремительно вращаясь, коса сорвалась с её рук, устремляясь вперёд. Блейк же, лишь услышав команду, немедленно прекратила наносить малоэффективные удары по глазу, и как только коса оказалась буквально в паре метров от неё, Блейк вдруг исчезла. В тот же миг она возникла прямо рядом с оружием, перехватывая его прямо в воздухе и в тот же миг исчезнув, чтобы вновь оказаться у глаза гримм и обрушивая на него оружие своего лидера. Только было приоткрывшиеся веки тут же попытались закрыться, защищая глаз, но это были не каменные плиты геиста и тяжёлое лезвие косы, метящее прямо в разрез век, успело клином впиться между ними, вонзаясь прямо в красный глаз гримм. Однако это был ещё не конец. Глаза гримм не были подобны людским, представляя собой однородную красную массу густой жидкости, окруженной упругой и крепкой плёнкой, что затвердевала при ударе. И, несмотря на всю энергию, вложенную в удар, коса смогла пробиться лишь своим концом, застряв там, где лезвие раздваивалось. Гримм сможет восстановить эту рану меньше чем за минуту. Но они лишь начали. — Янг! — крикнула Руби и её сестра, что уже извелась в нетерпении тут же устремилась к голиафу. Перед ней немедленно возникла лестница из глифов, но охотница проигнорировала их, одним прыжком вскочив на бивень и вторым добравшись до глаза, рукой и ногами упершись в края глазниц маски, занося вторую руку для удара. С яростным кличем она нанесла мощный удар прямо по пятке косы, одним взмахом вгоняя всё её лезвие в глаз гримм по самое древко. Издав новый трубный рёв, полный гнева хобот гримм сменил направление, стремясь сбросить охотницу. Янг же схватилась за конец древка, передвинув его словно рычаг, заставляя глаз гримм поворачиваться вместе с косой, пока её дуло не упёрлось в глазницу голиафа. Хобот мчался к Янг, но та лишь сжала конец древка в обеих руках и шире расставила ноги, готовясь к последнему шагу. Янг сделала глубокий вздох. Девушка почувствовала, как ревущее где-то в грудной клетке пламя на мгновение вспыхнуло, отзываясь на её намерение. Она ощущала как стремительно вспышка жара, зародившись в сердце, волной разошлась по всему телу, стимулируя мышцы и разгоняя кровь по венам. Но большая часть этого жара прошлась по рукам, оканчивая свой путь на коже пальцев и ладоней, пока весь до последнего остаток вспышки не сконцентрировался в кистях, на мгновение вызывая чувство словно она коснулась раскалённой сковороды. А после Янг вложила всю силу своего тела в последний рывок, толкая древко косы, выступившую ломом, и пламя сорвалось с её рук, толкая оружие вместе с охотницей. Одним движением Янг вырвала косу из глазницы гримм. И впервые за всё время не только боя, но и всей его жизни, голиаф взвыл в пароксизме чистейшей агонии. Веки сопротивлялись лишь мгновение, перед тем как вдруг вздулись от давления изнутри и красное, светящееся глазное яблоко голиафа оказалось вырвано из глазницы. Вырвавшись наружу красное око сорвалось вниз, но, не пройдя больше метра, вздрогнув замерло, повиснув на толстом, в треть диаметра глаза, зрительном нерве. И всё это время голиаф не прекращал реветь от боли. Не мешкая, Янг, вместе с Блейк, спрыгнула на землю, по пути вырвав косу из повисшего глаза. Наконец, контратака голиафа достигла своей цели, с огромной силой гигант ударил по маске, где секунду назад находились охотницы, но было уже поздно. Более того удар частично задел его собственный глаз, заставляя того дёрнуться, резво закачаться на нерве, вызывая у голиафа лишь новый приступ боли и очередной вопль. Издаваемые им звуки больше не содержали той грозной и непоколебимой мощи низкого, утробного рёва, вместо этого они звучали высокого и надрывно, променяв прежнюю силу на громкость. Гримм резко остановился, чуть запнувшись и едва не повалившись на землю. Голиаф пришёл в неистовство, начав, с яростью и отчаянием, хаотично размахивать своим хоботом и бивнями, поворачиваясь из стороны в сторону, нанося беспорядочные удары по всему подряд, разрушая лачуги, убивая других гримм и заставляя землю взрываться брызгами грязи. Лишь спустя десяток секунд гигант растерял запал и замедлился. Огромный красный глаз гримм, в котором недавно торчала коса, теперь казался ещё больше, самым отвратительным образом повиснув на длинном, толстом канате зрительных нервов, целиком покрытом кровью и мерзкой слизью, что тянулся от глазницы, скрываясь где-то в её тёмных недрах. Это чем-то напоминало Янг язычок, что имелся в горле у людей и подобная ассоциация вызвала у неё некоторый дискомфорт во рту, подпитанный чувством отвращения от открывшегося вида. Однако где-то внутри, некая тёмная и злая сторона испытывала невероятное наслаждение от мук твари и жаждала большего. Пусть голиаф и прекратил атаки, но не стал спокойнее. Резкими движениями он водил головой из стороны в сторону, ища кого-то, но резко остановился, когда заметил её пылающие волосы. Янг усмехнулась, почти физически почувствовав как его внимание полностью сконцентрировался лишь на ней и косе в её руках, с лезвия которой мерно капала красная жидкость. Тут же раздался надрывный и оглушительно громкий рев, но звучащий сейчас куда ниже — не чистая боль, но ярость из неё рождённая. Такое знакомое чувство. Голиаф сорвался с места, оставляя под ногами огромные борозды от резкого ускорения. И Янг охотно бросилась ему навстречу. Легко проскользнув мимо конечностей исполина, она вскочила на маску гримм и с размаху ударила его прямо в центр лба. Раздался гулкий металлический звук и часть красной жидкости сорвалась с лезвия, окропив маску. Сама кость лишь получила неглубокую выбоину на поверхности, но это мало заботило Янг, то спускаясь на землю, то возвращаясь на маску она наносила всё новые удары, целясь поближе к глазам гримм. Она словно насмехалась над ним, атакуя именно тем оружием которое так сильно ранило его, несмотря на полное неумение девушки с ним обращаться. Сложно было сказать в чём именно было дело: в звуке, в самих ударах, в безуспешных попытках попасть по вёрткой охотнице или голиаф действительно ощущал насмешку со стороны Янг, однако со временем его удары становились всё яростнее и ожесточённее. И Янг признавала, что находила определённое наслаждение в утолении своей мстительности, однако план требовал от неё других действий. Краем глаза она заметила сокомандниц, что держались вне поля зрения голиафа и Руби, которая обогнула его по широкой дуге, устремляясь к стене, для последних приготовлений. Наконец Янг решила, что вдоволь наигралась, вдруг подбросила косу высоко вверх, выше самого голиафа. И стоило оружию достигнуть вершины траектории, как его вдруг перехватила Блейк, а после сорвалась вниз в нисходящем ударе. Лезвие плашмя угодило в бровь голиафа, раздражая его слух неприятным звуком и тот охотно переключился на новую угрозу. Однако и Блейк недолго использовала Кресент Роуз, вскоре также отбросив её, передав оружие Вайсс. Трио охотниц безостановочно мельтешили перед голиафом, то оказываясь у него прямо перед последним глазом, то исчезая из поля зрения. Они безостановочно меняли тактики, состав, часто стреляли и обильно использовали прах, постоянно передавая друг другу Кресент Роуз. Если минуту назад Блейк и Руби пытались усыпить бдительность голиафа, то сейчас всё было ровно наоборот, они пытались ошеломить гримм, не дать привыкнуть к их тактике, заставляя всё больше раздражаться и раздергивая его внимание. Коса же была словно красная тряпка, неизбежно притягивая внимание голиафа к тому, кто держал её в руках, а сами охотницы орудовали косой намеренно неумело и словно соревновались в том, кто сможет выдавить из оружия самый мерзкий звук. Охотницы вели голиафа, но не по прямой, а совершая хаотичные, резкие повороты, испещряя путь гиганта дугами и ломаными линиями и даже сделав пару петель, всё чтобы больше запутать и дезориентировать гримм. Однако каким бы ни был маршрут охотниц, но в конечном счёте он всегда неизбежно вёл в одном направлении. И уже скоро они все вошли в облако бело-серого тумана. Облако явно было создано искусственно, с помощью дымовых гранат и парового праха. Оно не было особо густым, но оказалось поистине огромным, способным накрыть даже исполинского гримм и распространиться на большую площадь неплохо затрудняя обзор. Теперь всё что мог видеть гримм это три ненавистные охотницы. Но, закончив свою очередь с Кресент Роуз, Янг подбросила косу вверх, после чего все охотницы вдруг отскочили от голиафа, за считанные секунды скрылись в тумане. Однако быстрее чем голиаф успел что-либо предпринять, как из тумана выскочила Руби, наконец возвращая своё законное оружие и тут же опуская его на веко гримм. Через мгновение она отскочила прочь от гримм, избегая удара хоботом и быстро заменила магазин, дослав в патронник боеприпас с огненным прахом. Голиаф немедленно, с рёвом, пошёл тараном на единственного видимого врага. Руби же поддерживала себя в воздухе проявлением и стреляла в гримм, целясь в глаз, отчего на его веке то и дело расцветали небольшие огненные вспышки, лишь больше слепящие гиганта. Сердце Руби отчаянно билось в груди, метаясь между надеждой и попытками сохранять спокойствие, пока руки отточенными движениями досылали один патрон за другим. Гримм нагнал её всего за пару секунд. Руби находилась в нескольких метрах от него, зависнув прямо на уровне глаз исполина и невольно отметив размеры существа: тот буквально целиком заполнял её поле зрения. И как только Руби смогла различить сколы и брызги крови на его маске, тогда она решила, что пришло время. Внезапно охотница развернулась в воздухе и сломала свою траекторию, отскочив от чего-то и мгновенно оказываясь на спине гримм. А потом голиаф, весом в десятки тонн на полной скорости влетел в бетонную стену. Дезориентированный и запутавшийся гигант не успел разгадать план охотниц, а серый туман не дал вовремя разглядеть того же цвета стену. Руби ощутила как спина голиафа сильно вздрогнула под её ногами и она устремилась вдоль продолжавшего движение гримм, пытаясь отдалиться от груды обломков, что разлетались во все стороны. Добежав до задних ног голиафа она спрыгнула вниз, позволяя гримм нестись дальше уже без неё. Она приземлилась прямо на груду обломков, которые ранее составляли стену. — Эп~ — пикнула Руби и неловко взмахнула руками, когда камни ушли из-под ног. Обломки всё ещё падали и смещались. Руби проскользила вниз по образовавшейся горке, отчего лишь больше мелких камушков скатывалось вместе с ней, и, с небольшим прыжком в конце, охотница приземлилась на место почище. — Фух~ — выдохнула она, оборачиваясь. Живой таран в форме гримм легко пробил стену и проделал в ней огромную брешь. В воздух поднялись клубы пыли, перекрывая обзор, а стена была разорвана на множество обломков, из которых большая часть самых крупных упала за укреплением. Однако многие малые обломки покрыли землю и в пределах стены. Несколько секунд обломки продолжали, отваливались от краёв стены, с гулкими ударами присоединяясь к груде внизу, но вскоре всё затихло. Стоило всему замереть, как Руби потянулась в подсумок, изымая из него свиток. Оставался последний шаг. — Всё готово. — сказала она и тут же закашлялась от попавшей в лёгкие пыли, после чего вновь направила взгляд в сторону трущоб. С некоторым напряжением Руби вглядывалась в туман, но всего через несколько секунд услышала голоса и быстрые шаги множества людей. Это были гражданские под конвоем солдат. Всё больше беженцев выходило из тумана и когда первые из них начали приближаться к ней, то Руби смогла получше рассмотреть их. Людей было много: десятки и сотни гражданских и солдат, что бежали в ее сторону. Это были все кого она успела собрать. Сюда сбегались все кто остался в трущобах, сливаясь в единый людской поток. Очень быстро люди оказались рядом, начав переходить через обломки, неловко пытаясь удержать равновесие на неустойчивой поверхности и Руби пришлось отойти в сторону, чтобы не мешать. Отойдя в сторону от бреши Руби привалилась к стене, переводя дыхание. Её мышцы болели, дыхание сбилось, ухудшаясь тем, что каменная пыль в воздухе рвалась в легкие, раздирая горло и вызывая безостановочный кашель, пока Руби не смогла подуспокоиться и начать дышать размереннее и спокойнее. Руби протёрла ладонью покрытый потом лоб, смахивая в сторону липнущие к нему волосы, отчего на лбу осталось немного грязи с её не самых чистых рук. Одежда полностью пропиталась потом, вызывая неприятное склизкое ощущение по всему телу, но всё что она могла это оттянуть воротник, чувствуя как тут же в него начала попадать тяжёлая пыль, создавая еще больший дискомфорт. Руби тяжело вздохнула. Однако, несмотря на все неудобства, проносящаяся перед глазами людская река, вызвала на губах Руби улыбку, а в груди воспылала радость, наполняя её ликованием. Гражданские, что сейчас бежали через брешь, полностью отличались от тех, что пытались эвакуироваться ранее. Эти люди были движимы не столько страхом, сколько надеждой. Здесь всё ещё присутствовали беспорядки и толпу сложно было назвать спокойной, особенно когда приток беженцев стал превосходить их отток, создавая затор, однако это не шло ни в какое сравнение с прошлым. Вместо гневных и испуганных криков были слышны лишь тихие перешёптывания, приказы солдат и редкие вскрики разного толка, люди почти не требовали воздействия со стороны солдат, чтобы поддерживать порядок, внезапно сумев сохранить некоторую организованность, стоило им прекратить панически рваться вперёд. Здесь также были те кто пытался пробиться вперёд первее всех, даже если для этого придётся идти по головам, но теперь на каждого подобного человека находилось двое-трое, что бросались на помощь, стоило кому-то не удержать равновесия и упасть. Также они останавливали беспорядки или успокаивали слишком конфликтных людей. Вместо страха от людей веяло надеждой, утешая их страхи и, внезапно этого оказалось достаточно чтобы в них пробились чувства сострадания и товарищества. Это согревало и придавало сил. — Руби! — раздался в стороне узнаваемый голос сестры и, обернувшись на звук, Руби увидела свою команду, отчего её улыбка лишь расширилась. Они выглядели не лучше её, потные и грязные, со спутавшимися волосами, но в то же время явно готовые к новому бою. И именно в этот момент громкий трубный рёв напомнил, что их дело ещё не окончено. Рёв явно оказал влияние на людей, многие ощутили страх, замедлившись или даже остановившись. Это тут же вызвало ряд столкновений и конфликтов, вновь наполняя толпу беспокойством и нараставшими в громкости возгласами, а продвижение сильно замедлилось. Руби тут же выпрямилась и одним прыжком вскочила на край бреши, уцепившись за торчащую арматуру, после чего обратилась к людям. — Не останавливайтесь! — крикнула она, всеми силами сдерживая рвущийся наружу кашель и пытаясь добавить в голос как можно больше силы. Многие взгляды обратились к ней. — Вам осталось пройти всего ничего и вы будете в полной безопасности. Сложно сказать, что влияло на беженцев больше: её слова или авторитет охотников, но похоже призыв возымел эффект, так как беспорядки пошли на спад и движение возобновилось, вернув в людей прежнее воодушевление и решимость. Сразу после этого она прыгнула дальше, пролетая над толпой и её команда двинулась прямо за ней. Здесь, в отдалении от стены, виднелся голиаф. Гримм ревел и бил землю, без конца крутясь на месте и явно кого-то высматривая. Он уделял удивительно мало внимания людям, чему немало помогало то, что гражданские выходящие из бреши были скрыты облаком пыли и дыма. Однако было очевидно, что причина подобного поведения была в другом. Голиаф не искал простых людей, он искал именно их команду. Гримм выглядел не лучшим образом. Голиафы были невероятно живучи даже без учёта их размера, но даже такое существо было далеко от неутомимого. Бесконечные маневры, требующие не только поддерживать огромную массу плоти в движении, но и активно менять направление и скорость сопротивляясь невероятной инерции — всё это истощало гримм, каким бы выносливым он ни был. То же можно было сказать и про ранения: артиллерийские снаряды, что он пропустил в самом начале, стрельба пехоты, включая автопушки и ракеты, удары охотниц, оставляющие глубокие раны, и, на вершине всего, вырванный глаз. Всё это отразилось на нём в виде шрамов на шкуре, а также сколов и подпалин на броне. Так же как и охотницы, голиаф был истощён, но так же как и они, он жаждал нового боя. И RWBY не собиралась разочаровывать, выскочив прямо навстречу гиганту. Блейк и Янг намеревались атаковать уже двинувшегося в наступление голиафа лоб в лоб, отводя его прочь от людей и отвлекая внимание, Руби же, на пару с Вайсс, устремились в совершенно другом направлении, чтобы подготовиться к следующему шагу. Несмотря на не лучшее качество трущоб, но как минимум электричества они всё же лишены не были, пускай в основном оно использовалось лишь для нужд гарнизона. От города к трущобам тянулась небольшая линия электропередач из деревянных столбов и именно к ней охотницы и двигались. По пути Руби смогла оценить обстановку. К счастью, за то время пока беженцы были заперты за стенами, местное пространство обезлюдело, а потому и гримм утратили к нему интерес, отчего оно почти полностью опустело, делая его сравнительно безопасным. Это не продлиться долго, но пока что это позволяло охотницам не бояться за эвакуацию. Наконец, добравшись до линии электропередач, Руби подпрыгнула и одним взмахом перерубила протянутые кабели прямо у одного из столбов. Электричества она не боялась, так как уже давно запросила отключение этой линии. Руби повторила процесс у другого столба, отчего на землю упало четыре длинных и прочных металлических тросов. Это было хорошо, но недостаточно. Охотницы быстро принялись в две пары рук сплетать из них единую толстую верёвку, в чём, как ни странно, Руби немало помогали воспоминания о тех временах когда Янг любила заплетать свои волосы в огромные косы. Работа давалась нелегко. Связать единый канат из уже многожильных кабелей оказалось куда сложнее, чем Руби думала и результат вышел отнюдь не таким красивым как хотелось. Канат вышел неровным: где-то «пряди» были перетянуты, а где-то слишком свободны из-за чего он получился кривым. Руби оглянулась. Голиаф всё ещё отбивался от двух охотниц, но прочие гримм уже начали переключаться на эвакуирующихся, но быстро натыкались на огонь солдат и настенных орудий. Из города уже начала высыпаться бронетехника и грузовики, везущие тяжёлую пехоту, что должны были помочь в эвакуации. Обернувшись она заметила, что Вайсс уже давно закончила и подходила к своему партнёру, попутно сматывая вышедший толстый, заметно толще руки самой Руби, канат в большой моток. Но тут Руби привлёк новый рёв голиафа, а точнее то, как он чем-то неуловимо отличался от остальных воплей. Руби оглянулась на голиафа и напряглась, когда заметила что тот смотрел в её сторону. Вот только реальный ужас она ощутила, когда поняла, что смотрел гримм вовсе не на неё, а на поток эвакуирующихся людей. Охотницы всё ещё атаковали гиганта, но тот уже не обращал на них внимания, а лишь направил хобот к маске. Неожиданно обхватив им повисший глаз и резким движением вырывал его напрочь. Брызнула кровь и голиаф взвыл в боли, разъярённым взмахом ударил бивнями по земле, однако очень быстро его рёв преобразился. Его тональность вдруг утратила высоту, вновь обретя тот низкий гул. Он больше не выражал ошеломления и ярости, вместо этого вернулся прежний боевой клич. Однако было в нём некое отличие — его надрывность, отражавшая боль перенеслась на этот рёв, превращая его из простого предвестника войны в выражение чистейшей ненависти и жажды отомстить своим врагам самым болезненным образом за причинённые муки. И как только голиаф пришёл в движение Руби запаниковала. Он был слишком близко. Охотницы не только не смогли удержать внимание голиафа надолго, но и не увели его достаточно далеко. Вырвав огромный моток кабеля из рук партнёра она закинула его на плечо, словно сумку и устремилась к гиганту. Под её ногами тут же возникли глифы и обе охотницы смогли быстро покрыть немалую часть пути. Слишком медленно. Беженцев быстро охватила паника и те начали бежать прочь. Кто-то пытался продолжать бежать к стене, кто-то хотел скрыться от голиафа, а некоторые даже повернули назад, однако куда бы гражданские не двинулись, но уйти они не смогут. И Руби с болезненной чёткостью осознавала, что они не смогут остановить голиафа. Руби сбросила кабель на землю, чтобы активировать проявление и быстро добраться до людей. Но несмотря на плачевное положение, Руби мгновенно вернула себе решимость. Если они не могли предотвратить жертвы, то сделают все чтобы их было как можно меньше. Руби поднимала на ноги оступившихся и всеми силами ускоряла отход беженцев, помогая им как можно больше рассредоточится и остальная команда быстро присоединилась к ней. Однако голиаф уже был здесь. Почти синхронно охотницы выскочили перед гримм, тут же начав вытаскивать гражданских с пути гиганта. Руби рывками перемещалась от человека к человеку, не задерживаясь больше чем на мгновение. Охотницы двигались с почти невероятной скоростью, не тратя на одного беженца больше секунды. Но с каждым мгновением голиаф был всё ближе и Руби весьма отчетливо ощущала как уходит отпущенное им время. Однако это лишь подгоняло её и она не прекращала спасать одного человека за другим до самого конца. Рывком она подскочила к бегущему мужчине, толкая его всем телом. Масса пятнадцатилетней девушки была заметно ниже взрослого, но её инерции хватило, чтобы сбить его с ног. И как только ноги охотницы коснулись земли, она обхватила мужчину обеими руками и прыгнула, вытаскивая беженца из-под удара хоботом. Руби не могла тратить время на мягкую посадку, а потому даже не закончила прыжок, как немедленно отпустила человека прямо в полёте, после чего проявлением тут же спикировала к земле, прыгнув в обратном направлении. Только обернувшись Руби ощутила как в ней вспыхнула тревога. Охотница увидела, что один из бивней уже устремился к бегущей женщине и она точно не успеет ее вытащить. Однако Руби не собиралась так просто сдаваться. Обратившись лепестками она одним прыжком буквально перелетела бивень, едва обгоняя его. Она врезалась беженке в спину тут же повалив ее на землю. Руби замерла, чувствуя как напряглась её спина. Она вжимаясь в землю и рукой прижимала к ней женщину, чувствуя как холодная грязь липла к раскалённой коже и как женщина панически дёргалась в её хватке. Огромный кусок кости с низким воем промчался прямо над ними, после чего Руби тут же подскочила, поднимая беженку уходя прочь с пути голиафа. В последний момент она выскользнула из-под ног гиганта, едва избежав участи быть размазанной по земле. Всего за несколько секунд они спасли от неминуемой смерти множество людей. Однако беженцев было слишком много. Они помогли многим гражданским убраться подальше от гиганта. Но тому кому они помочь не успевали было куда больше, к сожалению Руби осознала это лишь за мгновение до неизбежного. Наконец голиаф добился того, к чему стремился с самого начала — ворвался в самый центр людской толпы. Первым же движением он с необычайной легкостью словно метлой снес больше десяти человек. Руби могла лишь с ужасом наблюдать как люди разлетались словно щепки, окрашивая землю в красный, либо отлетая изломанными куклами. И её голове вдруг застряло осознание, от которого, казалось, желудок попытался протолкнуть себя через горло, осознание отвратительное как в самой своей сути, так и в том, насколько сама Руби была уверена в его неоспоримости. Никто из этих людей не имел ни малейшего шанса на выживание. Но очень быстро Руби поняла, что это не самое худшее в этой ситуации. Когда голиаф начал заносить бивни для нового удара, стало очевидно, что скоро жертв станет гораздо больше. Однако, в отличие от предыдущего осознания, это не наполняло ужасом и отвращением, а наоборот вырывало из того ступора и ошеломления в которое она впала, и ноги словно по собственной воле бросили её вперёд. Вот только уже на ходу Руби вновь едва не замерла. Кого спасать? Голиаф угрожал многим, но спасти она может лишь одного. Однако её тело продолжало действовать. Дети–женщины-инвалиды-старики-мужчины — пусть Руби и не выстраивала приоритетов намеренно, но именно такая последовательность казалась привычной и естественной, а потому именно к ней обратился её разум в час нужды. Пусть в полной мере под первые три категории никто здесь и не подпадал, но быстрее чем Руби успела что-либо осознать, как она оказалась рядом с бодрой, но явно пожилой дамой, что держала за руку девочку-подростка, которая бежала вместе со зрелой, полноватой женщиной в синем пуховике. Руби стремительно подхватывает девочку, вырывая её из рук дамы, и отработанным движением отправляя прочь с пути голиафа. Бивни гиганта достигли вершины траектории и устремились к ней. Женщина, стоило ей почувствовать что ее руки больше не сжимают ребенка, тут же обернулась с выражением страха, что быстро сменился замешательством. Бивни уже преодолели полпути. Руби в один шаг подобралась к беженке, бросив её резким движением. С испуганным возгласом та взмыла в воздух и Руби с замиранием сердца наблюдала как она перелетает удар голиафа, разминувшись с бивнем меньше чем на метр. Бивни были уже близко, вот-вот готовясь смести всё на своём пути и боевые рефлексы Руби требовали от неё уклоняться прямо сейчас. Однако именно в этот момент, прежде отдавший контроль телу разум внезапно нагнал события и её взгляд мгновенно оторвался от бивней, метнувшись в сторону. Единственный человек, что был рядом, последняя женщина оказалась прямо перед ней, буквально на расстоянии вытянутой руки. Вот только бивни были уже рядом. И это порождало в Руби конфликт, что почти вогнал её в ступор. Руби словно в замедленной съёмке, с болезненной чёткостью, видела как женщина чье лицо было искажено полным ужасом, резким движением оборачивается к ней. Глаза беженки и охотницы вдруг пересеклись. Руби разглядела, как чистый ужас на её лице, вдруг постепенно начал сменяться замешательством. Казалось можно было увидеть как в её затуманенном страхом мозге от нейрона к нейрону двигается ток, впитывая в себя внезапно возникший образ и пытается понять, что это за девочка перед ней. Трудно сказать, что стало самым главным признаком: необычная одежда, алый плащ или выглядывающее из-за спины оружие, но Руби буквально могла видеть, как узнавание проскользнуло в глазах женщины. Зрачки беженки слегка расширились, а рот приоткрылся, выражая удивление. А после она сделала худшее, что только могла — она испытала надежду. Её губы слегка растянулись, отражая воодушевление. Женщина повернула почти бросаясь охотнице несмотря на то, что в руках у той уже была своя ноша. Охотница являлась единственным её шансом на спасение и ведь она была так близко. И каждый этот признак, каждое движение, рвало душу Руби на части. Ведь Руби не могла её спасти. Об этом кричал каждый рефлекс, каждый инстинкт — она просто не успеет. Вот только когда пришло время действовать в голове Руби и на мгновение не промелькнуло мысли сдаться. Одним рывком она оказалась рядом с женщиной, обхватив её руками. Они не переживут попытку перепрыгнуть бивень, либо столкнувшись с ним, либо сразу после попав под лапы голиафа, так и не успев уйти с его пути. Поэтому она целилась в просвет между ног гиганта, желая избавиться хотя бы от половины проблемы. Ни на мгновение взгляд Руби не отрывался от стремительно приближающегося бивня. С каждой мышцей, сокращающейся в её теле бивень приближался всё ближе, с каждым мгновением подготовки к прыжку, огромный кусок кости, диаметром толще Руби, был всё ближе и ближе, пока не оказался менее чем в метре от неё. И именно в этот момент ноги охотницы резко распрямились, отправляя её и женщину в стремительный полёт. Такое привычное для Руби чувство ускорения вырвало из женщины испуганный вскрик, едва не оглушив Руби, но это было меньшей из их проблем. Они не успевали. Но и на мгновение Руби не подумала о том, чтобы бросить женщину, пусть та и ставила под угрозу её жизнь. Проявлением Руби развернулась в воздухе, успев подставить под удар ноги. Стоило подошвам коснуться кости, как боль прострелила конечности охотницы и те тут же начали стремительно подгибаться, не в силах противостоять удару. Однако этого было достаточно. Резко оттолкнувшись от бивней она придала себе необходимое ускорение, чтобы вырваться из-под удара. Буквально на сантиметры ноги женщины разминулись с костью, однако направление их полёта резко изменилось. Руби приняла на себя новый удар и влетела спиной в лапу голиафа. Удар, пусть и прошёл по касательной, но на секунду выбил из лёгких Руби воздух, и вырвал из беженки вскрик боли, после чего их вновь отбило уже в другую сторону. Руби едва успела сориентироваться и извернуться, чтобы не впечататься лицом в землю, но пронзаемые болью ноги подкосились и охотница упала на колени. Первым делом Руби оценила состояние женщины, но за исключением искажённого в муке лица она едва ли могла что-то понять. Но на большее у них не было времени. Где-то в глубине души Руби пылала ликованием и радостью от этой маленькой победы. Но прежде всего, она чувствовала гордость — она не бросила беженку, не поддалась страху и спасла ещё одну жизнь. Руби могла просто остаться на месте, подождав пару мгновений, пока голиаф пронесётся мимо. Вот только каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни, и долг гнал охотницу на новые свершения, не давая и шанса на проявление осторожности. И это стало роковой ошибкой. Руби совершила мощный прыжок срываясь с места и вырываясь из тени голиафа под бледный солнечный свет. И лишь в последний момент она узнала в промелькнувшей тени хвост голиафа. А после ей стало не до собственных стремлений и других людей. Неожиданный мощный удар угодил ей прямо в рёбра, отчего в глазах вдруг помутнело, а окружающие шумы будто размылись. Её рёбра деформировались словно пластик, до почти неестественного положения, и воздух был буквально выдавлен из её лёгких, вырвавшись наружу резким выдохом. От удара спина выгнулась так сильно изогнув позвоночник, что его прострелила резкая боль. Сильно контуженую охотницу отправило в полет верх тормашками, полностью лишив ориентации в пространстве. Единственное, что смог воспринять её разум, кроме смазанных образов и невнятных шумов, это сильный удар куда-то в плечо, от столкновения с землёй. Руби протащило по поверхности ещё порядка метра, перед тем как она наконец замерла. Охотница хотела вздохнуть, но тут же ощутила как собственная слюна попыталась пробиться в гортань, вызвав приступ кашля. Вот только воздуха в её лёгких не было вовсе и вместо кашля из неё вырвался лишь хрип, нисколько не помогая прочистить горло. Тут же Руби забарахталась и, несмотря почти не слушающиеся руки, ей удалось перевернуться на живот и, покачнувшись встать на четвереньки. Наконец почувствовав как освобождаются дыхательные пути, охотница сделала пару глубоких вдохов. Однако стоило панике и дезориентации отойти, как её состояние было быстро забыто. Руби тут же выпрямилась, стоило ей вспомнить о женщине которую она пыталась спасти. Она широко распахнула глаза, но тут же прищурилась, ощутив, будто в один из них что-то попало. Охотница быстро проморгалась и ещё раз протёрла глаза, пытаясь избавиться от мутности и назойливых мошек. И стоило взгляду чуть проясниться, как он тут же зацепился за что-то синее, заставив Руби встрепенуться и протянуть руку к непонятной штуковине. Вот только она сразу почувствовала неладное и, стоило взгляду проясниться, как её рука замерла на полпути. Это была куртка женщины. Только куртка. Но, что куда важнее, она вдруг осознала, на её ладони было слишком много красного цвета. Всё ещё не избавившись до конца от ошеломления охотница недоуменно осмотрела свои руки. И только сейчас Руби начала понимать, что обилие красного это не иллюзия дезориентированного разума. Её руки и вся одежда были покрыты кровью, и чем чётче становилось зрение, тем больше красного она видела. Лицо, тело, руки, земля, куртка — всё было покрыто кровью. Но стало куда хуже, когда в отдалении она начала замечать другие детали: ноги, рука, грудная клетка с головой. Ни одна из этих частей не была соединена друг с другом. Руби видела это, Руби понимала что это значит, но мозг словно не желал принимать реальность, вгоняя разум в диссонанс и замешательство. Как? Она ведь только что её спасла. Как она могла погибнуть? Вся эта ситуация была её виной: она не должна была вовсе допустить подобной атаки — она должна была предусмотреть подобный вариант, придумать противодействие. Однако она, так же как и при вторжении гримм, так сильно спешила, так сильно сфокусировалась на плане убийства монстров, что даже не подумала о защите людей — о главном её долге. И вот опять, та же ошибка, та же поспешность, что вновь привела к смерти, доказала, что она ничему не научилась. Руби машинально пыталась встать, но лишь отстранённо переминалась с ноги на ногу, словно не в силах решить с какой начать. Взгляд охотницы бродил по округе, ища своё оружие и лишь через пару секунд она поняла, что оно всё ещё было у неё на поясе. Но тут вновь ожила гарнитура. — Руби! — оглушительно громко рявкнул голос Янг, отчего Руби дёрнулась словно, ей дали пощёчину. — Хватит мешкать! Нам нужна твоя помощь! Наконец Руби вырвало из этого состояния замешательства. Её мозг словно перезагрузился, позволяя избавиться от мыслей поглотивших разум и вернуться тому, что сейчас было действительно важно. Наконец, взяв себя в руки, Руби вскочила на ноги и обернулась к голиафу. Ей тут же предстали последствия действий гримм: гигант прошёлся по земле словно поезд через сугроб. Трудно было сказать сколько именно погибло, но явно не меньше нескольких десятков. Широкие взмахи разбрасывали трупы в стороны, от чего образовывалась своеобразная дорога, обрамлённая рваными останками, заливавшими землю кровью. Лишь в кратерах оставленных следами голиафа виднелись редкие размазанные трупы, так сильно повреждённые, что в расщеплённых костях и расплющенной плоти почти невозможно было различить людей. Голиаф стремительно нёсся дальше, безразличный к чувствам охотницы и Руби пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить мысли о том скольких она не спасла из-за своей задержки, и на то, чтобы избавиться от подбиравшегося чувства стыда и отвращения к собственной слабости. Голиаф направлялся обратно к бреши в стене, которую сам и проделал, прямо по пути эвакуации беженцев, что сейчас разбегались в разные стороны, расступаясь перед гигантом. Руби первым же делом бросилась следом, пытаясь наверстать упущенное. Вот только несясь вперёд Руби ощутила странное чувство неправильности, растущее с каждым шагом, словно она совершала какую-то ошибку. Это чувство и непонимание его причин быстро смыли все прочие мысли, позволяя Руби настроиться на бой и начать думать. И в то же мгновение она осознала к чему стремился голиаф и чем это может обернуться. По ту сторону стены всё ещё находилось множество не успевших эвакуироваться гражданских и солдат, прижимаемых к укреплениям ордами гримм. Если голиаф доберётся до них, то не только сможет ворваться в толпу, лишив несчастных возможности бежать, но и закроет единственный путь к отступлению, зажав огромное количество людей между молотом и наковальней. Его нужно было остановить. Глубоко в душе Руби почувствовала подсознательное отвращение к этой идее — она хотела присоединиться к команде, что прямо сейчас спасали беженцев. Даже издали Руби видела как голиаф продолжает атаковать и это лишь усиливало её желание. Однако разум твердил, что она обречёт на смерть лишь больше людей. И это было единственным, что имело значение. Руби быстро сменила направление. — Где же, где же… — приговаривала Руби, на бегу выискивая что-то на земле. — Вот! Внезапно воскликнув она бросилась к находке, обеими руками ухватившись за оставленный моток кабеля и одним движением забрасывая его на плечо. Тут же почувствовав как на неё надавило несколько десятков килограмм металла. — Вайсс! Мне нужно ускорение! — крикнула она и всего через секунду прямо под ногами возник мост. Несмотря на груз, мешающий проявлению и общую усталость Руби всё равно достигала огромной скорости, стремительно сближаясь с голиафом. И с каждым метром она всё чётче видела людей, что становились жертвой исполина. Это зрелище заставило её стиснуть зубы и двигаться ещё быстрее. А потому, когда она поравнялась с передней лапой голиафа, и делала последние шаги, то в ней буквально бурлило нетерпение. Подгадав момент, охотница совершила резкий прыжок в сторону. Она оказалась на конечности голиафа, где-то под коленом и тут же силой уцепилась за неё. Учитывая постоянное движение гиганта удерживаться было непросто. Руби удавалось держаться за счет обилия складок и мелких костяных наростов, а также благодаря стабилизации за счёт проявления. «Так, начали.» — подумала Руби, высвобождая левую руку. Её тут же качнуло и она едва удержала себя от того чтобы вновь не вцепиться в шкуру. Времени на осторожность не было. Вместо этого она посмотрела на кабель, быстро найдя нужное. Пока Руби связывала один конец каната, Вайсс делала то же самое с другим, но с небольшим дополнением. Этот конец был обмотан тросом, что принесли сами охотницы, а из центра торчал длинный металлический шип. Ей требовалось закрепить трос, вонзив шип в шкуру, но пробить её таким приспособлением и в таком положении явно не получиться. Поэтому, взявшись за конец каната, она осмотрела ногу голиафа, зацепившись взглядом за один из многочисленных шрамов чуть в стороне. После чего осторожно, прижимаясь к шкуре всем телом начала двигаться в сторону рубца. Ноги и руки всё норовили соскользнуть, а постоянные рывки грозили сорвать её вниз, но охотница всё же добралась до цели. Рана выглядела затянувшейся, но явно далекой от восстановления, а потому была красной и опухшей, разрез оказался покрыт подобием пузырящегося гноя, что сочился странной слизью. Прижав шип к ране она начала с некоторым отвращением вдавливать его в мягкую, но упругую тёмно-оранжевую гнойную массу. И как только шип погрузился достаточно глубоко, он вдруг раскрылся на четыре лепестка. Крепкая плоть не давала устройству раскрыться на полную, формируя крест, но позволила ему хоть как-то закрепиться внутри. После чего Руби заметила исходящее от раны фиолетовое свечение и её руку вдруг притянуло к шипу. С отвращением Руби видела, а главное чувствовала как её рука погрузилась в мягкий гной и как вязкая слизь начала налипать к руке. Однако куда хуже стало когда она ощутила, что туда же начало тянуть сначала волосы, а потом и всю голову. Лишь благодаря реакции она не впечаталась лицом прямо в гной, после чего с некоторым затруднением оторвала руку от раны, с отвращением заметив как от той протянулась пара ниточек слизи. Руби встряхнула головой, возвращаясь к более важной теме. Взявшись за конец каната она пару раз дёрнула изо всех сил, проверяя крепление на прочность и осталась вполне довольна, когда шип даже не сдвинулся. После этого Руби сняла моток с плеча, взяв его одной рукой, а второй пропустила тянущийся к шипу канат сзади, на уровне пояса, и наложила его на локоть, обернув вокруг предплечья левой руки, для большего сцепления, и только после этого взялась за не помещающийся в руке канат. Используя подобную опору Руби смогла фактически встать на конечность, словно альпинист на отвесную скалу, цепляясь за трос, словно за страховку. Наконец, закончив с этой частью, Руби посмотрела в сторону стены. Почти весь людской поток уже разделился на две части, расступившись перед голиафом, и тот впервые не пытался их нагнать, почти полностью игнорируя беженцев. Если раньше у Руби и были сомнения, что она правильно поняла намерение голиафа, то сейчас они отпали. Охотницы же несмотря на это всё ещё были заняты, защищая людей уже от налетающих грифонов. Однако её волновало совсем не это. Стена была уже близко. Времени мало. Руби прикрыла глаза, концентрируясь и мысленно проходясь по плану дальнейших маневров. Охотница сделала глубокий вдох. — Вайсс, готовься. — приказала она, открывая глаза. Руби убедилась, что моток расположен удобно, зажатый между телом и согнутой рукой, после чего начала разминать ноги, готовясь к прыжку. Она замерла, поджидая подходящего момента и внимательно следя за движениями лап голиафа. Один шаг, второй и вот, нога на которой она стоит выдвигается вперёд и Руби наконец решила, что настало время. В резком прыжке она отскочила как можно дальше от голиафа, ослабив хватку на канате и позволяя ему свободно разматываться, чувствуя как он скользит по левой руке словно змея. Нога голиафа ступила на землю и начала двигаться назад, никак не помешав движению Руби и лишь дав ей возможность отлететь подальше. И, наконец, нога голиафа вновь устремилась вперёд. Канат резко натянулся и Руби мгновенно остановилась, но почти тут же сорвалась в новое движение и, меньше чем через секунду, Руби уже влетела в промежуток между передними и задними ногами голиафа. Сгруппировавшись Руби угодила в куда меньший промежуток между передними лапами. Испытывая чудовищные для людей без ауры перегрузки она на умопомрачительной скорости совершила оборот вокруг ноги голиафа и обмотав её кабелем, едва успевая вовремя его разматывать. Совершив полный оборот, Руби пошла на второй заход. Охотница вновь повторила свой манёвр, пролетев между передних лап гримм как раз когда конечность голиафа начала двигаться назад. Внезапно прямо перед ней возник белый глиф и Руби тут же отскочила от него, меняя направление и проносясь перед второй лапой голиафа, после чего оттолкнулась от нового глифа, и в мгновение ока пролетела рядом с коленом. Руби неслась вперёд, прямо под брюхом голиафа, пересекая его по диагонали, в сторону правой задней лапы. Всё её внимание было сконцентрировано на одной лишь этой ноге, что вот-вот собиралась коснуться земли и том клочке поверхности, на который та должна была опуститься. По сравнению с этим всё прочее уходило глубоко на второй план, будь то ощущения тела, лишние шумы и даже собственный мандраж. Наконец охотница высвободила левую руку, уже успевшую покраснеть от каната, который вдавливался ей в кожу и что есть сил бросила оставшийся моток прямо под ногу голиафа. Пулей Руби пронеслась дальше. Тут же все её чувства вернулись сильнее чем прежде, словно пытаясь отыграться за время своего отсутствия. Руби резко развернулась в воздухе, так быстро, словно от этого что-то зависело. Она видела гримм, видела стену, от которой его разделяло всего несколько секунд, остальное же казалось неважным. Тело замерло в напряжении, будто закаменев. Казалось она могла ощущать вообще всё, на что не обратила бы внимание и в спокойной обстановке: как билось сердце, как язык лип к нёбу, как липли волосы ко лбу. Руби прикипела глазами к голиафу, не желая, да и не в силах оторвать взгляд. Ожидание длилось не больше секунды, но уже успело стать невыносимым. Это был момент истины. И наконец, стопа голиафа опустилась на землю и тот сделал новый шаг. Канат тут же натянулся. Закреплённый на одной ноге и прижимаемый другой, канат впился в колено второй из передних ног, что только попыталась вырваться вперёд для нового шага. И тут, раздались отчётливые щелчки, сопровождаемые протянутым, гулким, вибрирующим звуком, что показался Руби оглушительным даже на фоне выстрелов и воплей других гримм. Тросы не выдержали нагрузки и лопнули… …Лопнули, но исполнили свою задачу. Всего на мгновение голиаф запнулся и этого хватило чтобы собственная скорость и масса лишили его и шанса на то, чтобы устоять. Голиаф успел лишь издать протяжный высокий вой, перед тем как его бивни вонзились глубоко в землю. Переворачивая пласты грунта они ушли назад и вбок, увлекая за собой голову, шею, а за ними и всё тело. И когда голиаф начал заваливаться набок, разворачиваясь спиной к стене, а его задние ноги оторвались от поверхности, то всё было решено. С громким воем туша гиганта опрокинулась на землю, заставив ее чуть вздрогнуть. По инерции исполина протащило ещё на несколько метров к стене. Он остановился всего в паре десятков метров от стены, в двух секундах пути. Люди было немало напуганы произошедшим, но продолжали вытекать из бреши в стене, обходя голиафа по широкой дуге. Однако они были невредимы. Руби почти не верилось в этот успех. Вот только ни капли напряжения не покинуло её тела. Извернувшись в воздухе, она приземлилась на ноги, слегка поскользив по земле и одним движением раскладывая Кресент Роуз, готовая в любой момент сорваться с места. Остался последний шаг. Последний шаг на который Руби не могла повлиять никоим образом. Ни у одной из охотниц даже близко не было оружия, чтобы расправиться с голиафом достаточно быстро и поэтому она могла только ждать. Прошла секунда. Дезориентированный голиаф задвигался и начал приходить в себя, отчего Руби лишь сильнее напряглась, внимательно следя за каждым движением гримм. Вторая секунда. «Почему так долго?» — обеспокоенно подумала она, с тревогой наблюдая как грузный исполин медленно поджимает ноги и пытается перекатиться на брюхо. Её встревоженный ум, терзаемый ожиданием, уже выдал предположение, что все пошло не так и весь их план провалился. Третья секунда. Побелевшие пальцы Руби сжимали оружие, так сильно стискивая древко, что без укрепления аурой на нем вполне могли остаться вмятины, а стискиваемые зубы уже могли бы раскрошиться. Руби была готова сорваться в бой. Провалиться план или нет, но она защитит людей всем, чем только сможет — спасёт всех кого только сможет. Руби уже собиралась устремиться вперёд, не в силах выдержать бессильное ожидание, как вдруг что-то промелькнуло в поле зрения охотницы. И тут на теле голиафа внезапно вспыхнул чёрно-оранжевый оглушительный взрыв. Гигант вздрогнул, казалось больше от неожиданности, чем от попадания снаряда. Но тут прогремел второй взрыв, а потом третий и тут же четвёртый. Пятый, шестой, восьмой, одиннадцатый и пятнадцатый — со свистом новые артиллерийские снаряды рассекали воздух. Их становилось всё больше и уже вскоре они стали падать так часто, что Руби просто не успевала считать. На фоне голиафа эти взрывы казались несравнимо маленькими, но очень быстро их число перевалило за десятки и вот уже гримм начал чувствовать реальное давление, мешающее ему подняться на ноги. Застрявший на месте в чистом поле гигант вдруг лишился почти всех своих привычных средств активной защиты от своего злейшего врага — артиллерии. Она же получив такую лёгкую мишень, благодаря автоматике, близкому расположению и системам наведения, била невероятно метко, не давая ни одному снаряду упасть дальше чем в метре от голиафа. Огромное количество взрывов ежесекундно расцветали на теле гримм, и если первые снаряды лишь подпаливали броню и шкуру, оставляя только покрытые сажей сколы, либо небольшие, почти безвредные разрывы на шкуре, то со временем ситуация круто переменилась. Теперь снаряды буквально выдирали из гримм куски, создавая на его теле крупные раны похожие на кратеры. В некоторых местах повреждения были настолько сильны, что в броне возникали огромные дыры, обнажающие плоть, а обрывки шкуры буквально свисали лохмотьями. Однако несмотря на это, голиаф продолжал пытаться встать. А главное у него получалось. Несмотря на возникшее сопротивление он постепенно переворачивался на брюхо. Ситуация внезапно превратилась в гонку. Под обстрелом левая сторона его тела так сильно пострадала, что проще было сказать где повреждений не было. Казалось, что с него словно содрали шкуру, обнажив мышцы. Но гигант словно и не замечал сокрушительных попаданий и лишь периодически вырывавшиеся вопли боли, говорили о том насколько мучителен для него этот процесс. Тем не менее вот он перевернулся на брюхо, уперев согнутые передние конечности в землю. С громким хрустом один из его бивней треснул, упав на землю, а маска, несмотря на толщину и прочность была так сильно стёсана, что вот-вот должна была обнажить череп. Но он лишь медленно выпрямлял ноги, приподнимая переднюю половину тела над землёй. Руби сглотнула в напряжении, не в силах даже моргнуть. Голиаф согнул лапы, поджав их под себя и готовясь совершить последний рывок. И вот, он резким движением распрямил ноги. На мгновение её рот приоткрылся в неверии и разочаровании, перед тем как сжаться в тонкую линию мрачной решимости. Несмотря на все их усилия и огонь артиллерии голиаф превозмог всё это и вновь гордо стоял на всех четырёх ногах, возвышаясь над окружением подобно горе. И вот, гигант запрокинул морду вверх и издал триумфальный, победный рёв. И стоило рёву затихнуть, как великий исполин вдруг вздрогнул и вновь начал заваливаться набок. Он рухнул на землю с такой силой, что казалось это, вызвало сейсмические колебания. Голиаф был слишком изранен и его ноги больше просто не могли удержать его в вертикальном положении. Из последних сил гигант сумел упасть на не повреждённый бок. И в этот момент, его судьба была предрешена. Сколько бы голиаф не пытался, но он больше не мог подняться и с каждым новым попаданием становясь всё менее активным. Однако до самого конца, гигант продолжал бороться, словно подпитываемый собственной ненавистью к людям. Даже когда бесчисленные фугасы буквально содрали плоть с его костей, отчего он выглядел словно старый труп изглоданный падальщиками, он продолжал дёргаться. Только когда в нём не осталось ни единой целой кости, только когда все до единого органы были уничтожены, только когда его конечности держали лишь рваные куски плоти, только когда его череп был не просто обнажён, а проломлен, сложившись внутрь и только лишь когда его мозг был обращён в полную кашу, выжигаемый бесчисленными взрывами. Только тогда он наконец затих. И только тогда прекратился бесконечный поток снарядов. Ещё несколько секунд Руби молча смотрела на голиафа, словно ожидая, что тот вот-вот вскочит на ноги, вновь приняться терроризировать людей. И лишь когда изуродованный труп голиафа так и не сдвинулся с места и когда в голове Руби наконец улеглось осознание, что это действительно конец. Только тогда она позволила себе обессилено упасть на колени. Трудно было описать словами облегчение Руби, её мышцы мгновенно расслабились, а воздух вырвался из легких протяжным выдохом. Руби была выжата досуха, казалось она не смогла бы встать даже если бы захотела, тем более что никакого желания и не было. Скорее уж ей наоборот, хотелось прилечь прямо здесь, на земле и наконец расслабить мышцы, а желательно ещё и поспать, дав отдохнуть не менее изнемождённому разуму. И плевать, и на грязь, и на гримм, и… Руби запнулась. …и на людей, что всё ещё эвакуировались, находясь под постоянными атаками летающих тварей, преследуемые волной гримм сзади. С тяжёлым вздохом Руби начала подниматься на ноги. — Приём. — связалась она с командой — Я направляюсь к вам. — Ты уверена? — тут же уточнила Вайсс. — Охотник должен знать свои пределы и знать когда следует отступить. Будет величайшим позором если после победы над геистом и голиафом ты погибнешь от никчёмных беовульфов. И как ни странно её слова приподняли дух Руби. Как и всегда в бою, Вайсс звучала собрано и серьёзно, скрывая свои чувства за поучительным тоном, но Руби отчётливо чувствовала сквозящее как и в её голосе, так и в словах беспокойство за свою подругу. — Я понимаю, однако людям нужна помощь, а я всё ещё могу держать оружие. — ответила Руби. Впрочем, она прекрасно понимала те риски о которых говорила Вайсс и не собиралась проявлять осторожность. — Не волнуйся, я сконцентрируюсь на стрельбе. — Тем не менее я бы порекомендовала отступить и восстановить силы. — настаивала Вайсс. — Только вместе со всеми вами. — ответила Руби, не желая оставлять команду — Вы тоже с ухода из города не отдыхали. — Принято. — всё же оставила за собой последнее слово Вайсс. Руби же вернула внимание на монстров. RWBY разделились для обеспечения зон безопасности, двум потокам беженцев, что продолжали безостановочное движение огибая труп голиафа, Руби направилась к одинокой Вайсс. Возможно в другое время она нашла бы странным, что две группы никак не взаимодействовали, не проявляя никакой командной работы и, что уже долгое время Янг словно сторонилась Вайсс. Сестра так ни разу и не использовала её глифы, держась от наследницы Шни подальше. Однако сейчас она для этого слишком устала. Им ещё предстояло закончить эвакуацию.