Тем временем...
— Чай, кофе? — спрашивает Белль, обращаясь к своему другу, сидящему на кухонном диване. — Чай. Черный, если можно, — вежливо отвечает он. — Конечно, — она включает чайник, после чего садится с нему. — Ай... — Белль схватилась руками за голову, — Какой кошмар... — Голова болит? — спросил товарищ, — Перепила вчера, что ли? — в шутку сказал он и ухмыльнулся. — Да... — Подожди, да ладно? Но ты же не пьёшь в одиночку... — удивился он. — Ну да-а, — протянула она, улыбнувшись и слегка покраснев. Он прикрыл рот от удивления. — Ахереть, — продолжал удивляться он, — И кто он, если не секрет? — искренне поинтересовался друг. Чайник, тем временем, почти вскипел, и Белль достала две чашки, положила в каждую пакетик чая. А из небольшого ящичка достала анальгетик, запила его водой, не переставая улыбаться всё это время. — Ну же, расскажи мне всё, — он почти сгорал от нетерпения. Налив в кружки кипяток из только что вскипевшего чайника, она поставила их на стол и присела. — Давно ты стал таким нетерпеливым, Кольт? — ухмыльнулась Белль. В ответ он наклонил голову, взглядом говоря, мол, "давай уже". — Ладно, — начала Белль, — Если вкратце, после того, что случилось вчера после концерта… — на этих словах в её глазах отразилась грусть. Но, увидев грустно-понимающий взгляд Кольта, она мгновенно её отогнала, — Я вышла в зал, собираясь просто посидеть за каким-нибудь столиком в тени и обдумать… это… — ей было тяжело говорить о произошедшем. Кольт по дружески положил свою руку ей на плечо, сказав этим что-то вроде: «Всё хорошо. Я рядом.» Уловив поддержку друга, она благодарно улыбнулась и продолжила: — В общем… В зале я увидела такую же грустную женщину и… — Стой. Женщину? — он посмотрел на неё крайне удивленными глазами. — А, ну, да, — она вновь хихикнула и собиралась продолжить, но Кольт её опередил: — Сколько же я ещё о тебе не знаю? — улыбнувшись, задал риторический вопрос, на который она всё так же риторически пожала плечами. — Я подсела к ней, и… — Белль продолжила свой рассказ, во всех красках рассказывая о вчерашнем вечере……
— Да, часа в четыре приезжайте, — с полотенцем на голове, Лола выходит из ванной, разговаривая по телефону с клининговой компанией, — ага, я уеду как раз, да… Договорившись о их приезде, актриса отправилась в свою гардеробную, что бы выбрать из сотен роскошных нарядов всего один достойный.…
— Ты так воодушевленно о ней рассказываешь… — подметил Кольт, сделав глоток из кружки, — Не уж то любовь с первого взгляда? — Да ну тебя! — усмехнулась Белль, — Мне что, двенадцать по твоему? — Ну не сорок же! — Ну да-а, до сорока мне ещё далеко, — протянула Белль с явным сарказмом. — У нас скоро репетиция, — подметил Кольт, допив свой чай. — Точно, — согласилась Белль и, устало выдохнув, грустно добавила, — Как думаешь, она придёт? — Не знаю, — признался он, — Думаю, должна. — Ладно, — она улыбнулась, — Пойдем. Тот молча кивнул, и, уже на выходе из квартиры, спросил: — Голова болит ещё? — Чуть-чуть....
Лола закончила сборы и смотрит на часы: 15:37. Успевает. Она выходит из своего дома (что, на самом деле, больше походил на особняк), нажимает на ключ и открывает дверь своего красного кабриолета. Садится внутрь, поправляет зеркало: смотрит, не размазалась ли помада, и жмет на газ.16:02
Когда Белль и Кольт зашли в ресторан, вся остальная группа уже собралась. Ну, почти... — Сэнди опять проспал? — сказала Белль вместо приветствия. — Да, — почти хором ответили находящиеся на сцене, которая сегодня уже не выглядела так торжественно. Теперь она скорее напоминала старый актовый зал, на сцене которого были люди, что выглядели так же скромно: никакой классической одежды или уложенных причесок – сегодня все выглядели повседневно и обычно, словно вчера не сияли на этой же сцене. Тем временем входная дверь тихонько приоткрылась и в помещение зашёл сонный, как и вчера, парень с фиолетовыми волосами и черным широким чемоданом в руках. — Вау! Сегодня ты опоздал всего на... — Белль смотрит на наручные часы пришедшего с ней пианиста, — четыре минуты. Прогресс, — она улыбнулась. — Спасибо, — так же тихо сказал он и поднялся на сцену, открыв свой чемодан и достав из него инструмент. — Сту, Эль, Поко, — обратилась она к барабанщику, распаковывающему тарелки для установки, контрабасисту, натирающему смычок канифолью и гитаристу, настраивающему гитару по тюнеру, — Вы выучили свои партии? — Есть, сэр! — ответили они. И, увлеченные своим делом, никто не заметил, как двери вновь распахнулись. Статной походкой женщина прошла в помещение и, остановившись недалеко от входа, сказала: — Я не опоздала? Оглянувшись, Белль увидела в дверях ту, о чьём визите уже успела забыть: — Нет, конечно же нет! — поспешила слегка покрасневшая Белль и пригласила актрису жестом. Остальные члены группы удивленно переглянулись, а Кольт с нескрываемой улыбкой наблюдал за пришедшей женщиной, искренне радуясь за подругу. — Садись, объясню как всё устроено, — громко сказала Белль с горящими глазами, — Можно же на "ты"? — Конечно, — ответила Лола и присела за столик, что стоял наиболее близко к сцене. Мягко кивнув, Белль начала: — Вашему вниманию, — громко и весьма артистично сказала она, обращаясь словно не к одной актрисе, а целому залу, — Сту – наш чудо-барабанщик, — с гордостью говорила Белль, — И, многодетная мать, между прочим, — тише добавила она. — На контрабасе у нас Эль, — мужчина, которого Лола вчера мысленно назвала "странным", улыбнулся ей и отложил канифоль, — Он учился в Италии, представляешь? — А это его сын Поко, — она увлеченно и активно жестикулирует руками, в то время как тот самый мальчик бесстыдно подмигнул ей и улыбнулся во все зубы. — Поко! — прикрикнул на сына Эль, на что тот закатил глаза и продолжил настраивать гитару, не забыв показать актрисе жест, что-то вроде "позвони", и подмигнув. Лола ели сдержала смех и Белль, заметив это, тоже улыбнулась: — Пубертат во всей его красе, — со всей любовью сказала про подростка Белль, — Не обращай внимание. — Эй, — хотел что-то возразить ей поко, но, перехватив строгий взгляд отца, опешил. — Ладно, — посмеявшись, продолжила она, — А вот и наш превосходный Гейл, — она подошла к нему, — наш вокалист... Лола завороженно слушала Белль, рассказывающую про свою группу. В её голосе чувствовалась вся любовь, которую она испытывала к каждому из музыкантов: Лола о таком даже не мечтала. Невольно вспомнив о гнетущем одиночестве, окружающему её всю жизнь, она задумалась о своей жизни. С самой молодости она всё время крутилась на съемках с зачастую ненавистным ею коллективом, рядом с которыми приходилось играть в доброту и даже любовь, а после смены мысленно их проклинать. — ...Сэнди! — громко сказала Белль в попытках разбудить музыканта, однако так же вывела Лолу из её размышлений и вернула в реальность, — Хронический недосып, я понимаю, но хотя бы на репетиции... Ты чуть не уронил флюгельгорн, — уже мягче сказала она. "Так вот как это называется"... — подумала Лола, когда услышала название неизвестного ранее инструмента. Актрису вновь заставили улыбнуться теплота их отношений и она продолжила внимательно слушать... — А где твой саксофон? — вдруг спросила Лола. Молчание. Белль застыла на месте, содрогнувшись от одного вопроса, а остальная группа взволновано переглянулась: — Уволился. — В запое. — В депрессии. — Заснул. — Погиб. — Устал, — наперебой говорили они. — Трагически покинул нас, — ответила Белль, развернувшись к Лоле и посмотрев на неё самым грустным взглядом, — Репетируйте пока без меня, обратилась она к группе, — Всё равно сейчас я бесполезна... Она спустилась со сцены и села к актрисе. — Вчера, когда наш концерт закончился... — она смотрела в одну точку, а её слова звучали обрывисто и крайне грустно, — В общем шторы закрылись и... — её руки и голос сильно дрожали. — Всё хорошо, — Лола положила свою руку ей на предплечье так же, как вчера это сделала она, — Можешь не говорить. Она лишь помотала головой и так же сбивчиво продолжила: — Сразу после концерта мы все ушли в гримерку... Инструменты оставили там же... — поджала губы, — Потом я вернулась на сцену... Туда забрался какой-то ребенок, у него в руках был мой саксофон... Хотел поиграть с ним, наверное... При виде меня он испугался, бросил инструмент и убежал, а саксофон... Разбился. Почти что на осколки... — она прикрыла лицо руками. — Кто вообще додумался взять с собой ребенка в ресторан, который работает только ночью? — она стала звучать злее, — Почему из-за них должна страдать я? Лола гладила её руку и смотрела с пониманием. В её жизни раньше не было такого, что бы кого-то нужно было успокоить или поддержать, она действовала интуитивно, основываясь на опыт своих экранных героинь, которые, в отличии от неё, с этим уже сталкивались. А ещё она теперь, кажется, поняла, почему же Белль вчера вышла в зал и от чего её взгляд в тот вечер показался ей грустным. — Для меня это был не просто инструмент. Столько лет он спасал меня от всего: от бывшего мужа, от надоедливой работы, постоянных ссор, конфликтов, алкоголя... — она смотрит актрисе в глаза, — Я не знаю, что мне делать. Я не существую без музыки, я... Да я не знаю, что будет с группой, во всех песнях у нас саксофон, а на новый у меня просто нет денег... — Всё хорошо, — сказала Лола. — Не уверена, — ответила Белль и снова закрыла лицо руками. Лола спустила свою руку ниже и сжала кисть Белль. — Может, я смогу помочь? Белль убрала руки и вновь посмотрела на Лолу. — Думаю, у меня бы нашлись лишние деньги на... — Нет, нет, что ты! — поспешила она, — Я сама со всем разберусь, и... Прости за лишние эмоции, — она встала со своего места и вновь направилась к сцене. Лола лишь понимающе кивнула, а Белль вновь обратилась к группе: — Итак, все разыгрались, — громко произнесла она, — Бессонница, покажите на что способны. The Christmas song, вперед! И, как только Белль дала сигнал, заиграла музыка. Она что-то показывала руками, а остальные понимали её и без слов. Возможно, кто-то где фальшивил, играл не то, не так – Лола этого не слышала. Она слышала лишь красивую музыку с хорошим вокалом, но в ней явно чего-то не хватало. И она поняла, что не одна это почувствовала, когда Белль подошла к ней и сказала: — Хотя, знаешь... — она смотрела в пол, словно ей стыдно, — Наверное, глупо отказываться от помощи.