Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня

Администрация школы, видимо обуреваемая одним единственным, но всеобъемлющим желанием поразить гостей, проявила небывалую изобретательность в украшении замка к Рождеству и Святочному балу. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, вызывая у всех, сколько-нибудь музыкальных, учеников сыграть на них, как на ксилофонах. Традиционные двенадцать елок в Большом зале были усыпаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и множеством паров в цветах факультета и двух других школ. На дереве, которое, судя по всему, должно было олицетворять Дурмстранг, парило множество двуглавых орлов, некоторые из которых умели выпускать безопасный, не обжигающий огонь. Ель Шармбатона вероятнее всего украшал профессор Флитвик, потому как ветки были усыпаны не обычным снегом, а серебристым, среди которого нежные цветки сон-травы смотрелись особенно изящно и легко, а кружащиеся крохотные балерины с миниатюрными ажурными крылышками подозрительно напоминали вейл. Рыцарские доспехи, надраенные до зеркального блеска, пели рождественские гимны. Филч бессчетное количество раз изгонял из них Пивза, откуда тот умудрялся распевать песни собственного сочинения и крайне непристойного содержания. Про себя все ученики полагали, что творчество полтергейста, по меньшей мере, более оригинально, чем гимны, но, увы, ни учителя, ни директор так не думали, а потому духа гоняли по всему замку. - Маргарет, позволишь отвлечь себя? – обратился к подруге Теодор, когда до прихода профессора Вектор оставалось не боле пяти минут. - Да, конечно, – Грета тут же отложила перо и обернулась к приятелю. Вид Нотт имел крайне серьёзный и даже какой-то по-деловому собранный. - Я хочу пригласить тебя на бал, для меня будет честь провести этот вечер с тобой, Маргарет. Ты подаришь мне такую возможность? – тихий, уверенный голос слизеринца оказал на Маргарет почти гипнотическое действие, и она не сразу осознала, что от неё ожидается ответ. Поданная ладонь служила более чем красноречивым намёком, как и затихший класс. - В таких случаях принято соглашаться, Эйваз, – «прошептал» Блейз, которого сидящая позади Дафна от души ударила свитком пергамента по затылку, отчего шутник обиженно примолк. На Нотта паясничество друга не произвело ни малейшего эффекта, мальчик даже бровью не повёл, продолжая смиренно дожидаться ответа. - С большим удовольствием, Тео, – улыбнулась Маргарет открыто и вложила свои пальцы в ладонь друга. Короткий поцелуй едва коснулся запястья девочки, и мир вновь ожил. Тео улыбнулся, в его глазах заиграли лукавые огоньки победы. Накануне Рождества весь замок гудел как один разворошённый улей. Паркинсон не теряла возможности посокрушаться над тем, что платье Маргарет оказалось «безвозвратно потеряно». Под давлением общественности в виде сестёр Гринграсс, она нехотя отругала кошку, которая якобы и испортила чужую вещь, но Грета сомневалась, что виной тех ужасных разрезов была именно кошка, скорее уж сама соседка практиковалась в режущих чарах. Новость о том, с кем идёт на Святочный бал Маргарет разлетелась по факультету словно грипп, на девочку смотрела с подозрением и едва ли скрываемой завистью добрая половина слизеринок, даже Паркинсон, несмотря на приглашение Драко (куда менее помпезное, чем устроил Нотт) то и дело кидала на Эйваз злые взгляды. - Как жаль, что твоё платье уже не спасти, – горестно вздохнула она который раз за вечер и метнула на соседку быстрый взгляд. – Нотт, не боишься, что твоя спутница не явится на Святочный бал и оставит тебя куковать в одиночестве? - Я абсолютно уверен в том, что Маргарет не позволит этому случиться, – спокойно отозвался Теодор, едва удостоив Пэнси своим вниманием. Грете же досталась тёплая ободряющая улыбка друга. – Маргарет не требуется украшать себя сверх обыкновенного, чтобы выглядеть очаровательно. Однако, я полагаю, замена уничтоженному твоей, Пэнси, кошкой наряду найдётся. Грета только кивнула, не желая сообщать Паркинсон о том, что на всякий случай написала тёте, чтобы та к Рождеству прислала ей замену наряду. Драко играл с Блейзом в волшебные шахматы и, судя по сведённым светлым бровям, проигрывал Забини вторую партию подряд. Саломея притаившись на запястье Маргарет, грелась, обвив руку причудливым браслетом. Сама же девочка сидела с ногами на диване и читала том «Истории Хогвартса», с видимым интересом погрузившись в уже ставшие прошлым переживания Поттера. Посмеиваясь над неуклюжими попытками гриффиндорца найти партнёршу для Святочного бала. Граммофон, раздобытый кем-то из шестикурсников, тихо играл вальс, под который разучивали движения вальса сёстры Гринграсс, попеременно меняясь ведущей ролью. Пьюси, которому этот цирк порядком надоел за неделю, закатывал глаза каждый раз, когда Астория наступала Дафне на ногу. - Гринграсс, вы просто не можете быть такими неуклюжими, – страдальчески протянул Эдриан и, стремительно поднявшись, подошёл к расцепившимся сёстрам. Дафна пискнула, когда пятикурсник притянул её к себе, устроив широкую ладонь на пояснице, отчего девочка послушно прогнулась. – Грэхэм, сделай музыку громче, а то такое ощущение, что мы на похоронах. Монтегю, поколдовав над граммофоном, заставил аппарат увеличить громкость и даже сменить мотив на более бодрый. - Теперь считай вместе со мной, Дафна, – велел Пьюси и приподняв смущённое лицо партнёрши за подбородок улыбнулся, блеснув чуть боле крупными, чем все остальные зубы клыками. – Раз. Два. Три. Маргарет ненадолго оторвалась от книги, чтобы посмотреть на медленно кружащуюся пару, с Пьюси Дафна смотрелась намного лучше и почти не сбивалась с такта, разве что создавалось впечатление, будто Гринграсс боится лишний раз вдохнуть под взглядом тёмных глаз Эдриана. Заложив станицу лентой, Эйваз отложила том и засмотрелась на плавные, хоть и более медленные, чем нужно движения. Пьюси понизил голос до шёпота и, склонившись к уху Дафны, говорил уже только ей, отчего та краснела и закусывала губу. - Я тоже хочу танцевать, Драко, – капризно заметила Пэнси, повиснув на спинке малфоевского кресла. - А я хочу поставить Забини мат, – отозвался мальчик, не отрываясь от шахматной доски, – у всех свои потребности. Девочка обиженно надула губы и демонстративно уселась на подлокотнике, потеснив локоть Драко. Малфой, похоже, столь бесцеремонного вторжения на свою территорию. Блейз коротко хохотнул и, почесав бровь, потянулся, разминая шею и плечи. Тяжело вздохнув, Маргарет вернулась к прерванному чтению. - Мне иногда начинает казаться, что в твои экземпляр учебника вложили какую-то совершенно другую книгу, Маргарет, – заметил Нотт, перегнувшись через спинку дивана. Теперь он мог спокойно заглянуть в книгу, которую слизеринка держала на коленях. – С таким упоением читать этот занудный бред надо быть, по меньшей мере, огромным любителем истории, а судя по тому, что на лекции Бинса мы оба, как правило, обсуждаем Нумерологию или Руны, ты к ним не относишься. - Ты меня разоблачил, Тео, – округлила глаза Грета и откинулась на подушки, чтобы можно было достать до уха мальчика. Голову, конечно, пришлось немного запрокинуть, но Нотт облегчил подруге задачу, склонившись ниже. – У меня в «Истории Хогвартса» полный сборник афоризмов Салазара Слизерина. Сообщив это с самым загадочным выражением, Маргарет поспешила отвернуться, чтобы друг не заметил искорок смеха в её глазах. Весело хмыкнув, Теодор только покачал головой в ответ на столь детскую шалость. Приближалось Рождество и это влияло, кажется, абсолютно на всех, потому что даже обычно сдержанный в проявлении своих эмоций Нотт то и дело чуть заметно улыбался. Утро Рождества для Маргарет наступило очень рано, все соседки ещё спали, а её разбудил тревожный сон, в котором ей опять мерещилась огромная змея, разрывающая чьё-то горло. Девочка проснулась с бешено колотящимся сердцем и ощущением жуткого, необъяснимого страха. В темноте спальни любая тень казалась ей продолжением кошмара и она была несказанно счастлива, когда услышав шуршание около своей кровати и отдёрнув полог она застала там всего лишь знакомую домовиху, а не гигантскую рептилию. - Кики не желать разбудить будущую хозяйку, – испуганно пролепетала эльфийка, глядя на девочку огромными глазами-плошками. – Кики быть плохой эльф и наказать себя! Грета едва успела поймать её за шиворот прежде, чем домовиха успела стукнуться лбом о столбик кровати. Не хватало ещё разбудить соседок и выслушать очередную порцию стенаний Паркинсон о том, что Маргарет не дала выспаться. Эльфийка смешно задёргала в воздухе тоненькими ручками-ножками, но вскоре утихла, обвиснув, точно тряпица, в руках девочки. - Кики плохой, очень плохой эльф. Кики не заслуживает быть домашней, – причитала она, к счастью, уже шёпотом. – Кики разбудить добрую мисс, будущую хозяйку… - Не хнычь, – жёстко шикнула Грета и осторожно опустила домовиху на край своей кровати, – я проснулась ещё до тебя. По поводу же твоего ухода из школы я написала тёте, она должна была сегодня прислать ответ. - Для мисс есть письмо! И подарки, много подарков! – мелко закивала воспрянувшая духом Кики. – Кики обещать делать для будущей хозяйки платье – Кики сдержать слово! - Ты правда смогла его починить? – удивлённо прошептала Маргарет, боясь поверить словам смешной эльфийки. - Кики показать мисс её платье! – радостно улыбнулась домовиха и, бесшумно спрыгнув с кровати, поманила девочку за собой. Маргарет, накинув поверх пижамы халат и засунув ещё не успевшие озябнуть ноги в тапочки, поспешила за Кики в гостиную. Под рождественским деревом и правда громоздились подарки, упакованные в яркую бумагу и перевязанные лентами, к каждому подарку прилагалась записка с именем адресата. На все вещи были наложены специальные чары. не позволяющие кому-то другому вскрыть или испортить упаковку. Смущённая домовиха протянула Грете плотный большой конверт из обычной коричневой бумаги, который старательная Кики перевязала серпантином и лентами, по всей видимости, оставшимися с украшения деревьев Большом зале. Маргарет осторожно развернула подношение, опасаясь ожидать хоть чего-то хорошего, и потрясённо охнула, на вытянутых руках держа результат работы эльфийки. - Это не моё платье… – прошептала девочка тихо, встряхнув наряд. Неверный свет от едва тлеющего камина заиграл на подоле множеством бликов. Прежних рукавов у него, конечно, уже не было, но и без них оно не утратило своей красоты, кажется, даже, наоборот, приобрело новый, законченный вид. Маргарет приложила платье к себе и закружилась по гостиной, счастливо рассмеявшись. Застывшая в испуге после слов девочки домовиха заламывала пальцы, не зная радоваться ей или горевать. Бережно отложив платье на кресло и расправив его юбку, Грета стремительно развернулась к эльфийке и опустилась перед ней на колени. – Ты сотворила чудо, Кики! Я очень-очень благодарна тебе за этот подарок, но мне нечего дать взамен… - Кики не ждать награды! Кики радоваться, что смочь сшить для мисс платье! Будущая хозяйка быть самой красивой на Балу – лепетала расчувствовавшаяся домовиха, оттягивая свои большие ушу от переполняющих её эмоций. - А ты можешь спрятать это платье на время, Кики? – спросила Грета, вспомнив о Паркинсон и возможности очередной подлянки от соседки по комнате. – А потом вернуть, часа за три-четыре до Бала? Кики радостно закивала и прищёлкнула пальцами. Платье тут же исчезло с кресла, на котором его оставила Маргарет. Девочка с улыбкой потянулась за подарком из дома. В большой коробке, оказался наряд на замену испорченному. Видимо, Мария всё учла вкусы своей племянницы, потому как платье было намного строже, чем могла ожидать Маргарет, но оно не могло сравниться в красоте с тем, что приготовила для неё Кики, хотя и было, бесспорно, стоящим внимания. Серебристое, шелковое, с пышной (но не чересчур) юбкой и узким лифом оно напоминало Маргарет какой-то десерт, бесспорно вкусный, но совершенно не предназначенный для носки. Письмо же порадовало девочку значительно больше. Мария выражала сдержанное удивление по поводу странной просьбы племянницы, но возражений не высказала. - Кики, тётя согласна, ты станешь домашней! – обрадовала слизеринка топчущуюся в нерешительности эльфийку. У той на глаза тут же навернулись слезы, и она защебетала слова благодарности и признательности за столь щедрый подарок. Видя такой неподдельный восторг (Кики даже приплясывала от обуревавших её эмоций), Маргарет совсем растерялась, – Но я всё ещё не понимаю, как ты попадёшь к нам домой и как объяснишь свой ход директору. - Кики уйти сразу после сегодня, хозяйка, мисс! Кики переместиться по письму. Кики уметь знать откуда идти письма хозяйки. Кики будет служить дому мисс, – огромные жёлтые глаза домовихи горели в полумраке гостиной точно фонари. Маргарет могла только порадоваться тому, что всё столь хорошо для неё обернулось. Соглашаясь на странное предложение эльфийки, слизеринка и не думала, что из этого может выйти что-то действительно стоящее. При мысли о платье девочка вновь заулыбалась – платье после того, как над ним поколдовала Кики, было, действительно не узнать и, признаться, Маргарет искренне боялась сглазить свою удачу. Девочке казалось, что стоит ей надеть примерить наряд, как он осыплется прахом, точно в злой сказке или окажется мал или просто не сядет на ней. Эйваз прогнала эти типично девчачьи страхи прочь и тепло распрощалась с Кики, взяв с неё клятвенное обещание вовремя вернуть наряд Маргарет. Не став разбирать остальные подарки, Грета забрала коробку с платьем от тёти и вернулась в спальню. Было всё ещё невероятно рано, и девочка забралась обратно в постель. На этот раз никаких снов ей не снилось. Второе за сутки пробуждение выдалось значительно приятнее, выспавшаяся Маргарет даже не обратила внимания на привычное возмущение Пэнси, мечтательно улыбаясь, всё утро. После завтрака и обмена подарками, слизеринцы разделились по половому признаку и, выпроводив мальчишек прочь из гостиной, девочки занялись обсуждением нарядов, причёсок и чар, призванных создать красоту. Маргарет, хотевшую было сбежать вслед за Ноттом в библиотеку, расторопная Дафна поймала уже у самых дверей и вернула обратно. Астория смущённо хихикала и отказывалась признаваться с кем идёт на Бал, но судя по тому, какие взгляды девочка кидала на одного из студентов Дурмстранга, сомнений было крайне мало. - Мне кажется, что простых чар гламура в такой вечер будет недостаточно! – настаивала шестикурсница, рассматривая собственное отражение в наколдованном зеркале. – Ты, Элис, не понимаешь, вот смотри, у меня короткие ресницы и довольно тонкие губы, если сделать их больше, то, наверное, можно будет не волноваться о помаде – даже если сотрётся – смотреться будет достойно. - Я вообще не хочу прибегать к заклинаниям. Мама говорит, что от них быстро старится кожа, – отозвалась её подруга, высыпав на стол содержимое косметички, на которую явно были наложены расширяющие чары. - Чушь! – хмыкнула шестикурсница возмущённо и нацелила палочку себе в лицо. - Косметика, чары, – пробормотала староста факультета насмешливо и погладила небольшой флакон из радужно переливающегося стекла. – Зелье красоты намного эффективнее. - Оно же противное, – возмутилась Дафна, даже передёрнувшись от отвращения. - Захочешь быть красивой и не такую гадость выпьешь – отмахнулась девушка, потом, посмотрев на Гринграсс, покачала головой, – Хотя тебе ближайшие лет шестьдесят они не пригодятся. Маргарет тихо прыснула и решительно спряталась за книгой, за которой благополучно и провела время до обеда, разве что, изредка поднимая голову, чтобы оценить масштаб операции по наведению красоты. Сёстры Гринграсс изучали модный журнал, обсуждая причёски и технику их возведения. Старшие курсы упражнялись на добровольцах в наложении косметических чар, уменьшая носы, увеличивая губы и изменяя форму бровей. Когда в ход пошли заклинания окрашивания Грета ретировалась в Большой зал, опасаясь, что очередной стилист и её облагодетельствует каким-нибудь необычным способом. После обеденного пиршества, Виктор уговорил подругу отправиться ним на прогулку – Краму требовалось выговориться. Болгарин рассказал, что Грейнджер согласилась идти с ним на Святочный бал, и теперь юноша беспокоился только о том, сможет ли он не отдавить девочке ноги во время вальса. Маргарет, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, посоветовала ему не беспокоиться – его косолапость таинственным образом проходила, когда он концентрировался на какой-то цели. - Виктор, не будь глупцом. Неужели ты полагаешь, что победителю китайского огненного шара не удастся пережить один единственный вальс без потерь? – вздохнула Маргарет, щурясь на огромный корабль Дурмстранга. Среди белоснежных снегов этот гигант казался призрачным и зыбким, как Летучий Голландец из легенд. - Профессор Каркаров иного мнения, – невесело заметил Крам, засунув руки в карманы и нахохлившись, точно филин. – К тому же я думаю, что Миона может захотеть протанцевать несколько больше, чем один танец. - Просто не волнуйся, Виктор, – заглянув в хмурое лицо друга, улыбнулась Маргарет. - Тебе легко говорить, Мэгг! Ты девочка, тебя обучали танцам с пяти лет, а с учётом твоих друзей, для тебя все эти балы – дело привычное, – нервничая, болгарин ещё больше путал окончания и до девочки смысл его слов доходил значительно сложнее. - Что за дискриминация, Виктор? – покачала головой слизеринка и созналась насупленному ловцу. – Мне тоже страшно, в конце концов, последний раз я вальсировала с учителем танцев ещё перед поступлением Хогвартс, мне тогда было, кажется, девять. - Не врёшь? – чуть улыбнулся Крам, складка между густых бровей разгладилась. Девочка покачала головой и едва успела увернуться от снежка, едва не прилетевшего ей в голову. Холодный снаряд пролетел мимо, только задел волосы слизеринки. Маргарет оглянулась – невдалеке играли мальчишки, в основном с Гриффиндора. В Грету почти попал один из Уизли, если девочку не обманывало зрение, то столь экстравагантным способом её внимание привлёк, Фред. Джордж извиняюще развел руками и тут же бросился в укрытие. Оба шутника попали под снежный обстрел Поттера и других четверокурсников. - Мне, похоже, тоже пора, – завидев, что Грейнджер собралась уходить, Маргарет улыбнулась Виктору. – Удачи, Виктор! Увидимся на Балу! В факультетской гостиной девчонок поубавилось, большинство уже готовились к празднику. В душевых шумела вода – многие слизеринки сдабривали волосы шампунями с множеством волшебных ингредиентов, от которых, если верить производителям, волосы должны были налиться сиянием и силой. Балстроуд как раз зашла в спальню после такой процедуры и, размотав полотенце, изучала получившийся результат. - Маргарет, тебе пришла замена бального платья? – участливо спросила Дафна, накручивая кудри сестре. Чары красоты давались Гринграсс легко, как и все бытовые – она вообще была очень талантлива в Заклинаниях, и профессор Флитвик часто хвалил её за «поразительное изящество движений». - Да, тётя прислала, но я думаю, мне оно не потребуется, – таинственно улыбнулась Эйваз, которая видела, что из-за полога её кровати выглядывает большеглазая мордочка Кики. - Думаешь, что если Нотт тебя пригласил, то можно идти и так? Так это он из вежливости – не преминула вклиниться в разговор Паркинсон. – Или думаешь, что Репаро починит твоё платье? - Ты не хуже меня знаешь, Пэнси, что это заклинание только портит вещи, к тому же легко отменяется. Однако, удовлетворяя твоё любопытство, скажу – платье мне восстановили, – миловидно улыбнулась Маргарет и прошла к своей кровати. Склонившись у умилившейся домовихе, девочка негромко шепнула, принимая из крохотных ручек восстановленный наряд. – Спасибо Кики! Одевалась Маргарет под непрекращающуюся болтовню, которая стихла, стоило девочке выпрямиться. Паркинсон стояла приоткрыв рот от удивления, а честная и открытая Астория хлопала самыми кончиками пальцев, глядя на подругу сестры с нескрываемым восторгом. - Это – то самое платье? – не поверила своим глазам Дафна. - Да, я тоже сперва не поверила, – кивнула Грета и нерешительно подняла глаза на отражение в массивном зеркале. Девочка ничуть не солгала бы, сказав, что и сейчас не до конца была уверена в том, что платье на ней, действительно, то же самое, что она выбирала в «Твилфитт и Таттинг». Рассматривая своё отражение, Маргарет, отметила, что Кики, и правда, постаралась на славу. - Оно тебя старит, Эйваз! – нашла, наконец, что сказать Пэнси. Она зло сощурилась и наморщила вздёрнутый носик, став похожа на рассерженного мопса. – И у тебя в нём видно грудь, а тело (особенно такое) надо прятать, иначе оно перестаёт быть интересно! - Заткнись, Пэнси! – неожиданно повысила голос всегда сдержанная в словах и действиях Дафна. – Тебе очень идёт, Грета. Ты очень красивая. - Ты даже лучше Флёр Делакур, – серьёзно кивнула Астория, похоже, потеснив с пьедестала первой красавицы надменную француженку. Маргарет счастливо улыбнулась сёстрам и вернулась к сборам. Волшебная косметичка сестёр Гринграсс, с позволения Дафны, перекочевала Эйваз в руки и Грета принялась выбирать средства. Несмотря на, казалось бы, полностью непривычные действия, ведь до этого девочка никогда не наносила макияж, процесс этот казался ей смутно знакомым и каким-то естественным, точно когда-то в прошлом она занималась этим весьма часто. Тени не собирались крошиться и осыпаться, как это было у той же Пэнси, кисточка для туши не норовила попасть в глаз, а помада даже не думала менять форму губ. Дафна исподтишка наблюдающая за соседкой удивилась тому, как аккуратно та накрасилась. Признаться честно, Гринграсс ожидала от Маргарет, куда меньших результатов. Сама она управляться с кисточкой научилась отнюдь не сразу, и результатом была ещё не всегда довольна. Эйваз же хоть и действовала несколько заторможено, подолгу вертя в руках то или иное средство, управилась на удивление хорошо. - Тебе помочь с волосами? – обернулась к подруге Дафна, закончив подкрашивать губы сестре. - Если тебе не трудно, – согласилась Маргарет, нерешительно рассматривающая обилие средств укладки, которые каким-то чудом оказались в её чемодане. Впрочем, автором подобного волшебного появления, вероятнее всего, была тётушка, которая знала, что может понадобиться племяннице перед Святочным Балом. Презирающая «маггловский» способ макияжа, Пэнси наложила на себя и Балстроуд чары красоты и гордо вздёрнув подбородок, удалилась из спальни. Дафна на это только фыркнула, заметив, что к полуночи заклинание ослабнет, и милая пухлость Милисенты вернёт привычный, унылый вид. Обе же сестры Гринграсс напоминали фарфоровых кукол – светлых и аккуратных, с тёмными кудряшками, лишь чуть прихваченными у лица. Колдовать над волосами Маргарет Дафна закончила уже практически перед самым выходом, поражаясь тому, какой Эйваз всё-таки необычный цвет волос – тёмно-медный. - Раньше были ярче, – ни то пожаловалась, ни то порадовалась девочка. - Зато теперь ты точно не похожа на Уизли, – заметила Астория, тряхнув головой. Маргарет и Дафной только рассмеялись – даже раньше спутать Эйваз с Джинни можно было только в темноте, при том, что обе будут молчать, связанные. Выходить к ожидающим их мальчикам всем трём «прекрасным дамам» было боязно. Одно дело праздники с дружескими визитами семей друг к другу и совсем другое Святочный бал в школе. Астория тряслась больше всех, хотя бы потому, что сестру и Грету кавалеры встретили уже в гостиной, а партнёр младшей Гринграсс ожидал её наверху. Теодор, проявляя потрясающую галантность, поймал спутницу за озябшие от волнения пальцы, рассыпавшись в комплиментах, от которых Маргарет стало много спокойнее. Чувствовать себя как никогда красивой было очень волнительно. На своего кавалера девочка смотрела с трепетом и одобрением. Нотту невероятно шёл до черноты синий камзол, подчеркнувший глубокий цвет его глаз, а бархатная мантия, накинутая на плечи, добавляла строгой аристократичности. Профессор Снейп лично пришедший проинспектировать внешний вид своего факультета одобрительно кивнул, задержав взгляд тёмных глаз на Маргарет, которая отчего-то смутилась и опустила взгляд. Вспомнились злые слова Паркинсон, от которых по спине девочки прошла неприятная дрожь. - Всё в порядке, Маргарет? – склонился к спутнице Теодор, заметивший мимолётные изменения в мимике девочки, которую ему так хотелось назвать девушкой, столь роскошно она выглядела. Грета покачала головой и выпрямила спину, растягивая губы в невесомой улыбке. Она не позволит Паркинсон испортить ей такой хороший вечер. Сегодня обещали концерт «Ведуний», а на таком событии быть кислой и недовольной – удел неудачников. - Мистер Малфой, мисс Паркинсон, вы поднимаетесь первыми, – командовал Снейп, устанавливая очередь, во избежание конфликтов. – Мистер Нотт и мисс Эйваз следом, Пьюси и Гринграсс третьи… Декан проходился мимо выстроившегося факультета, со вниманием министерского инспектора оценивая внешний вид собственных учеников. Его негромкие, едкие замечания падали каплями жидкой ртути, врезаясь в память провинившихся. Пара старшекурсников получила нагоняй за неопрятные головы и были вынуждены приводить себя в надлежавший вид. Взглянув на Драко, Маргарет подумала, что Малфой, похоже, желал быть похож на крёстного. Чёрный бархат, впрочем, ничуть не портил «слизеринского принца», мантия лишь подчёркивала его холодную красоту. Слизеринцы поднимались степенно и величественно, как и подобает хозяевам. Оказавшись в холле, Маргарет на миг будто бы ослепла от ярких красок. Перед мраморной лестницей яблоку некуда было упасть – почти вся школа собралась в ожидании открытия Святочного бала. Наконец, дубовые входные двери медленно отворились, впуская гостей из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Маргарет тут же выхватила взглядом Виктора, идущего лишь на шаг позади своего директора. Рядом с Крамом шла невероятно красивая девочка в голубом платье и синей искрящейся мантии, в которой Грета едва смогла узнать всегда неряшливую Грейнджер. - Ты тоже это видишь? – шёпотом спросила Дафна у подруги, не отводя глаз от Чемпиона и его спутницы. - Грейнджер, – согласилась Маргарет, поражаясь тому, какие разительные изменения произошли с Мисс Всезнайкой за эти три часа. Красиво убранные волосы, мягкая, приятная улыбка и поразительно прямая спина. В раскрытые двери можно было заметить, что перед замком был волшебным образом возведён грот, полный цветущих розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры новогодней тематики. Над всем этим великолепием порхали настоящие, живые феи, только крошечные. - Участники Турнира, прошу сюда! – громко объявила профессор МакГонагалл. Маргарет поражённо смотрела на Виктора и его спутницу, начиная понимать, что он мог найти в Грейнджер, оказалось, что она могла быть довольно милой, если начинала следить за собой. Слизеринке было совершенно не обидно, наоборот, она бы разозлилась, если бы гриффиндорка выглядела бы иначе. Сейчас они с Крамом смотрелись единым целым, и более красивой пары представить было, наверное, нельзя. Даже Делакур с её кавалером меркли на фоне Чемпиона Дурмстранга. - Наверное, так выглядит любовь, – хихикнула Астория весело, и никто не стал её отдёргивать. - Пойдём? – Теодор тепло улыбнулся Маргарет и, дождавшись её чуть склонённой в согласии головы, повёл её через холл, к дверям Большого зала. Проходя мимо Виктора, девочка, кажется, единственная из всех улыбнулась другу тепло, не желая смущать и без того скованную Грейнджер. Крам чуть кивнул слизеринке, глаза его сияли. Узнать Большой зал было почти невозможно, он преобразился – исчезли длинные факультетские столы, вместо них стояли уютные столики для шести-десяти человек, на нескольких длинных, вдоль стен высились фонтаны с пуншем и лимонадом, преподавательский же стол украшала серебристая скатерть. С зачарованного потолка сыпал пушистый снег, который растворялся ещё на самом верху, не каясь голов даже самых высоких гостей Хогвартса. Стены зала серебрились инеем, а колоны увивал плющ. Но главное, в центре была расчищенная площадка, прямо напротив дверей. Под торжественную музыку двери Большого зала открылись, впуская внутрь Чемпионов. Первой шли Делакур и Роджер Дэвис, который, судя по счастливой улыбке идиота, не помнил себя от счастья просто стоять рядом с француженкой. Следом – Виктор и Грейнджер, улыбающаяся немного скованно, но мило. Третьими шли Седрик и темноволосая девочка с Равенкло, Чжоу Чанг. Эта пара, с точки зрения Маргарет, тоже была весьма гармоничной и красивой. Замыкал эту процессию Поттер со своей спутницей, тоже, если Грета не ошибалась, с Гриффиндора. Девочка купалась в обрушившемся на неё внимании и не замечала того, что её кавалер едва тащится, озираясь по сторонам, точно в ожидании удара. Когда зазвучали первые звуки вальса (дирижировал профессор Флитвик), Чемпиону начали танцевать первый, открывающий вечер, вальс. Маргарет несколько секунд не сводила взгляда с Виктора, который начал медленно кружится с Грейнджер и, похоже, не видел никого, кроме неё, а оттого танцевал просто восхитительно. Когда Тео склонился перед ней, приглашая присоединиться к вальсирующим, слизеринка безропотно вложила свои пальцы ему в ладонь, позволяя себе забыть все горести и страхи. Этот вечер должен был стать самым волшебным и прекрасным. Сказочным. - Мне кажется, на меня все смотрят, – прошептала Маргарет Нотту, ощущая, что спину печёт от чужих взглядов. - Конечно, смотрят, – усмехнулся Теодор, в глазах его танцевали огни зала, а оттого его лёгкий прищур казался лукавым. – Ты самая красивая девушка на сегодняшнем вечере. - Лучше Делакур? – подначила девочка, улыбаясь шире. - Во много раз, – согласился слизеринец, вдруг его взгляд стал жёстким и настороженным. – Но если на тебя не престанет смотреть Хмури, я могу забыть, что он бывший аврор. - Не надо, Тео, – встревожилась Маргарет и во время очередного пируэта встретилась взглядом с Грозным Глазом. Волшебник отсалютовал танцующим парочкам своей фляжкой и перевёл своё внимание на Поттера и его спутницу. – Он просто печётся о безопасности, старый параноик. - Только если ты так думаешь, – всё же отступил Нотт, приподнимая партнёршу над полом. Маргарет негромко рассмеялась, спрятав тревогу за опущенными ресницами. Сегодня ничего страшно не произойдёт, она может быть спокойна.