На страже надежды

      — Устрой мне встречу с Найтмером.       Что? — ответил бы любой здравомыслящий монстр или человек.       — Ни слова больше! — сказал как отрезал Киллер, тут же подрываясь с места.       Ему не пришлось повторять дважды. Да что там! Он даже дослушать не удосужился, с ходу протягивая руку для телепорта чуть ли не в лицо. Но что-то Блу торопит события. Как он докатился до мысли такой, ему ещё только предстоит прийти.       Насколько Блу помнит, это случилось не сразу, не на следующий день и даже не через. Он как-то слишком сильно скакнул в повествовании. Не сказать, что для того, чтобы нормально поговорить с главой преступников, с которыми он постоянно контактирует, ему нужна была веская причина. Нет. Но решительности для этого ему действительно нужно было поднакопить.       Или растратить остатки терпения, разузнать что-либо существенное от самих преступников.       — Нет, — ответил Эррор на просьбу рассказать о «Событии Х».       Признаться, Блу совсем не рассчитывал на отказ. Всё же они неплохо потусили вдвоём, достигли понимания, сошлись на взаимных извинениях, во всём, казалось, разобрались. Но, как вышло, не во всём.       — Можно узнать почему? — спокойно поинтересовался Блу, чуть сузив заспанные глазницы.       Не так давно он проснулся в мешке-подушке Эррора. Немного спросонья растерянный, в лёгком замешательстве, но так бесконечно пропитанный приятным пониманием. Последний раз он чувствовал себя так, когда просыпался в кровати независимо от того, где засыпал, в семь. Или восемь. Это было за несколько недель до его дня рождения, так что технически всё же в семь. Он посчитал себя достаточно взрослым, чтобы смотреть фильм в ночи, но уже спустя пару минут начал клевать носом. В кровать его бережно, так что он и не заметил, перенёс на руках брат. Блу не спрашивал, но больше особо было некому. Герои не носят плащей, да?       Так и сейчас. Эррор сидел лёжа в гамаке из синих нитей и непринуждённо играл в верёвочки, великодушно уступив своё место страшно не высыпающемуся другу. Так уютно Блу себя не чувствовал уже давно. Стоило признать, за всё это время они неплохо сблизились. Узнали друг друга получше, привязались и, раз между ними больше не было секретов, казалось таким естественным озвучить вопросы, волнующие так давно.       — Ты ещё спрашиваешь? — Эррор очевидно был иного мнения.       — Если бы понимал — не спрашивал.       В мешке-подушке было комфортно, мягко, удобно. Слишком лениво для каких-то решительных действий. В нём не хотелось банально принимать сидячего положения, не то что вставать. Но Блу всё равно вырвал спину из цепких лап поролонового наполнителя и сел ровно.       В глазницах Эррора лёгкая усмешка сменялась «ты серьёзно?» чаще, чем цифры секунд на часах, чтобы в конце концов застыть на расстроенном, но ничуть не удивлённом:       — Нет, ты реально слушаешь через раз. Меня, по крайней мере, точно. Не знаю как там с остальными, но да и плевать, если честно. — Эррор напустил на лицо раздражение, но под ним всё равно проступало то, что Блу не так давно научился различать.       — Я понимаю твоё беспокойство, но…       — Нет, не понимаешь! — обрывает Эррор, резко отбрасывая в сторону верёвки и поднимаясь из полулежащего положения. — Из-за чего вообще весь сыр-бор завязался, как думаешь? — с нажимом обратился он. — Хочешь исполнять детские хотелки? Дарить надежду и всё такое прочее. Круто! Здорово! Но не лезь туда, куда не следует. Ты. не. бессмертный. Пойми ты уже это наконец!       — От информации ещё никому не стало хуже, — качнул Блу головой, уверенно вздёргивая надбровные дуги.       — Да что ты говоришь! Как будто ты на этом остановишься, — с упрёком отрезал Эррор. Разбил по факту. Что верно, то верно. Блу сконфуженно отвёл взгляд. Иногда ему становилось даже страшно от того, насколько он открытая книга. — Знаешь такую поговорку: «меньше знаешь — крепче спишь»? Тебе любая, даже самая простая, информация тупо может выйти боком. Да для тебя всё может выйти боком. Абсолютно любое незначительное что-то, и всё — фиаско, крах, finita la commedia, — надбровные дуги Блу на мгновение нахмурились, но он быстро пропустил мимо ушей непонятную фразу. Не обматерил же его Эррор в самом деле. — Ты и так уже проявил все качества безрассудного безбашенного придурня. Незачем поддерживать этот титул и ввязываться в то, чего не понимаешь.       — Почему ты хотя бы не хочешь сказать во что именно? — едва ли не взвыл Блу. Он опять вне игры. Сколько можно!       — Надеюсь, что пронесёт? — ответил Эррор вопросом на вопрос, усмехнулся с какой-то грустью и почесал затылок, прежде чем рассеянно добавить, — это не твоя жизнь. Не твоя судьба.       — Почему ты в этом так уверен?       — Мне ли не знать.       Этим же самым тоном он говорил: «Ты — ошибка».       Блу проглатывает неприятный ком в горле. Помнит прекрасно, словно это было вчера. Интонация, твёрдость в голосе, всё как и тогда, за одним исключением… Блу вглядывается в чужие глазницы, но не видит ничего, кроме холодной решительности.       В таком взгляде нет места сомнениям. С таким взглядом можно только «знать». Блу обречённо вздыхает. Есть ли у него хоть единый шанс переубедить его сейчас?       С таким взглядом он стирает с лица земли самые злостные из ошибок, уверенный, что поступает правильно. Что это тернистая, но единственно верная тактика. По другому нельзя. Как с такими принципами Найтмеру удалось заключить с ним соглашение, Блу серьёзно не понимает.       Взглянув на Эррора, так сразу и не скажешь, что он может убить. Немного странный, со своими тараканами в голове, но безобидный. Для тех, кто страдает амнезией или прожил всю жизнь в танке, он таким и покажется. На деле же — этого монстра ненавидит, пожалуй, весь оставшийся преступный мир. И если Киллера воспринимают как конкурента, беспринципную сволочь, лишённую страха и преступной солидарности, если таковая имеется. То Эррора — как однозначную угрозу и ничем более.       С того самого дня, когда он стёр поселение призраков, его история преступлений сильно изменилась. По началу он действовал порывисто, судил без разбору, по одним ему понятным основаниям. Под его гребёнку «ошибки» мог попасть кто угодно. Другие преступники не стали исключением. Ему потребовался десяток другой случайных столкновений, прежде чем Эррор начал их уничтожать намеренно и под корень. Мелкими шайками и целыми преступными организациями. Без внимания это, конечно, остаться не могло.       Он перешёл дорогу слишком многим преступным группировкам. Каждый боялся стать следующим, так что такая находка, как глухая подворотня, усеянная пустыми гильзами вровень с телами вооружённых людей, не была воспринята Стражей чем-то удивительным. Преступники испытали счастье изрешетить недруга огневой чередой, однако сами оказались ею же и застрелены. Прям сюжет какого-нибудь нехитрого боевика. Очень отдаёт нереалистичностью. К этой истории может возникнуть много вопросов, вот только единственное, что удивляет Блу это скорость, с которой Эррор смог открыть порталы, перенаправляя траекторию пуль, не попавшись при этом ни под одну из них. Иначе — смерть.       Если у людей и есть шанс выжить при пулевом ранении, то у монстров никакого. Слишком огромная убойная сила, слишком много урона наносит крохотный металлический предмет, выпущенный с огромной скоростью. Тела монстров просто не располагают такой плотностью, пуле негде увязнуть, негде застрять, она прошибает насквозь и намертво. Именно поэтому огнестрельное оружие запрещено. Именно поэтому Эррор наверняка чертовски везуч, раз не попался ни под одну из них. Разумеется, можно было подумать, что это не он, но на звуки перестрелки оперативно прибыл отряд Стражей. Он зафиксировал свежий энергетический след, и все иные подозреваемые сразу отпали. Не отпали лишь вопросы у Блу.       — Ты же понимаешь, что я всё равно узнаю всё у того же Киллера?       — Да, и это супер-тупо, — Эррор раздражённо качнулся в гамаке, как на качелях, и сжал пальцами переносицу, силясь уложить в голове, казалось, все тайны мироздания разом, — ответь мне только на один вопрос, — вскинул взгляд и выдохнул, — нахрена?       Они убийцы, ублюдки, мир никогда их не поймёт. Как, впрочем, и самого Блу.       — Может показаться, что я не дружу с головой.       — Да!       — Что мне больше всех надо.       — ДА!       — Но это мой выбор. Он может быть ошибочен, но я готов поставить на него свою жизнь, если в нём есть хоть крохотная вероятность, что я прав. — И вероятность эта не такая уж и крохотная, если судить по его скромному опыту. — Вот скажи, я ошибаюсь в тебе? И на самом деле ты спишь и видишь, как воткнёшь мне нож в спину.       Он может позволить себе поставить на кон свою жизнь. Это будет честная сделка.       — Ножи — это скорее по части Киллера, — попытался увильнуть Эррор, заёрзал так неуютно, будто ему вдруг стало некуда себя деть в родных белых стенах.       — А тебя он подставит, м? Воткнёт нож в спину или скорее под поезд бросится?       — Да он просто так под поезд бросится, — как-то неуверенно роняет Эррор, — по приколу…       — Возможно, — соглашается Блу, чуть сдаёт позиции, но только чтобы сделать последний ход, — но это не ответ на мой вопрос. Скажи, могу ли я сомневаться в твоей искренности? В том, что ты действительно беспокоишься за меня? В твоих намерениях мне помочь? Или всё это просто игра? И в действительности тебе глубоко плевать, что со мной будет.       Если бы это было так, Эррора бы сейчас здесь не было. И Блу это знает. Смотрит с холодной решительностью и просто знает.       — Нет, но… — Эррор не говорит: «иди ты», потому что своё ментальное равновесие ближе к телу, он говорит. — Тебя это может р… Ты можешь пострадать.       Блу смотрит, почти не моргая.       Сколько тебе приходилось страдать от собственных решений и действий, потому что в нужный момент не оказалось никого рядом, кто смог бы тебя понять?       Ответ на этот вопрос, пожалуй, затерялся в веках. Эррора в данный момент волнует по-прежнему не он сам.       — В мире столько дерьма происходит, ты даже представить себе не можешь. Одно гаже другого. И это твоё чёртово «Событие» даже не вишенка на торте. Лишь кусочек пазла в общей картине пиздеца. И поверь мне, — он подобрался весь, вернул всю уверенность с холодной решимостью, но только чтобы выбить их из Блу, — ещё ни один, увидевший её, не остался в здравом уме.       И это была чистейшая правда. Эррор сошёл с ума. Киллер сошёл с ума. Даст, Найтмер, Кросс. Всех, кого встречал Блу, нельзя было назвать уравновешенными монстрами.       — Хочешь проверить свою психику на прочность — только не с моей подачи! Я не стану тебе в этом помогать, даже не проси. Это не так уж и весело. Ну, знаешь, — Эррор многозначительно пожал плечами, заламывая руки, — я не стану этому причиной.       Тот день был богатым на события. Из него много, что можно было почерпнуть, узнать, над чем поразмыслить. Блу не раз к нему возвращался, но в большей степени — потому, что это был один из хороших дней, который просто было приятно вспомнить. Жалко, что других таких он особо не припомнит.       Позднее они ещё много разговаривали с Эррором, но более к теме «События Х» не возвращались. Если только вскользь. В этом вопросе он оказался твёрд и непоколебим, Блу не настаивал. Если так подумать, «Событие Х» не просто же так засекретили. Знание о нём несло какую-то угрозу, как и другие вещи, происходящие в мире, которые он «даже-представить-себе-не-может». Проехали.       И ладно Эррора он сумел понять, но Киллер вызвал у него лишь большее недоумение. Они словно сговорились! Хотя, после того, как Блу узнал, что они частенько зависают вместе, и убедился, что неплохо так ладят… Он не удивится, если это действительно было так.       Блу с нажимом провёл по лицу рукой. Раньше он об этом даже как-то не задумывался. Киллер с Эррором друзья. Не лучшие и пусть и не друзья вовсе, потому что…       — Он часть семьи, — не задумываясь, ответил Киллер.       Что было вполне достаточно, чтобы иметь от остальных свои секретики. И сговориться против одного волонтёра. Блу всё равно предпочитал называть их именно друзьями и не важно, что…       — Не-е-ет, — протянул он, осуждающе замотав головой, — к друзьям у меня другое отношение. Вот вы мой друг, и что? Вам это в кайф? Даст — мой лучший друг, и вы знаете, как он от этого вешается.       — Но Эррора ты тоже терроризируешь.       — Ага, — сощурился Киллер в улыбке пакостника.       — В чём тогда разница?       Нет. Не так. Не сейчас. Блу смахнул рукой метафорические облачка сбившихся мыслей. Слишком далеко забегает. Опять.       Возвращаясь к теме…       — Что такое «Событие Х»?       Буквально в этот же день он созвонился с Киллером и назначил стрелку. Его и без того широкая улыбка быстро пересекла отметку в «сейчас будет весело».       — Вы не знаете фундамента, а уже заритесь на верхушку айсберга, — мурлыкал он слаще сытого кота.       Верхушка айсберга, далеко не вишенка на торте. Им бы определиться с эпитетами.       — Но разве «Событие Х» — как раз-таки не сокрытая в глубинах суть? Корень всего происходящего?       Всего лишь кусочек пазла, но играющий решающую роль. Может же такое быть? Тайна, так трепетно закрытая за семью печатями, как-то совсем не вяжется с второстепенной ролью.       — Не придирайтесь к словам, — отмахивается Киллер, перекатывается с пятки на носок. — Я предлагаю вам узнать сначала основы, а потом уже углубляться в анналы истории.       — Ладно, будь по-твоему, — быстро сдаётся Блу, у него в любом случае был запасной вопрос. — Убийца. — Обозначил он. — Даст причастен к его исчезновению?       Блу спросил прямо и в лоб, чтобы даже у таких ужей как Киллер, не нашлось возможности увильнуть. Но с Киллером никакие тактики никогда не срабатывали. Вот и сейчас. Его улыбка не дрогнула, не померкла и не расширилась. Не изменилась никак. Только дольки глазниц лукаво сощурились, а голова едва качнулась вбок.       — Ну не зна-а-аю, могу ли я?..       — Этот вопрос предполагает лишь ответ «да» или «нет». В каком смысле «можешь»? — Блу говорил сдержанно спокойно, стараясь не повышать тон. Пока получалось. Но он уверен, что это ненадолго. Лишь вопрос времени, когда Киллер его доведёт.       Этот монстр — как какой-то энергетический вампир. Без разницы насколько Блу был собран и умиротворён, Киллер на каком-то профессиональном уровне умел высасывать всякое терпение.       — Как хороший друг, могу ли я выдать своего обожаемого лучшего друга? Ведь если он виновен в его убийстве, не будет ли это считаться предательством с моей стороны? Или быть может, если не он лишил жизни подонка, не дай звёзды, это ударит по его самолюбию?!       Что. за. фарс. Стоило ему только набраться решительности узнать неприглядную правду, как Киллер даёт от ворот поворот!       — И о чём ты можешь рассказать?       — О событиях гибели Древа Жизни?       Ладно, если допустить, что история пятисотлетней давности имеет какое-то отношение к настоящему времени, то всё ещё глубже, чем он мог себе представить…       — Хочешь сказать, те события как-то связано с «Событием Х» или, может быть, Дастом?       Довольно сомнительное предположение, но он же должен хоть от чего-то отталкиваться. Он столько расставлял приоритеты, что для него наиболее важно сейчас. Узнать причастен ли Даст к убийству преступника? Или о «Событии Х»? И всё для чего? Для того чтобы Киллер с улыбкой до несуществующих ушей выдал:       — Не-а, — и чуть ли не лопнул от радости.       Блу вдохнул. Выдохнул. Мысленно досчитал до десяти. Отдал почтение ангельскому терпению Найтмера. И поблагодарил вселенную, что не живёт в одном доме с Киллером. Что удивительно — все эти действия возымели эффект.       — Иногда мне хочется тебя придушить и взять твои грехи себе на душу.       — Как великодушно с вашей стороны, — бессовестно льстил Киллер прямо в глаза.       Тот день был обречён на провал. Киллер оказался расположен исключительно к бессмысленной болтовне. Ни о «Событии Х», ни о судьбе убийцы, ни даже о Древе Жизни Блу тогда так ничего и не узнал.       Но не всё так печально, как могло показаться на первый взгляд. Пусть Киллер и долго мурыжил его бессвязными речами, но даже сквозь тонны откровенно бесполезной информации ему удалось вычленить нечто стоящее внимания, как например:       «Спонтанные решения сбивают интуицию. Невозможно интуитивно предчувствовать то, чего не было запланировано заранее или то, в чём ты уже убедился, что не произойдёт»;       «Сеть, которую он связал у Эррора, предназначалась Найтмеру, и вообще задумывалась как шарф»;       «Белый за шоколад в приличном обществе не принимается — и это факт»;       «Обувь на высоком каблуке — изобрели мясники»;       «Гильотину — гуманист»;       «Кошки — мышки».       В какой-то момент Блу просто сказал «стоп». Его сознание слишком стремительно превращалось в лёгкую жижицу, и это тревожило. Часть происходящего просто проходила мимо него фоном. Например, в какой момент времени у него на коленях оказалась чёрная кошка, так и останется для него загадкой.       — Расскажи лучше что-нибудь о себе, — просто предложил Блу, продолжая почёсывать под горлышком остроухую Самсу.       — О-о-о, — протяжно протянул Киллер, — это я всегда люблю.       Возможно это было ошибкой. Потому что Киллер совсем не такой монстр, которого можно заткнуть фразой «расскажи что-нибудь о себе».       — Так уж вышло, что я очутился под заботливым вектором Найтмера в числе последних. Я, считай, пришёл на всё готовенькое. Даст научил Найтмера ангельскому терпению, а Найтмер взамен научил его манерам отличным от бараньих. Но это всё равно не помешало нам полюбить друг друга страстною горячею любовью. Первое время каждое наше столкновение заканчивалось поножовщиной. Ну, с моей стороны ножи, а с его — рога и копыта. Без масштабных разрушений наши игрища обойтись тупо не могли, если, конечно, их не пресекал Найтмер, а он, как правило, этого не оставлял без внимания. Все же, где ещё в целом мире найдёшь такую царскую жилплощадь, которая бы была под стать особе столь царских кровей и за которую, к тому же, не нужно платить налоги. Никогда бы не подумал, что буду жить в замке, прям как какая-нибудь принцесса из сказки, но в этом определённо есть свои плюсы. И антураж в духе «я злой повелитель всего сущего, преклоните передо мной колени или умрите» ничуть не омрачает ситуацию. Наоборот, даже придаёт своеобразный шарм. Правда, если бы не я, поверьте, это место никогда не узнало такое слово как «стиль». Потому что Найтмера и так всё устраивало, Дасту кристально похуй в каких условиях жить, как впрочем и остальным, да и кто бы вообще в здравом уме стал упрекать короля кошмаров в том, что у него нет чувства стиля? Только я.       Так проходили дни. Блу даже вспоминать не собирается, какого титанического терпения ему стоило перенаправлять диалог с Киллером в интересующее его русло. Но со временем его усилия начали окупаться. Так, например, во время одного особо длинного разговора Блу убедился, что если без вести пропавшему убийце не посчастливилось столкнуться в тёмном переулке с Дастом, то скорее всего живым его уже искать смысла нет. Что, в принципе, и так было логично.       — Даст оказывается не так уж и плох, когда перестаешь об него систематически самоубиваться, — глубокомысленно изрёк Киллер со знанием эксперта, соблаговолившего следовать навязанной теме. — У меня-то, чтобы это понять, ушло слишком много времени. Чего говорить о других, которые до этого тупо не успевают допереть.       В этот раз Киллер не стал увиливать, а рассказал всё как есть, скорее всего потому что это не секрет, а своеобразная «механика» мира. Как раз те самые основы. Наряду с теми, что монстры генерируют магию, как растения кислород. Только такое в школах не рассказывают.       — Я же уже упоминал, что у нас с Дастом как-то всё сразу не заладилось, да. Может, конечно, потому что я был козлом, не исключаю, — пожал Киллер плечами. — Но я особо ничего для этого даже и не делал. Кроме того, что просто существовал. Как оказалось, этого было вполне себе достаточно. Видите ли, чтобы до него кто-нибудь доебался, ему даже делать ничего не приходиться. «Опыт к опыту. Уровень к уровню». Всё как в видеоиграх. Чем больше у тебя уровень, тем больше тебе встречается противников большего уровня. В играх все зачастую сбалансировано, чего не скажешь о реальной жизни. Вселенная просто подкидывает доступный уровень и её совсем не заботит, что этот уровень тебе оказывается немножечко не по зубам. Я не раз наблюдал подобное. Проблема этой теории только в том, что на мне она почему-то не работает. Я имею ввиду, на меня очень редко, кто залупается в открытую. Может, конечно, потому что я чертовски популярен, и все узнают меня по одному только взгляду, но не знаю. Я предпочитаю называть это кармой. И зачастую она бывает довольно мгновенная. Первое время я на неё так и напарывался, — съехал под конец Киллер с дорожки серьёзности, открыто проржавшись. Смешно было, впрочем, только ему.       Весь оставшийся день Блу посвятил размышлениям. Если вычленить суть, то получится коротко и ясно: Даст не ищет неприятностей, неприятности находят его сами. Сколько так «самоубились» об него за всё время? Страшно представить. А его всё волнует только одно убийство.       Блу это тревожит. Очень. Но причина даже не в том, что его волнует, что Даст убил человека, а то, что это произошло в его смену. Не когда-то давно и даже не пару месяцев назад. Немногим после его первой с ним встречи. Словно все прочие преступления не имеют значения.       Иногда ему кажется, что чем больше снисхождения он проявляет ко злу, тем меньше его начинает волновать добро. Даже если этот человек сам напросился, это не делает Даста белой пушистой овечкой. Это не было необходимостью, Блу уверен, что это даже не было самообороной.       Ему тяжело, сложно, но он пытается поставить себя на его место. Закрывает глазницы, представляет этот тёмный переулок, человека, истерично пихающего мусорный пакет с душой убитого им мужчины в бак. Нервозность, агрессию обращённую на себя, потому что ты вроде как увидел лишнего. Ты можешь его сдать, а свидетелей оставлять нельзя. К тому же, как удобно! На тебе можно получить доступный уровень. И ты в этом даже не сомневаешься. Ты знаешь. Потому что это «просто так работает». И всё становится ещё сложнее.       Это было явно не тем, о чём он хотел думать всю оставшуюся ночь. Киллер не соврал. Эррор не соврал. Это правда может оказаться сложнее, чем Блу себе представал. Он ведь даже, по сути, ничего существенного не узнал. Всего одну механику. У него по-прежнему слишком мало представления, чтобы делать какие-то выводы. Он по-прежнему в игре. Но сможет ли он дойти до конца в здравом уме? Блу уже сомневается.       Ото дня ко дню легче не становится. Буквально на следующий день Киллеру звонят прямо при Блу. Он, разумеется, отвечает, но сразу говорит, что в отпуске. На том конце, однако, быстро сдаваться не собираются. Киллер какое-то время кивает, даже усмехается с чего-то, но потом всё равно говорит:       — Это всё, конечно, здорово, но я сейчас ничем не могу помочь. Это принудительная акция, и мне никак от неё не откосить. Перезвоните двадцатого июля, если вам ещё это будет актуально.       И тут Блу впервые забеспокоился, что челлендж Киллера может стоить кому-то жизни. Не в смысле сохранить кому-то жизнь, а наоборот. Как однажды в аэропорту Рахафата.       В день, который вполне мог стать траурным для Рахафата, когда выпустить из города женщину с криминальными связами и по всем фронтам провалившегося в этом деле супруга — не позволили одураченные ими партнёры. Но зато её восемнадцатилетнюю дочь, пытавшуюся сбежать вместе с матерью, они похитили прямо у неё из-под носа и отправили первым рейсом в грузовом отсеке, обмотанную С4, как подарок на Новый год. А всё что могла делать бедная женщина в тот момент, это убегать от преследования и набирать номер единственного, кто примется за абсолютно любое дело.       Успеть тогда мог, пожалуй, только Киллер. Он нашёл нужный самолёт, в последний момент пробрался на борт, используя лишь смекалку, навыки переодевания и умение вливаться в любую обстановку. Магия на пассажирских рейсах полностью блокируется во избежание несчастных случаев, так что Киллеру пришлось задействовать всё своё мастерство.       Самолёт взлетел с взрывчаткой на борту, но, к великой радости всех пассажиров, она была примотана к цели заказа Киллера, которую он очень быстро нашёл. Девушка, наверняка, выглядела ужасно напуганной, отсчитывая на таймере свои последние минуты жизни, но Киллеру удалось её успокоить. И всё бы ничего, если бы Киллер умел обезвреживать детонаторы такого типа. Всё бы ничего, если бы их умел обезвреживать хоть кто-то из его знакомых. Наверняка после этого случая у него появились такие знакомые, но не на тот момент.       В тот день столько матов за каких-то пару минут девушка, должно быть, не слышала за всю свою жизнь. Хотя была дочерью криминального авторитета. Возможно, от сильного стресса она бы только мешала, если бы матерился Киллер и на неё. Но нет. Матерился его «друг» из телефона.       Таймер детонатора остановился на половине минуты. Жизнь заказа Киллера была спасена, как и жизни десятков людей и монстров, даже не подозревающих какая опасность их миновала. Пережившая такой стресс девушка оказалась не робкого десятка, всё же она дочь своих родителей и к тому же уроженка Рахафата. Она знала Киллера, не лично, но его имя было у неё на слуху.       В грузовом отсеке самолёта с взрывчаткой на груди она сделала себе с десяток фото на память с Киллером. Зарёванная, но счастливая, с потёкшей тушью, спутанными волосами, но улыбкой на лице. Они кривлялись на камеру, показывали языки, как на рок концерте, и, в общем-то, дурачились на полную. Фотосессию прервали персонал самолёта, которые получили сообщение о бомбе на борту. Кое-кто из них был вооружён, потому что сообщение о том, что на борту может оказаться Киллер, они также получили.       И то ли Киллер не хотел больше рисковать, то ли самую нелепую смерть на сегодняшний день он себе уже и так обеспечил. Но он прошмыгнул мимо персонала, поднялся в салон для пассажиров, помахал стюардессе, открыл входную дверь и выпрыгнул из летящего самолёта! Одним звёздам известно, как он приземлился.       И как бы не пытались замять этот случай, он долго гремел по всему миру, обеспечивая Киллеру просто бешеную популярность.       Показушник. Вот первое, о чём подумал Блу, углубляясь в материалы этого дела. Показушник с громкой рекламной компанией. Блу тогда оказался не высокого мнения о выкрутасах Киллера, но сейчас он думает: а что если кому-то понадобится срочная помощь, на кону которой будет ни одна жизнь, а Киллер скажет, что в отпуске? И «ничем не могу помочь».       В такие моменты он всерьёз начинал задумываться о том, чтобы открыть своё детективное агентство, потому что во-первых: Киллеру, по-видимому, нравились интересные случаи. Во-вторых: ситуации бывают максимально разные и услуги, которые предоставляет Киллер, могут оказаться на пользу. И в-третьих:       — Главной проблемой остаётся по-прежнему, пожалуй, именно Киллер, — задумчиво выдохнул Блу.       Что тогда, что сейчас. За почти целый месяц челленджа мало, что поменялось. Киллер вешается со скуки. А вместе с ним вешаются и все, кто его окружают. Блу не испытывал тогда к нему жалости. Ему было жаль Найтмера, Эррора, Даста, себя, потому что, ну, наверное, они страдают от этого больше самого Киллера.       Киллер, естественно, страдал. Но страдал слишком вызывающе, чтобы воспринимать его не иначе, как капризного ребёнка. Блу больше думал, куда деть его неугомонную энергию, чем о том, что её подогревает. И на совесть совсем не давило сказанное между слов:       — Я бодрствую по двадцать часов в сутки. Как думаете, сколько поводов в день у меня заскучать?       — Куча поводов, но ни одного прецедента… — бормочет Блу себе под нос, неспешно вышагивая по знакомым улочкам уже ставшего родным Хоуполиса.       Мысли медленно уносили его плотным потоком в водоворот событий, которых он никак не мог предвидеть, затягивали в самую гущу. И он бы и рад в них потеряться. Но пока на плаву. Пока ещё всё под его контролем. Нужно просто связать концы с концами и не запутаться в них. Так, и на чём же он остановился? Ах, да.       — Устрой мне встречу с Найтмером.       Пожалуй, именно в этот момент всё резко полетело к чертям.