***
Пеппер несколько секунд смотрит на сообщение. Внутри у нее медленно поднимается буря. Когда-нибудь она точно убьет этого человека! Женщина встает и, попросив помощницу не беспокоить ее в ближайший час, выходит из кабинета. За недолгий путь по коридорам СИ и поездку на лифте она успеет прилично себя накрутить, поэтому в кабинет Тони буквально врывается. Тот поспешно убирает ноги со стола и смотрит на нее своим лживо-невинным взглядом. – Энтони Старк! Ты издеваешься? – Смотря о чем речь… – “Какие туфли лучше купить, чтобы мои шаги было сложно узнать? Нужна какая-нибудь безвкусна модель. И парфюм какой-нибудь нелепый”, – зачитывает она с телефона, – Ты ничего не спутал? Я ген.директор твой компании, а не секретарша! – Ага, но еще моя жена. Говорят, в обычных семьях такими вопросами занимаются именно они. Так ты нашла что-нибудь? – Зачем тебе это? – Ммм, нужно. – Тони, – Пеппер устало опускается в кресло напротив Старка, – Что ты задумал? – Ничего криминального или опасного для жизни. – У тебя свидание с Питером? – С чего ты взяла? – Старк, – в голосе Пеппер появляются стальные нотки, – Для решения абсолютно всех бытовых вопросов у тебя есть Пятница. Когда ты хочешь поговорить о чувствах, ты идешь ко мне или к Роуди. Не будем тратить время, ты меня позвал. Итак? – Он мой соулмейт. – Еще недавно ты убеждал меня в обратном. – Да, ты же знаешь, у меня четкая позиция в отношении Питера. Но кое что изменилось. – Четкая позиция? – Пеппер давится злым смехом, – Ты полтора года катал нас всех на эмоциональных качелях, то приближая парня, то отталкивая! Затем решил играть в “только наставника и коллегу”, но и здесь не удержался, переступая все мыслимые и немыслимые границы! У тебя нет четкой позиции в отношении парня. Ты не можешь держать себя в руках, когда речь заходит о Питере Паркере. Ты обожаешь его и боишься. А теперь заявляешь, что он твой соулмейт, потому “что-то изменилось”! – Да, все так. Я конченный лицемер, ты права, дорогая. – И поэтому тебе нужны новый парфюм и ботинки? – Пеппер кладет ногу на ногу и откидывается на спинку стула, проводит руками по волосам. Злость отступает. Теперь ей даже любопытно, какой еще выверт сознания посетил Старка. – Да. – Мы вернемся к этому, но сначала – что изменилось? – У него мои буквы. Теперь я точно это знаю. И, если наконец не проверю, сойду с ума. – Хочешь узнать, но не открыться. – Сама ведь сказала: люблю и боюсь. – Я сказала иначе, но рада, что ты признаешь это, Тони. И прошу: не делай глупости. Поговорите, как нормальные люди. – Уже поздно, – Старк усмехается, – Я уже сделал глупость, как ты выразилась. Знаешь же, простые решения – не мой конек. Если он не мой соулмейт, ему незачем знать, что это был я. Он все еще влюблен в меня, и это его расстроит... – Вот только давай без этого, пожалуйста! Питер все еще влюблен. Но он как раз-таки переживет. Он молодец. Ты же рискуешь уйти в месячный запой, как в тот раз. Я понимаю, тебе страшно. Тебе в сто раз легче прыгнуть в огонь, но не признаться в чувствах. Но не делай этого так. Это подло. – Что ж, тогда ты будешь еще более рада услышать, что, если он мой соулмейт, то я тоже не собираюсь ему ничего говорить, – они оба замолкают. Тони блуждает взглядом по комнате, избегая ее. Пеппер ощущает себя такой беспомощной, как, пожалуй, еще никогда в жизни. Она не знает, что сказать, чтобы Старка проняло. Иногда до него очень сложно достучаться. – Значит, ты уже все решил? Не спросив его. Решил за обоих. Тони, это твой чертов шанс, ты не можешь просто отказаться! – Старк разводит руками и наконец смотрит на нее. – Могу. Лучше так, чем все испортить. – Боже… Какой же ты дурак иногда. Тони, это не лучше. В тебе говорят страх и самоуничижение. Этот мальчик подходит тебе как никто другой. И после всего, что ты с ним сделал, он приходит по первому твоему зову. Он знает, какой ты. И он готов принять тебя таким. И бороться за тебя. Поэтому не глупи и пообещай, что, если он твой соулмейт, ты ему скажешь об этом. Ты должен, Тони! – Пеппер, – мужчин трет переносицу, и она понимает, что все-таки достала его. Стена дала трещину, – Это же Питер… Я не знаю… Ну а что дальше? Что, если это он? Это же все меняет. Как быть с ним? Как быть с нами? – Тони, не думаю, что переезд из гостевой спальни в твою что-то сильно изменит, – она мягко улыбается мужу. Но тот изучает свои руки. Это так не похоже на него и в тоже время так болезненно узнаваемо, что у Пеппер щемит сердце. Ей хочется обнять Тони, скрыть от всего этого страшного эмоционального мира. Быть его щитом и посредником. И она им будет. Но не так, как хочется Старку. – Ну а что насчет Морган? Как ей все объяснить? – Поверь, уж кому-кому, а твой дочери точно не придется ничего объяснять. Чего ты так сильно боишься на самом деле? – Снова все проебать, Пепп, – Старк грустно усмехается и поднимает на нее глаза. Женщина качает головой и поддается вперед. – Тони… Со мной ты ничего не испортил, ты же знаешь? Пойми, не все вокруг тебя вертится. И не во всех бедах виноват ты. Наш дом, наша дочь, все те минуты, часы и дни, которые мы провели вместе – я была счастлива. И я до сих пор счастлива с тобой, и буду. Ты ничего не проебал, Старк. И ты лучший муж в мире. Но у меня не твои буквы, и у тебя – не мои, как бы нам не хотелось этого. Как бы мы ни любили друг друга, это пустота в душе, из-за которой ты пьешь и кидаешься под обстрел, а я неделями провожу в деловых разъездах и боюсь потерять контроль даже над чем-то незначительным, эта пустота заполнится только соулмейтом. И ты знаешь это. И на самом деле ты уже готов, Тони, ты его любишь. Перестань прятаться. – Все из-за твоих родителей, которые додумались назвать дочь Вирджинией, – бурчит Старк, и у Пеппер наконец-то становится легко на душе. Она победила. – Ладно, я обещаю, что скажу ему. Но… ничего не гарантирую после. Вероятность того, что мы просто разругаемся 90%. – Если тебе станет легче, я не думаю, что придется ему что-то говорить о твоей личности, – она улыбается и встает. – Ты же не рассчитываешь в самом деле обмануть знающего тебя вдоль и поперек парня с суперчутьем? – Вот для этого мне и нужен дрянной парфюм, – улыбается в ответ Старк. – И супержена, – поспешно добавляет он.***
– Это ваш первый раз? Вы так волнуетесь, – милая девушка из команды организаторов успокаивающе улыбается ему. Питер морщится. Не первый ни в одном из смыслов. Оттого и нервничает. – Я в порядке. Мы скоро приедем? – Минут через десять, – он кивает и возвращается к созерцанию улиц Нью Йорка. Встреча назначена в главном здании ЭфСи, он там уже был. И знает, как все будет. Его проведут в одну из комнат, усадят в кресло и предложат подписать документы. Потом завяжут глаза. А затем пустят в комнату кандидата. Тони Старка. И они узнают все наверняка. Машина тормозит у высоченного здания. Если бы Питер не бывал в офисах СИ и на базе Мстителей, он бы даже восхитился. Все сверкает и кричит о количестве вложенных средств. Таким как Питер здесь не место, но все безукоризненно вежливы и милы. Комната встречи просторная и светлая. Ему протягивают папку с договором, он подписывает не глядя. Чутье снова шипит потерявшим волну радио, потрескивает и нагнетает обстановку. Оно одновременно вопит “Беги!” и ликует “Сейчас!”. Питера мутит от этой внутренней какофонии, солнечного света и чужих взглядов. Он садится в кресло посередине комнаты. У него шершавые подлокотники, невероятно грубая ткань для обостренного восприятия. Девушка протягивает повязку и успокаивающее говорит: “Как в самолете”, проверяет и отходит. Питер думает, что сравнение на удивление удачное. Но, к сожалению, он попал в сильную турбулентность. Минуты тянутся оглушая и ворочаясь горечью на языке. Но, когда дверь наконец открывается, все застывает в звенящей тишине. И Питер выдыхает. Эти шаги он узнает даже будучи при смерти. Тони может ходить босым по траве или по гладкому паркету, обутым в свои супер модные туфли по плитке в лаборатории, затянутым в свой железный костюм. Питер узнает его шаги в любом случае. Даже, если он обует фальшивые мартинсы или кеды. Паркера обдает жаром. Старк напялил на себя чужую одежду! И вряд ли он скрывается от организаторов, они-то точно знаю, кто подписал документы. Парень не знает смеяться или плакать: он слышит стук сердца мужчины, его дыхание, чувствует его запах под слоем дешевого парфюма. Старк замирает напротив него. Питер отчетливо ощущает, что мужчина нервничает, чуть медлит. Парню хочется вскочить прямо сейчас, сорвать с глаз дурацкую маску и посмотреть на Старка, возможно заорать что-то грубое. Спросить “За что вы так со мной”. Но он выучил Тони до каждой запятой. Он узнает эту искалеченную логику: это все для него, так будет лучше и проще. Паркер не должен был догадаться и все прошло бы гладко. Но мужчина всегда забывает, что есть еще и сторона Питера. Он не должен был оказаться на том корабле. Он рассыпался пеплом в руках Старка, потому что сиганул за ним в космос. Вот, что думает Тони. Но он просто рассыпался бы пеплом в другом месте, среди напуганных, вопящих школьников. Вот, что знает Питер. И это было бы не лучше. Возможно, в сто раз хуже. Тони нужно прекратить спасать его. И в первую очередь от себя. Питеру нужно перестать позволять это. Парень слышит щелчок ремня, затем шорох одежды и возвращается в настоящее. Он может контролировать свои эмоции. И свое тело. И всю эту ситуацию. Питер успокаивается и ждет прикосновения. Чужие пальцы небрежно обхватывают запястье правой руки и тянут вперед. Питер ощущает прохладу кожи, скользит пальцами влево, повинуясь чужой руке. Мужчина замирает, будто собирается с духом. И Паркер понимает – сейчас. Он сам двигает рукой и в какой-то момент мужчина заметно вздрагивает. Пальцы Питера колет, вверх поднимается тепло мягкой, слабой волной – отдачей чужой волны. – Вау. Я думаю, это оно, да? – вырывается у парня. Но, в конце концов, никто не запрещал ему говорить. Тони не отвечает, лишь отпускает его руку и делает шаг назад, поправляя одежду. И Питер, сам не ожидая такого ехидства в собственном голосе, бьет наугад, – И, кстати, вы сменили одеколон? Предыдущий шел вам больше, мистер Старк. Люди у него за спиной тихо перешептываются. Тони же молча выходит из комнаты. Это все еще обидно, но уже не столь важно. Они соулмейты. И теперь они точно поговорят.