Бюрократическая возня 3

Декабрь, 2007 год.

      — Да пошёл ты! — прокричал Поттер и спешно вышел из библиотеки.       Хлопнув за собой дверью, Гарри раздражённо выдохнул и устало потёр лицо руками.       Малфой достал его в край. Причин было несколько, но основной было то, что с супругом стало невозможно разговаривать.       Уже который год кряду, с середины ноября у Драко начинался особенно горячий сезон, а это приводило к тому, что к десятым числам декабря Малфой превращался в совершеннейшего гондона. Иначе и не скажешь.       Драко опять вёл себя как мразь, агрессировал по любому поводу, говорил сквозь зубы и эволюционировал в чистокровного манерного мудака. Поттер ругаться на эту тему смысла уже не видел, хоть и очень хотелось: иллюзий, как мы знаем, по отношению к Малфою он не питал никогда, а сейчас и подавно. Но нервы сдавали.       Последние, откровенно слабоватые попытки к возвышению персоны Драко остались в далёком прошлом, ещё когда Поттер почувствовал у себя зачатки влюблённости. Но даже на заре их половых отношений фантазии о держании за ручки и трепетном любовнике под боком быстро покинули Гарри, скоро столкнувшегося с суровой реальностью.       Характер у Драко тяжёлый, одержимый и эгоистичный. Прекрасный деловой партнёр, но уж точно не ласковый возлюбленный.       Хотя даже к довольно извращённой натуре супруга Поттер по итогу претензий не имел. Всё-таки именно благодаря ей Гарри получил в распоряжение крайне выносливого любовника, жаловаться тут особо не на что. Да и Поттер уже давно понял, что, если не начать себя послушно унижать, то можно растянуть практически любое соитие до бесконечности, чем успешно пользовался, когда было настроение.       А ещё Гарри когда-то считал, что его супруг болтлив донельзя. Ага, конечно. Всего-то надо было решить обсудить с Малфоем хоть что-то серьёзное, чтобы супруг заткнулся и резко разучился говорить как нормальный человек.       Поттеру казалось, что он прошёл все стадии принятия отношений с «Драко-мудаком». Гарри и носился с супругом, как с тухлым яйцом, и старался быть милым, понимающим, и даже приложил попытки к воспитанию путём высказывания собственного «фи».       Но сегодня Поттера посетила, по его мнению, лучшая идея на этот счёт. А именно, почти сразу послать нервного Малфоя к чёрту, что Гарри и сделал. Нечего выбивать Поттера из душевного равновесия — ему есть с кем нянчиться.       Гарри с некоторым удивлением заметил, как, помимо того, что стал крайне спокойным, так и в принципе расслабился, попутно позволяя себе такие вольности в отношениях, о которых когда-то помыслить не мог. Рявкал на супруга, гнул свою линию, открыто высказывал мнение и активно вкладывался в быт, не спрашивая согласия.       Последним, но не по значению, звеном стал тот самый аукцион, который прошёл вполне сносно, учитывая, что Поттер устраивал такое впервые. На этом же вечере гостям была официально представлена наследница их прекрасного рода, что вызвало довольно неожиданную реакцию у публики.       Практически никакую.       Официальная версия была предложена всё та же: чудо деторождения произошло путём суррогатного материнства, но осторожные слухи пошли, учитывая репутацию рода Малфоев. Однако никто не стал предъявлять в лицо подозрения в использовании очень и очень чёрной магии.       Их семейную пару вежливо поздравили с появлением наследницы, всё в пределах хорошего тона.       Гарри, если честно, ожидал очередной скандал, подобно тому, что начался в прессе после свадьбы или аккурат после рождения Лили, но оказалось, что это не та тема, что волнует толпу аристократов, пришедших к ним на аукцион. Выносить домыслы на публику никто не решился.       Поттер тогда немного озадачился масштабами тайн, которые хранили за своими дверями чистокровные роды, но быстро выкинул из головы ненужные мысли. Тем более когда вдруг проклюнувшуюся ревность Гарри намного больше интересовало другое. А именно то, что его супруг триумфально грохнулся в глазах якобы потенциальных возлюбленных на самое дно, без шансов на реабилитацию.       Поттер несколько стыдливо признался себе в этом тёмном, собственническом порыве, но он был безумно рад. Горд даже.       Теперь Малфой официально и полностью стал его, не нужный больше никому с точки зрения любовного интереса, хоть тему венчания и продолжал избегать как мог. Но факт остаётся фактом: объявление о наследнике с треском выбивало супруга из всех списков возможных партнёров, даже у самых отчаявшихся. С учётом домыслов, конечно, это работало в обе стороны, но Поттер внимания слухам не придавал, никоим образом не ассоциируя себя с чистокровной тусовкой. На то, что все вокруг теперь считали, что Гарри вообще выносил дочь благодаря тёмной магии, он упрямо закрыл глаза и предпочёл записать сей факт в ничего не значащие нюансы.       Так же Драко отмалчивался и по поводу Визенгамота, но Гарри здесь проявил самодеятельность, поэтому документы подал втайне. Осталось лишь дождаться ответа, но он будет уже в следующем году.       Но вернёмся в прекрасное декабрьское утро, когда Поттер в сердцах послал Малфоя.       Отдышавшись и успокоившись, Гарри поймал шальную мыслишку. Шикарную, на самом деле.       Поттер покосился на закрытую им же дверь библиотеки и спешно направился… в кабинет Драко.       Добравшись до комнаты, заваленной бумагами и провонявшей сигарами, Гарри нагло залез в стол и достал оттуда знакомые ключи с причудливым брелоком.       Немного помедлив, Поттер вытащил и кошелёк с маггловскими деньгами, скептически пересчитав купюры. Удовлетворённый, Гарри вышел из кабинета, отправляясь в другое крыло, в детскую.       По дороге он столкнулся с особенно недовольным Малфоем, который сделал вид, что Поттера не существует. Отлично.       Осторожно взяв на руки ещё спящую Лили, Гарри усмехнулся и активировал портключ.       Декабрь, откровенно говоря, был не самым лучшим месяцем для посещения Ниццы, но это очередные и совсем не нужные нюансы.       Появившись за воротами, Поттер быстро дошёл до входной двери, открывая запечатанный чарами пустой дом. Уже оказавшись внутри, Гарри нормально осмотрелся, пока Лили недовольно бурчала после резкого пробуждения.       Поттер был здесь в последний раз в далёком две тысячи втором году, когда они с Драко ездили на финал чемпионата по квиддичу, и тогда на Гарри этот дом особого впечатления не произвёл. Но в то время, будем честны, Поттеру было плевать, так как его волновало другое.       Сейчас же, едва переступив порог, он сразу почуял, почему это место стало предметом вечного спора с Забини.       Здесь были соседи: застройка района поразительно плотная, а открывающиеся из окна виды кричали об элитности и сопутствующей дороговизне локации. Так что разгадка крылась вовсе не в самом доме, а в земле, на которой он стоял. Вилла же была небольшая и довольно посредственная — чувствовалось, что не очень любимая. Комнат, казалось, даже меньше, чем на Гриммо.       В общем, особого впечатления этот дом на Гарри не произвёл и сейчас.       Решив, что портить настроение супругу ещё сильнее нужды нет, а Драко и так предстоит обивать пороги в скором времени, Поттер вызвал к себе двух эльфов. Кричера и ту, которая постоянно нянчила Лили. Звали её Бимми.       — Кричер, — принялся раздавать указания Гарри, — передай моему супругу, что я в Ницце делаю ремонт. А ты, Бимми, принеси нам вещи. Потом Кричер тебе поможет.       Огласив огромный список вещей домовикам, Поттер продолжил бродить по дому, выбирая себе спальню.       В итоге присмотрев наиболее скромную и маленькую, но в приятной зелёной гамме, Гарри плюхнулся на кровать и положил дочь себе на грудь.       — Ну всё, — сказал он с улыбкой, — теперь мы с тобой вдвоём. С моим самым-самым-самым любимым Малфоем.       Поттер потрепал Лили по голове. Дочь зевнула.       Не прошло и десяти минут, как объявился Кричер и гордо вручил Гарри кричалку.       Поттер лишь вздохнул, глядя, как раскрывается письмо.       Выслушав всё, что Малфой думает на тему получения дубликата портключа и необходимости срочного переезда во Францию следом за супругом, что требовал их идиотский контракт, Гарри тоже зевнул.       Так начался первый и поразительно внезапный самостоятельный отпуск Поттера.       Притом самостоятельный во всех смыслах.       Захотелось чего-то нового, отличного от привычного быта и уже приевшихся будней. Гарри продолжал возиться с дочерью, но окружающая обстановка располагала к переменам.       Поэтому Поттер решил делать руками всё, до чего дотягивался. В пределах разумного, конечно.       Тот же чай заваривал себе сам, а не просил эльфов, закупки еды тоже взял на себя, самостоятельно купал дочь и всё так же упрямо, по расписанию, кормил Лили с ложечки. Со скуки приобрёл тонну маггловской одежды, таскался по городу с дочерью и без, не скупясь, опустошал счета Малфоя и прочие мелочи. Особенно сильно Гарри облюбовал закрытый бассейн на вилле, где принялся отмокать часами.       Прекрасные будни омрачали лишь ежедневные визиты Драко, который решил не писать лишний раз, а вместо этого демонстрировал своё светлое личико.       В первый раз супруг пришёл, постоял на пороге с недовольной физиономией и ушёл. Во второй раз он явился на следующий день, также агрессивно посмотрел на Гарри и ушёл. На третий же Малфой начал бурчать под нос, не дождался никакой реакции и ушёл с выражением вселенской обиды на лице.       В четвёртый раз Драко пришёл утром. Такой же обиженный, но теперь вдобавок и грустный.       — Я могу войти? — обречённо, но внятно спросил Малфой.       Гарри удивлённо посмотрел на поникшего супруга.       — Драко, а я разве тебе запрещал? — вернул вопрос Поттер. — Я с тобой не ругался — это ты попросил оставить тебя в покое.       Малфой потёр лоб, а Гарри осмотрел его с ног до головы. Выглядел Драко нормально, просто уставшим, а, значит, исполнил требование их контракта и действительно обитал где-то неподалёку. Где именно — Поттер не знал. Они ведь не разговаривали.       Отреагировал Малфой ожидаемо. Супруг опять обиделся и ушёл.       Гарри лишь потряс головой, закрывая дверь. Детский сад.       Решив, что с подобным стрессом ему помогут справиться пирожные и кофе, которые Поттер обнаружил в кофейне неподалёку, он накинул куртку и отправился туда, оставив ещё спящую дочь на эльфов.       Заведение было вполне сносным, учитывая район и целевую аудиторию. Едва Гарри сделал заказ и продолжил разглядывать витрину, как вдруг в поле его зрения появился мужчина, подошедший справа.       В посетителе угадывалась знакомая чиновническая порода, а сам он был немногим старше Поттера. Гарри, может быть, и внимания на него не обратил, но мужчина продолжал поглядывать на Поттера.       — Я бы на вашем месте попробовал шоколад ручной работы, — вдруг заговорил незнакомец, притом на вполне чистом английском. — Здесь он неплох.       Гарри повернул голову к мужчине, который с интересом разглядывал его сверху вниз, будучи выше Поттера чуть ли не на голову, и улыбался.       И тогда произошло совершенное чудо, потому что Гарри смутился.       Незнакомец оказался потрясающе красив и статен. Лёгкое приталенное пальто элегантно сидело на худощавой фигуре, а от цельного образа веяло молодым, перспективным и донельзя уверенным в себе аристократом. Бледную кожу изысканно подчёркивали пепельные светлые волосы и голубые глаза.       Не дождавшись ответа, мужчина, однако, продолжил:       — Не сочтите за грубость, но могу пригласить вас на чашечку кофе? — с ещё более обаятельной улыбкой спросил он глубоким, низким голосом, окончательно вогнав Поттера в краску. — Если не торопитесь, конечно.       Пожалуй, впервые за всю жизнь к Гарри столь недвусмысленно подкатывали. Ещё и симпатичный мужчина, что делало ситуацию неловкой вдвойне, если не втройне. Деловой беседой, судя по взгляду и тону, здесь и близко не пахло.       Поттер не помнил, чтобы хоть когда-то становился предметом открытых ухаживаний со стороны незнакомцев. Да, ему ещё в школе сотнями слали валентинки, иногда поглядывали, отвешивали спорные комплименты, но чтобы в лоб звали на свидание — никогда.       И всё бы ничего, но Гарри невольно оглядел мужчину, с паническим ужасом осознавая, что визуально он был вполне в его вкусе. Настолько, что Поттер замялся и сглотнул.       Просто вдуматься: у скромного Гарри, годами вздыхающего на светлый образ непорочной Джинни, вдруг открылся вкус на мужчин, о котором он ранее и не подозревал. Не приходилось как-то.       В эту же череду мыслей топором вклинилась и другая, отрезвившая резкой пощёчиной.       — Боюсь, мой супруг будет в ярости, если узнает, что мы с вами распиваем кофе, — пробормотал Гарри, мысленно торопя персонал заведения.       Незнакомец, совсем не таясь, расстроился.       — Вы замужем? — несколько тоскливо проговорил он. — Очень жаль.       Поттеру подали пакет со сладостями и кофе. Гарри забрал свой заказ, но тут тонкие пальцы закинули туда же визитку.       — Напишите мне, если передумаете, — чуть слышно оповестил мужчина, подмигнув Поттеру на прощание.       Гарри на мгновение замер, глядя на наглого аристократа, но тот лишь продолжал самодовольно улыбаться.       — Буду ждать, — усмехаясь, закончил незнакомец.       Растеряв весь интерес к выпечке, Поттер плёлся домой. Опустив голову вниз, он старался выкинуть случайную встречу из мыслей, но не получалось.       Испытывая странную смесь из смущения и приятной гордости от признания собственной привлекательности из чужих уст, Гарри отчаянно хотел провалиться под землю.       В таком настроении Поттер дошёл до виллы, где поставил пакет на стол и, мысленно ругая самого себя, достал сунутую ему визитку.       «Эмиль Рош», — гласили переливающиеся золотом буквы в окружении непонятного текста на французском.       Имя показалось Гарри знакомым, но он всё равно спешно испепелил карточку, словно это могло хоть на что-то повлиять. Имя ведь было известно, да и жил этот Рош где-то неподалёку, раз они встретились в этой кофейне.       Потерев покрасневшие щёки, Поттер принялся распивать кофе, любезно оставленный под согревающими чарами, и глупо смотрел в окно, впервые задумываясь над тем, что, может быть, его столь нежеланные и вынужденные отношения с Драко никогда такими не были. Сколько себя помнил, Гарри всегда тянулся к Малфою, словно магнитом. Поттер ещё в школе не мог отвести от него глаз, списывая это на попытки вывести хорька на чистую воду.       Может, Гарри уже тогда просто хотелось, чтобы Драко пригласил его на свидание?       Ответа на это Поттер не нашёл, потому что эльфы оповестили, что его самый любимый Малфой проснулся.       Гарри игрался с дочерью, когда в дверь постучали, выбивая знакомую дробь. Так стучал только Драко, поэтому Поттер обрадовался. К тому же со всеми этими встречами и размышлениями Гарри всё-таки понял, что безумно соскучился по Малфою.       Подхватив дочь на руки, Поттер отправился к входу под повторный стук. Лучезарно улыбаясь, Гарри распахнул дверь и замер, глупо уставившись на возвышающуюся над ним белокурую фигуру в чёрном костюме и таком же пальто. Лили, та ещё болтушка, издала смешной и несколько испуганный звук.       — Какой очаровательный котёнок, — вместо приветствия восторженно пропел Люциус, протягивая руки к внучке. — Настоящая принцесса.       Лилит, довольно подозрительно относящаяся к незнакомцам, явно находилась в замешательстве, не в меньшем, чем Гарри. Но с бантиком и в пышном розовом платьишке она и правда была очаровательна.       Пользуясь замешательством Поттера, тесть ухитрился забрать у него ребёнка.       И вот тогда Гарри отмер.       — Люциус, что вы здесь делаете? — прошипел он. — И как вы вообще узнали, что я здесь?       Тесть самодовольно улыбнулся.       — Это я должен спрашивать, почему вы не оповестили меня о своём прибытии во Францию, — протянул он. — Неужели думали, что ваш приезд останется незамеченным? Слухи распространяются очень быстро, Гарри.       Поттеру захотелось себя прибить. Действительно, нашёл что спрашивать. Скорее удивительно, что Люциус так долго готовил почву. Вхожий в правительство, он наверняка ещё в первый день всё прознал.       Но теперь Гарри выяснил, что так стучал не только Драко.       Выгонять стоящего на пороге тестя показалось совсем невежливым, поэтому Поттер пропустил Люциуса в дом. Лилит с интересом разглядывала новоиспечённого родственника.       Тесть придирчиво осмотрел прихожую.       — А Драко дома? — дружелюбно спросил Люциус.       Поттер просто покачал головой, решив никак не комментировать, но тестю ответ и не требовался.       — Знаете, Гарри, — томно заговорил Люциус, приобретая те самые, отточенные годами сладкие нотки, которыми завлекал в свои сети, — для меня было огромной радостью узнать, что вы решили назвать внучку в честь моей прабабушки.       Поттер об этом не знал. Родословной Малфоев он особо не интересовался, только мельком полистал.       Зато появился повод поругаться с наглым тестем.       — Но вы ведь говорили, что скорее удавитесь, чем признаете Лили частью рода. Удавки на вашей шее я не вижу, а на призрака вы не похожи. Что же изменилось?       Люциус закатил глаза.       — Какая нелепица, — сообщил он. — Как я могу отказаться от столь чудесного подарка судьбы? Уверен, Лилит вырастет прекрасной и достойной волшебницей.       Гарри хохотнул.       — И вам резко стало плевать на чистоту крови? — саркастично спросил Поттер, чувствуя подвох.       Люциус трагично вздохнул.       — Зря вы так, Гарри, — излишне тоскливо сказал тесть. — Не делайте из меня чудовище.       Здесь Поттер поспорить не мог. Всё-таки назвать Люциуса чудовищем было оскорбительно по отношению к последнему.       Лили наконец расслабилась и потянулась к волосам дедушки, на что он спешно вернул её Гарри.       — Давайте забудем все недопонимания, что между нами были, — предложил Люциус. — Считаю это отличным поводом начать всё с чистого листа.       Поттер понимал, что надо послать тестя куда подальше. Самое правильное и верное решение, но была одна маленькая проблема. Гарри совсем не понимал, как это сделать.       В отличие от Драко, Люциус был крайне настойчив и совершенно необидчив. Более того, старший Малфой замечательно притворялся, будто ничего не было. С ним можно разругаться в пух и прах, но уже на следующий день тесть пригласит на прогулку. Если это ему, конечно, выгодно и нужно.       Отказать Люциусу — верх искусства, которым Поттер даже близко не овладел. Впрочем, это не камень в огород Гарри, поскольку подобным талантом обладали единицы.       Поттер вновь оглядел вежливо улыбающегося тестя, складывая имеющиеся в голове части картины. Неудивительно, что Люциус со своей колокольни считал сына ничтожеством и мягкотелым дураком, неспособным ни на что.       Гордый супруг, стремящийся к признанию и уважению, а рядом с ним — откровенно продажная и беспринципная сука в лице его отца, которая плевать хотела на моральный облик.       Гарри не знал, чем заканчивались беседы мужской половины рода о работе Драко, но у Люциуса наверняка было своё нелицеприятное мнение на этот счёт. В конце концов, сколько тестю потребовалось времени, чтобы из изгоя, который чудом избежал Азкабана, стать правой рукой министра магии и поселиться у него на даче? Почётный гражданин Франции, что уж говорить.       Драко пытался по-разному, но за последние годы его карьера не сдвинулась почти никуда. Стремительный рост закончился аккурат с признанием Министерством, что Поттера в политику не затащить.       Люциус же выжимал все соки из любого интересующего его мероприятия и отказов не принимал.       Мерлин, в своё время он даже у Тёмного лорда был на хорошем счету, притом не особо напрягаясь.       — Я подумаю, — наконец выдал Гарри. — Но Драко на вас очень обижен.       Люциус отмахнулся.       — Драко ничего не понимает, — сказал он. — Я тоже в своё время часто ругался с отцом, но только спустя годы понял, что он был мудрый и великолепный глава рода, на которого стоило равняться.       Поттер нахмурился. Он никогда и ничего не слышал о бабушках и дедушках Драко.       — А что случилось с вашим отцом? — искренне полюбопытствовал Гарри.       — Трагичная кончина, — спокойно ответил Люциус. — Погиб на дуэли, когда мне было пятнадцать. Тогда было модно решать споры подобным образом, но оппонент перепутал заклинание и случайно убил его проклятием. Нелепая оплошность, однако попал в Азкабан на пару лет.       Поттер неловко закашлялся. Видимо, попадать под непонятные проклятия — это у них семейное.       — Гарри, я бы очень хотел организовать ужин, — продолжил Люциус. — Скоро Рождество, приглашаю собраться всей семьёй. Необязательно в Мэноре, можем просто в ресторане. Давайте я вам напишу?       Поттер кивнул и уже начал было придумывать, как выгнать тестя, пока он ещё чего не навесил на Гарри, но Люциус собрался уходить и сам.       На прощание потрепав внучку по щеке, тесть широко улыбнулся и покинул дом, не сказав ни слова.