Бюрократическая возня 3

Февраль, 2008 год.

      У Гарри был план.       На этом, в принципе, можно и закончить. Хотя стоит упомянуть, что к его исполнению он приступил немедля.       Ладно, на самом деле, хитроумная схема мистера Поттера была элементарнее некуда. Гарри решил… просто пофлиртовать с Драко.       К столь фундаментальной идее он пришёл, сложив все имеющиеся вводные. Опытным путём ранее было выяснено, что беседовать на тему венчания Малфой не желал. Ругаться с супругом смысла тем более не было, и поэтому оставался последний вариант: сыграть на чувствах, а уже оттуда вывести Драко на диалог.       Поттер считал, что придумал всё просто замечательно, и недостатков в плане не видел. В конце концов, Гарри точно ничего не потеряет, даже если результата не будет. К тому же должно получиться забавно: он не помнил, чтобы хоть когда-то длительно и осознанно оказывал Малфою знаки внимания. Пара комплиментов не в счёт, как и наглые домогательства. И да, мы сейчас не о заботе, которой Поттер отлично проникся, а именно о старых добрых подкатах.       Если вернуться в прошлое, то на этом поле инициатива всегда была за Драко, а Гарри обычно только фыркал, краснел и всё отрицал. Если же случалось чудо, и Поттер вдруг шёл на контакт сам, то его супруг таял практически моментально. Гарри уже на заре их отношений было достаточно улыбнуться, чтобы очаровать Малфоя.       Туда же, кстати, можно отнести и то, что Драко с самого начала предпочитал избегать Поттера всегда, когда пытался пересилить себя и не прощать вьющего верёвки супруга, но это совсем ничего не значащие нюансы, не имеющие отношения к очень серьёзной проблеме, тревожащей сейчас Гарри.       Так что Поттер решил целенаправленно доказывать Драко свои романтичные чувства, чтобы Малфой наконец перестал сомневаться в том, насколько он нужен и любим Гарри.       Излишне сентиментальный Поттер, которого лишь слегка отпустило после рождения дочери, считал причиной рьяного несогласия венчаться именно неуверенность Драко в их будущем и чувствах. Также Гарри смирился, что его походу уже никогда не отпустит, но сейчас не об этом.       Любитель постоянных самокопаний, Поттер понимал, что и сам неслабо виноват в сложившейся ситуации. Ещё бы, сколько он отшивал и бегал от Малфоя?       Не помогало и осознание того, что Поттер нормально признал свои чувства только во время беременности. Нет, он говорил Драко и до этого, что его любит, но сейчас, оглядываясь назад, чувствовал неслабое лукавство в своих же словах. Так-то Джинни Гарри тоже постоянно твердил о чувствах, но попутно вёл себя как козёл. Неудивительно, что и Малфой ему не верил до последнего, а уж супруг был на порядок циничнее Уизли.       В сухом остатке, их нормальным, обоюдным любовным отношениям и двух лет ещё не исполнилось.       Поттер и не думал, что вообще способен на подобные чувства, но его словно перемкнуло. В груди щемило от нежности, а отношение ко многим вещам и поступкам значительно смягчилось. Мерлин, он даже обижаться на Драко разучился. Пылающая, безрассудная страсть к Джинни, ставшая на долгое время эталоном, и рядом не стояла по сравнению с тем, что он испытывал к Малфою. Супруга хотелось тискать, оберегать и заботиться, как о великой драгоценности. А как было приятно, когда и Драко делал что-то в ответ.       Дело было за малым: просто открыто говорить всё, что Поттер думает о возлюбленном. Немного непривычно, но не смертельно.       Гарри лениво размышлял об этом ночью, развалившись на боку и наблюдая за быстро пишущим на листке Малфоем. Было уже поздно, они лежали в постели и готовились ко сну, но Драко решил что-то закончить.       В свете тусклой лампы Поттер невольно любовался переливами камней на кисти супруга, скользящей над бумагой. Помимо подарка Гарри, украшавшего безымянный палец, Малфой носил на правой руке ещё по одному на указательном и на большом. Привычное фамильное кольцо с мизинца, которое Драко таскал ещё со школы, он снял.       Малфой долго и придирчиво разглядывал руку, и вынес вердикт, что ему нужно выбрать что-то одно: или подарок Гарри, или родовое украшение. Поттер спорить не стал, как и предлагать всё-таки просто надеть кольцо вместо обручального и не мучиться.       В итоге Драко выбрал подарок Гарри.       Поттер же предпочитал носить меньшее разнообразие украшений. На правой руке он оставил только шуточный подарок Малфоя ещё со времён преподавания в Хогвартсе, а на левой таскал обручальное кольцо и то, что Драко преподнёс ему в честь беременности. Учитывая, в какую сумму обошёлся Малфою его сдержанный знак любви, никто не возражал против подобной скромности.       Поттер зевнул.       — Ты собираешься сегодня спать? — устало поинтересовался он.       Драко оторвался от записей и посмотрел на Гарри.       — Буквально пять минут, — извиняющимся тоном пообещал Малфой.       — Ты то же самое говорил полчаса назад, — пробурчал Поттер.       — Дорогой, прости, — мило улыбаясь произнёс Малфой. — Я не специально.       Гарри скептически угукнул, а Драко наклонился и поцеловал его в лоб.       Так, у Поттера же план.       Он поднял руку и ласково погладил Малфоя по щеке. Ночью супруг был такой забавно колючий.       — Ложись, пожалуйста, — мягко попросил Гарри. — Закончишь завтра.       Драко осуждающе глянул на Поттера, а Гарри придвинулся чуть ближе и осторожно вытащил ручку из пальцев. Не встретив сопротивления, он отобрал ещё и бумагу.       Небрежно откинув всё это добро в сторону тумбочки со своей половины кровати, Поттер крепко обнял Малфоя поперёк груди.       Драко что-то пробурчал себе под нос, слегка передвинулся и погасил свет. Довольный выходкой, Гарри облепил супруга ещё сильнее и уткнулся носом в шею, вдыхая чуть слышные нотки парфюма и запах самого Малфоя.       — Люблю тебя безумно, — прошептал Поттер на ухо, закрывая глаза.       Драко в ответ вздохнул и принялся перебирать волосы на затылке супруга, отчего навалившийся на него Гарри едва ли не заурчал от удовольствия.       — Скажи, ты будешь отмечать день рождения Лили? — вдруг спросил Малфой, вырывая разомлевшего супруга из полудрёмы.       — Не хотел, — тихо пробормотал Поттер в шею. — Она всё равно ничего не понимает, а собирать полный дом в честь этого — ну его. Отметим втроём, в тихом семейном кругу.       Драко задумчиво промычал.       — А что? — полюбопытствовал Гарри. — Ты хочешь праздник?       — Не знаю, — замешкавшись, выдал Малфой. — Вообще, стоило бы, но я и сам не горю желанием. Поперёк горла уже эти светские выходы. Кстати, я иду к Вейнрайту в субботу, пойдёшь со мной?       Поттер устроился поудобнее.       — Конечно, пойду, если ты хочешь, — пообещал он, не имея ни малейшего представления, кто такой этот Вейнрайт.       Драко лишь ещё раз изнеможённо вздохнул.       Провожая супруга утром в Министерство, Гарри продолжил претворять свой план в жизнь.       Они стояли в прихожей, где Поттер аккуратно поправил воротник мантии, а потом тепло улыбнулся и ласково клюнул в губы.       — Знаешь, — тихо сказал он, — тебе очень идёт эта мантия. Выглядишь великолепно.       Малфой подозрительно прищурился.       — Только в этой мантии? — придирчиво переспросил он.       Гарри спешно замотал головой.       — Нет-нет, — горячо возразил он. — Ты всегда выглядишь великолепно и безумно привлекательно.       И вот здесь продуманный до мелочей план полетел к чертям, потому что уже спустя пятнадцать минут недовольный Поттер плёлся на подрагивающих ногах обратно в спальню и потирал правую ягодицу, по которой прилетел особенно болезненный шлепок.       Быть грубо и наглейшим образом трахнутым на комоде в коридоре с утра пораньше в его план не входило. Ещё меньше туда входили испачканные спермой брюки, а чистящие чары ужасно портили любую ткань. Нужно переодеваться.       И флиртовать тоже следует более аккуратно, потому что общий посыл затеи всё-таки не в том, чтобы затащить супруга в постель. Больше никаких комплиментов внешности. Хоть и получилось очень приятно.       Гениального стратега даже сейчас не начала смущать его теория.       Хотя и здесь было где призадуматься. Помимо любви к самокопаниям, Гарри обладал ещё и потрясающими способностями к самообману. До такой степени упрямо убеждать себя во всякой ереси — здесь нужен талант.       Список подобных грешков Поттера был воистину огромен. И как ни странно, одним из таких заблуждений стала вся его постельная жизнь с Малфоем. Всё-таки Гарри до сих пор предпочитал считать, что именно Драко его развратил. Да вот только если чутка поразмыслить, то вопрос хороший, кто и кого ещё испортил.       Поттер откровенно закрывал глаза на то, что, несмотря на действительно своеобразную и готовую на всё натуру, его супруг никогда чудовищем не был. Более того, Драко бы вряд ли открыто полез к нему со своими предложениями, если получил рьяный отказ. И принуждать ни к чему не собирался, о чём говорил напрямую и неоднократно.       Однако Малфой получил не то что отворот, так ещё и особенно бурно кончающего Поттера, хоть и упорно отнекивающегося. К плюсам относилось и то, что Гарри потом становился излишне ласковым и милым.       Да, из него походу действительно было возможно вытрахать всю дурь, хоть и на время.       Так что Драко не имел ничего против и чувственного акта любви под одеялом, но зачем? В конце концов, Малфой был рад просто тому, что супруг его хочет.       А уж если его страстный, хоть и скромный Поттер жаждал видеть в своей постели повелителя, который будет грубо им пользоваться, то желаемое он получил.       Бурча себе под нос, откровенно недовольный тем, что его утренний флирт завернул не туда, Гарри избавился от безбожно испорченных брюк и полез за новыми.       В паху до сих пор сладко покалывало, отдаваясь лёгкой слабостью по всему телу. Приятное томление отвлекало от довольно спорного ощущения из-за застывающей на бёдрах спермы, вытекшей из развороченного и уже давно нормально не закрывающегося ануса.       Однако и в этом была своя прелесть. Поттер и самому себе стыдился признаться, но ему очень нравилось лежать после секса и чувствовать, как из глубин его особенно раскрытого тела выливается чужое, горячее семя. Так грязно и пошло.       Гарри небрежно очистил себя от оставшихся следов абсолютно незапланированного акта любви и оделся заново. Ему давно пора идти на завтрак, который точно растянется на полчаса, если не на дольше. Кормить дочь, которая бузила и старательно пыталась управляться ложкой сама — то ещё развлечение.       Но Поттер обожал Лили. Юная наследница была очаровательна до невозможности, а её визуальное сходство с супругом лишь сильнее разжигало чувства Гарри к Драко, ни на секунду не давая забыть, что это их совместный ребёнок.       Зайдя за дочерью в детскую, где Лилит уже ковырялась в игрушках вместе с эльфами, Поттер подхватил её на руки и понёс вниз.       — Мяу, — гордо выдала дочь, обнимая за шею.       — А, так ты у нас сегодня котёнок, — с улыбкой заметил Поттер, которому ластящаяся Лили загораживала обзор. Не хватало ещё с лестницы грохнуться.       — Мяу, — подтвердила она, прижимаясь только сильнее.       В груди дрогнуло от нежности. Как у людей хватало сил и духу отдавать наследников целиком на попечительство эльфов?       Гарри знал, что это не было редкой практикой, скорее даже наоборот. Возиться с совсем юными детьми у многих не было ни возможности, ни желания. Дети Батори, например, воспитывались привидениями и эльфами. Маленького Драко тоже когда-то спихнули на домовиков.       Как бы все ни ценили наследников, но они были обузой, требующей пристального внимания и огромного количества времени. Закрываться же дома, дабы часами кормить детей с ложечки — далеко не каждый мог позволить себе эту роскошь. Страдали бы дела и социальная сфера жизни, а пропасть даже на полгода — могло стать критичным для всей семьи.       И нет, Поттер никоим образом не осуждал подобного поведения, но в себе бы не нашёл сил так сделать. Да и не будем забывать, что Гарри-то крупно повезло, потому что далеко не каждый из его знакомых находился на том уровне жизни, что был у них.       Поттер действительно сорвал джекпот, о чём точно не размышлял, когда понуро тащился под венец с Малфоем и обвинял во всех грехах человечества.       Закончив с завтраком и ответив на тонну писем, Гарри решил сегодня засесть в гостиной на втором этаже, куда и отнёс дочь, а сам пошёл в библиотеку, где нахватал пару книг и свои записи.       Идея заняться починкой Маховика никуда не делась из его головы, да и казалось интересной донельзя.       Какая была цель у Поттера? Ровным счётом никакая. Просто так, чтобы был. Пользоваться им Гарри не собирался, а иметь в коллекции действующий артефакт вместо поломанного — очень привлекательно.       Поттер и не знал, что бы сделал, если бы действительно обладал подобной приблудой. Использование таких предметов явно требовало нормального плана и продуманной стратегии, а ни того ни другого у Гарри не было.       Потянувшись за книгой по магическим ядрам, Поттер невольно зацепился взглядом за трофейный контракт, лежащий рядом на полке. Непонятно зачем, но он взял его и развернул, глядя на проявляющиеся кровавые буквы.       Сто девяносто шесть пунктов написанные рукой кого-то из предков Драко. Оливьер Малфой, кажется, так звали того волшебника?       Гарри внимательно уставился в сухой текст, словно никогда раньше не видел, и впервые за долгие годы целиком перечитал.       Взгляд по привычке зацепился за те пункты, которые юному Поттеру показались особенно жуткими. Невозможность Малфою завести семью и требование всегда быть рядом.       Ещё в девяносто девятом Гарри не мог понять, с какого перепугу в контракте, который должен быть чертовски выгоден для Малфоя, имелись настолько неудобные пункты. Ну правда, чего хорошего в его обязательном присутствии везде и невозможности завести семью?       Но у Поттера нынешнего картинка вдруг сложилась окончательно.       Это не был контракт для юнцов, что Гарри понял ещё тогда: договор писался для особ королевских кровей или около того, желающих преданного советника. Будем честны, но хоть одна из них захотела бы себе в помощника девятнадцатилетнего Драко? Уберём даже то, что раньше взрослели намного быстрее, оставим только жизненный опыт, которого супругу явно не хватало.       Конечно, нет. С учётом строгости контракта любой здравомыслящий волшебник выбрал бы себе… Люциуса.       И скользнув взглядом по строкам, где упоминалось, что Малфой будет обязан везде следовать за своим покровителем, прилипнув, как пиявка, вспомнился более чем добровольный переезд Люциуса на дачу к министру магии Франции.       Это было, мать его, самое выгодное мероприятие в жизни старшего Малфоя. Все знали, что он лучший друг министра, круг общения расширился до особо влиятельных персон. Люциус стал вхож в правительство, как к себе домой. А будь у него подобный контракт с министром, так тесть бы ещё и деньгами государства смог крутить как хочет.       Дети? Малфой мог заделать себе наследников от имеющейся у него супруги, а заводить новые отношения — нет. Но так и их текущие брачные клятвы тоже этого не позволяли, что уж говорить о древних. Там наверняка всё было значительно хуже.       Даже сейчас считалось хорошим тоном заводить себе жену в возрасте около двадцати лет. Естественно, предполагаемый «советник» уже триста раз был в детях, а новых и не планировал. Для него этот ужасный пункт не значил вообще ничего.       Люциус действительно пронёс сквозь века и воплощал эталонные качества Малфоев, которых не доставало Драко. Тех самых, которые и вели волшебника, выводящего на пергаменте эти строки твёрдой рукой, чтобы потом горячо отстаивать их перед королевской комиссией.       Уже вечером, когда Поттер в одиночестве стучал ручкой по губам, пытаясь понять, что ему хотела сказать книга, вернулся супруг.       Дочь давно спала: Лили задремала у отца на коленях, и он перенёс её в кровать. Сам же Гарри решил ждать Малфоя внизу.       — Ты сегодня поздно, — заметил Поттер, глядя на появившегося в прихожей Драко.       Проплывающий по коридору Малфой заглянул в гостиную и изменил направление, приближаясь к супругу.       — Я думал, ты уже спишь, — удивлённо проговорил Драко.       — Засиделся, — признался Гарри. — А потом решил дождаться тебя.       Малфой усмехнулся, заметив книгу в руках Поттера.       — Что, опять занялся зачарованиями, великий волшебник? — ехидно полюбопытствовал он. — Всё не отпускает идея вырваться из-под гнёта ужасного Малфоя?       Гарри закатил глаза и отложил книгу на столик.       — Прекрати говорить глупости, — осуждающе произнёс он. — И гнобить себя тоже прекращай. Я счастлив, что мы можем быть вместе.       Драко скептически хмыкнул, а Поттер решил, что сейчас лучшее время действовать по плану.       Поэтому Гарри поднялся на ноги и подошёл к супругу, взяв его за руки.       — Я признаю, что был слепым дураком, который не замечал очевидного, — пылко проговорил Поттер, заглядывая в глаза Малфоя. — Потому что, чтобы не заметить, насколько потрясающий мужчина всегда был рядом, нужно быть действительно конченным идиотом.       Драко молчал и смотрел в ответ. Он казался совершенно измотанным за день.       — Знаешь, — прошептал Гарри, смущённо отводя взгляд, — я думал, что, возможно…       Голос сорвался. Поттер сглотнул.       Глубоко вдохнув, Гарри вновь собрался с силами и посмотрел на с интересом изучающего его Малфоя. Драко явно заинтриговался.       — Тогда, уже давно, — пробормотал Поттер, — когда мы ещё учились вместе. Ты ведь всегда привлекал моё внимание и интерес. Мерлин, ты же мне снился почти каждую ночь. Может, я и правда с самого начала хотел, чтобы всё было иначе?       Драко слегка и хитро улыбнулся, явно ожидая продолжения потока откровений. Ничего нового.       — Без всех этих нелепых ссор, попыток ненавидеть друг друга, — чуть слышно произнёс Гарри. — Если бы мы стали близки. Болтали, проводили время вместе, играли. Может, даже и учились.       Малфой продолжал упрямо молчать.       — Ведь был шанс всё исправить, хотя бы попробовать. Даже тогда, когда я нашёл тебя в том злосчастном туалете. — Горло резко пересохло. — Не бросаться в ответ с проклятием, а схватить, успокоить, крепко обнять и…       Поттер снова отвёл взгляд, уставившись в грудь Драко. Собравшись с силами, Гарри твёрдо глянул в лицо супруга.       — И целовать до тех пор, пока мы не забыли обо всём, — закончил Поттер. — О ненависти, о дурацкой миссии и возложенном на наши плечи долге. Всё было так неправильно.       Малфой задумчиво хмыкнул, выдерживая паузу.       — Ну так, может, продемонстрируешь? — вдруг легко предложил Драко. — Не уверен, что смогу поверить в подобное на слово. Слишком большая ответственность.       Мысленно фыркнув, Гарри грубо схватил Малфоя за запястья и резко дёрнул, заставляя пошатнуться и удивлённо выдохнуть. Крепко прижимая к себе потерявшего равновесие Драко и удерживая за шею, Поттер утянул супруга, наверное, в самый распутный и грязный французский поцелуй из возможных.       Невообразимо мокрый, лишённый излишней романтики, наполненный лишь сжигающей похотью и скорее напоминавший попытку сожрать партнёра, чем поцеловать.       Голову кружило, будто они и правда были страстно ласкающимися подростками в забытой всеми комнате. Дорвавшиеся до постыдной мечты, боящиеся, что спустя мгновение всё обратится в пепел. Всего секунда — и их обязательно застукают, отругают и накажут, но сейчас было плевать.       Лишь несколько минут, отведённые на их роман и урванные тайком. Никто не должен знать о случившемся. Стоило забыть, стереть из памяти и никогда не возвращаться в этот запретный, но столь сладостный вечер.       Казалось, Гарри даже слышал воду, текущую по трубам, и голоса студентов вдали.       Оттолкнул его тяжело дышащий Драко, отступая на шаг и вытирая ладонью перемазанный их общей слюной подбородок.       Гарри открыл глаза и несколько раз моргнул, глупо уставившись на длинноволосого Малфоя, облачённого в фиолетовую министерскую мантию, с которым они стояли посреди их гостиной. Фантазия рассыпалась в прах.       — Это было довольно убедительно, — хрипло оповестил Драко.       Поттер глупо захихикал, доставая из кармана платок. Получилось и правда забавно, хоть Малфой и вряд ли смог настолько проникнуться сценкой. В конце концов, Гарри так и оставался бородатым мужчиной. Хотя…       Поттер невольно оглядел локоны, покоящиеся на плечах супруга. Судя по виду, Гарри успел их растрепать, но этого не заметил.       — Никогда не пойму, почему женатые Малфои решили, что им обязательно нужно отращивать волосы, — вдруг выдал Гарри, вытирая влажное лицо. — Нет, я знаю, что раньше считалось, что от длины волос зависит сила волшебника, но с чего вы превратили это в традицию.       Драко прищурился.       — Тебе не нравится? — скептически поинтересовался Малфой.       — Нет-нет, — спешно возразил Поттер, зачем-то краснея. — Мне очень нравится. Ты потрясающе красивый и очень элегантный. Тебе так идёт намного больше, выглядишь безумно привлекательно.       Драко смерил Гарри оценивающим взглядом, а потом смягчился и положил руку на плечо.       — Ладно, Поттер, — вынес вердикт он. — Хоть я и устал, но, так и быть, найду на тебя силы. Только давай в кровати.       Гарри мысленно застонал. Кто его за язык тянул?       — Но ты меня сегодня знатно удивляешь своей прытью, — с ухмылкой прошептал Малфой, приближаясь к уху. — Я и позабыл, насколько ты у меня ненасытный.       Рука жадно обхватила ягодицу, напоминая об утреннем провале, превратившемся в синяк.       Вот тебе и весь план.