Бюрократическая возня 3

Февраль, 2008 год.

      Гарри откинул в сторону наискучнейший журнал, снял очки и устало потёр лицо.       С момента скандальной свадьбы Забини прошло чуть больше недели, и Ведьмополитен не знал, как ещё извернуться и обсосать это эксклюзивное событие, доставшееся только им в руки. К огромному сожалению писак всё закончилось крайне мирно. Свадьбу просто перенесли, поскольку матушка Блейза не дала добро на экстренные меры, дабы привести жениха в чувство. Вместо этого Валентина сообщила, что у сыночка ужасный стресс, и поэтому ему нужно срочно отдохнуть на её любимом курорте, который располагался на Фиджи.       Более того, синьора принесла всем свои публичные извинения, в том числе и Уизли, резко воспылав к будущей родне показным дружелюбием.       В итоге Забини этапировали на Фиджи, и он совсем пропал с радаров, находясь на отдыхе. В ближайшей же перспективе у Блейза маячили огромные траты на вторую церемонию бракосочетания, а Джинни воздержалась от комментариев по поводу их свадьбы, продолжая пребывать в вечном статусе невесты.       Но в этот, самый обычный вечер Гарри расположился в огромной гостиной их дома и со вкусом предавался унынию. Лили тихонько сидела рядом с диваном на полу и с интересом разбирала очередную коробку с подарками от Люциуса, что-то рассказывая самой себе на пока ещё непонятном детском языке.       Судя по количеству отправленных вещей за последние три месяца, тесть спускал все свои доходы на побрякушки для скромного семейства Поттер-Малфоев. Обещанный Люциусу рождественский ужин продлился ровно пять минут, закончившись криками, едва отец с сыном увидели друг друга. Уставшая от постоянных разборок Нарцисса тогда чуть ладонью лицо не разбила.       Однако очередная неудавшаяся попытка примирения не помешала Люциусу вообразить, что они теперь снова любящая семья, и поэтому он принялся заваливать их дарами. Большая часть внимания досталась Лили, следующим шёл Гарри, заимевший прекрасный квиддичный антиквариат в свою коллекцию и пару редчайших автографов, а завершал эту цепочку Драко. Супруг получил старинную вазу, которую сразу же разбил, и огромную шкуру. Её Малфой тоже порывался выбросить или продать, но Поттеру стало жалко и без того убитую зверюшку, и поэтому она теперь лежала в одной из комнат.       Свои упаднические настроения Гарри связывал с двумя причинами. Первой, как ни странно, был скорый день рождения дочери. Двадцать седьмого февраля ей исполнялся год, а Поттер поверить не мог в то, как же быстро летит время. Так и глазом не успеешь моргнуть, как Лили пойдёт в школу. В эти и без того невесёлые размышления ещё зачем-то вклинились совсем ненужные думы о собственной не особо счастливой жизни у Дурслей из-за гибели родителей примерно в том же возрасте, что и сейчас Лили, испортив настроение только сильнее.       Вторая причина была масштабнее и, к сожалению, привязки к датам не имела.       Гарри ещё в юности заметил за собой неконтролируемые вспышки ревности. Сколько он бесился из-за той же Джинни, когда она ошивалась с Дином. Это гадкое чувство грызло внутренности и покоя не давало.       Став постарше, видимо, когда гормоны перестали настолько бушевать, он уже не столь рьяно реагировал, но всё равно пробивалось. Того же Малфоя Гарри открыто приревновал единожды, и то, когда Драко откровенно подкатывал к Ромильде на вечере, чтобы позлить супруга.       Однако особенно сентиментальная натура решила сыграть над Поттером жестокую шутку, потому что потухшая ревность трансформировалась в пожирающие его собственнические порывы. Очень слабенькие, изредка, но проскальзывавшие и раньше, теперь они забили фонтаном.       Мерлин, лучше бы Гарри и дальше просто мучился от ревности.       Поттер был готов изгрызть все руки, настолько тревожно себя чувствовал. Поводов никаких не было, но нутро отравляла плотно поселившаяся мысль, что Малфой его обязательно бросит.       Завтра же, если не сегодня.       Гарри связывал свои дурные идеи с тем, что никогда столь трепетно и нежно не относился к Драко. Все достоинства супруга многократно перевешивали очень скромный (по сформировавшемуся на этот момент мнению Поттера) перечень недостатков Малфоя.       К откровенным минусам Гарри сейчас относил только излишнюю амбициозность, великодушно закрыв глаза на всё остальное и вычеркнув, как ничего не значащие нюансы. Огромный же список из семидесяти двух достоинств начинался с подробного описания внешности, а заканчивался любовью к определённым блюдам изысканной кухни и зелёному цвету.       В общем, Драко был совершенен настолько, что заметно было всем и невооружённым глазом, а значит, предприимчивая выскочка обязательно воспользуется любой возможностью увести его любимого Малфоя, даже невзирая на наследницу. В конце концов, какая разница на продолжение рода, когда тут такой перспективный и потрясающий мужчина. К тому же Гарри наслушался от сплетниц на одном из вечеров, где мусолили женитьбу Забини, что не всем интересно продолжение династии в принципе. По крайней мере, это не ставится во главу угла. Наверное, здесь и был зарыт корень внеочередной стратегической ошибки Поттера, погрузившей его в текущие переживания с головой.       Гарри, как оно часто и бывает, когда зарываешься в подобные рассуждения, на факты внимания не обращал и предпочёл их игнорировать, заменив на эмоции и гору домыслов.       Одним из таких домыслов стало то, что Поттер весь последний год жил с уверенностью, что разрушить их контракт более чем реально, если постараться и заняться этим вопросом вплотную. Сказывалось заметное ослабление воздействия: оно будто стало мягче и притом значительно. Гарри почти его не чувствовал, даже когда осознанно пытался нащупать связь. В обычной же жизни он перестал ощущать её наличие ещё лет пять назад, если не больше.       Копать глубже Поттер не стал, не видя на то особой нужды и не желая лишний раз расстраиваться. Тем более, когда его намного больше интересовало, почему Драко не хочет обвенчаться с ним по всем законам его рода, подтверждая намерение быть вместе до конца. Малфой продолжал увиливать, менять тему и отмалчиваться, чем сводил супруга с ума от непонимания.       У них действительно всё было хорошо, настолько, что та глупая ссора, после которой Поттер свалил в Ниццу, была забыта сразу же и не вспоминалась, как совсем ничего не значащее событие. Обиженный на весь мир Драко тогда постоял на пороге ещё пару дней, потом заявился с цветами и попросился остаться на ужин, следом — на ночь, наутро перетащил все немногочисленные пожитки в дом, а через неделю они дружно вернулись в Эдинбург. Нетленная классика, что уж говорить.       Гарри по итогу настолько озадачился возможными причинами несогласия Малфоя, что повторно изучил предлагаемые родом клятвы раз десять, так и не найдя там особо спорных пунктов.       Из самого страшного, что нашёл Поттер: исключалась возможность развода и повторного официального бракосочетания после смерти супруга. Над пунктом, где упоминалось, что запрещены покушения на убийство партнёра, Гарри посмеялся, а против требования сменить фамилию не особо возражал. Ну будет он официально просто Малфоем, что в этом такого.       В остальном же это были традиционные клятвы в духе «и в горе и в радости».       Так что Поттер огорчился лишь сильнее, не найдя причин для неуступчивости Драко.       — Папа! — вдруг воскликнула Лили, мигом потеряв интерес к коробке с безделушками, и уставилась за спину Гарри.       Поттер вздрогнул и резко повернул голову, глядя на стоящего рядом с ним супруга с бумажным пакетом в руках. Гарри даже шагов не услышал.       Лили, крайне воодушевлённая появлением Драко, подползла к дивану, опёрлась на него и встала на ноги, восторженно глядя на отца.       — Дорогой, ты чего такой хмурый? — весело спросил Малфой, доставая из пакета коробку, перевязанную лентой. — Это — моему ненаглядному Поттеру.       Гарри просто кивнул, забирая предложенный ему подарок, а Драко вытащил второй предмет, легко замотанный в бумагу, и вручил его Лили.       — А это — моему сладкому зайчонку, — оповестил супруг, потрепав дочь по голове.       Лили принялась старательно разворачивать непослушную обёртку, так и стоя рядом с диваном, а Малфой опёрся на спинку и внимательно глядел на дочь. Драко стоял близко и источал ароматы мороза вперемешку с парфюмом.       Вспомнив о своей коробке, Поттер тоже открыл то, что оказалось его любимыми конфетами.       — Спасибо, — довольно сухо поблагодарил Гарри и водрузил позабытые очки обратно на нос.       Малфой осторожно погладил Поттера по голове.       — Дорогой, что-то случилось? — обеспокоенно спросил Драко.       — Нет-нет, — спешно проговорил Гарри. — Прости, сам не свой с самого утра.       Лили наконец справилась с обёрткой и достала оттуда плюшевую белую сову. Дочь гордо продемонстрировала находку Малфою, а он в ответ невообразимо тепло улыбнулся и всё-таки обошёл диван, усаживаясь рядом и затаскивая Лили к себе на колени.       Поттер посмотрел на свою небольшую семью, вновь поражаясь, насколько же супруг и дочь похожи. Но как бы Гарри упрямо ни отнекивался, его родство с Лилит тоже потихоньку проступало.       Поттер не так давно показывал дочери семейные фотографии и посмеялся вместе с Драко над тем, что в детстве супруг был почти копия Нарциссы и только ближе к тринадцати начал резко перевоплощаться в Люциуса. Пубертат у Малфоев — вещь такая, но Драко всё равно значительно не доставало и внешних качеств тестя. У его отца, например, были намного более волевые и мужественные черты лица.       Гарри же лишь убедился в очередной раз, что был почти полной копией своего отца.       Поттер наблюдал, как Драко качает смеющуюся дочь на коленях, и отчаянно пытался придумать, каким образом выкинуть из головы всю дурь, чтобы вернуться в Нирвану из затянувшей его бездны.       И иного решения, кроме как развести Малфоя на откровенный разговор, не приходило.       Должна быть причина хотя бы потому, что его любимый Драко никогда и ничего не делал просто так.       Пока Гарри лицезрел семейную идиллию, воцарившуюся в гостиной их особняка, Блейз валялся на кровати и внимательно изучал обнажённое тело его любовницы, перебирающей нижнее бельё в комоде.       В Лас-Вегасе едва наступило нормальное утро, яркое солнце пробивалось сквозь тонкие занавески. Лучи причудливо подсвечивали светлую кожу и огромную татуировку, начинающуюся в районе лопатки и тянущуюся до самого бедра.       Как мы понимаем, Забини отдыхал от тяжёлой жизни не на Фиджи. Нет, для видимости он просидел на курорте один день, а потом свалил оттуда. Приказы матушки, как и мнимая забота о здоровье, его мало интересовали.       — Кстати, я же сегодня иду на вечер, — оповестил Блейза мелодичный голос, возвращая в реальность. — Вряд ли вернусь до утра, вся квартира в твоём распоряжении. Я тебя не выгоняю.       — Какая щедрость, — протянул Забини, нахально улыбаясь. — А может, мы лучше вместе пойдём на этот вечер?       Диана, едва закончившая с нижним бельём, отвлеклась от выбора платья и коротко обернулась на Блейза.       — Нет, — наконец вынесла вердикт она. — У меня уже есть кавалер, и он будет поинтереснее.       Забини опешил настолько, что подавился воздухом и закашлялся.       — Не расстраивайся, котик, — безэмоционально произнесла Диана, возвращаясь к поискам платья на день. — Ничего личного.       Блейз приподнялся и сел, хлопая ресницами.       — Почему ты не хочешь идти со мной? — обиженно поинтересовался Забини. — Чем я так плох?       Диана хмыкнула.       — А чем же ты так хорош? — передразнила она, влезая в очередное узкое платье до колен из коллекции. — Почему я должна отказать мистеру Хантингтону и пойти с тобой?       Блейз окончательно впал в ступор, а в его груди кипело импульсивное желание выкрикнуть, что он богат, красив и молод. Да вот только это были откровенно слабые аргументы в этой ситуации. Тут больше подошла бы методичка, будь она неладна.       — Я разбираюсь в искусстве и моде, — спустя минутную заминку придумал Забини. — Хорошо знаком с рынком недвижимости, сейчас зарабатываю флиппингом.       — Очаровательно, — сухо прокомментировала Диана, вжикнув молнией и закончив одеваться, — но ты меня совсем не впечатлил.       Блейз хотел было снова открыть рот, но его опередила партнёрша, разворачиваясь лицом и подливая масла в огонь.       — К тому же, что обо мне подумают, если я появлюсь в приличном обществе, — Диана оценивающе оглядела едва прикрытого одеялом Забини, — с тобой.       Блейз всё же вспыхнул.       — Что ты пришла с самым перспективным женихом по версии как минимум шести изданий? — воскликнул он.       Диана отмахнулась, приближаясь к туалетному столику.       — Я в курсе, как покупаются рейтинги в этих журналах, — ехидно сообщила она, демонстративно швырнув Блейзу лежащее там американское издание.       Забини не стал открывать местное подобие прессы и подскочил на ноги, чтобы начать импульсивно размахивать руками и кричать, словно это могло убедить зевающую и красящуюся Диану хоть в чём-то.       Возмущающийся несправедливостью бытия Блейз и не подозревал, что в ту же самую минуту его угрюмая невеста гуляла в гордом одиночестве по маггловскому Лондону, кутаясь в невзрачное серое пальто и глотая слёзы, комом стоящие в горле.       Ужасная тоска разъедала Джинни, а горечь затопила всю её грудь.       Понуро опустив голову и бродя по улицам, Уизли не знала, куда сбежать от отвращения… к себе.       Финальным аккордом стали фотографии, которые ей сегодня прислали для портфолио. Очередная рекламная кампания, куда Джинни пригласили как модель. Уизли сожгла их, едва открыв конверт.       Джинни не могла смотреть на свои же фотографии, потому что просто не верила, что это был один и тот же человек.       Вся показуха и наигранность осточертели ещё на заре квиддичной карьеры, но Уизли продолжала твердить самой себе, что так и должно быть. Ждала, что привыкнет и втянется, напоминала, для чего всё делается. Ведь у неё были цели.       Да вот только сейчас вся уверенность улетучилась.       И правда, а для чего всё это? Все эти унижения, загубленная гордость и нескончаемая игра на публику? Ради брака с конченым бабником? Довольно фривольных фотосессий на обложки и постеры? Бесполезной горы золота?       Все её знакомые однокурсницы давным-давно встретили любовь, вполне счастливо повыходили замуж, и отчаянное желание простого женского счастья заглушало все остальные мечты. Хоть Джинни за последние годы несколько отдалилась от семьи, но всё чаще ловила себя на том, что искренне завидует матери. Молли не нужно было бороться за счастье с отцом. Да, жили небогато, но старались подарить любовь детям и друг другу. Всегда были вместе, поддерживали и находили радость в мелочах.       А Джинни, сотворённая собою же мечта миллионов мужчин, безвылазно сидящая на диетах и косметических процедурах, бродила в одиночестве по вечернему городу, потому что её уже очередной статусный возлюбленный отдыхал где-то в другом месте.       Будущая свекровь поливала Уизли помоями как могла, а у Джинни не было желания с ней спорить. Всё равно никто не поверит, но Уизли было безразлично состояние Блейза. Так, приятное дополнение и компенсация за потраченное время.       Забини ей и правда нравился поначалу, а потом Уизли просто продолжила убеждать себя, что всё сложится нормально и у них есть шанс на нормальные отношения и семью. Опять фальшь и ложь самой себе в послужном списке.       Глупо, но самыми искренними отношениями Джинни виделся её роман с Кормаком, именно когда они вместе играли в квиддич, мотались по разным странам и откровенно веселились. Увы, Маклагген оказался ещё более надутым индюком, чем Блейз. Уизли даже не удивилась, когда Кормак решил поиграться в альфонса и выскочил за Забини. Они друг друга стоят. Джинни вообще была уверена, что будь у них подходящая ориентация, то союз этих нарциссичных голубков оказался вечен.       Поттер… О, это была особенная боль в жизни Уизли, которая и положила начало разладу с родителями.       После той памятной встречи на финале чемпионата Джинни поняла всё. Она видела, как Гарри уже тогда расцвёл рядом со своим суженым, даже приглядываться не пришлось. Вся пассивная натура Поттера, за которым всегда приходилось бегать, тыкать носом и гладить по голове, нашла своё счастье. Уизли даже иногда жалела Малфоя, представляя, во что превратился Гарри, когда обрёл себе повелителя, которого всегда жаждал.       Конечно, к подобному принятию она пришла не сразу. Поначалу, аккурат после столь внезапного разрыва, Джинни было чертовски обидно. Хотелось вернуть Поттера, чтобы что-то доказать окружающим и себе, но та встреча положила конец остаткам переживаний. На Гарри мир клином не сошёлся.       Тогда Джинни совсем перестала питать иллюзии и выкинула из головы откровенно неудачные, притом с самого начала, отношения, но родители давили. Напридумывали каких-то хитроумных схем, пытались убедить дочь в своей правоте, а та лишь кивала, не зная, как корректно донести до родителей, что Гарри просто нравится раздвигать ноги перед всецело боготворящим его Малфоем. Братья, кстати, тоже были на её стороне.       Устав от давления, понимая, что родители не отстанут со своим Поттером, Джинни повелась на откровенно идиотский план, надеясь, что тогда старшие Уизли успокоятся. Так и вышло.       Джинни до сих пор не поняла, почему родители в принципе привязались к Золотому мальчику. Может, думали, что он их единственный шанс выбиться в люди? Но со временем это начало походить на одержимое желание породниться с Гарри, а дети вполне замечательно справлялись со своими жизнями и самостоятельно.       Нравились ли Джинни её отношения с Поттером? Не особо, если честно. Уизли с самого начала хотелось кого-то более мужественного, а не вечно мнущегося и краснеющего Гарри. У восемнадцатилетней-то Джинни были сомнения, что уж говорить о нынешней.       Но тогда восхищал предстоящий триумф, как она стремительно и без запинки выберется из грязи в князи под покровительством великого героя. Подогреваемые матерью, разгорелись ещё и мечты об идеальной семье, как о единственно возможном и невероятно успешном будущем со столь перспективным юношей, затмевая реальность и факты. Увы, подвох Джинни почуяла довольно скоро: всё-таки она не просто так пошла пробоваться в квиддичную команду. Молли, кстати, была против идеи дочери блистать на поле, уготовив для Джинни роль примерной матери.       И вот она здесь. Уизли мрачно уставилась на дверь маггловской забегаловки, рядом с которой остановилась, и вошла внутрь, только чтобы согреться.       Заказав самый обычный капучино, Джинни села за стойку рядом с окном, разглядывая проходящих мимо людей.       Зачем она вообще вернулась в Лондон? С этим городом у неё не было связано каких-либо приятных воспоминаний, сплошные разочарования. И погода дрянная, под стать настроению.       Стекло безразлично отражало понурое лицо Джинни, некогда предмет её гордости, и рубиновые волосы. Целое, мать его, состояние в вылизанных чертах.       Ха, а ведь Уизли когда-то обвиняла и не понимала, почему Гарри не хочет купаться в лучах славы. Теперь же сидит в посредственной кафешке, где её точно никто не знает. С одной большой разницей: Джинни сама заработала свою известность, не получив ничего не блюдечке, в отличие от Поттера.       Везунчик. Всегда и всё только лучшее.       Уизли подпёрла подбородок рукой, полностью игнорируя кофе. Может, тоже стоит отправиться на какой-нибудь курорт, уподобившись Забини? Все счета Блейза остались в её распоряжении, трать — не хочу.       И вдруг в поле зрения появилась мужская рука, ставящая рядом с Джинни тарелку с пирожным. Уизли удивлённо посмотрела на угощение, а потом на неловко улыбающегося баристу-маггла.       — Не грустите, — сказал он. — Знаете, ничто не поднимает настроение лучше, чем вкусные пирожные.       Джинни фыркнула.       — Любой диетолог бы с вами поспорил, — произнесла она, глядя в потрясающе добрые карие глаза. Такие чистые и искренние, столь чуждые на её Олимпе.       — Но ведь диетологов здесь нет, а я никому не скажу.       Теряясь под взглядом, невольно покрываясь румянцем, звезда реклам притянула чуть ближе предложенную тарелку.       Порой, чтобы забыть все невзгоды, достаточно просто хорошей компании и вкусных угощений. Поспорить сложно, особенно когда всё это подавалось в прекраснейшей беседке, окружённой роскошным садом. Да и компания была не просто хорошая, а великолепная. Лучшая из возможных, давайте не будем прибедняться.       — О вашем остроумии, Николя, должны слагать легенды, — улыбаясь во весь рот подобострастно прощебетал Люциус, чокаясь бокалами с министром магии Франции.       — Вы мне льстите, — самодовольно протянул месье Рош, откровенно тая от хвалебных речей.       — Неужели я похож на человека, который разбрасывается пустыми комплиментами? — ещё более сладко запел Малфой.       — Конечно, нет, — в сердцах возразил месье Рош. — Я в жизни не встречал настолько искреннего и достойного человека, как вы. Наше с вами знакомство — настоящий подарок судьбы.       Люциус блаженно улыбнулся, довольный донельзя ответной лестью.       Дача министра магии Франции была хороша как никогда.