Бюрократическая возня 3

Апрель, 2009 год.

      Гарри давно считал себя человеком довольно открытых взглядов. Он мог понять многое: нелогичные поступки, странную мотивацию, откровенно идиотские решения. Но был один пункт в жизни, который всё никак ему не поддавался.       Поттер не мог отделаться от ощущения, что он проклят.       Нет, Гарри был в курсе, что он взаправду и в самом прямом смысле этого слова проклят, и не единожды. Но сейчас добавилась ещё и некая метафоричность, если можно так выразиться.       Угрюмый Поттер смотрел в чашку, где плавали редкие чаинки, и пытался бороться с головной болью, которая поддаваться не хотела. Связано же это прекрасное ощущение было с чудеснейшими кошмарами, которые преследовали его последние пару дней.       Сны относились к дурацкой категории тех, что пугали не какими-то жуткими событиями, а своей натуралистичностью в сочетании с мрачной изюминкой, неплохо так отдающей шизофреническим бредом. А после пробуждения ты ещё по полчаса пытаешься понять, было ли привидевшееся выдумкой или нет.       На фоне этого всплыли не особо приятные воспоминания о кошмарах из прошлого, которые уж точно были отражениями реальности, заставляя задуматься о природе происходящего. Спасибо Тёмному Лорду, тому ещё воплощению проклятий. Во всех смыслах.       Увязнув в рассуждениях о собственном ментальном здоровье, Гарри не придал значения и тому, что последние пару дней Драко тоже ходил чересчур задумчивый, будто собирался с мыслями. Редкое событие: как известно, Малфой предпочитал либо отмалчиваться, либо резать сразу, не подслащивая новости любого рода.       Поттеру опостылело прожигать взглядом редкие чаинки, и тогда он решил заговорить с сидящим рядом с ним в гостиной супругом.       — Малфой, а вот как ты относишься к предсказаниям? — сухо поинтересовался Гарри. — Судьба там, предначертанное будущее? Видения?       Драко оторвался от ленивого созерцания видов за окном, несколько удивлённо глянул на Поттера, но ответил сразу.       — Я совсем не владею этим искусством, если тебя интересует именно это, — напыщенно протянул он. — Есть поверье, что некоторые учения становятся недоступны, когда в крови рода присутствует тяга к другим областям знаний.       Поттер поморщился.       — Драко, ответь нормально и без пространных объяснений, пожалуйста. Я тупой, и у меня трещит голова, а мы с тобой не на приёме у Кингсли, где чем невнятнее ответ, тем лучше.       Супруг довольно мило улыбнулся, но моментально растаял и сжалился.       — Официально не доказано, но считается, что некоторые тёмные ритуалы и дар прорицаний несовместимы, — спокойно объяснил он. — Малфои же всегда лелеяли чистоту крови и попутно влезли в очень чёрную магию, базирующуюся именно на этом факте. Не знаю даже, что было первее — чистота рода или магия на крови. И хоть уже давно никто не занимается прямо совсем запрещёнными искусствами, но отголоски тянутся через века. Элементарно посмотри на нашу внешность. Ты правда считаешь, что это нормально — быть настолько похожими друг на друга без стороннего вмешательства?       Гарри взбодрился от новой информации. Логика в словах супруга была, а такое Поттер любил, как и загадочные тёмные искусства, которые не приводили к гибели кого-либо из участников действа. Очень интересно и запутанно, а истоки затерялись далеко в древности.       Возьмём, к примеру, Древний Египет. Фактически там ведь все до единого были тёмными магами, и чары у них были соответствующие, даже самые простые, вроде Люмоса. Из истории Поттер знал, что переход к более современной вариации произошёл именно с появлением палочек, а раньше все колдовали совсем без них.       Такие нюансы прошлого Гарри считал крайне занимательными и заслуживающими интереса.       — То есть ты хочешь сказать, что врождённая предрасположенность к чёрной магии не даёт возможности открыться «третьему глазу»? — задумчиво протянул Поттер.       Драко пожал плечами.       — Официально не доказано, — повторил он. — Но я не о гадании на кофейной гуще и попытках увидеть туманное будущее в шаре, а о нормальных предсказаниях. Поверь, в шаре я тебе что-нибудь разгляжу. Наверное. Я и не помню, когда в последний раз в него смотрел.       Поттер медленно потёр бороду, мысленно усмехаясь превратностям судьбы.       — Знаешь, мне всегда было интересно, почему ты не выбрал для себя что-то более подходящее твоим способностям и потенциалу, — вдруг выдал Гарри. — Волшебник ты сильный, с чем я знаком не понаслышке, неглупый, усидчивый. Такое магическое дарование загнивает в архиве Визенгамота.       Драко фыркнул.       — Ровным счётом такое же, как и все предыдущие поколения Малфоев, — беззлобно парировал он. — Глупости ты говоришь, оторванные от реальности. Увы, но нормальной карьеры на научной деятельности не построишь, а гнить в безызвестии в мои планы не входило.       — Но ведь много волшебников, которые известны именно за свои научные труды, — возразил Поттер. — Тот же Фламель. Зря так говоришь.       Малфой скептически уставился на Гарри.       — Хорошо, милый, ты меня убедил, — со смешком произнёс Драко. — Завтра же бросаю Визенгамот. Так какую сферу научных изысканий вы мне предлагаете? Только выбирайте с умом, я ведь почти выбрался из-под следствия. Не хотелось бы его внезапного продления, но теперь по причине моего интереса к спорным доктринам.       Хоть разговор и получил явно шутливую окраску, Поттер отнёсся к вопросу со всей серьёзностью. Спустя мгновения раздумий Гарри предложил:       — Тебе явно нравилось варить зелья, раз занимался ими со скуки и соорудил лабораторию вместо моей спальни на Гриммо. Мог бы выбрать их.       Драко в ответ искренне расхохотался.       — Вот уж точно мечта всей жизни, — отсмеявшись, чуть сипло проговорил он. — И представить не могу, что должно со мной случиться, чтобы я в это полез. Откровенно неблагодарная, скучная и отвратительно гадкая наука.       — Почему? — невинно поинтересовался Гарри.       — Поттер, потому что зельеварение — это совершенное дно жизни. Там точно ни нормальных денег, ни известности, ничего. Единицы добиваются успеха, но для начала нужно как минимум помешаться на котлах и вонючих, а зачастую и вовсе ядовитых ингредиентах. Ты вообще видел, на что похожи нормальные зельевары лет так пятидесяти? Нет, я на такое не согласен.       Поттер неодобрительно хмыкнул.       — Тот же Слизнорт бы с тобой поспорил. Не скажу, что он хоть как-то отличается от нормального человека.       Драко то ли хохотнул, то ли гаркнул.       — О да, преподавание малолетним школьникам — показатель вершины успеха и профессионализма. Ты и впрямь считаешь, что именно это — стезя настоящего учёного, дожившего до седин и умеющего не только готовить, но ещё и изобретать сложнейшие зелья? Посредственность, коих тысячи, о чём я и говорил.       Гарри сложил руки на груди и насупился.       — Ну а что в этом плохого? — заспорил он. — Передавать знания молодому поколению, пробуждать интерес к своей любимой науке.       Драко отмахнулся.       — Поттер, ты говоришь о школьниках, которым ничего не надо и которых по дурости успел поучить сам. Не нужно идеализировать реальность — вспомни даже свои потуги учиться, студент года, который точно списывал половину. Молчу, что у вас на курсе и вовсе старалась одна Грейнджер. Так что считаю подобные финты полным неуважением к своим трудам, профессии и совершенной деградацией. И да, я не воспринимаю Слизнорта хоть сколько-то великолепным зельеваром. Снейп был намного более выдающимся специалистом, но он гнил в Хогвартсе по личным причинам, о чём ты в курсе.       Толика истины в словах супруга была. Хотя бы потому что Гарри вспомнил тот случай, когда Гораций выклянчил у Хагрида ингредиентов на продажу, чтобы подзаработать. Да и клуб известных личностей вокруг себя Слизнорт явно собирал не просто так. Потешить эго Горацию хотелось, но делал он это явно не зельеварением.       В общем, Поттер решил, что Драко в очередной раз был прав. Нормальных аргументов против не находилось. Так, детский лепет, а Малфой всегда был чертовски убедителен.       Заметив, что Гарри спорить не намерен, супруг совсем сменил тему.       Помрачнев, прочистив горло, Драко собрался с мыслями и выдал:       — А ведь я тоже хотел с тобой поговорить. Серьёзно поговорить.       Поттер мигом растерял всё напускное спокойствие и напрягся. Малфой таких заходов избегал в принципе.       — Я долго думал, — пробормотал под нос Драко, — сомневался, потом снова думал, опять сомневался, но…       Супруг замолчал, а Гарри поплохело. Уставившийся в стену Малфой начал угнетать. Ничем хорошим и не пахло.       Поттер мысленно перебрал всё, что может сейчас услышать, и ему стало совсем дурно. Аж до тошноты.       Драко же глубоко вдохнул и созрел.       — Послезавтра четвёртое апреля, — тихо сказал он. — Такая дата.       Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить, чем же так знаменательно это число. Идей не было.       — Моему отцу пятьдесят пять, — ещё тише проговорил Малфой. — И я подумал… Может, сходим к нему и лично поздравим?       Поттер опешил настолько, что вжался в противоположный от Драко угол дивана и ошалело уставился на супруга.       — Ты хочешь пойти на день рождения Люциуса? — обескураженно повторил Гарри. — На котором был единожды за всё время нашего брака?       Малфой молча кивнул.       — Но зачем? — удивлённо спросил Поттер. — Точнее, с чего ты решил туда пойти? Ты же видеть его не хочешь.       Драко неловко пожал плечами.       — Я просто подумал, что он хоть и сволочь, но ведь всё равно остаётся моим отцом и частью семьи. Да и дожить с его образом жизни до пятидесяти пяти — достижение, достойное некоторого уважения. Возможно, ты прав, и он действительно не настолько плох, как я привык считать. Может, отношусь к нему слишком предвзято.       Гарри своим ушам не поверил.       Его гордый, холодный и всегда самый умный супруг только что открыто заявил, что мнение Поттера ему не просто ценно, так ещё и, оказывается, периодически рассматривается как альтернатива. Более того, хоть и не напрямую, но признался в возможной неправоте.       — Чего ты молчишь? — пробурчал Малфой насупившись.       — Я просто удивился, — честно ответил Гарри. — Но если и впрямь хочешь, то можем пойти к нему на празднование. Правда, приглашение он нам не прислал, но не думаю, что это важно.       Драко вздохнул, всем видом показывая, что уже пожалел о своём предложении.       Но как нам всем известно, Малфой предпочитал не бросать дела на полпути.       Поттер оттягивал до последнего момент отхода ко сну. Никакого желания погружаться в очередной ночной бред он не испытывал, поэтому бродил по особняку и допоздна читал книгу, желая утомиться как можно сильнее, чтобы точно ничего не приснилось.       Хитрый замысел традиционно потерпел неудачу сразу же, как Гарри лёг.       Сегодня Поттер оказался в каком-то небольшом и крайне посредственном доме, заваленном мелочёвкой. Куча уродливых статуэток, изображений в рамках, распиханных по углам, цветы в горшках. За окном смеркалось, окрашивая убранство в неприятные серые тона.       Обжитое, но не особо чистое помещение. Покарябанный кофейный столик, продавленный диван и старый, но не антикварный ковёр. Обстановка не сказать чтобы угнетала, как у Уизли, но Гарри здесь было некомфортно. Стены будто давили, и не хватало кислорода. В воздухе висела пыль.       Входная дверь не поддалась попыткам выбраться во двор, и Поттер развернулся, чтобы столкнуться нос к носу с собственной копией, бесшумно подобравшейся почти вплотную.       Гарри ещё ни разу не видел людей в этих снах так отчётливо, и собственная персона была последней, которая его интересовала.       Всё бы ничего, но Поттер опознал себя с некоторым трудом.       Костлявый, взъерошенный, в знакомых круглых очках и растянутой футболке, дубликат Гарри глядел на него в упор. По лицу уже пошла сетка первых морщин, а на упавшей на лоб пряди прослеживалась седина, ставшая одним из самых больших страхов Поттера из реальности.       Гарри не планировал начинать седеть раньше сорока, если что.       Копия глядела на него с нескрываемой тоской и осуждением, а потом заговорила.       — Всё должно быть не так. Это всё — иллюзия, — мрачно оповестила она, и Поттер резко очнулся, подскакивая уже в реальности.       Тяжело дыша, Гарри сидел на постели, пытаясь успокоиться, но тут зашевелился Драко, проснувшись от резкого движения рядом. Была ещё совсем глубокая ночь.       — Что случилось? — сонно пробормотал супруг, разворачиваясь к Поттеру.       Гарри потряс головой и упал на подушку, закрывая лицо руками. Не дождавшись ответа, Малфой перелёг ближе и крепко обнял, утыкаясь носом в шею.       — Не бойся, — полубессознательно прошептал Драко, — я тебя всегда защищу.       Поттер с трудом улыбнулся и посмотрел на мирно сопящего супруга, опалявшего дыханием кожу. Малфой наверняка и не подозревал, что умел быть крайне романтичным. Получалось это у него, правда, всегда случайно.       Кое-как, но Гарри всё-таки заснул вновь, вслушиваясь в тихое дыхание Драко.       Узнать местоположение вечеринки Люциуса особого труда не составило. Празднование тесть устроил там же, где и обитал.       Дача министра магии Франции, конечно же. Старший Малфой оттуда не съехал, да и не собирался.       Гарри бывал здесь раньше с Люциусом. Вполне приятное местечко, уютное, а сады так точно великолепные. Прованс, что уж говорить.       Трудности с сюрпризом для тестя начались, естественно, в дверях, аккурат после проверки на всякие запрещённые приблуды. Так как в списках супругов не было, их просто не хотели впускать. Настойчиво.       — Покиньте, пожалуйста, вечер, — твёрдо требовал местный привратник. — Иначе я буду вынужден позвать охрану.       — Позовите лучше Люциуса Малфоя, — раздражённо возражал Драко. — Я вообще удивлён, что он не встречает сегодня гостей. Неужто успел за эти два года докатиться до сброда, недостойного его личного приветствия?       Вообще, задумка такая и была. Поймать тестя в дверях, поздравить и триумфально свалить. Акт вежливости будет исполнен полностью. Но судя по настроению супруга, всё уже пошло прахом.       — В последний раз вас…       Драко вспылил окончательно, агрессивно взмахнул руками и перебил нерадивую прислугу, возомнившую себя важной персоной.       — Я его сын! Вы хоть представляете, что потом вам устроит ваш ненаглядный мистер Малфой, когда узнает, что с вечера вышвырнули меня и его зятя?       Привратник подозрительно оглядел Драко, будто сомневался в возможных кровных узах мужской половины рода Малфоев, но ситуацию спас глубокий и низкий голос, раздавшийся чуть поодаль.       — Я услышал, что возникли… — лениво тянул приближающийся Люциус, но замолчал и остановился как вкопанный, стоило «нарушителям» оказаться в поле его зрения.       Вся спесь с Драко моментально улетучилась.       — С праздником, — промямлил он, резко уткнувшись взглядом в пол.       Гарри решил вмешаться.       — С днём рождения, Люциус, — спокойно сказал он. — Мы хотели поздравить вас лично со столь прекрасной датой.       Тесть растаял в ту же секунду, подплыл к чете и принялся нагло улыбаться, довольный до одури.       — Ах, как же здорово, что мои любимые мальчики решили прийти на мой скромный вечер, — сладостно запел Люциус, хищно обходя пришедших супругов. — Пойдёмте скорее вовнутрь, я вас со всеми познакомлю.       С этими словами тесть уверенно и грубо впихнул пару в дом.       Это было ожидаемо. Гарри не знал, на что рассчитывал Драко в своём предложении «свалить по-быстрому», но Поттер был изначально уверен, что впереди их ждёт как минимум два часа хвастовства Люциуса перед гостями. Гарри ведь обладал намного более значительным опытом хождения по вечерам с тестем, чем супруг.       И да, Поттер настолько подозревал о подобном развитии событий, что Лили сегодня была отдана в руки Алистера, а не эльфов, чему Батори очень обрадовался.       Но у подобной попытки примирения был и явный плюс: ни тесть, ни Драко сейчас не будут выяснять никакие отношения. Ещё бы, у Люциуса появилась такая шикарная возможность козырнуть перед публикой, а супруг зато совсем поник. Перенервничал, наверное.       Тем временем старший Малфой отконвоировал их до небольшого кружка, который явно только покинул.       Воплощение вежливости, тесть втолкнул их в собравшуюся компанию и цепко приобнял сына за плечи. Гарри осторожно оглядел ранее болтавших с Люциусом гостей и сглотнул.       Всё было абсолютно так, как Поттер себе и представлял. Все самые лучшие друзья тестя в одном месте. Министр магии Франции, которого звали Николя, и его ближайшее окружение в полном составе. Довольно возрастные, вальяжные и явно повидавшие многое в жизни чиновники. Та самая группа, которая уже никуда не торопится, потому что у них и так всё замечательно.       Люциус повёл себя крайне хитро. Представил супругов он по-английски, а потом залился прекрасной французской песней, не давая возможности хоть что-то вставить в его пламенные речи. Понимая, что это надолго, а разговаривать в такие моменты никогда и не требовалось, Гарри взял у проходящего мимо официанта шампанское для себя и Драко.       Вечеринка будет потрясающей.       Поттер пригубил бокал и принялся осторожно оглядываться по сторонам, чтобы понять масштабы надвигающейся катастрофы. В целом, публика собралась разношёрстная по возрасту, но атмосфера ничем не отличалась от типичнейших министерских вечеринок у Драко. Разница только в том, что здесь обитала верхушка правления Франции, а не Великобритании.       Забавно.       Гарри закончил с короткой инспекцией и принялся внимательно слушать очаровательно стрекочущего на французском Люциуса, будто хоть что-то понимал, когда почувствовал себя крайне неуютно.       Причина отыскалась довольно быстро, поскольку она и не пыталась скрываться.       Поводом для беспокойства Поттера стал жадно пожирающий его глазами аристократ, вальяжно прислонившийся к стене и попивающий шампанское. Заметив ответный взгляд, мужчина улыбнулся и отсалютовал бокалом, а Гарри захотелось сейчас же провалиться под пол.       Конечно же, это был тот самый настойчивый ухажёр из грёбаной пекарни. Наглый, настырный и зачем-то симпатичный.       Поттер мысленно себя успокоил тем, что они сейчас с Люциусом, а тесть поведёт их по значимым для себя кругам, поэтому можно особо не переживать. Старшего Малфоя на вечере вряд ли интересуют более молодые аристократы — он же хвастается сыном.       Да вот только успокоившийся Гарри не рассматривал возможности, что наглец отлипнет от стены, а потом вдруг ровным шагом направится к их кружку. Поттер чувствовал, как стремительно белеет.       И словно этого было недостаточно, мужчина спокойно подошёл к министру и положил руку ему на плечо, привлекая к себе внимание. Улыбка тестя преобразилась в особенно подобострастную, выдавая намётанному взгляду Поттера искреннее презрение, но министр встрепенулся.       — Прошу простить за опоздание, — не пытаясь казаться испытывающим вину, ровно проговорил подошедший. — Немного задержался на встрече. Кажется, уже пропустил что-то интересное?       Слово взял Люциус.       — Не переживайте, Эмиль, вечер только начался. Николя предупреждал, что вы задержитесь.       Министр кивнул, подтверждая свои же слова, а опоздавший аристократ протянул руку Драко в качестве приветствия, демонстративно игнорируя Гарри.       — Эмиль Николя Рош, — чётко и с расстановкой представился мужчина. — Первый советник министра магии Франции и по совместительству его сын.