Cамурай

В достаточно большой, но практически абсолютно пустой комнате сидел на коленях юноша в черных одеждах. Его глаза были закрыты, а лицо не выражало никаких эмоций, только пальцы рук, лежащие на коленях, еле заметно подрагивали, показывая то, что юноша чувствовал на самом деле. ‒ Синдзи, мне кажется, у нас проблемы. ‒ Зазвучал комлинк на поясе юноши. Это была Рейн. Они не связывались уже некоторое время, и такое начало разговора, хоть и напрягало, не было ничем удивительным. Они часто попадали в неприятности. ‒ Что случилось? ‒ Ответил на звонок юноша. ‒ Набу попала под военную блокаду торгашей. Только что узнала. Мы в дерьме, и застряли на этой планетке. ‒ Что? Ну, я никуда не тороплюсь. Могу и подождать пару лет. ‒ Абсолютно безразлично отметил Ходзё, встав на ноги и поправив черное кимоно. ‒ Банта Поодоо, Синдзи! Как же мой заказ? Мне нужно на Нар-Шаддаа! Срочно! ‒ Рейн-сан, успокойся. Блокада, хорошо. Прорвём? ‒ Синдзи, ты где-то нашёл флот? Откуда бы мы не вылетели, они засекут наш корабль и отправят корабли на перехват. И нас на нашем корыте нас превратят в o'sik, плавающее где-то посреди ничего! ‒ Понятно... Я придумаю что-нибудь, как и всегда. Не волнуйся, Рейн-сан, разберемся. Возможно, всё куда проще, чем ты думаешь. ‒ Не слишком мотивирующе. Опять меня выручает мелкий пацан... ‒ Даже по одному лишь голосу было очевидно, что мандалорка шутит, и её нисколько такое положение вещей не расстраивает. ‒ Угу. ‒ И как ты так вымахал меньше чем за год, а? Помню тебя восьмилетним, а сейчас смотришься так, будто тебе четырнадцать. Не такой уж и мелкий. ‒ Угу. Рейн-сан, я пойду. Пора решать проблемы, с которыми мы столкнулись. ‒ Хорошо, Синдзи. Удачи. Хотя я в последнее время думаю, что удача у тебя в шлюшках бегает... ‒ Мда. ‒ Услышав грубую шутку, юноша поджал губы. ‒ До связи, Рейн-сан. Комлинк затих, и Ходзё остался один на один с собой и своими мыслями. За последнее время жизнь сильно изменилась, и многие вещи, на которые приходилось пойти, ему не нравились. В последние месяцы Синдзи провел на Набу, попав сюда... из-за чая. О да. Чай. Когда план "А" с убийством Джаббы Хатта провалился, Синдзи пришлось выручать своих напарников с мечом в руках. Рейн всё же смогла разделаться с этим зелёным слизнем... а затем всем троим ‒ Рейн, Кайлу и Синдзи ‒ пришлось бежать прочь, как можно быстрее, буквально запрыгивая в корабль... первый попавшийся. Они втроем спрятались на грузовозе, перевозящем чай Карлини. Контрабанда, конечно же... И следующей целью хозяев корабля, была система Карлинус, где чай и производили. Система эта располгалась в небольшом и довольно малонаселенном секторе Чоммел, но, теоретически, маршрут до Карлинуса с Татуина отследить было можно. Так что за несколько месяцев эта троица поменяла больше десятка планет, в итоге осев, пусть и временно, в столице сектора. На планете Набу. И вот теперь Набу попала в блокаду Торговой Федерации. Синдзи вздохнул. Он жил в небольшой съемной квартире, состоящей из трех комнат: жилой комнаты, ванной и кухни. Жилую комнату Синдзи за последние два месяца переоборудовал почти полностью, убрав вообще всю мебель, кроме нескольких ящиков. Спал он на самодельном татами, для всего прочего мебель самураю нужна не была. Большую часть времени, а именно около шестнадцати часов в день, Ходзё тратил на тренировки и медитации. Пользуясь деньгами, полученными за убийство Джаббы Хатта, он купил себе так необходимые мечи, при чем лучшего качества. Конечно, большая часть тренировок проходила с мечами. И сейчас Синдзи решил тренироваться. Даже узнав о блокаде, сейчас он ничего не сделает. Он сделал несколько шагов в сторону от центра комнаты, и подошел к панорамному окну, за которым раскинулся Тид, один из красивейших городов галактики, но воина интересовал не пейзаж, а простенького вида деревянная стойка, удерживающая горизонтально три изогнутых меча. Каждый был настоящим произведением искусства, выполненным с максимально возможным почтением к японской традиции. Убранство каждого из клинков было выдержанно скромных, темных цветов, единственной яркой деталью было цукамаки, оплетение рукояти самого длинного из мечей. Лента, которой и оплели рукоять, была цвета свежей человеческой крови. Именно этот меч, самый длинный из тройки, синдзи и взял в руки. Это была уже не катана, даже не нодати, а самый настоящий Одати: огромный меч, требовавший от хозяина чудовищной силы и ловкости. Даже извлечь из ножен полутораметровый клинок было уже проблематично. Конечно, нужно было лишь наловчиться, и… Синдзи несколькими движениями обнажил лезвие одати. Узкая полоса отполированного до зеркального состояния клинка блеснула в солнечном свете. О, это был прекрасный меч… хоть и не идеальный. Ходзё назвал его Хондзё. Да, вместе это звучало несколько комично…. И всё же, Хондзё был прекрасным мечом. Взяв его двумя руками и заняв стойку, Синдзи чувствовал, как тонкими струйками через всё его тело и меч струится то, что здесь называли Силой. О, Сила была удивительной вещью… Как бы самурай не старался, он не мог повторить ни один из тех джедайских трюков, что описывали Рейн и Кайл: ни телекинез, ни контроль сознания не получались совершенно. С другой стороны, погружаясь глубоко в медитацию, Синдзи смог почувствовать эту энергию, смог управлять её движением внутри собственного тела. Эта энергия подчинялась его стремлениям, подстраивая плоть под пожелания разума, пусть и доводя при этом каждую клеточку физической оболочки до полного изнурения. Медленно, даже очень, шёл этот процесс, и тем не менее: за семь месяцев таких медитаций тело Энакина Скайуокера, уже привыкшее, к изнурительным тренировкам, дошло до подросткового возраста, силы и пропорций. В этом был огромный плюс. Отстранившись от лишних размышлений, самурай крепче сжал рукоять меча и выполнил рендзоку: серию ударов, переходящих один в другой. Когда-то давно он сам разработал несколько сложных и комплексных техник ударов, каждая из которых была столь сложной, что для её выполнения новичку потребовалось бы освоить почти сотню ката, многие из которых Синдзи также разработал сам. Вертикальный удар сверху вниз, восходящий укол со смещением вперёд, а затем смещение рукояти меча вверх и широкий удар сверху вниз по диагонали, тут же переходящий в удар снизу-вверх, в конце которого меч оказывается в позиции, идеальной для нисходящего укола прямиком в шею противника. Простой набор ударов, на первый взгляд, но любой фехтовальщик сразу поймет, в чем особенное изящество этой техники: Почти всё время острие меча находится в напротив туловища воина, а значит, любую контратаку достаточно просто заблокировать, парировать или отклонить. Конечно, эта ката была простой. Синдзи повторял её, как и многие другие, десятки раз, а всё для того, чтобы подготовиться к техникам высокого уровня, требующим идеальной физической формы. Одной из таких была Рендзоку дзиндай но кайбу: техника рассечения связок, составленная полностью из скользящих, плавных ударов, направленных на самые слабые точки организма. У этой техники была более совершенная версия, которую, правда, в прошлой жизни Синдзи так и не смог исполнить, хоть и придумал её сам ‒ Рендзоку Кайтай. Эта техника начиналась из очень высокой стойки, где острие меча было у воина прямо перед глазами, а рукоять меча ‒ чуть выше головы. Из этой стойки воин должен был нанести пять ударов, каждый из которых должен был обладать сокрушительной силой. В идеальном своем воплощении, техника Рендзоку Кайтай оставит противника сначала без руки, затем без ноги, затем и без второй руки, и в самом конце ‒ без головы. Потому техника и называлась техникой расчленения. Её было практически невозможно отразить, ведь каждый удар Рендзоку Кайтай мог мгновенно перейти в смертоносный укол, и из каждого положения эту технику можно было продолжить. Столь смертоносной, жестокой, изящной и комплексной техники Синдзи никогда не знал. Наверное, потому и создал её сам, вложив в неё всю свою мудрость и опыт. В будущем, он обязательно воплотит эту технику. Правда, даже куда более простую Рендзоку дзиндай но кайбу никто пока заблокировать не смог… Надежда была лишь на то, что в новом мире будет больше выдающихся мечников. Сейчас вся надежда Ходзё была только на джедаев. Четыре часа самурай повторял ката с одати, будто бы не замечая огромного веса этого оружия. Только так и никак иначе можно было подготовить свои мышцы и связки к бою с группой воинов. В реалиях мира, где бластеры были будничным оружием, Синдзи Ходзё потратил много времени, чтобы составить новые ката, новые техники и стойки. Стоило потренировать и их. Аккуратно вложив меч Хондзё в ножны и положив его на стойку, воин тут же упал на колени, уперевшись руками в пол. Только теперь он позволил себе расслабиться и отдышаться. По юношескому лбу ручьями стекал пот. В груди будто бы зияла дыра: без Силы такая тренировка была бы даже опасной для здоровья, но и с этой энергией весь организм проходил такие испытания на пределе возможностей. Казалось бы,: просто рубить воздух несколько часов, но… Дав себе несколько минут отдыха, Синдзи снова встал на ноги и взял с подставки средний меч, катану без имени. Безымянная была исключительно утилитарным предметом, но оттого и не менее изящным. Длиной подобная любой другой катане, она подходила как для сражений на открытых пространствах, так и в тесных помещениях, во всех смыслах золотая середина. Именно с таким мечом в руках надлежало тренировать ката, которые синдзи окрестил «Воздушными», ката уклонения от бластерного огня. Столкнувшись с подобной проблемой, Синдзи выделил несколько дней на размышления. В своих теоретизированиях он разделил человеческое тело на шесть точек, в которые мог попасть бластерный выстрел. Правое плечо, левое плечо, голова, правая нога, левая нога, центр массы. К каждой из шести точек также относилась ближайшая часть туловища, и таким образом всё тело было поделено примерно поровну. Затем Синдзи разработал движения, позволяющие уклониться от единичного выстрела, направленного в каждую из шести зон. Затем, от двух попаданий в разные зоны. Затем от трёх. Три бластерных выстрела одновременно ‒ предел: дальше уже имеет смысл просто значительно сместиться в сторону, а не выполнять пируэты, уклоняясь и блокируя выстрелы из одной и той же позиции. И всё же, ката ветра были разработаны, и даже протестированы вместе с Рейн. Мандалорка, видимо, давно перестала удивляться самым разным вещам, то ли смирившись, то ли отчаявшись понять своего нового союзника. Тренировки близились к завершению. Солнце над Тидом закатывалось за горизонт. Синдзи всё это время тренировал не только тело, но и разум, размышляя о том, как выбраться из безвыходной ситуации. Как избавиться от блокады? Хороший вопрос. Направляясь на кухню ‒ готовить скромный ужин ‒ самурай всё больше уходил от практических размышлений к пространному рассуждению. Стоит ли вообще вмешиваться в такие события? В конце концов, есть ли в этом смысл? А есть ли смысл хоть в чем-то из того, что делает Синдзи сейчас? Он взял себе свой старое имя, и это грело душу. Но самурай не может существовать без владыки. Без господина… Кому служит Синдзи? За кого он должен отдать свою жизнь? Неужели за местную королеву, Амидалу? Вряд ли. *** Настоящий воин должен уметь созерцать, и Синдзи отточил это умение до совершенства. Смотря из окна своей квартиры на заходящие в Тид безликие армии железных солдат, на проплывающую мимо массивную технику, он чувствовал только разочарование. У Набу не было армии. Не было Воинов. Некоторые вспышки сопротивления среди местных были моментально подавлены. Дроиды не грабили, не убивали простых людей, они просто взяли город. Это было почти достойно уважения: не должно направлять оружие против безоружного, того не заслужившего. И всё же, Тид был взят. Взят был наверняка и королевский дворец. Но Синдзи всё так же наблюдал за событиями, неслышно выскальзывая и проходя по улицам, чтобы оценить обстановку. Со временем, правда, и Синдзи столкнулся с проблемой… Жестянки принялись шарить по домам, собирая людей и направляя их в лагеря, а связь с внешним миром в один момент благополучно накрылась. И Если Рейн хотя бы была на планете, хоть и совершенно в другом городе… С Кайлом никаких средств общения не было. И если бы это были все проблемы… Во входную дверь квартиры Синдзи одним спокойным утром постучали. Стук металла об металл, и такой настойчивый… Самурай тут же взял в руки меч.