Errante

Когда я бежала вдаль от погрызенных скверной стен — ты следил ли за мной, справедливый Тир? Всех молитв моих не хватило: от девочки из теней до благородного верного паладина; я прошла долгий путь, и всех моих чистых слов оказалось так мало, будто пала лишь капля в море. На заре поднималась толпа. Волновалась, и как прибоем омывало грязными волнами стопы моего Фентика: он предатель и лжец, убейте его на месте; а избранник богов молчал, будто трон наложил на него обет. А я говорила, говорила, и говорила — и опять слова мои были, как камни в пруд: круги отходят, но до берега не дойдут, успокоится гладь, и опять будет чисто озеро. Ведь вода так чиста, даже смывая с ладоней кровь. *** Мне снится сон: я иду по сугробам снова — вновь ребенок, опасный, озлобленный, словно волк; а неподалеку тролль вгрызается в мое тело, и с его зеленой болотной шеи на меня смотрит, Тир, только твое лицо. Мне снится сон: я стрелу кладу очень нежно, чтобы ты не услышал, чтобы продолжил жрать; и мой взгляд против воли скользит по себе же — тонкая, хрупкая, где держится душа? Мои пальцы сожраны первыми, остались обрубки с наледью, иней вбил в мой взгляд пустоту и выдрал намек на жизнь. Это был мой исход, такой было до́лжно стать мне — и раз взяла лишь взаймы, что этим дорожить? Мне дорога из кро́ви и свитых парных кишок застилает путь, по которому не пройти мне — ты тогда меня спас, ты тогда меня уберег, но прости меня, Тир, с моих губ не слететь молитве. Я кладу стрелу очень нежно, и целюсь мягко, и шаги мои легче, чем шепот с уст мертвеца. И когда я в тебя стреляю, ты поднимаешь взгляд, и стрела вонзается меж лопаток. Фентику. И я просыпаюсь, едва дыша. *** Если взяла взаймы — так чего терять? Если не брал, нечего отдавать; моя жизнь уже прожита, и я зря ждала иного. Рассыпа́ется в пыль че́рт твоих колдовство, и святые слова заметают меня сугробом. Снова вижу себя наяву — кроху с замерзшим взглядом, изуродованную и съеденную, как блюдо. Вампиры, мой бог, таким же и промышляют — и не уверить тебе, что это совсем другое. Мо́раг шепчет мне. Мо́раг мне говорит. И слова ее, как твои, все сочатся медом.