Твои шрамы

Дом кузенов в Колумбии на каникулах служил для Нила и Эндрю своего рода убежищем. Как правило, до появления Нила в жизни Эндрю проводил лето с Аароном и Ники в городе, ютясь дома у Эбби — командного медика. После начала отношений Нил старался использовать каждый выпадающий шанс, чтобы побыть наедине. Хоть для Лисов официального разговора об их отношениях так и не случилось, команда все равно была в курсе и с довольными, если не сказать счастливыми улыбками наблюдала за их взаимодействием. Товарищи возлагали на Нила большие надежды, ведь он единственный, кто мог укротить агрессию и безразличие типичные для Эндрю Миньярда. Два дня назад Аарон уехал знакомиться с родителями Кейтлин, по этому поводу Эндрю хранил мрачное неудовольствие, замеченное как Ники, так и Нилом. Хэммик, планирующий на неделю улететь в Германию к Эрику прожужжал Джостену все уши, и буквально вынудил поговорить с Эндрю об их отдыхе в Колумбии. Все знали, как сильно Эндрю терпеть не может Кейтлин и как магически на чудовище действует противоядие по имени Нил Джостен. Всю дорогу до Колумбии они ехали в тишине. Молчали и в доме. Не разбирая сумок, Нил кинул их в спальне и разлегся на кровати. Миньярд открыл окно, сел на подоконник и закурил. Он выпускал на улицу едкий дым, как всегда, равнодушный и отстранённый с виду. Джостен приподнялся на локтях, рассмотрел профиль Эндрю, позволив себе короткую, расслабленную, счастливую улыбку. — Им хорошо вместе, — наконец произнес Нил. Миньярд оставался неподвижен, за исключением подносимой к губам сигареты. Тогда Нил со вздохом встал, в несколько шагов преодолел расстояние и сел напротив. Эндрю взял с подоконника пачку, достал из нее сигарету и зажигалку, зажав свою, тлеющую между пальцев, прикурил новую и протянул Нилу. — Он ведь может жениться на ней после университета, — с усмешкой сказал Нил, принимая сигарету из рук Миньярда. В карих глазах, казавшихся на солнечном свете золотистыми, глазах, в которые Нил обожал смотреть, самых красивых и самых родных мелькнула ярость, при этом лицо Эндрю оставалось таким же неподвижным. — Это не меняет того факта, что я хочу перерезать ей глотку, — процедил Миньярд. Нил уже привык к безучастности, сопровождавшей угрозы Эндрю, впрочем, как и к ненависти в сторону девушки Аарона. — Постараюсь не забыть забрать ножи у тебя перед свадьбой, — подразнил он Миньярда, подтянул одну ногу вверх, второй беззаботно болтая в воздухе. — Ненавижу тебя. — Сто два процента? — осведомился Нил. Эндрю слегка задумался, методично вдавливая дотлевшую сигарету в подоконник. — Девяносто пять. — О, сегодня меньше, чем вчера, — театрально удивившись, поерничал Джостен. Миньярд послал ему неясный взгляд, между «хочу тебя придушить» и «хочу тебя поцеловать», взял пачку, постучал торцом о ладонь и достал новую сигарету. Мерцающий отсвет крошечного пламени лизнул край папиросы, едва уловимым бликом отразился на бледной коже и тонких пальцах. Эндрю глубоко, с упоением затянулся, поднял взгляд на Нила и выпустил никотин из лёгких. Табачное марево таинственной пеленой повисло между ними. Джостену подумалось — именно так видят Эндрю окружающие, скрытого мутной, непроницаемой, ядовитой стеной отсутствующих эмоций. Но для Нила сквозь нее Миньярд выглядел ещё привлекательнее, ведь он знал, видел его другим. Они молча курили, рассматривая как седые струйки горького дыма рассеиваются в утомительной майской жаре. Слушали шелест теплого ветра в кронах деревьев и перекличку птиц, отдаленные гудки машин и шелест шин по нагретому асфальту. Они были здесь вдвоем, скрытые от всего мира, отданные только себе и вредной привычке. Они были… Нил ткнул сигарету в подоконник, подражая Миньярду, щелчком отправил ее в окно и соскочил на пол. — Я в душ, жара невыносимая. Эндрю зажал сигарету в зубах, склонил голову набок, и смерил его коротким взглядом, впрочем, искорка хитрости не укрылась от Нила. — Ага. В ванной комнате Джостен стащил с себя футболку, благодаря подарку Миньярда можно было позволить себе относительно открытую одежду. Повязки прятали шрамы от пыток Лолы на предплечьях, тем самым минимизируя лишнее внимание. Джинсы отправились туда же, на пол. Нил удостоил отражение в зеркале мимолётного взгляда — он по-прежнему старался привыкнуть к настоящей внешности позабытой за годы в бегах. Внешности отца, внешности человека ставшего самым настоящим кошмаром. Как раз в этот момент дверь распахнулась, явив Эндрю собственной персоной. Коротко оценив обстановку, он шагнул внутрь и прикрыл за собой. Черная футболка и джинсы упали рядом с вещами Нила. Джостен избавился от белья, Миньярд сделал то же самое. Теперь на них была одна связующая деталь — черные повязки от запястий до локтей. — Можно… — Нил осторожно поднял руку, протянул к Эндрю, но не коснулся. Он знал, как важно для того озвучить согласие вслух и как тяжело ему даётся открыться и позволить дотронуться до себя. Секунду-другую Миньярд думал, Нилу эти секунды показались чертовой вечностью. — Да, — Эндрю переместился ближе и выставил руки перед Джостеном. Внутреннее ликование приободрило Нила. Он потянул край черной ткани и начал бережно разматывать, виток за витком. Обнажал шрамы от самоистязаний испещрившие кожу — вечное напоминание о пережитом насилии. Главным отличием повязок Миньярда были ножны, вшитые внутрь. Эндрю никогда не расставался с ножами, его никому невидимым оружием. Нил снял их полностью, аккуратно убрал на стиральную машинку и протянул свои руки. Теперь Эндрю открывал следы ожогов и порезов на коже Нила. Хоть и минуло достаточно времени, раны успели зажить, но каждый раз при виде них в глазах Миньярда вспыхивал неприкрытый гнев. Не будь Лола мертва, он зарезал бы ее лично. Джостен открыл воду, настроил комфортную температуру и шагнул внутрь кабинки. Эндрю зашёл за ним, задвинул перегородку, встал под освежающие струи и закрыл глаза. Нил растер гель для душа по коже, намылил голову, подождал пока пена окончательно растворится под водой. Миньярд провел пальцами по волосам, вымывая остатки шампуня. Джостен в это время наблюдал за тонкими струйками воды стекающим по светлым волосам, вискам, острым скулам, за каплями, срывающимся вниз с подбородка. Эндрю почувствовал его пристальное внимание, ухмыльнулся одним уголком губ, знакомым жестом положил ладонь на грудь Нила и толкнул назад, прижимая спиной к холодной плитке. Джостен порывисто выдохнул, зарылся в волосы Миньярда, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Эндрю взял Нила пальцами за подбородок, и тот догадался — Миньярд не изменит своей привычке. — Да или нет? — спросил Эндрю. — Да, — ответил Нил. — Ты ведь знаешь, с тобой — всегда «да». Эндрю приблизился, оставив между их лицами томительные миллиметры. — Нил Всегдада Джостен, — последняя брошенная фраза. Настойчивый язык Эндрю первым проник в рот Нила, исследуя, кружа, будоража. Нил отвечал с тем же пылом, до боли натягивал пряди между пальцев на затылке Миньярда, готовый никогда не размыкать их губ, желая истлеть до основания в вихре порочных, новых чувств. Пальцы Эндрю на ощупь продвигались знакомыми маршрутами — порезы и ожоги на скулах, крупный ожог на плече, узловатый шрам от пули, рубцы поперек живота. Он знал каждый сантиметр тела Нила, любил каждую отметку-напоминание о прошлой жизни. Миньярд никогда не говорил об этом вслух, это было не нужно, Джостен улавливал его чувства всеми клеточками тела, в порхающих по коже пальцах и жадных поцелуях, переходящих в агрессивные покусывания губ. Эндрю отстранился, дыша прерывисто и часто, поволока возбуждения, застлавшая глаза приоткрыла завесу отчуждения. Мало-помалу таявшую стоило им остаться вдвоем. Нил сжал волосы Миньярда на затылке, шрамы на костяшках пальцев неприятно стянуло, но он благополучно проигнорировал боль. Привлек к себе опять утопая в неутолимом голодном поцелуе. Он желал никогда не размыкать их губ, целовать, наслаждаться близостью способной подкосить ноги похлеще двух таймов экси. Эндрю нащупал правую руку Нила, схватил за запястье и медленно опустил вниз. Джостен не сразу понял на сколько сильно Миньярд доверился в этот раз. Нил обхватил член, с усилием сжал и провел по стволу вверх-вниз. Эндрю рвано вздохнул, прикрыл глаза, невольно подставив шею. Нил прочертил линию губами вслед за стекающей струйкой воды, с удовольствием отметил мурашки — верный признак слабости перед лаской. Осмелев активно задвигал рукой, прикусывая, оттягивая зубами кожу шеи. — Все ещё отвратительный фетиш, — хрипло пробормотал Эндрю, словно признайся он в удовольствии и произойдет нечто невообразимое. — Который так тебе нравится, — Нил поднял сжатый кулак до головки, неспешно обвел ее большим пальцем по кругу улавливая как Миньярд затаил дыхание. — Может пора перестать отрицать? — Заткнись, — вторя словам заткнул его жёстким поцелуем, и крепко взялся за член Нила, так что у того подкосились ноги. Освежающие брызги воды контрастировали с жаром во всем теле бегущем по венам. Кровь пульсировала в висках, вскипала, гонимая быстро бьющимся сердцем, будто стремящимся пробить ребра. Синхронные, быстрые, грубые движения, отринутая никому не нужная нежность сводили на нет все усилия сохранить ясность сознания и возносили на пик блаженства. Нил позволял делать с собой все что угодно лишь бы всегда, до самой смерти чувствовать близость Эндрю, целоваться до онемевших губ, касаться, доставлять удовольствие, запечатлеть его имя новым шрамом, но уже на сердце. Тот словно прочитал его мысли, отпрянул и жёстко остановил движение руки Нила перехватив запястье. — Что… Вопрос потонул в ладони зажавшей рот, вторую руку Эндрю положил на бедро Нила и сильнее прижал к влажной стене. Скатывающиеся капли закололи спину, контрастируя с пылающим телом. Миньярд опустился на колени, погрузил член почти полностью в рот, вынудив Джостена невнятно простонать, лопатками вдавливаясь в холодную поверхность плитки. Эндрю обводил языком каждый чувствительный участок, дразнил медлительностью, чередуя ее с быстрыми движениями головой, посасывал головку, плотным кольцом смыкая вокруг нее губы и с силой прижимая языком уздечку. Сейчас ни что в мире не имело значения, ни клан Морияма с их условием, грозящим смертью в случае невыполнения, ни грядущий чемпионат, ни любые другие возможные проблемы. Все это сливалось в единое расплывчатое пятно, сжималось до крошечной точки, исчезнувшей за горизонтом. Волна колючей дрожи пронзила все тело, изо рта вырвался полу-хрип полу-вздох. Реальность мелкими осколками стекла осыпалась в бездну невысказанных чувств. Эндрю поднялся, выдернув в действительность развязным, мокрым поцелуем с горьким привкусом. Осколки воспарили поднявшись от земли, мерцая в переливах света собрались в новую картину. Нил аккуратно отодвинул руку Миньярда, по привычке собиравшегося закончить самому и сомкнул пальцы на его члене. Задвигался быстро, грубо, так, как нравилось им обоим. Без зазрения совести воруя срывающиеся вдохи в отрывистые поцелуи. Эндрю схватил Нила за волосы, потянул назад, чтобы тот откинул голову, второй рукой по прежнему упираясь в стену, и кончил задыхаясь в расплавленном между телами воздухе, сдержанно выстанывая в шею Нила. — Не так уж и плохо не воевать со всем миром, правда? — подначил Джостен. Миньярд предупреждающе куснул его на линии челюсти, ослабил хватку в волосах и излюбленным жестом взял за подбородок. — И я все ещё тебя ненавижу. — Девяносто пять? — хмелея в ускользающем блаженстве с улыбкой уточнил Нил. — Девяносто, — без задержек ответил Эндрю и пригвоздил его кисти к мокрому кафелю, намереваясь пойти на второй круг.