Целовать самое ценное

Солнце медленно уходило за горизонт, освещая оранжевым светом город, провожая последний день лета. По небу, окрашенному в яркие краски, нетерпеливо плыли облака. Вдоль реки пролетали чайки. Я шла по незнакомой улице Питера, в который переехала совсем недавно из-за работы своего отца. Мне город очень нравился, ведь я давно мечтала уехать из своего. Я не скучала по старому дому и школе, где у меня были «друзья», с которыми я ходила на тусовки, пила и творила дичь. Но это была не дружба. В любой момент они могли бросить меня под предлогом, что я им наскучила. А когда нужно было списать или помочь с деньгами, они снова прибегали ко мне со словами: «Ну, мы же друзья». И я помогала, ведь считала это своим долгом. Но в какой-то степени я даже была благодарна им за этот опыт. Моему отцу они никогда не нравились. Он считал, что после знакомства с ними я поменялась в худшую сторону, забила на учёбу. Я на самом деле сильно изменилась за последний год: как внешне, так и внутренне. Я проводила всё время на улице или у подруг, лишь бы не появляться дома, где меня ждала вечная ругань моих родителей. Не понимаю, в какой момент всë пошло не так. Когда мне было лет семь, родители любили и ценили друг друга. Или мне просто так казалось? Может, они притворялись любящей парой? Я любовалась прекрасным видом, думая о завтрашнем дне. Мне предстояло идти в новую школу, где, по словам папы, учились дети его партнёров по бизнесу. Я надеялась на то, что подростки там отнесутся ко мне дружелюбно. Вздохнув, я достала из кармана наушники. Засунув их в уши, я включила один из любимых треков, попутно заказывая такси. Через наушники не было слышно ни гула машин, ни криков детей, играющих на площадке. Спустя пару минут машина подъехала. Я поздоровалась с кареглазым мужчиной, на вид которому было лет тридцать пять. Он был одет в серую толстовку на молнии и чёрные джинсы. От него сильно пахло одеколоном, видимо, он с ним переборщил. Я сморщилась от резкого запаха, нос зачесался и я чихнула. «Можно было ещë сильнее напшикаться?», - про себя возмутилась я. Протянув ему купюру, я отвернулась к окну. Мимо проезжали машины, проходили люди: кто-то торопился, а кто-то шëл не спеша, выгуливая собаку. Дорога не заняла много времени, и через минут двадцать я уже стояла у входной двери. Спустя пару минут поисков, я наконец-то достала из сумки ключ с дурацким брелоком. Повернув его два раза, я открыла дверь. Войдя внутрь и сняв обувь, я хотела пройти в свою комнату, как вдруг меня окликнула младшая сестра — Мия. — Лина, ты уже вернулась? — она выглянула из двери, ведущую в зал, держа в руках обёртки от любимых жевательных конфет. Сестра любила так сокращать моë имя, да и я уже к этому привыкла. — Да, вернулась, — я обернулась на еë голос, такой нежный и детский. На меня смотрела девочка семи лет с длинными светло-русыми волосами, зелёными глазами и веснушками. Для своего возраста, она была довольно высокой. Мы с ней были вовсе не похожи. У меня были короткие, по плечи, крашенные тëмно — красные волосы, карие глаза, невысокий рост. На моих зубах красовалась брекеты, поставленные полгода назад. Крыло носа было проколото в тайне от родителей, которые мне ни за что на свете не разрешили бы. Конечно, после меня ждал скандал и наказание: домашний арест, длиною в неделю. Я сидела дома и выходила только в особенных случаях: школа и магазин. — Как погуляла? — слегка наклонив голову, спросила сестрёнка. — Хорошо, папа ещё не вернулся? — я облокотилась спиной о дверной косяк. — Не-а, — пожав плечами, она направилась на кухню, одарив меня лучезарной улыбкой, на которую я не могла не ответить. *** Я лежала на кровати, смотря в потолок. В наушниках на повторе играла любимая песня «Another love», которую можно было слушать вечно. Я повернулась на бок, кинув взгляд на часы. Они показывали 2:47, а это означало, что спустя несколько часов мне нужно будет упорно грызть гранит науки и готовиться к экзаменам, так как я иду в одиннадцатый класс. Пошла я туда по двум причинам: первая заключалась в том, что на этом настояли родители, а, во-вторых, я ещë не определилась с профессией, которой бы посвятила свою жизнь. Не заметив, как мои веки сомкнулись, я заснула, так и не выключив трек. Утро настало быстро, о чем говорил громко звенящий будильник. Я взяла в руки телефон, выключив ужасный звук. Время на часах показывало семь утра. Тяжело вздохнув, я встала с мягкой, удобной кровати. Лучи солнца пробивались сквозь плотно закрытые занавески. Я пошла в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Закончив водные процедуры, я вытерла лицо белым полотенцем, висящим на крючке. Я налепила на глаза патчи, чтобы хоть как-то убрать отëк. Было слышно, как на кухне о чём-то разговаривали родители. Потянув за ручку двери, я вышла в коридор и пошла туда, откуда были слышны их голоса. — Доброе утро. О чём беседуете? — я взяла любимую кружку, из которой всегда пила. Закинула туда заварку чёрного чая со вкусом винограда и положила две с половиной ложки сахара. Налив кипятка и все перемешав, я разбавила напиток холодной водой. Отпив немного для того, чтобы понять нормально ли получилось, я поставила кружку на круглый кухонный стол и посмотрела на маму. — Доброе, мы обсуждали предстоящий день и твою новую школу. Садись скорее к столу, — она поставила на стол тарелку с только-только приготовленными горячими блинами, положив к ним клубничного джема. Я обожала мамину еду, в особенности еë блины, у неё они получались необыкновенно вкусными. Она прекрасно готовила и любила это делать. Папа сидел напротив меня, печатая что-то на ноутбуке, попутно отпивая кофе. Он уже был одет в чёрный костюм и белую рубашку с галстуком, собираясь уходить на работу. На кухню пришла сонная Мия, потирая глазки. Пожелав нам всем приятного аппетита, она села за стол рядом со мной. — Ура, блины! — она улыбнулась, хлопнув в ладоши, и начала уплетать свою порцию, запивая еду яблочным соком. Папа молча поднялся из-за стола, захлопнув гаджет и, сложив все документы, вышел, мельком взглянув на нас с сестрой. Я доела завтрак и пошла в комнату. Сев за белый туалетный столик с подсветкой и выдвижной полкой, в которой помещалось всё необходимое, начала расчëсывать волосы. После приступила к макияжу, вырисовывая аккуратную стрелку. Спустя двадцать минут я закончила и начала надевать школьную форму, состоящую из белой рубашки с рукавами — фонариками, чёрной теннисной юбки, лоферов и гольфов. Я положила в небольшую чёрную сумку телефон, карту, ключи и наушники и, ещё раз посмотрев в зеркало, вышла из комнаты. Мама держала в руках два букета красных роз, пока Мия обувала туфли. Она была одета почти так же, как я, но поверх блузы была жилетка чёрного цвета. Для неё этот день был очень волнительным, ведь сестрёнка шла в первый класс. Она прожужжала мне все уши этим, но я не разделяла еë восторга к школе. И, если бы была такая возможность, не ходила бы туда вовсе. Вручив нам цветы, мама окинула нас взглядом и, убедившись, что всë в порядке, она открыла дверь, пропуская нас наружу, после чего вышла сама, захлопнув дверь и повернув два раза ключом. Спустившись на первый этаж, я открыла дверь подъезда. Всю дорогу Мия повторяла свой стих, который будет рассказывать на линейке. Читала она его хорошо, с выражением. На улице нас уже ждала машина с водителем, которого звали Александр или просто «Сашка», как мы называли его с сестрой. Он был одет в идеально выглаженный чёрный классический костюм. На его лице сияла белоснежная улыбка. Открыв дверь, он махнул рукой, приглашая нас внутрь. Сев на переднее сидение, я достала из сумки наушники и телефон и включила музыку, повернувшись к окну, разглядывала вид. Мы ехали минут пятнадцать, как вдруг я увидела большое четырёхэтажное здание. Вокруг него собралось много учеников и их родителей. Нас остановили охранники, спросив фамилию. Убедившись, что мы есть в списке, нас пропустили. Я удивилась этому, потому что в старой школе из «охранников» была лишь вечно недовольная тëтка — вахтëрша, которая, случись чего, смогла бы только шваброй огреть. Помню, она часто подавала звонок позже, чем полагалось. И нам приходилось сидеть на уроке на три, а то и пять минут больше. Припарковавшись, водитель открыл нам дверь. Я вышла, вдохнув свежий воздух. Меня немного укачало в машине. Мама протянула бутылку с прохладной водой. Я отпила немного и начала махать у лица руками, чтобы стало прохладнее. Через пару минут, тошнота отпустила, и мне стало легче. Мы подошли к массивным дверям школы. На лестнице стояли кучки подростков. Я обратила внимание на компанию, состоящую из девяти девушек моего возраста. Они что-то бурно обсуждали, громко смеясь. До мне долетели обрывки фраз: — Кстати, вы в курсе, что у нас будет новенькая? — сказала девушка с татуировками на лице, обращаясь к своим подругам. — Новенькая? Не знала, — облокотившись о стену и подняв брови, произнесла девушка хриплым голосом. У неë были короткие светлые волосы, а также прокол в нижней губе и в носу, как у меня. Я невольно задержала на ней свой взгляд, разглядывая. Она была одета в белую парадную рубашку и широкие штаны. На ногах были черные конверсы, руки спрятаны в карманы. На еë запястье красовался серебряный браслет. Она улыбнулась от шутки татуированной, обнажая ряд зубов. Еë улыбка показалась мне очень красивой. Да и сама она была очень красивой. Сама того не заметив, я пялилась на неë уже несколько минут. Чувствуя на себе мой взгляд, она повернулась. Наши взгляды встретились и блондинка улыбнулась мне уголком губ. Я немедленно отвернулась, ища глазами маму. «Боже, какой ужас, я сейчас тупо стояла и разглядывала еë. Она заметила это и улыбнулась! Мне так стыдно, подумает ещё, что я дура какая-то.» Спустя недолгое время, я заметила еë, разговаривающую с какой-то женщиной. Она увидела меня и позвала рукой. — Познакомься, это твоя классная руководительница — Мария Петровна, — она показала рукой на стоящую рядом учительницу. Выглядела она лет на сорок. Волосы были покрашены в рыжий, что было понятно по отросшим русым корням. Она улыбнулась, поправляя очки. — Здравствуйте, меня зовут Алина, — я представилась и протянула ей букет. Она приняла его, поблагодарив меня, и начала говорить что-то, но я была не сосредоточена на еë словах. Всë думала о той девушке, которая почему-то так привлекла моë внимание и засела в голове.