You're made for me

— Вы только посмотрите, что вытворяет, что вытворяет! Я думал, она синяя, потому что пьяная, а она синяя, потому что резкая! Воу! С каждым словом комментатора Шэдоу грозится сломать надбровные дуги, потому что нельзя так сильно хмуриться. Но и нельзя спокойно относиться к происходящему. Маленькое круглое помещение, усыпанное матами, над ним возвышаются тем же кругом трибуны с кричащей в исступлении толпой. Она находится в горячном экстазе, и экстаз этот подпитывает какой-то своеобразный панкратион в центре помещения. Проклятые подпольные бои, и как только Соник сюда занесло? Чертовка. Когда стало известно, что синяя ежиха пропала из штаба G.U.N., все безумно переполошились. Ну, а как иначе? Пропал столь ценный экземпляр, лучшее после Шэдоу оружие, в которое вложили столько сил, денег и прочих телесных выделений, что об отпустить просто так, пока она не отработает каждый вложенный в неё пени, не могло идти и речи. Соник необходимо вернуть и, конечно же, за ней отправили чёрно-красного ежа. Он бы и без приказа пошёл на её поиски, ведь она его пара. Она создана специально для него и только для него, и он вернёт её даже с того света. Что же, на данный момент «тем светом» является сраный ринг в сраном подпольном бойцовском клубе. Как он его нашёл — отдельная история, теперь же перед ним стоит задача вернуть свою крошку. Судя по всему, чтобы сделать это, необходимо победить её. Ну, не впервой. Он — Совершенная Форма Жизни, мать его, и он уж точно сможет показать своей самке её место. А её место — перед ним на коленях с его членом во рту. Шэдоу невольно мотает головой. От таких мыслей лучше пока избавиться, пусть и кажется невозможным. Однако он замечает нечто сильно его беспокоящее — кобальтового оттенка шерсть Соник начинает темнеть примерно на полтона каждые полминуты, и глаза постепенно переходят от оттенка «зелёный луг» к непонятному грязно-жёлтому — явный признак того, что отрицательная энергия хаоса, циркулирующая в ней, начинает её переполнять. Ощущается почти физически осязаемо, от чего хочется передёрнуть плечами как от не очень приятного чувства затёкшей спины. Ещё немного — и станет совсем плохо. Конечно, лазурные сдерживающие кольца на её руках и щиколотках пока что не дают силе вырваться, оглушить всех и всякого и досуха осушить ежиху, но на каждом из четырёх колец заметны трещины. Шэдоу и сам видит изменившийся оттенок собственной шерсти и то, как изнутри давит уже привычная необузданная сила, грозящаяся разорвать грудную клетку, вывернуть её наизнанку, и он сжимает кулак напротив сердца, что бешено бьётся в сбитом ритме. Им необходимо срочно разделить энергию хаоса, разрядиться, обменяться — а для этого надо вытащить сучку из-под пристального внимания пары сотен жадных до зрелищ созерцателей. Он уже несколько лет служит на благо правительственной организации по вопросам расширенной государственной безопасности G.U.N. И вроде всё хорошо. Шэдоу после пробуждения почти сразу согласился работать на них, показал отличные боевые навыки, острый ум и общую эрудированность. Но каждый, кто встречался с ним, чувствовал, что что-то не так. Что-то определённо с этим парнем не так. Из всех, кто смог с ним сработаться, оказалась летучая мышь Руж да один из отвернувшихся от Эггмана созданных им роботов Е-123 Омега. Остальные не могли вынести резкий нрав и слишком уж колючий язык. Однако «что-то не так» начало мешать не только самому ежу устанавливать хоть какие-то отношения, оно начало натурально так портить ему жизнь. И в первую очередь — неконтролируемыми всплесками энергии хаоса, что могли как разнести целое здание, так и изменить внутреннее состояние ежа до стадии безумной агонии. — Кажется, волку стоит пойти ловить яйца в курятник, потому что собственных он точно не досчитается! По арене бегает синий луч, уследить за которым может разве что Шэдоу. Он не видел Соник всего пару дней, но уже жутко по ней соскучился. Его рубиновые глаза внимательно следят за тем, как двигается синяя ежиха; как быстро она перебирает своими чудесными ножками, облачёнными в высокие гетры без пятки и носка. Слишком сексуальна. И только сильнее подчёркивает свои формы, одетая лишь в короткие шортики, топик да длинные перчатки без пальцев. Чертовка. Сексуальная чертовка. Его чертовка. — Нужно быть быстрее! — раздаётся её весёлый крик, когда она, разогнавшись до невероятной скорости, налетает на одну из стен, превращаясь в шар, упруго отбивается от него и летит в сторону своего незадачливого оппонента, сбивая того с ног и выбивая дух. Шэдоу кажется, что та полупрозрачная фигня точно вылетела из зубастой пасти при столкновении с синим шаром. Зал взрывается криками и аплодисментами, и Соник купается во всеобщем внимании, наслаждается им, впитывает в себя. Она радостно прыгает по арене, не обращая никакого внимания на то, как волку помогают подняться и уйти с арены. Вся в лучах своей славы, машет руками, улыбается. Шэдоу невольно засмотрелся на неё. Она так похожа и не похожа на НЕГО. Чёрный ёж словно сам над собой пошутил, оказываясь здесь. Можно отбрехаться, что его застали врасплох, он болел, он растерялся, поэтому выдал первое попавшееся, что вертелось в голове. И не сказать, что он не доволен тем, к чему всё в итоге привело. Шэдоу недовольно вышагивает по длинным узким коридорам, направляясь к кабинету, к которому ему сообщили прийти. Раздражение на его лице заметно невооружённым глазом, ему совершенно не хочется здесь находиться. Но против приказов руководства не попрёт даже Совершенная Форма Жизни, что в последнее время вовсе не такая Совершенная. Он прижимает ко рту ладонь, скрывая в ней раздирающий сухой кашель — и тот блестит пойманным мотыльком, вспышкой неконтролируемого хаоса разрывая тонкую ткань перчатки. Сука. — Зачем меня вызвали в штаб в мой выходной? — сразу спрашивает у женщины на высоких каблуках и с маленьким пучком на затылке. Ей бы учительницей работать да хлопать нерадивых учеников линейкой по рукам, а не в правительственной организации фыркать сверху вниз на подчинённых. Стоящий рядом с ней шакал неприятно скалится, и Шэдоу только сильнее хочется малодушно свалить. Жаль, что едва сросшийся перелом тазобедренной кости говорит ему о невозможности привычного быстрого ухода, а далеко уковылять он вряд ли сможет даже на реактивных ботинках. — Пожалуйста, Шэдоу, присаживайся. — Женщина кивает на стол рядом с собой, держа в руках папку с бумагами. Чёрный ёж послушно садится, надеясь, что чем быстрее они начнут, тем быстрее закончат. Смотрит вопросительно рубиновыми глазами, гадая, что могло произойти. Нет, на самом деле он знает причину, по крайней мере, догадывается, ибо такое пропустить никто бы точно не пропустил — с последних нескольких миссий он возвращается буквально на руках у Омеги, и чем дальше — тем хуже его состояние. Интересно, сразу выгонят или хотя бы позволят выяснить местонахождение Соника и его друзей? Идти ему всё равно некуда. G.U.N. — его семья уже больше пятидесяти лет, кроме Руж обратиться ему не к кому. А Соник… он бы помог. Руку Шэдоу предусмотрительно держит ладонью вниз — потом поменяет перчатку. Лишь бы только кашель вновь не начался… Иногда казалось, что внутри него есть ещё один ёж, только в отличие от его чёрной шерсти шерсть того — золотая. В принципе, можно и так выразиться, его Супер-Форма, к которой он прибег один единственный раз в своей жизни, теперь словно пытается вырваться наружу. Того и гляди, раскроет неестественно широко его пасть сильными руками, да высунется если не полностью, то третьей скрюченной лапой и подхватит когтями кого-нибудь да унесёт с собой во внутреннее убежище личного ада Совершенной Формы Жизни. — В последнее время участились случаи, когда ты получал серьёзные ранения в миссиях, не подразумевающих присутствия настолько опасных противников, — проговаривает женщина холодным тоном, от которого у ежа пробегает лёгкий озноб за плечами. Как он и думал… — Доктора G.U.N. изучили твои показатели, однозначного ответа пока нет, но можно сказать одно — ты не справляешься с заложенной силой хаоса. Отрицательная и положительная энергии смешиваются в не перевариваемый тобой коктейль, и в итоге ты теряешь концентрацию, внимательность, и все твои боевые навыки низводятся до нуля. Это нельзя так оставлять. — И что вы предлагаете? — так же холодно спрашивает ёж, даже не думая, что ему предложат что-то стоящее. — К сожалению, по твоему проекту документов почти не осталось, а в тех, что сохранились — нужной информации нет. Но… у нас есть один вариант, как можно тебе помочь. Шэдоу опускает взгляд на бумаги, что легли перед ним. Женщина словно в дешёвом кинофильме с каким-то театральным жестом опустила их на столешницу, сделав искусственную драматическую паузу. Наверное, для того чтобы он успел прочитать несколько строк, и увидеть его реакцию на эти строки. — Перед тобой тест на несколько десятков вопросов, пожалуйста, не смотря на их кажущуюся неуместность и непристойность, ответь достаточно правдиво на каждый из них. Через десять минут придёт лаборант и возьмёт кровь на анализ. После этого ты свободен, пока мы вновь тебя не вызовем. Есть вопросы, мистер Шэдоу? Сначала ему кажется, что это какая-то шутка. Потом — что ему настолько хреново, аж начинаются галлюцинации. А уже после — что руководство G.U.N. ебанулось. Или конкретно эта тёлка ебанутая. «Выберите форму груди, наиболее вас привлекающую в сексуальном плане». И несколько фотографий, простите, сисек разной формы, размера и даже с разными сосками. «Напишите приемлемую длину полового акта в минутах». «Выберите привлекающий цвет глаз». «Выберите привлекающий цвет шерсти». «Выберите привлекающую в сексуальном плане фигуру». «Какие женские украшения вам кажутся особенно сексуальными?». «Хотели бы вы, чтобы ваша партнёрша умела испытывать так называемый мокрый оргазм?». Шэдоу прижимает чёрные уши к голове, чувствуя, в каком пожарище сейчас находится вся его морда. Удивительно, мало кто может вывести его из себя, сделать так, чтобы он открыто показал свои эмоции, однако у этих двоих всё получилось в лучшем, мать его, виде. Давно он не ощущал столь жгучего ощущения одновременно стыда, смущения и… возбуждения. И даже набатом бьющая в висках кровь и разряды взбесившегося хаоса не кажутся ему такой уж большой проблемой. — Вы издеваетесь? Как это вообще должно помочь? У меня из-под контроля выходит энергия хаоса, а не сексуальная жизнь. Женщина усмехается, наигранно загадочно поправляя очки — те бликуют от света единственной лампы, расположенной под самым потолком, скрывая её глаза. Рядом стоящий шакал вновь скалит зубы, которые Шэдоу хочется выбить с разворота тяжёлым коньком. Тазобедренная кость недовольно ноет даже на просто мысли о шевелении. — Пожалуйста, мистер Шэдоу, — заговаривает шакал приторным голосом, тряхнув густой шерстью на голове. — Организация пытается найти способ помочь вам. — Случив меня с самкой? — звонко фыркает ёж. — Интересно, как это поможет… — Мы пока оставим тебя, — вновь заговаривает женщина. — Скоро должен подойти лаборант; как ответишь на все вопросы, передай их Джону, — кивает на шакала рядом. Наконец, они выходят из комнаты, так и не дав никакого внятного ответа ни на один из вопросов чёрного ежа, оставляя того один на один с малопонятным и совершенно вульгарным тестом. — Кто же будет следующим противником? — Не знаю, но явно кто-то новенький! Я такого бойца у нас ещё не видел! Однако имя многообещающее! — Скажи же его! — Встречайте впервые на нашем ринге — ЁЁЁЁОООЖ ШЭЭЭЭДОУУУУУ! Шэдоу скидывает с плеч чёрный халат и выходит в одних обтягивающих шортах на ринг под громкие крики приветствующей его толпы. Смотрит на свою девочку, что глядит на него в ответ несколько ошарашенно. Грустно видеть в её глазах неузнавание, как только она могла забыть его, всего лишь столкнувшись головой с тем невовремя появившимся рекламным щитом? — Ты только посмотри, как он горяч! — Ежиха против ежа! Уверен, это будет отличный бой! Подогретые невероятно болтливыми ведущими зрители неистовствуют в чистой экзальтации, упоенно подбадривая бойцов, требуя своего хлеба и зрелищ. Словно в Колизее Древнего Рима, только вместо императора — три судьи, успевшие едва не заснуть, но теперь встрепенувшиеся и весьма заинтересованно взглянувшие на них. А вместо гладиаторов — два ежа, что совсем недавно делили одну судьбу. Шэдоу кажется, что никого нет вокруг них, только он и его Соник, его самочка, его девочка. Разгорячённая, растрёпанная, синие иголки топорщатся в разные стороны. С каким бы удовольствием он завалил бы её прямо сейчас на эти маты под ногами и оттрахал под хвост… И только больше пошлых мыслей появляется в его голове, когда он видит увеличившееся количество трещин на лазурных кольцах, стоит ей поднять руки и встать в защитную позу. Глаза её горят потусторонним светом, ещё немного — и отрицательная энергия хаоса полностью поглотит её. И тогда все, кто здесь находится — обречены. Все, кроме Шэдоу, конечно. — Подходи, я тебя не боюсь! — кричит внезапно Соник, и это заставляет парня невольно усмехнуться. Пусть она и не помнит себя, но… это всё та же Соник. И он напомнит ей, заставит вспомнить своего самца. Он сжимает руки в кулаки, чувствуя переливающуюся внутри силу хаоса. Она переполняет его, словно бы сосуд для неё слишком мал, ей нужно высвободиться, обменяться с энергией Соник. Он не собирается драться с ежихой всерьёз, ёж прекрасно знает обходные пути. И один из них наверняка заставит публику ссаться от счастья. Придётся немного попошлить… Он решает идти чётко напролом, а потому срывается с места, для скорости наклонившись почти к самому полу. В мгновение оказывается около ежихи да так близко, что чувствует её запах. Интимный, манящий. Он почти утыкается носом в её бедро, как удивлённая Соник заставляет себя опомниться и отпрыгивает в сторону, едва избегая столкновения. И переходит на сверхскорость, огибая чернушного по краю арены. Только Шэдоу легко отслеживает её перемещение и двигается навстречу синей молнии красной стрелой. Успевает перехватить ошарашенный взгляд желтоватых глаз — кажется, Соник не ожидала, что её противник будет обладать такими же способностями, равными её. В последний момент она делает обманный бросок в одну сторону, огибая чернушного с другой, заходя за спину — но он не зря считается самым хитровыебанным ежом. Алые глаза легко просчитывают каждый её шаг, и её обманка не имеет должного эффекта неожиданности. И ему ничего не стоит схватить её за длинный синий хвост, дёргая на себя и вырывая вскрик. Но Соник всё же не просто какая-то там ежиха со сверхскоростью — она сотрудник G.U.N., она часть проекта «Шэдоу», она копия сильнейшего и храбрейшего в мире ежа. И легко подтверждает это, разворачиваясь в воздухе, хватаясь за плечи соперника, не давая себя схватить. Да только разве ж Шэдоу много надо? Наоборот, его девочка всё делает для того, чтобы ему было удобнее. Он обхватывает одной рукой её ягодицу, сжимает приятную округлость, довольно легко поддерживая девушку на весу, а другой останавливает несущуюся с невероятной скоростью и силой к его паху чудесную ножку. Соник вновь ахает, вызывая шевеление в слишком узких ежиных штанах. Ну нельзя же такие звуки во время боя издавать! — Ты недооцениваешь меня, — шепчет он, похотливо облизываясь. Воздух вокруг них начинает густеть, появляются мельтешащие электрические всполохи; в голосе ведущих слышны тревожные нотки, но они старательно продолжают подогревать толпу. Шэдоу плевать. На всё. Ему не плевать только на ежиху в своих руках, что умудряется вывернуться из его хватки, тут же отскакивая в сторону. С особенным удовлетворением Шэдоу замечает взмокшую шерсть на её висках; Соник начинает злиться, а когда она злится — теряет самообладание и способность мыслить трезво, полагаясь лишь на удачу, что не всегда к ней благосклонна. Теперь она делает попытку атаковать его, но он подготовлен и спокойно уходит от каждого замаха персиковой лапки. Ежиха быстра, её движения невозможно предугадать, но Шэдоу знает наперёд любую её тактику и успевает уйти с траектории удара. При этом он смотрит в её глаза, ухмыляясь и даже не думая скрывать, как он возбуждён от битвы с ней. И ему не нужно приглядываться, чтобы знать — она тоже реагирует на него, реагирует на его запах самца. Как там говорится? Сучка не захочет — кобель не вскочит? В их случае всё ровно наоборот. — Слишком медленно. При очередном замахе он исчезает во вспышке телепорта, тут же оказываясь сзади ежихи, и со звонким шлепком опускает ладонь на её ягодицу. Зал взревел пуще прежнего, послышались сальные свистки и улюлюканья. Соник в ярости разворачивается, но не успевает — Шэдоу исчезает вновь и вновь оказывается сзади, шлёпая теперь уже по бедру. Снова и снова, вспышка за вспышкой, шлепок за шлепком он покрывает её тело своими прикосновениями, заставляя силу хаоса взбеситься внутри неё и взбеситься саму ежиху. Её шерсть становится цвета тёмного ультрамарина, глаза — алыми словно кровь, а резинки перчаток — разорванными лохмотьями, развеявших рассыпавшиеся в пыль кольца. Соник полна тёмной энергией, накормлена ею. Теперь ежиха должна сделать ошибку, и он подловит её на ней. Тёмная энергия хаоса. Мало изучена, природа неизвестна, силы — тоже. До такого они ещё ни разу не доводили за те полгода, что они вместе, каждый раз удавалось разрядиться вовремя. Шэдоу не знает, чего теперь ожидать от Тёмной Соник. Но он знает, чего ожидать от просто Соник. И ожидаемо, её скорость вырастает на несколько пунктов, следить за ней сложно, но возможно. Теперь она не синяя стрела, теперь она как будто исчезает в помехах старого кассетного видеопроигрывателя, появляясь то здесь, то там. И только инопланетные инстинкты Совершенной Формы Жизни позволяют Шэдоу не попасть под тяжёлую руку, а уйти от сулящего смерть удара. Ёж концентрируется на бурлящей внутри ежихи энергии хаоса, что тысячей иголок распространяется в разные стороны в отличие от той мягкой светлой энергии, что полнится в нём самом. И именно ощущение самого хаоса помогает ему если не уйти от удара, то хотя бы блокировать перешедшую на ультразвуковую скорость Соник. Шэдоу уворачивается, не бьёт в ответ и молчит, лишь выжидая нужный момент. И ждать долго не приходится — в очередной раз он оказывается перед ней, ослепшей от гнева и ярости вследствие столь непростительного харассмента, подхватывает с помощью хаос контроля, молниеносно срывая с неё то извращение, отдалённо похожее на шорты, и вставляет в её лоно сразу два пальца, позволяя гравитации сделать остальное за него, а именно — насадить ежиху глубже. Та рычаще скулит, глаза её широко распахиваются от неожиданности, теряя алчность. Высвобождённая энергия электромагнитным взрывом проходится по всему большому помещению, включая пожарную сирену; среди зрителей мгновенно начинается паника. Никто уже и не думает о происходящем на арене, каждый боится за свою жизнь и инстинктивно понимает — останься они там, и их точно уничтожит пробуждённая сила двух невероятных ежей. И это именно то, что нужно Шэдоу в данный момент. Огромный пустой зал становится настоящим лиминальным пространством, вселяющим горькое чувство тревоги, жужжащая пожарная сирена лишь добавляет гнёта и удручения, но чёрный ёж смотрит только на свою ежиху, что скалится, извиваясь на его пальцах. Её вагина такая горячая, влажная и узкая, и член Шэдоу уже полностью готов от одних только воспоминаний, как же там хорошо. Он помнит, как они увиделись впервые и как впервые занялись сексом. Вернее, разделением энергии хаоса на две части, как и было настоятельно рекомендовано организацией… Следующие пару недель единственное, что делал Шэдоу — это валялся на диване в выделенной ему квартире. Он не знал, что ему делать и как справиться с мучавшими его приступами. Он полностью закрылся ото всех — от Руж, Омеги, ото всех… Он даже не помнил, когда последний раз таскался в Грин Хиллс, чтобы… чтобы купить пару банок кофе и сожрать их прямо ложкой, конечно же, а не за тем, чтобы попялиться на одного всегда счастливого и довольного жизнью синего ежонка. Он бы, может, и хотел туда сходить, развеяться, да только едва ли мог подняться. От раздирающего его изнутри хаоса он не мог стоять на ногах, хаос контроль больше ему не подчиняется, и при каждом приступе удушающего кашля он в кровь раздирает собственное горло и губы. Терпеть это невозможно, и даже возникают отчаянные мысли отправиться к Эггману. Он ведь внук Джеральда, он гениальный учёный — с припиздью, конечно, но кто из нас полностью психически здоров? — неужели он не смог бы помочь? Конечно, в таком случае пришлось бы продать ему свою жалкую тёмную душонку, но ради того, чтобы всё это прекратилось, он готов абсолютно на всё… Интересно, как там Соник? Всё ли у него хорошо?.. Как бы он хотел оставить ему тарелку чили-догов у входа, а затем с удалённого места наблюдать за счастливой мордашкой, уплетающей за обе щеки столь нездоровую, но вкуснейшую для него еду… От G.U.N. никаких вестей, и Шэдоу даже забыл про них, пока на пороге его дома, гремя ключами, не появился тот дурной шакал. Он вновь скалится, сушит зубы, но Шэдоу не может на него и вызвериться — он не ел уже дня три, ничего не лезет в разорванное горло. Может, так он и помер бы, если бы не столь неожиданный гость. — Мистер Шэдоу, — начинает шакал, пройдя внутрь квартиры и приблизившись к лежащему на диване чёрному ежу. Осматривает его слегка сочувствующим взглядом, хмыкает. Хотя там скорее жалость, сравнимая с жалостью к раздавленному таракану, чем сочувствие. — Пожалуйста, пройдите со мной в штаб, нам есть, что показать вам. — По мне видно, что я могу куда-то подняться и пойти? — Агрессия привычно соскальзывает с его истерзанных губ, он слишком устал от всего. Но на шакала то не действует никак, он даже не вздрагивает, только протягивает руку. — Пожалуйста, сэр. Обещаю, вы не пожалеете. Что ж, одно радует — они про него не забыли, не списали в утиль, а раз зовут куда-то, значит, есть шанс на спасение. Наверное… С трудом он хватается за протянутую руку, поднимается. Шакал спокойно помогает ему собраться, затем садит в машину, и спустя несколько минут они уже оказываются в штабе G.U.N. Только на этот раз идут не привычным путём в сторону офисного крыла, нет, на этот раз они спускаются куда-то вниз, проходя бесконечными коридорами с одинаковыми белыми дверьми, каждую из которых можно открыть лишь по пропуску. И доходят до двойных дверей, которые, раскрывшись, показывают большую лабораторию с множеством издающего различные звуки оборудования, а также людей, подобно элементарным частицам хаотично бегающих от одного стола до другого, обсуждая непонятные термины и не обращая никакого внимания на двух появившихся антропоморфных зверей. Шэдоу не понимает, зачем его сюда привели. Что он должен увидеть? Ему сделают вакцину? Или сразу же здесь усыпят, как бешеного пса? Но ни одно из предположений даже близко не было к тому, что он в итоге увидел. Шакал подводит его к центру помещения, где стоит большая колба, наполненная неизвестной голубоватой жидкостью. И с живым существом внутри. СОНИК?! — Прошу вас познакомиться — это ваша партнёрша. Имени у неё ещё нет, и мы даём вам полную свободу в этом деле. — Шакал ухмыляется и смотрит исподтишка на чернушного, отмечая его эмоции. А эмоционировать есть от чего, ведь внутри колбы в странной жидкости находится ежиха с тёмно-синей шёрсткой. Щёчки персикового оттенка и такого же оттенка грудь с мягким чуть выпуклым животиком и полностью руки от самых плеч. Она совершенно обнажена, находится в искусственном сне, дыша через маску, и даже сквозь полупрозрачную воду Шэдоу замечает, как она прекрасна. Небольшая мягкая грудь с крупными сосками, а киска и вовсе приковывает взгляд рубиновых глаз. Если это сон, пусть он не просыпается! — Как Ева из ребра Адама, она создана из вашей крови, некоторых остаточных документов Джеральда Роботника по проекту «Шэдоу» и собственных разработок G.U.N. — Кажется, шакал более чем удовлетворён реакцией ежа, усмехается довольно, кидая взгляд на спящее существо. — Она должна стать вашим идеальным спутником, как в миссиях, так и в жизни. Шэдоу шагает к ней ближе, смотрит жадно, разглядывая каждый миллиметр ежихи. Всё, всё до иголочки, как ему нравится. Сочные бёдра, розовенькая киска с аккуратным клитором, упругая попка, сосочки… и чудесный носик, что не может скрыть большая маска. Даже над глазами тёмные метки, похожие на его собственные… Неужели организация действительно так заморочилась, что создала специально для него самочку? Да ещё и… полностью по его запросу. Кажется, не зря он отвечал на все те похабные вопросы, каждый ответ был принят к сведению и воплощён в реальность. Шэдоу ощущает взъерошившуюся на затылке под колючками шерсть, на пару мгновений испугавшись, что перед ним настоящий Соник. Но… нет, у него точно не было таких бёдер, груди… киски. Он же ёж, более того, он ёж Соник, которого невозможно поймать. Перед ним действительно созданный G.U.N. «продукт». — Так… у вас есть предложения для её имени? — Соник, — тихо проговаривает ёж, не в силах перестать в открытую пялиться на чудесное создание перед собой. И даже внутренний хаос как будто подуспокоился, позволяя испытать заветное облегчение. Шакал удивлённо поднимает брови. — Соник? Разве это не мужское имя? — Сони́к, а не Со́ник, — огрызается Шэдоу, кинув разъярённый взгляд на шакала, но тут же возвращает его к ежихе. Поверить невозможно… Она вся его. Создана для него… И от того сальный, облизывающий взгляд шакала столь быстро выводит его из и без того шаткого равновесия, и ёж рычит, заставляя пса отступить на несколько шагов. Сам встаёт перед колбой, но слабость от трёхдневного голодания, тотального недосыпа и хаотичного опустошения даёт о себе знать, и он падает на пол рядом с ней. Выдыхает устало. Как же он жалок… — Когда… как долго ей ещё находиться в искусственном сне? — Ещё неделя. У вас запланирована миссия через месяц, ей нужно будет пройти усиленные тренировки, чтобы полностью соответствовать в физической части вашей силе. Как раз вы сможете помочь ей в этом. И ещё. — Достаёт откуда-то папку и передаёт ежу в руки. — Здесь написано всё то, что мы знаем про энергию хаоса, с помощью которой доктор Роботник соединил вашу ДНК и ДНК инопланетной расы. А ещё несколько, так сказать, инструкций обращения с Соник. — Вновь сально облизывается, но у чернушного уже нет никаких сил даже на простое рычание. — В первую же вашу встречу вам нужно будет совокупиться, чтобы разделить энергию хаоса — она заберёт отрицательную, вам останется положительная. И чтобы не было больше «перезаряда», вам нужно будет совокупляться как можно чаще. Шакал словно удовольствие получает от бесконечно звучащего с его уст слова «совокупляться», аж хвостом восторженно машет, словно собака. У чёрного ежа у самого всё в штанах шевелится и единственное, что не даёт там подняться палатке, так это общее истощение организма. Урыл бы псину… Кинув ещё один взгляд на ежиху, шакал отворачивается. — Что же, вам есть, чем заняться в эту неделю. Когда она будет готова — мы сообщим. Надеюсь, ваше состояние улучшится, и в долгосрочной перспективе вы отлично послужите организации, что столь любезно создала специально для вас самку. — Я всё учту, — холодно отзывается ёж, прижимая к себе дрожащими руками все выданные документы. — Весьма… признателен за ваши старания. — А сейчас я попрошу вас проследовать в больничное крыло, вам нужно набраться сил, а наши учёные как раз нашли способ пусть и временно, но стабилизировать вас. — О, хаос! Слишком глубоко! — Гравитация клёвая вещь, не правда ли? — Немедленно пусти меня! Шэдоу с особенным удовольствием отмечает, как глаза Соник постепенно теряют свой кровавый цвет, возвращая цвет сочной зелени, как и шёрстка вновь становится идеальным примером египетского синего. На место злости приходит растерянность, но отрицательная энергия всё ещё переполняет маленькое тельце ежихи. Нужно помочь ей разрядиться — во всех смыслах. Ёж перехватывает девицу удобнее обеими руками, поднимая к себе не без помощи энергии хаоса, и, пользуясь тем, что она не успевает свести ноги и разломать ими его голову словно орех, проводит широким плоским языком по сладкой киске. Она такая влажная, чуть набухшая — намётанным взглядом Шэдоу замечает, что она явственно возбуждена и именно поэтому её сопротивление не столь яростно и активно. — Да чёрт, как?! Её сладкий крик отскакивает от круглых стен арены, прокатывается по всему пустому помещению, перекрываясь сигналом пожарной тревоги. У них есть несколько минут прежде, чем сюда вернутся люди, и он знает, как заставить Соник кончить быстро и сильно. Он принимается отлизывать ей со всей возможной страстью и желанием, так, как будто лижет вкуснейшее в мире мороженое, откусывать которое отвалятся зубы. Складывает язык трубочкой, толкает в розовую гладкую глубь, зачёрпывая текущую терпкую смазку, играется с её входом, пока не переключается к столь призывно торчащей горошинке клитора. И вот здесь он уже отрывается по полной: не только водит языком с лёгким нажимом, но и покусывает и особенно сильно засасывает в рот. Ежиха в его мускулистых руках извивается, кричит, уже и не сопротивляясь, а только подёргивая левой ногой и запрокинув голову. Раскрыв широко рот, Шэдоу захватывает клитор и языком скользит внутрь сладкого персика, засасывает всю киску так сильно, как только может. И Соник не выдерживает, кричит громко, протяжно, а бёдра её сотрясаются в горячем оргазме, покуда вокруг них бушует сильнейшая отрицательная энергия, зарядами электричества раскалывая бетон стен и ломая в щепки стулья для зрителей. Они словно превратились в живую катушку Теслы с танцующими вокруг них зарядами бесконечной энергии хаоса. Наверное, со стороны это выглядит красиво… впрочем, для ежа его ежиха прекраснее всего, в особенности на пике. Шэдоу морщится от хватки на своих руках, но понимает, что находящейся буквально на весу ежихе нужно во что-то вцепиться в оргазме, и хорошо, что это не его колючки — в прошлый раз она вырвала несколько иголок, порезалась сама и порезала Шэдоу. Проглотив её кончу, он спускает ежиху ниже и одним слитным движением сразу же вторгается в её узкую глубину. Они идеально подходят друг к другу, и её вагина идеально обхватывает его член по всей длине, позволяя упираться головкой прямо в шейку матки. Взгляд у Соник изменился — насаженная всё ещё сжимающейся от оргазма киской на член, она явно поплыла, расслабилась в сильных руках своего самца. Глаза влажно блестят, словно свежая трава после дождя, не скрывая испытываемого ежихой удовольствия. — Шэ… Шэдоу… — Это я, малышка, — усмехается довольно, наконец-то, понимая, что его девочка вспомнила. Касается её носика своим, водит нежно по мягкой чёрной бляшке. И в противовес нежности меж их лицами внизу довольно жёстко двигает бёдрами, втрахиваясь в её лоно, горячо дышит, задыхаясь от узости и горячности. Чёрт, как же он по ней соскучился! — Рад видеть тебя… — Ааах! Он легко держит её на своих руках, почти не напрягаясь, укачивает, вторгаясь на всю длину, хлопая своим пахом об её промежность. Его собственная сила хаоса дополняет её, сплетаясь в какой-то невероятный вихрь вокруг них, центр которого — они сами. Ежиха стонет всё громче, всё горячее, и от того, как она раскраснелась, как прижались к голове синие ушки, он понимает, что её более чем всё устраивает. Словно бы это вновь их первый раз… Неделя длилась слишком долго. Правда, первые сутки Шэдоу провёл под капельницами, где его пытались откачать и хоть немного привести в более менее нормальный вид. А когда он почувствовал себя лучше, сразу же вернулся в лабораторию. К Соник. Ему не терпелось скорее с ней встретиться, увидеть её глаза — такого ли они изумрудного оттенка, как он писал? — услышать её голос — насколько он похож на голос Соника? — узнать её характер — так ли она жизнерадостна и активна? Он понимал, что сам загнал себя в ловушку, позволив чувствам взять над собой верх. Но у него не было и шанса быть рядом с Соником, а здесь такая возможность! Пусть и больше похожее на субституцию… Да хоть так! Но он не просто так сидел перед колбой с ней. Он внимательно читал те документы, что ему передал шакал, разговаривал с Соник о разных вещах, а сам не осознавал, как привязывается к ней с каждым днём всё сильнее, как всё сильнее влюбляется в неё. Зачем ему какой-то там Ёж Соник, когда у него есть она — его прекрасная ежиха! Он с нетерпением ждал её пробуждения, чтобы наконец-то восстановить собственное состояние, подкошенное безумным коктейлем энергии хаоса внутри него, а также начать проводить с Соник не только совместные тренировки, но и просто — быть вместе. И вот, долгожданный момент настал. На подходе к лаборатории в очередной день после очередной капельницы, которая пусть ненадолго, но позволяла ему почувствовать себя нормальным ежом, а не разваливающейся атомной бомбой, его перехватывает шакал. — Соник проснулась! Шэдоу почувствовал невероятное волнение, прокатившееся костедробительным шаром по всему телу, от чего стоять стало почти невыполнимой задачей. Сглотнул тяжело. Неужели… момент настал? Она проснулась! И он может с ней познакомиться! Ладони под перчатками мгновенно взмокли, сердце забилось где-то в горле, на висках выступила испарина. Кажется, он слишком волнуется перед встречей с той, кого создали для него одного. Но даже зная это, он и мысли не допускает, что она ненастоящая, что она подделка. Фейкер. Нет, она живая ежиха, со своими чувствами и эмоциями. И именно потому, что он не знает её реакции на себя, её чувства и мысли, ёж переживает перед первой встречей с ней. Пока он тонет в собственных переживаниях, рефлексии и предположениях, как может пройти их первая встреча, шакал ведёт его в другую от исследовательского крыла сторону. Кажется, там находятся жилые помещения G.U.N., где сотрудники могут немного отдохнуть посреди дежурства. Значит… Соник там? И словно в ответ на его невысказанный вопрос шакал останавливается перед одной из дверей, поворачиваясь к своему спутнику. — Вы ведь помните, что вам нужно сейчас сделать? — уточняет, смотря в его глаза. — Энергию хаоса, что находится в вас, необходимо разделить. Она обычная ежиха, у которой по весне может пойти течка, а так как в будущем нам вполне могут понадобиться ваши копии, мы не стали вырезать матку, только поставили спираль, проинструктировали о своевременной замене, так что можете не переживать насчёт контрацепции. В случае чего — обращаетесь срочно в штаб, хорошо? — усмехнулся и направился обратно, кинув через плечо: — Удачи. Однако, сделав всего пару шагов, шакал вновь оборачивается к Шэдоу. — А, да. Должен предупредить — в результате непредвиденных обстоятельств произошло кое-что… В общем, вы сами узнаете от неё. Чёрные надбровные дуги мгновенно сошлись на переносице, однако больше никаких ответов он не получает. Да что не так с этими людьми? Никто не может нормально разговаривать, всем надо держать какой-то ебанутый флёр загадочности. Идиоты. Шэдоу дожидается, пока проклятый шакал не скроется за поворотом коридора, и только тогда, выдохнув, открывает дверь. Та впускает в полутёмную комнату полоску света, что лижет синие лапы стоящей у большого окна ежихи. Сердце замирает, пока взгляд медленно поднимается по ножкам, облачённым в белые носочки, вверх, по ягодицам с несколько длинным для обычного ежа хвостом, по роскошным густым иглам, по ручкам. Судя по всему, на Соник ничего, кроме носков, перчаток и синего меха нет. Вспомнились слова шакала о внутриматочной спирали, и палевые щёки опалились румянцем. Никогда ещё он не чувствовал себя таким неопытным, таким… девственником. Да перед Совершенной Формой Жизни любая раздвигала ноги по первому же щелчку пальцев, но с Соник он растерял всю свою самоуверенность, превратившись в маленького несмышлённого ёжика перед прекрасной ежихой. Промелькнувшее на долю секунды желание сбежать, скрыться, спрятаться было мгновенно задавлено, стоило только Соник обернуться на скрип двери. На губах её появляется улыбка, и спустя мгновение она уже висит у ежа на шее. — Шэдоу! Как я рад тебя видеть! Этот голос… Шэдоу замирает камнем. Нет… быть не может… это голос Соника! Только… будто синтезированный и изменённый на более женственный, с мягкими нотками. Но этого хватает, чтобы Совершенный, тяжело сглотнув, обнял за тонкую талию ежиху, прижимая к себе. Зажмурился, утыкаясь носом в синий висок. Он обнимает Соник, не Соника… хоть они так похожи. Даже рост такой же… Сколько чернушный насмехался над тем, что пусть и не намного, но Соник ниже него, а тот всегда так смешно злился и говорил, что он ещё растёт и обязательно вытянется выше него. Дулся, как ребёнок… Поймав себя на этих мыслях, ёж нахмурился. В его руках самое желанное существо во вселенной — второе, правда, — а он всё думает о другом. О первом. Так нельзя. Стоит уже забыть, похоронить все мечты и желания, такие неправильные, такие омерзительные. И просто идти вперёд. С ней, с его Соник. Пробуждённая она ещё красивее… — Рад?.. — единственное, что он смог переспросить, прижимая девушку к себе, а от тепла её тела и шёрстки стало теснее в районе одного потаённого «кармашка». Она оговорилась?.. — Как ты себя чувствуешь? Интересно, слышала ли она его сквозь сон? И чёрт… так приятно, когда тебе настолько сильно рады. От одного прикосновения к ней он уже чувствует облегчение, как когда после долгого жара температура наконец-то начинает спадать, и тебе больше не мерещатся во сне несоизмеримо огромные и бесконечно малые шары, вселяющие чувство тревоги и иррационального страха. Похоже, золотой ёж внутри него или сдох, или свернулся комочком, признавая своего хозяина и более не решаясь ему перечить и уж тем более мешать. — Конечно, рад, — улыбается озорливо, чуть отстранившись. Её горящие изнутри от силы хаоса изумрудные глаза затягивают, и Шэдоу не может оторвать от них свой взгляд. И всё же… что-то не так. — Я слышал твой голос, спасибо, что навещал меня. Там было так скучно! О, так она слышала его! Это… определённо очень здорово! И одновременно несколько смущающе. Он, конечно, не говорил ничего такого, лишь делился собственными мыслями, переживаниями от встречи с ней, о нетерпении скорее её увидеть бодрствующей… определённо, ничего такого! Однако… Почему она говорит о себе в мужском роде? Об этом хотел сказать шакал? Что за непредвиденные обстоятельства? Но так ли это важно? Мысль в одночасье задвигается на задворки сознания, стоит ему только заметить маленькую резиновую ручку-ремешок вырвиглазно розового цвета, болтающуюся между ног ежихи. Всего мгновение нужно для осознания — внутри неё вибратор. Маленькая сучка… Начала развлекаться без него. И именно это вызывает в нём осознание самого себя. Ёж вспоминает, что нужно сделать и что так желанно. Стеснение отходит на второй план, и он скользит руками по её мягким бокам вверх и вперёд, накрывая обнажённую грудь с призывно торчащими через густую персиковую шёрстку сосками. Даже в темноте заметно, как Соник краснеет, а глаза её горят всё тем же ярким светом, исходящим изнутри. Только мордочка приобретает тот неописуемый хорни взгляд, когда ты одновременно смущаешься и возбуждаешься до мокрых разводов на бёдрах. Мягко сжимая её груди, сдавливая их вместе, такие мягкие, упругие, чёрный ёж замечает, насколько она чувствительна в этом месте, и внутри разгорается интерес — где и насколько она чувствительна ещё? Руки ежихи оказываются на его запястьях, касаются ингибиторов, и Шэдоу только моргает, как они уже расстёгнуты с мягкой вспышкой и сброшены на пол. — Мне сказали, что кольца сдерживают энергию хаоса, — мягко проговаривает Соник, облизывая пересохшие губы. — А сейчас её нужно высвободить. — И кинула мимолётный взгляд на подоконник, где лежат четыре кольца поменьше — очевидно, сдерживающие кольца самой ежихи. Шэдоу согласно кивает, сбрасывая ингибиторы с ног. Прижимает её тело к себе, чувствуя мягонький живот и груди на своём мускулистом прессе, и, Хаос всё возьми, это невероятно приятные ощущения! Одна рука его крепко обнимает за волнующий изгиб поясницы, вторая же скользит вниз. Сжимается на основании хвоста, вырывая первый сладкий стон из губ Соник, и ёж ловит его собственными губами. Приходится наклонять голову, а ей — запрокидывать из-за разницы в росте, но обоих это совершенно не заботит. Сейчас они поглощены поцелуем и друг другом, и не замечают даже того, как шерсть обоих темнеет, а глаза — наливаются алым вином, которое им стоит распить вместе. Пальцы ежа скользят ниже к сжавшейся дырочке, слегка массируют её, от чего ежиха сжимает шерсть на его груди, а Шэдоу — рычит несдержанно в её губы, проталкивая пальцы вглубь узенькой влажной киски. Там действительно обнаруживается маленькая игрушка-яйцо с торчащим наружу хвостом, и вибрация от неё передаётся ему на пальцы. Он специально давит на неё, прижимая ту к передней стенке влагалища, ближе к клитору и той самой полумифической точке G. И судя по тому, как Соник вскидывается, распахивая ротик, и хвост её начинает неистово вертеться, всё самец делает правильно. — Ааах, дааа… — выдыхает она развратно, и от её улыбки Шэдоу не может не улыбнуться сконфуженно в ответ. Он во все глаза наблюдает за изменением выражения её лица, за дрожащими зрачками, ловит каждый вздох, явственно ощущая каждой клеточкой своего тела и внутренним ощущением круговорота хаоса, как она испытывает свой первый оргазм в его руках. И это… поистине прекрасное зрелище, что останется в его сердце на всю жизнь. Конечно, он бы хотел, чтобы так в его руках кончал только один ёжик… Так, хватит уже! Шэдоу дёргает за ручку игрушки, заставляя выскользнуть с пошлым хлюпаньем из влажной возбуждённой дырочки, и Соник сильнее цепляется за его плечи, страстно выдыхая. Её немного потряхивает от возбуждения, и эта дрожь передаётся ежу. Он с загадочной полуулыбкой наклоняется к её шее, обдавая горячим дыханием: — Ты прекрасна… — Ах, Шэдс… Всего мгновение ему нужно, чтобы подхватить лёгкое тело и кинуть на постель. Соник тут же подбирается, отползая на середину, и изумрудные глаза жадно разглядывают её самца. Польщённый таким вниманием, он стягивает с себя рубашку, играясь мышцами, красуясь перед своей самочкой, затем штаны, но чёртовы гриндерсы не слезают с ног просто так. Приходится стянуть штаны вместе с бельём до колен и сесть на край постели, чтобы наклониться и развязать троеклятые шнурки. И как только он выпрямляется — чувствует, как сзади прижимается маленькое горячее тельце. Закрытые перчатками руки с персиковой шёрсткой скользят по его спине, задевают густой мех меж спинных игл, а затем одна перемещается на грудь, покрытую белоснежным пушистым покровом, пальцы зарываются вглубь, массируют кожу под ним. Такие приятные ощущения, и ёж блаженно выдыхает, закрыв глаза. Он и сам не мог представить, что окажется настолько чувствительным к чужим прикосновениям. Кажется, с Соник он узнает о себе намного больше, чем просто как о созданном оружии пятьдесят лет назад со слетающей гарантией. — Ты мне нравишься, — шепчет ласково Соник куда-то в шею под иглы, тыкаясь туда носом, вызывая горячие мурашки по всему телу самца. Он гулко сглатывает комок в горле от того, как его уже полностью высвобождённый из препуция член обхватывает маленькая ручка, что начинает весьма приятно и осознанно его поглаживать, слегка сжимая кольцо пальцев для наибольшего удовольствия парня. Столько женских рук касались его плоти, да и не только рук, но только сейчас он ощущает разрывающие изнутри чувства возбуждения, желания, даже лёгкой лихорадки. Плоть вздрагивает, напрягается в маленькой ладони, с вершины головки уже капает природная смазка. — Именно такой, каким я тебя представлял. — В каком… смысле? — не сразу разбирает страстный шёпот Шэдоу. Он невольно напрягает пресс, слегка толкаясь в такую приятную руку, сам же когтями щекотно поглаживает тыльную сторону предплечья Соник, а вторую — завёл назад, скользнул между влажных губ в горячую глубину, и ежиха резко выдыхает смешок, двинувшись на его пальцах, чтобы те вошли глубже и приятнее. — Ммм… в том смысле… что раньше в моей голове были лишь чьи-то воспоминания о тебе… рассказы, записи. И вот, увидев тебя вживую… я ничуть не разочарован… Ааах! Шэдоу не может сдержать развратную ухмылку, когда на лёгкий разряд хаос контроля ежиха столь бурно реагирует, сжимая его не только в своей руке, но и собственным влагалищем. Ох, он уже представляет себя внутри него, но поиграться с истекающей в возбуждении киской — это святое. И он толкает пальцы внутрь, время от времени снова пуская разряды, от которых Соник так кричит сзади него, вжимаясь в его спину. Её собственная сила хаоса пока не так сильна и не подчиняется ей в полном объёме, а вот чернушный словно заново родился. Больше нет никакого недомогания, он ощущает себя как никогда отлично. И становится только лучше, когда он с тихим рыком позволяет себе кончить, выстреливая белёсой жидкостью прямо на пол, а пальцами ощущает оргазм синей ежихи. Он отпускает её, и она сваливается сзади на спину, раскидывая ноги, глаза её потемнели до коричнево-малинового. Шэдоу сам не уверен, что его глаза не такого же оттенка, но воздух вокруг настолько густой, плотный, словно подмёрзший кисель. Хоть топор вешай. Это похоже на какой-то безумный алкогольный трип, когда перед глазами всё расплывается, разум затуманен, моря и океаны по колено, каждое дело кажется плёвым. Вот, и синее тело рядом. Очень красивое синее тело. Энергия хаоса окружает их, смешавшись, и теперь они должны разделить её, забрать каждый свою долю. А для этого нужно провести случку до конца. Шэдоу нависает над своей девочкой, заглядывает в её тёмные глаза. Накрывает ладонью нежную щёку, поглаживает ласково. Он чувствует подъём внутри, такой, от которого хочется бегать вокруг, размахивая руками, и кричать, громко кричать, только бы позволить всем распирающим его изнутри чувствам выйти. Им тесно в нём, он должен это освободить. Но ведь секс намного лучше какого-то там бега с криками, верно? И стоит ему увидеть, как маленькие клычки закусывают нижнюю губу, а в глазах плещется растопленное вожделение, как каким-то неведомым образом ещё сохранившееся самообладание идёт по звизде. Он подхватывает одну синюю ножку под коленом, поднимая, открывая для себя вид на такой мокрый сладкий персик. Его плоть невероятно огромная, как он сможет войти внутрь? Но Соник ничуть не возражает, даже не вздрагивает от вида его члена, улёгшегося между её половых губ. Он трётся между ними, собирая всю влагу её киски, потирается об чувствительный клитор, давит на него, а ежиха улыбается ободряюще, глядя на всё это непотребство горящими глазами. Она приподнимается на локтях, чтобы лучше разглядеть место, где они вот-вот соединятся, станут единым целым. Вновь взглянув на Шэдоу и поймав его горящий возбуждением взгляд, она зубами стягивает с себя перчатки, а затем облизывает пальцы прежде, чем обхватить ими твёрдый пенис. Потёрлась сама об него, а затем опустила ниже, к самому своему входу. И при этом глаза их неотрывно смотрят друг на друга, не скрывая той глубины чувств, что они сейчас чувствуют. Там не столько вожделение, всепоглощающая страсть и похоть, сколько желание доставить удовольствие, сделать партнёру хорошо, упиться чужим восторгом. От такого откровенного приглашения никто бы не устоял, и Совершенная Форма Жизни в том числе. — Безупречна… — шепчет ёж, вставляя в киску головку, а там и всю длину с прерывистым, горячим стоном, да таким постыдно громким, что пушистые щеки едва окрашиваются румянцем. И голос ежихи вторит ему сладким протяжным скулежом, довольно громким и чувственным. Внутри неё невероятно — столько влажного жара, пульсация влагалища, обхватывающего изумительно плотно своими стенками, всё это могло бы свести с ума, и Шэдоу едва сдерживается от жёстких глубоких толчков. Он помнит, что это первый раз Соник, и ему стоит быть с ней ласковее, ведь от первого будут зависеть все остальные разы. Он ни разу не насильник, но когда перед тобой так сладко стонут, так развратно распахивают влажный ротик, так извиваются, разве можно остаться в своём уме, а не свихнуться от переполняющего счастья и удовольствия? Наверное, Шэдоу держится только потому, что он — Совершенная Форма Жизни, любой другой уже вбивался бы на пределе возможностей в столь податливую узкую плоть. — Соник… твои стоны… такие нежные… — шепчет Шэдоу, двигаясь постепенно глубже, но не покидает ощущение, что он скован. Сдержан. Не столько из-за того, что взволнован из-за происходящего и их первого раза, сколько из-за отсутствия ингибиторов. Он знает, что без них его сила хаоса мало контролируема, он станет на мгновение сильнее, но слишком быстро «опустеет» и устанет. Упасть в обессиленный обморок перед собственной самкой ему не хочется, но при этом он прекрасно понимает, что для обмена зарядами им как раз таки обоим нужно опустеть. Соник же никак не выказывает дискомфорта от огромного члена внутри неё, даже не пищит взволнованно при том, как он сильно растягивает её маленькую дырочку. Кажется, ей всё более чем нравится, и она старательно пытается показать чёрному ежу, мол, не нужно бояться причинить ей боль, ведь всё более чем отлично. — Ааах! Сильнее, Шэдоу! — скулит ежиха под ним, тяжело хватая воздух раскрытым ртом. Она бы и сама подалась ему навстречу, но в такой позе почти ничего сделать не может. Она явно заметила некоторую скованность самца, а потому старается собственными криками его подтолкнуть ближе к краю, после которого — только бездна удовольствия. Но для этого надо решиться, отпустить себя. Шэдоу закидывает одну её ногу на своё плечо, вторую сжимая за аппетитное бедро, полностью раскрыв для себя, и постепенно позволяет себе потерять контроль. Смотрит, как его член растягивает узкие стенки и как скользит всё глубже, пока их тела не соприкасаются. Теперь член чуть выпирает из живота, уперевшись в брюшную стенку, но Соник это не пугает, как изначально напугало Шэдоу — о, хаос, его девочка такая маленькая! он её порвёт! — нет. Она опускает руку и поглаживает его головку через собственный живот, выдыхает, расслабленно откидываясь на спину. — Сильнее, Шэдоу… — умоляюще скулит, и ёж тяжело сглатывает от пронзившего его в самый член голоска. — Прошу! Сильнее! Разве можно оставить без внимания такую просьбу? Конечно, нет. И кто Шэдоу такой, чтобы оставить свою даму неудовлетворённой? Да, он боится. Боится того, что может произойти при полном потере контроля, но и сопротивляться просьбам ежихи не может. Он переливисто рычит, оскалившись, отпускает все мысли, освобождая место лишь внутреннему зверю, желающему показать своей самке, насколько ей с ним повезло. Его бёдра ускоряются, доходя до невероятного темпа, вся кровать вокруг них дрожит и поскрипывает, грозясь вот-вот сломаться, на всю комнату раздаются развратные хлюпающие звуки, а также крики и стоны двух соединённых в своей страсти существ. Сила хаоса вокруг них буйствует, дробя стены и ломая мебель, показывая свой абсолютный парадокс — в хаосе нет упорядоченности, но именно поэтому он… упорядочивается, приобретает свою структуру и движение. Закручивается необычными спиралями и узорами, переливается разными цветами, скользя в пропитанной сексом атмосфере комнаты. Но никто этого не замечает. Соник не видит ничего, кроме своего прекрасного самца, Шэдоу — ничего, кроме своей изумительно красивой самки. Он обласкивает её грудь и мягкий живот, слегка щупает, оттягивает соски, с громкими хлопками вторгаясь в её тело. Он прекрасно чувствует головкой, как долбится прямо в её шейку матки, от чего ежиха извивается под ним, дрожа и громко вскрикивая. — Ах! Не могу больше! Аааах! Шэдоу! Кончаю! Даааа! Шэдоу завороженно смотрит на то, как Соник закатывает глаза, вцепившись со всей силы в простыни под собой, а её бёдра сотрясаются в невероятном оргазме. Более того, она ещё и брызгается прямо из киски, и от того, что он теперь весь в её конче, скидывает оставшиеся в сознании невидимые ингибиторы. Он переворачивается на спину, усаживая её, всё ещё дрожащую в экстазе, сверху, насаживая до самого основания, и ежиха улыбается, посмеиваясь. — Как… как это офигенно, Шэди… — шепчет, облизывая губки мокрым язычком. Она легко принимает правила его игры, начиная двигаться сверху самостоятельно, сжимаясь вокруг его члена. А он крепко держит её за бёдра, не давая соскочить, и сам неудержимо толкается снизу, упираясь пятками в постель. Они оба уже взмокли, дышат сбито и загнанно, но и не думают останавливаться. Лёгкие разряды хаос контроля пробегают по его ладоням, передаваясь на бёдра Соник, и она вновь кричит с улыбкой на устах, запрокидывая голову. Похоже, она получает невероятное удовольствие, и Шэдоу — то же самое, но смотря на неё. Любуясь ею. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, и Соник двигается уже не так ритмично, а несколько сбито, резко, напрягая бёдра для большего прилива крови к тазу — для достижения столь желанной разрядки. — Да… дададада… — шепчет сама себе, сжимая пальцы на нагрудной шерсти Шэдоу, и тот кусает собственные губы, из последних сил толкаясь в её столь гостеприимное лоно. Несколько движений — и он с громким стоном кончает, неосознанно сильно сжимая пальцами её бёдра, вжимая её промежностью в свой пах, ощущая, как наполняет её девичью пустоту. Синие ушки вжимаются в голову, и Соник со стоном в унисон Шэдоу тоже достигает яркого сладкого пика, от которого по животу и бёдрам самца растекается горячая влага. Они оба полностью вымотаны, достигли края, позволили силе хаоса опустошить их и свалились в беспамятстве в объятия друг друга. Обмен энергией состоялся. Как и сейчас, когда они кончают одновременно, в священной гармонии, вжимаясь друг в друга так, словно бы хотели слиться в единого супер-ежа. Наверное, это вполне реально, с силой хаоса возможно всё. Но Шэдоу с её помощью сделал то, что ему было нужно — он вернул воспоминания своей глупой вспыльчивой ежихе, которую он так и не научил быть немного сдержанной и сначала думать, а потом делать. Но… именно за это он её так сильно любит. Любит… Любит? — Хаос, какого… какого чёрта, Шэдоу? — Рад твоему возвращению, малышка. — Какая я тебе малышка, фейкер! Ты совсем что ли ёбнулся?! А вот это уже не по плану! Откуда-то со стороны раздаётся шум, всё нарастающий, приближающийся к ним, и Шэдоу, понимая, что явно что-то не так, но за неимением времени это выяснять, крепко прижимает к себе Соник, другой рукой доставая из игл Изумруд Хаоса. Мгновение — и они исчезают во вспышке хаос контроля, переносясь в маленькую уютную благодаря стараниям синей ежихи квартирку. И стоит только Шэдоу взглянуть в большие глаза напротив, как шерсть на загривке встаёт дыбом от безумного осознания. Перед ним не Сони́к. Перед ним Со́ник. — Мы в дерьме.