***
Лоуренс правда никогда не питал особой любви к математике, да и по правде говоря мало к чему он вообще проявлял интерес. Со школы не знал, кем будет работать, ничего не цепляло за душу, лишь по инициативе одного человека поступил на педагогическое. Вспоминать об этих днях он не хотел, как и не хотел обсуждать это с кем-то, особенно с Эммой. Однако Лоуренс не думал, что настолько простой вопрос разозлит его, как и не думал, что Эмма вообще задаст его. Зачем ей это? Простой интерес? — У вас еще десять минут. — Разорвал он тишину, повернувшись к Эмме, чья ручка ускорилась на бумаге. — Можно увеличить время до пятнадцати? — С мольбой она взглянула на учителя, явно понимая, что 10-ти минут ей будет мало. — Больше пятнадцати минут не попрошу. — М-м, но ведь вы тратите еще и мое время, а я его очень ценю. — Пожалуйста, я всё сделаю. — Слова, брошенные так просто, не на шутку возбудили воображение Лоуренса, чья голова заполнилась яркими картинками, связанными с Эммой. В его глазах девушка выглядела по-своему невинно, её слова вдруг прозвучали двусмысленно, развратно. — В каком плане «всё»? — Ухмыляясь, спрашивал он, замечая, как быстро меняется ранее нейтральное лицо Эммы. Она поспешила разубедить его, закрывая покрасневшее лицо рукой, видимо воображение было хорошим не только у мужчины. — Вы не так всё поняли, я… — Победа в очередной раз была на стороне Лоуренса, у Эммы не осталось слов, пришлось сдаться. — Ладно, сделаю. — Мне нравится ваша смелость. — Наслаждаясь своей победой, Лоуренс откинулся на спинку учительского стула и стал наблюдать за Эммой, что все-таки отчаянно пыталась уложиться в несчастные 10 минут, однако как бы она не пыталась, сделать этого у неё не вышло.***
Жак как полчаса стоял под домом Эммы, надеялся, что она придёт, ну или хотя бы позвонит ему, но улица была пуста, так же, как и телефон парня. Он выяснил этаж и квартиру, в которой живёт девушка, спросить об этом Николь не составило особого труда. «Может она уже дома? Просто пришла раньше меня, забыла позвонить». — Жак сам не замечал, как утешал себя пустыми мыслями. Всё же не выдержав, он поднялся к светлой двери и тихо постучал в неё. В квартире раздались быстрые шаги, вскоре дверь открыла женщина, держащая на руках маленькую девочку. — Здравствуйте, извиняюсь за поздний визит, но я друг Эммы. — Представился он, улыбнувшись невысокой матери девушки. Та оглядела внезапного друга дочери и улыбнулась в ответ. — Здравствуй, ты к Эмме? — Да, она дома?! — Нет, она ещё не пришла. — Да? — Воодушевление пропало так же быстро, как и появилось. Жак взглянул на время. — Разве она не должна быть дома в такой час? — Для неё привычно приходить поздно, я вообще в последнее время дочь не вижу. — Женщина нахмурилась. — Она вечно где-то ходит, даже не звонит мне или отцу. — А вы случайно не знаете, где она может быть. — Наверное, у Николь опять сидит, что-то Эмма зачастила со своими гулянками. — Хорошо, спасибо. Извиняюсь ещё раз, что побеспокоил. — Ой, ничего страшного! Если увидишь Эмму, то передай, чтобы шла домой, а то до неё не дозвониться. — Хорошо, до свидания. — До встречи. — Знакомство вышло коротким и сумбурным, но на удивление приятным. Только вот после него тревожность, что осела на сердце парня, никуда не пропала. Женщина сказала, что Эмма, скорее всего, находится у Николь, но Жак знал, что это не так.***
— Это обязательно? — Эмма с непониманием смотрела на Лоуренса, чье лицо было так близко к ней. Её бёдра обхватывали мужские колени, отчего кожа мгновенно приобретала алый оттенок. Пространство, в котором была заперта Эмма, казалось ей ещё меньше, чем прежде. — По-моему, вы сказали, что сделаете, что угодно. — Его рука прошлась по её спине, заставляя Эмму придвинуться ближе. Во мраке салона машины чётко была видна фигура девушки, Лоуренс был бы не против рассмотреть её стройные изгибы еще раз. Поджимая губы, Эмма ерзала руками за спиной, запястья её были крепко стянуты плотной тканью галстука, что ещё недавно покоился на шее учителя. Находясь в тесном салоне, прямиком на коленях мужчины, лишённая возможности пошевелить руками, Эмма чувствовала себя такой беспомощной, слабой по отношению к Лоуренсу. Она уже проклинала те несчастные 10 минут, которых ей не хватило, чтобы закончить последнее задание. — Ну… Я не думала, что вы сделаете, что-то подобное. — Инстинктивно она продолжала свои попытки высвободить руки из крепкого узла, однако только натирала тонкие запястья. — А что? Вам не нравится? — Тёплый след остался на шее девушки, та в ответ лишь отвернулась к тёмному окну. Сердце уже предвещало неизбежный шторм, быстро колотясь в тишине. — У меня есть полное право не отвечать на вопрос. — Конечно, можете не отвечать. — Ещё парочка поцелуев затронула едва дрожащую кожу. — Но я всё вижу по вашему лицу. Жар мрачного салона смешивался с запахом сигарет, что в тот вечер казался Эмме еще более терпким. Он дурманил разум, оставляя его в душном дыму, прикосновения Лоуренса током отдавались на разгоряченном теле, через тонкую ткань своей формы Эмма ощущала, как настойчивые руки изучают её, прожигая насквозь. Лоуренс прильнул к влажным губам, нагло забирая с них долгожданные поцелуи. Подавшись вперед, Эмма пыталась прикоснуться к мужчине, прижать его к себе, но ткань, сковавшая руки, мешала ей. Словно на привязи девушка могла лишь наблюдать за действиями Лоуренса, поддаваться ему раз за разом. Утонув в омуте любви, Эмма уже не знала, как выбраться на поверхность, глотнуть свежего воздуха, что был так необходим ей. Лоуренс тянул её вниз, и Эмма понимала это, знала, что если коснется холодного дна, то навеки останется в этом сладком плену. Дыхание сбивалось в страстных поцелуях, вкус которых сводил с ума так глупо влюбившуюся девушку. — П-постойте… — Наконец вдохнув, Эмма не успела и закончить слово, как рука мужчины настойчиво забралась под легкую блузку. Резко замолчав, Эмма положила голову на широкое плечо, больше не в силах выносить эти заигрывания. — В-вы специально, да? — Верно, мне нравится наблюдать за тобой, Эмма. — Шепот врезался в голову, руки дернулись за спиной. Внезапный переход на неформальную форму общения взбудоражил девушку, удивил. — Ч-что вы сказали? — Ничего, разве я что-то говорил? Вам послышалось. — Лоуренс провел ладонью по женскому животу, заставляя Эмму поерзать у него на коленях в знак слабого протеста. Он мучил её, терзал, не давал и шанса опомниться, чтобы Эмма даже не подумала отстраниться от него. Лоуренс не мог до конца насладиться девушкой, она была подобна прохладной воде, которой не можешь сполна утолить свою жажду в жаркий день. Он хотел еще и еще, мечтал довести её до состояния, когда она не сможет более взглянуть на кого-нибудь кроме него. Перед глазами как назло встал образ того парня, с которым Лоуренс видел Эмму. Вспомнился его влюбленный взгляд и улыбка, которую он посылал девушке, что в свою очередь улыбалась ему в ответ. Лоуренс никогда бы не подумал, что испытает жгучую жадность по отношению к кому-то. Эмма не была его собственностью, он даже не хотел надолго задерживаться с ней, пара встреч и всё, до той поры, пока он не найдет девушку поинтереснее. Ему всегда было глубоко плевать на то, с кем встречаются его подружки, пока не находятся с ним, все равно на то, кому они признаются в любви, кого целуют, всё устраивало его, пока девушки снова и снова бежали к нему в объятия. Однако в тот раз Лоуренс не захотел делить Эмму с кем-либо еще, по крайней мере, до тех пор, пока она не наскучит ему. — Я хочу обнять вас… Вы ведь позволите мне это? — Тихо спросила девушка, не поднимая кружащейся головы с мужского плеча. Над её ухом раздался смешок, а руки вдруг ощутили блаженную свободу. Ни секунды не думая, Эмма обхватила шею мужчины руками, прижимаясь к нему. — Я люблю вас. — Думаю, что вам пора домой. — Рука его прошлась по её волосам, сменяя дикость на наигранную нежность, которая была девушке явно по вкусу.***
Лежа на кровати, Эмма рассматривала скучную стену своей комнаты под плач сестры, что доносился снизу. Девушка будто не замечала его, даже дверь в её комнату была приоткрыта, а не заперта, как раньше. Грезы, какими была заполнена её голова, были намного громче детской истерики. Эмма с улыбкой представляла учителя, рисуя на стене его образ, пыталась подключить всё свое воображение, чтобы четко отобразить полюбившегося ей человека. «Интересно… А какие вообще девушки его привлекают?» — Думала она, продолжая рисовать лицо Лоуренса. Эмма вспоминала, как он мило общался с её одноклассницами на переменах, да и на уроках частенько уделял им излишнее внимание. Сравнивая себя с теми девушками, она понимала, что совершенно не походит на них, сливалась с тусклыми красками математического кабинета на их фоне и совершенно не выделялась. Решительно поднявшись с кровати, Эмма полезла в свои шкафы, где хранила хлам, который по её мнению не был нужен, но выкинуть его жалко. Среди кучи старой одежды, странных аксессуаров, мелких безделушек она отыскала помаду, чей цвет напоминал светлое вино — ярко красный. У зеркала Эмма тщетно пыталась нанести блестящую помаду на губы, спустя несколько мучительных попыток цвет все же горел на её губах. «Может, ему понравится…» — Поймав себя на подобной мысли, она быстро смыла помаду и вернулась под одеяло. Косметику Эмма наносила не часто, ограничивалась лишь тушью для ресниц и полупрозрачным блеском, но в тот вечер внутри у неё поселилась игривая идея, об исполнении которой было даже стыдно подумать. «Прийти в школу с красными губами, я совсем с ума сошла! Администрация по всякой мелочи цепляется же! Хотя… Многие ходят так, чем я хуже?» — Поток мыслей сыпался на неё, заставляя сердце биться чаще. «Ужас…»***
Прятать в школе наличие ярко-красной помады, которая к тому же прямо на твоих губах, довольно утомительное и бесполезное занятие. Все всё равно заметят и обязательно сделают комплимент, Эмма даже не думала, что получит столько приятных слов за первую половину дня. Правда все эти комплименты были ей не нужны, она хотела внимания со стороны лишь одного человека — учителя. Бегая глазами по коридорам на переменах, она искала его, но в тот день совершенно не видела его, даже редко слышала его голос, он звучал в отдалении вместе с голосами остальных учителей. Неудачей было и то, что уроков с Лоуренсом в этот день нет, Эмме ничего не оставалось, как ждать конца учебного дня. Тогда она сможет встретиться с учителем наедине и услышать его мнение. Ожидание было томительным, но все же вскоре прозвенел звонок с последнего урока, Эмма хотела пулей сорваться с места, но присутствие Николь сдерживало её. — Я сейчас помру! — Подруга устало потянулась, зевая. — День будто был бесконечным! — Согласна, еще и контрольная по истории. — Поддержала разговор Эмма, мысленно она уже была рядом с Лоуренсом. — Ой, фу, не напоминай! — Рассмеявшись, Николь направилась к лестнице. — Идешь? — Мне еще на занятия нужно успеть, ты же знаешь. — А…Точно. — Смотря на подругу, Николь вспоминала звонки Жака, его рассказы и подозрения, которые тот выпалил на эмоциях. — Кстати, ты чего сегодня губы накрасила? — Просто захотелось, нашла её вчера дома и решила попробовать. — Фраза, заготовленная заранее, полетела в сторону Николь, что с недоверием сморщила нос и привычно улыбнулась. — Ясно, тебе очень идет, целый день сказать хотела. — Спасибо! — Ладно, я побежала, хочу поскорее лечь спать. Удачи тебе на занятиях. — Последнее слово затерялось в смешке, сдержать который у девушки не вышло. Попрощавшись с Эммой, она быстро пропала на лестничном пролете, Эмма же почти бегом направилась в сторону кабинета. И здесь ожидание настигло её. Являясь слабой группой, которая, кстати, и состояла из Эммы одной, ей пришлось ждать своего законного времени. С тоской наблюдая за уходящими учениками, она слышала, как телефон разрывается от сообщений Жака, в последнее время он сильно озаботился девушкой и не мог оставить её ни на час. Он начинал раздражать Эмму, игнорируя его, она пыталась как можно скорее отвадить парня от себя и вздохнуть с чистой совестью, если её еще можно такой назвать. Не сдержавшись на очередном сообщении, Эмма выключила телефон и убрала его в дальний угол своей сумки, лишь бы не видеть его. Время ожидания подошло к концу, чему девушка была рада, словно ребенок. Ученики толпой вышли из кабинета Лоуренса, что устало вздыхал, потягиваясь на стуле. — За что мне это? — Тихо произнес он, не заметив, как в классе оказалась Эмма. Усмехнувшись, она прошла к парте. — Это вы про меня? — Дэвис, добрый день, я вас зажд… — Подняв голову, он замолчал, стоило ему только увидеть алые губы девушки, что тут же улыбнулась, неловко опуская глаза. — Решили сменить образ? — Решила попробовать что-то новое… — Помолчав, она набралась смелости вновь посмотреть ему в глаза. — Вам нравится? — Неловкий, неспешный вопрос застал Лоуренса врасплох. Улыбнувшись, он подошел к её парте и внимательно рассмотрел лицо Эммы. Длинные ресницы, румянец, что был явно не заслугой косметики, и яркие, слегка пухлые губы, которые так и манили к себе. — Ты старалась для меня? — Вновь резкий переход на «ты». Он что-то переворачивал внутри девушки, побуждал говорить откровенно. — Да, я надеялась, что вам понравится. — Не осознавая этого, Эмма облокотилась на локти и потянулась к губам мужчины. — Я видела, как другие девушки красили губы так, прежде чем заговорить с вами. — Ревнуешь? — Он остановил её, схватив за край подбородка. Наклонился ближе, не отрывая глаз от приоткрытых губ. — Я просто хотела, чтобы я тоже нравилась вам. — Хочешь секрет? — Прикоснувшись к блестящей помаде, Лоуренс провел по её губам пальцем, стирая помаду прочь. — Ты нравишься мне и без всего этого. — Яркий след соблазняюще остался на мягкой щеке. Поддавшись больно бьющемуся сердцу, Эмма притянула мужчину к себе, целуя его. Поцелуй был не похож на остальные, он вскружил голову сильнее, чем предыдущие. Вкус помады отдавал свежей розой, цвет её стирался с девичьих губ, окрашивал мужские с каждой секундой всё больше. Поднявшись на ноги, Эмма забралась коленями на парту, обхватила лицо Лоуренса руками, не желая прерывать прекрасный момент. Пораженный настойчивостью девушки Лоуренс лишь улыбнулся ей в губы и сжал её талию, сокращая и так ничтожно маленькое расстояние между ними. Оторвавшись от Эммы, он взглянул на влажные после поцелуя губы. На них более не осталось помады, весь её цвет был вокруг них, половина краски находилась на его собственном лице, отчего ситуация становилась лишь более возбуждающей. — Так-то лучше. — Довольный результатом Лоуренс вновь потянулся к тяжело дышащей девушке, чтобы стереть остатки помады с концами. Занятие в тот день обещало быть эмоциональным и нервным, особенно для Эммы, что не знала, как успокоить свое сердце, которое заводилось от вида алых следов, отпечатавшихся на губах учителя. Всё же красный — цвет страсти. Эмма убедилась в этом, как только увидела взгляд, которым Лоуренс съедал её заживо в тот день.