Бог равнодушия

Человечество страдает от фобий и британцы преуспевают в этом в значительной мере. Фобии это ведь не только наваждения и страхи, это еще что-то, что делает человека особенным, выделяет его. А у британцев это в крови - чувствовать собственную особенность, неординарность. В искусстве, науке, творчестве, да и в повседневной жизни британцы, как никто, умеют подчеркивать и гордиться своими странностями и особенностями. Британцы поддерживают классические фобии, они боятся пауков (арахнофобия), высоты (акрофобия), пыли (мизофобия)… да много чего, мы же помним, что страхи делают их особенными, вернее, питают самолюбие в жажде быть особенными. Особенный Джон Джон знал о фобиях многое, и как врач, и как британец. Над фобиями он мог подшутить в пабе с приятелями, а мог выслушать о фобии на приеме в кабинете и подойти к проблеме вполне рационально, ведь физические недомогания зачастую имеют психосоматическую природу. Свою фобию Джон хранил бережно, она делала его особенным и была особенной. Джон не помнил, с чего все началось, словно в голове кто-то прописал установку. Может быть в детстве он слышал об этом от кого-то, или детьми они шептались на заднем дворе школы, или сам придумал, но его фобия стала частью его и он верил в нее совершенно иррационально. Джон пронес свою фобию через годы учебы, ему было не до этого. Затем, на службе в войсках Ее Величества, там он относился к своей фобии внимательнее, там было много страхов, и иногда Джон думал, что его фобия его хранит «бред, но работает же». После серьезного ранения и с проявившимся у него психическим расстройством, Джон вернулся в Лондон с чувством апатии. И, все же, он верил, что это временное, ведь его фобия его хранит «бред, бред, бред». На обязательных встречах с психотерапевтом Джон избегал упоминаний о его фобии, хотя доктор крайне настойчиво, раз за разом, повторяла, что это выход. Джон не мог объяснить, он не мог обещать попробовать, его фобия держала его. В сумерках, в своей скромной комнате на окраине Лондона, Джона успокаивал внутренний голос, который шептал ему: «С тобой все в порядке. С тобой все будет в порядке… до тех пор, пока ты не станешь вести дневник». Джон боялся вести дневник. Он не вел дневники, не делал записи, избегал записей в принципе, ограничиваясь по долгу службы заполнением стандартных форм и бланков. Джон мог зависнуть в интернете, но своих страниц никогда не заводил. Просто милый парень (уже не совсем), такой обычный, правильный, но с фобией, о которой никто не знает. Джон интересный со своей фобией. И Джон встретил Шерлока. Они оба были заинтересованы в совместной аренде приличного жилья. Его новоиспеченный сосед (с учетом названия улицы) был детективом, консультирующим, первым в мире. Шерлок градусом своей «особенности» либо сокрушительно отталкивал (почти всегда), либо неистово притягивал (крайне редко). Джона притянуло и он примкнул к вращению вокруг Шерлока. Такая галактика Шерлока. Начались истории, загадки, погони. От происходящего дух захватывало. Джон просто помнил, «главное, ничего не писать». Его фобия хранит его и убережет их обоих. У Шерлока тоже были фобии...