(Онлайн)

Вопреки всем ожиданиям, я не мог успокоиться и найти себе места. Образ моего брата всячески вторгался в мое существование, как бы я не отгонял себя и не настраивал, что нужно просто перестать думать о нем. Попрощаться со всем, что меня так увлеченно тянуло. Но, как бы я ни старался, не получалось. Образы менялись, с вовлечено чувственных ранее до мрачно отрешенных и колких теперь. - Выглядишь хреново для работника месяца. Подмечает мой коллега блондин, когда мы стоим в курилке. Я не поднимаю головы, соглашаясь с ним слабым кивком. Все равно... - У тебя все нормально? Нет... С тех пор как мой младший брат меня заблокировал, я места себе не нахожу. Прошло больше двух недель, а мне кажется, что целая вечность с того, как такие прекрасные глаза послали меня куда подальше со своей любовью. Я ведь знал, что этим все закончится. Все изначально было прописано. Мои мысли и поступки больше не имеют никакого смысла. И рядом мне больше не быть, ни в реальном, ни в виртуальном мире. Я создал, кажется, тридцать страниц на идиотском сайте и все тридцать полетели в бан, как только я появлялся в его поле зрения. Я старался сидеть тихо, ничего не писал, не кидал донаты. Но моя зависимость сбоила, трогала меня за живое. Я хотел просто смотреть, а Саске так уверенно обрывал все мои попытки. Я пытался, правда пытался все исправить. Пытался поговорить с ним по телефону, но он заблокировал и мой личный номер тоже. Усталость накатывала, блондин прав, я действительно хреново выгляжу. Но мне, по правде, так все равно... У меня внутри ощущение воронки бушующей пустоты, будто я лишился чего-то важного и больше не было смысла существовать. Шатаюсь по дому в громкой тишине. Только курю и пью кофе, не помню, когда последний раз готовил и ел, заказываю доставки и оставляю еду не тронутой. Почти не сплю, а если мне и удается, то всегда вижу один и тот же проклятый сон. Своего маленького брата, который больше не воспевает ко мне любовью, а громко кричит, что ненавидит меня и что таким, как я, не место рядом с ним. Он прав... Саске видит меня предателем, тем, кто обманывал его и водил вокруг пальца. И он имеет право так думать. Меня повысили до работника месяца, дали премию равную моей зарплате. Только к чему мне деньги, если я не могу больше радовать своего мальчика? Меня в жизни больше не интересовало ничего, кроме прекрасных, теплых глаз и его улыбки. Все потерпело крах. Я даже не знаю, зачем возвращаюсь домой, по привычке сажусь за ноутбук и смотрю на эту болезненную табличку на весь экран, с глупой надеждой на то, что она когда-нибудь исчезнет. Тщетно. Дейдара выдыхает дым своих тонких сигарет, и этот клубничный запах только возвращает мои воспоминания и тянет за больное. Блондин плетется за мной следом, хотя сам орал на весь офис, что такой как я не имеет право быть работником месяца. Ему бы биполярку подлечить и выпить таблетки. - Дей, - говорю я тихо, затягиваясь, с диким желанием выдохнуть дым прямо ему в лицо. - Что тебе от меня надо? Я действительно не понимаю, что этот блондин хочет от меня. Сплетничает обо мне с женской частью нашего коллектива, поливает грязью за спиной с мужской, а курить выходит почему-то только со мной. Раздражает. Я на волоске от нервного срыва, но никогда не опущусь до такого, чтоб разбить его наглое выражение и стереть с лица хитрую улыбочку. - Хм, думал, тебе интересно, как там твой "сладкий принц" поживает. Я теряюсь, темная сигарета падает из моих рук на пол. Я поворачиваюсь к нему, а коллега лишь подозрительно щурит голубые глаза и поправляет свои длинные волосы. - Ну, раз нет, - он театрально пожимает плечами, тушит свою дамскую сигаретку и почти выходит. Но я хватаю его за руку прежде, чем он успевает это сделать. - Расскажи! Мой голос предательски требователен. У меня нет возможности больше скрывать все и прикидываться, что мне все равно, особенно когда речь заходит о моем Саске. Улыбка наглеца становится шире. Он провоцирует меня, кажется, специально. Но мне ничего не остается, кроме как подчинится. Блондин на данный момент единственная моя ниточка, ведущая к брату. - Расскажу, если не будешь брать больше дополнительных смен. Знаете ли, мой красный спорт кар очень хочет себе подружку! А ты, Учиха, мешаешь ему ее получить! Он цокает языком, а я таращусь на него с совершенно безумным взглядом. По рукам! Я киваю головой и пытаюсь унять быстрое дыхание. Все что угодно за какую-либо информацию. - Ну... - Блондин садится на кресло, вальяжно закинув ногу на ногу, и снова закуривает. Поза такая громкая, кричащая, будто он король в данном положении, а я его прислуга. Даже если бы нахальный предложил мне сейчас упасть на колени перед ним, в обмен на информацию о моем милом, я бы наверное и думать не стал, соглашаясь. Меня все же одолевает царапающее положение. - Твой пацан сейчас популярный. Очень популярный! В первых чартах висит уже какой день. Бабло лопатой гребет, только так... - Дейдара вновь хитро щурит глаза и смотрит на меня, улыбаясь краешком губ, и на выдохе выдает: - Делает такие вещи, ууу.... Он вскидывает брови, ждет от меня реакции, но я сдерживаюсь. Усердно держу себя в руках, чтобы не подскочить и не разбить его смазливое лицо в красное месиво, потому что он может смотреть на моего прекрасного мальчика, а я - нет. Я извожу себя гадкими порывами ревности и никак не могу унять это бесполезное чувство. - Что ж ты, Итачи, донатить ему перестал? А то первым всегда был! Ничего такого, просто мой мальчишка хитрым образом убрал доступ к своей комнате всем, кто не зарегистрирован на проклятом сайте. Теперь он может выбирать и отсеивать тех, кто имеет свежий аккаунт. Я коротко выдыхаю, останавливаю грязный поток ругательств, понимаю, что не хочу больше жить во лжи, и лишь вскидываю одну бровь в ответ на его коварную физиономию. Не хочу говорить об этом, но вопрос так и просится на язык. Не то, чтобы это действительно меня волновало. - Как ты узнал? - Тц, не трудно догадаться было. Ты в тот же вечер зарегистрировался и донатил ему на особо пикантные вещички. Я видел все, можешь не сомневаться! Да и ник у тебя дурацкий, сразу ясно, что это ты. Как твой пацан только не понял, не знаю, тупой что-ли... На меня нахлынывает ярость от его слов, я встаю ровно, нависая сверху тонким намеком на то, что хоть еще одно слово в адрес моего Саске, и Дейдара лишится зубов. Коллега никак не реагирует, ему почти смешно, что он попал в точку и задел меня своими словами. Да мне, если честно, все равно, что он знает, пусть знает. Сам же сидит на этом сайте и дрочит. Нашел кого припирать к стенке. - Это все, конечно, круто! - Цокает он, в своей дурацкой манерной привычке. - Только хана пацану твоему. Им "бог" заинтересовался, а это значит пиши "пропало". Если еще не "пропало". Меня прошибает холодный пот. Что это вообще значит? По правде, я думал, что раз я как спонсор для своего брата больше не существую, то ничего против этого ублюдка и иметь не должен. Пусть платит себе, развлекает и не оставляет мальчишку бедным. Пусть... Какая мне разница теперь? Но слова Дейдары все же трогают меня за живое, а шаткое любопытство берет верх. - Ты знаешь кто такой этот "бог"? Он лишь разводит руками, хлопая длинными ресницами. Играет со мной, бесит больше чем прежде. - Может знаю, а может и нет... - Дейдара не успевает закончить фразу, когда внутри меня появляется целый ураган ненависти, и я хватаю его за тонкую белую рубашку, за грудки, и прижимаю к стене. А он все паясничает, извивается, улыбается так же отвратительно своими выбеленными до кислоты зубами. - У-у, Итачи, ты всегда такой вспыльчивый, или только когда дело касается твоего братишки? - Он кусает себя за нижнюю губу, смотрит мне в глаза, дерзко щурится. - Ты знаешь, инцест - это плохо. Мне вбивается в голову, что он блефует, зная всю мою подноготную. Боже, мне разве что хочется закатить глаза, а не поддаваться его дурацким манипуляциям. Пусть тешит себя как дитя. Большего ему не светит. - Ничего в твоем брате нет особенного. Как я могу догадаться, он тебя послал, да? И тут гнев мой сходит, а печальная правда закрывает глаза и я отпускаю блондина. К чему он мне? - Какая разница... Я коротко выдыхаю и отхожу в сторону, закуривая очередную сигарету. Если не хочет говорить - ладно. Может мне и знать не надо, может, там такая информация, что мне захочется разве что спрыгнуть из панорамного окна курилки на двадцатом этаже. Может, оно и к лучшему, что я не знаю. Велика вероятность, что гадкий ублюдок просто занял мое место и теперь Саске ходит с ним на свидания, целуется и... Я сажусь обратно на кресло, роняю голову и впутываюсь пятерней в волосы. Какого черта? Зачем мне все эти гадкие представления? Я рад за Саске, поистине рад, что он нашел дело своей жизни. Не обременяя себя ничем, тихо богатеет у себя в комнате и переписывается с этим мудаком. Прекрасно... Я не ревную, потому что не имею права. Саске не принадлежит мне, он волен делать все, что ему заблагорассудиться. Он сделал свой выбор, а мне лишь остается это - остаться в стороне и перестать лезть к нему со своими односторонними чувствами. Дейдара кусает губы, увесисто хмыкает и делает особо долгую затяжку. - Я думаю, что "бог" уже прибрал его к рукам, или обязательно сделает это в ближайшее время. Не волнуйся так, Итачи, ты в скором времени снова сможешь смотреть на своего принца! - Дейдара смеется в голос, слишком наигранно, по-злому, так, что создает в моей голове целый ворох противоречивых мыслей. Этот выскочка говорит загадками, но так четко, что я понимаю, к чему он клонит. - Во всех ракурсах! На его жалкие попытки я лишь глубоко выдыхаю вишневый дым. Что он о себе возомнил? Это так он отыгрывается на мне за то, что не стал работником месяца? Ну да, я, наверное, хорошо его задел, раз он включил разрывающий мой слух сухой, громкий хохот злодея из фильма. Как наигранно, но недостаточно для того, чтобы опустить меня. Дейдаре, видимо, скучно. Почему я вообще удивляюсь и решил, что он серьезно? Длинноволосый блондин играет со мной, блефует и наслаждается показушным шоу. - Да мне все равно... Отвечаю я устало, без желания больше участвовать в его постановке. Тушу сигарету и встаю. У меня еще работа, и, в отличие от него, я не собираюсь пренебрегать ей. Блондин выкупает, останавливает меня, схватив за руку. Безумными глазами смотрит прямо в душу. Зрачки его настолько маленькие, что кажется, что он смотрит на свет. - Бог этот имеет свои интересы. Ему не нужен твой брат как, кхм, - он обводит меня взглядом, - тебе. Он вербует таких "сладких мальчиков" к себе в студию. Таких молодых, в погоне за деньгами. Пару тысяч на счет, пару красивых слов и вот твой пацан уже перед камерой, только не один, а с тремя или четырьмя незнакомцами. Дейдара увесисто хмыкает, глотает тяжелую слюну, глаза его бегают. - У "бога" есть собственное шоу. Особое. Он имеет целый сайт со специфическим жанром. О, я заходил туда, и мне хватило лишь превью, чтобы закрыть этот пиздец. Я, конечно, тот еще изврат, но не настолько... Я вижу как выражение его лица меняется, с коварного унижения моих слабостей до человеческих мягких черт. Дей будто мне сожалеет, поэтому тихое злорадствование быстро переходит в сострадание. Внутри что-то надрывно стонет, сжимается и с самими жесткими требованиями просится наружу. Это ведь шутка, правда? - Я думаю, что "бог" всерьез намерен действовать и ухватиться за твоего пацана, потому что такая смазливая мордашка принесет ему огромную прибыль. Особенно когда он уже имеет популярность, так что, когда твой братец окажется на том сайте - лишь дело времени. Если он, кхм, - Дейдара сверкнул глазами, вызывая у меня неподдельный ужас. - Не уже там. Мне кажется это полным бредом, ложью. Провокацией. Он ведь не серьезно? Думаю я, стоя в уборной и ввожу знакомый и ненавистный мне ник-нейм. И когда дело доходит до списка сайтов, захожу на самый первый с самым пафосным названием. Эдем. Библейское название с самым извращенным его значении. Так вот, кто такой этот "бог". Я шокирован, руки непроизвольно сжали смартфон сильнее, на лице играет гримаса отвращения, когда я задержав дыхание листаю превью видео роликов. Тысячи записей и тысячи лиц парней, чем-то отдаленно напоминающих моего брата. Фигуры в самых провокационных позах, обнаженные тела с искалеченными душами. Мутные глаза, без природного блеска, черные пятна синяков с виднеющимися подтеками крови но с самыми яркими аксессуарами на теле и немыслимо огромными игрушками внутри. Все изобилие содомии. Весь спектр отвращения жмет в груди. Сердце колотиться как ненормальное, я хочу закрыть сайт, но пролистываю дальше. Мыслей нет, а глаза цепляются за каждый отдаленно схожий образ. Я ведь ищу. Среди всех этих тошнотворных вещей ищу своего любимого. Настолько боюсь узнать его, что ненароком хватаюсь за раковину, чтобы не рухнуть. Вдруг он уже там, среди всех, в самых отчаянных порно-роликах, делает то, что я отвергаю узнать. Я просто не выдержу. Это убьет меня, сломает. Дейдара лишь всквозь упомянул, что Саске потенциальная жертва. А я только на тридцатой странице осознаю, что моего мальчика здесь нет. Глубоко выдыхаю густое напряжение и перевожу взгляд на зеркало. Я весь взмокший, с безумным взглядом. Мой Саске во что бы то ни стало не должен там быть. Никогда! Я не позволю этому случиться, даже если придется пойти на жертвы. Губы сжимаются в тонкую полоску. Я закрываю сайт и открываю виртуальный кошелек со всеми моими сбережениями и пришедшей за этот месяц зарплатой. Прикидываю и вспоминаю, где находится банкомат по пути к дому моего любимого. До второго вторника еще почти месяц, но у меня нет столько времени ждать. К тому же, я почти уверен, что сам хозяин не жалует моего присутствия в своей квартире. Я думал о том, что могу как-то оправдаться. Что это не я, не мое имя, но перевести все в шутку было бы отвратительно, особенно после того, как я сам на камеру признался мальчишке, что являюсь его главным спонсором. Мелькает мысль, что он будет благосклонен и даст мне объясниться. Думаю я, когда пальцы нажимают на дверной звонок намного сильнее, без пауз. А другая рука прикрывает глазок, дабы мой любимый не поспешил с выводами и не послал меня на все четыре стороны раньше, чем я все расскажу. Вновь мысли плотно сжимают мои плечи, но сейчас дело совершенно не во мне. Я волнуюсь, еще никогда прежде меня так не трясло, а дыхание не сбивалось. Слышу шаги за дверью и звук поворота замка, когда мальчишка в который раз пренебрегает безопасностью и открывает дверь, тут же жестко намереваясь ее захлопнуть. Но я не позволяю, дергаю со всей силы на себя и врываюсь в его квартиру. - Какого хрена? - Кричит Саске, попятившись назад. Что ж, не самое радушное приветствие, но вполне ожидаемое. Я сохраняю лицо, прячу все трогающие меня за живое эмоции при виде брата, что лишь сводит брови, хмурится и кривит губы в злом оскале, прикрываясь старым черным пальто. Я пытаюсь держаться, подавить улыбку. Я все же скучал по нему. Мой взгляд спускается ниже, к неприкрытым стройным ножкам в белых чулках. Оу, вот и настал тот день когда я увидел эти прекрасные ноги в живую. Хоть и не так, как я хотел изначально. Я закрываю за собой дверь и наблюдаю как мой принц отходит на еще один шаг назад. - Привет. Говорю я, слежу за реакцией младшего брата, что мнется на месте. Я чувствую по одной позе, что он готов вот вот проскочить в открытую ванную, запереться и вызвать полицию. Меня смешит и отгоняет сама мысль того, что мой благоверный решил, что я так жутко настроен к нему. Я ведь не собираюсь делать ничего дурного. Молчание сопровождаемое его взглядом продолжается, и я не нахожу ничего лучше, кроме чем снять с себя обувь и подойти ближе. - Что тебе надо?! Кричит он, вновь отходит назад, не подпускает меня близко. Я пожимаю плечами. Я мог бы выпалить все сразу, и тогда времени у меня осталось меньше, чтобы побыть хоть немного рядом. Да и вряд ли бы он мне поверил, судя по тому как Саске враждебно настроен. Я все еще не понимаю, чем заслужил такое отношение... Ничего такого не было. Да, мне нравится как он выглядит, что делает, как ведет себя на камеру. Как громко стонет и кончает. То, что я не разглашал свою личность, еще не значит, что я безумный маньяк, который может подкараулить своего кумира у дома и затащить в переулок. Но, похоже мой Саске видит меня именно таким. Обидно. Все же оставались в плюсах. Я тихо сходил с ума, смотрел на то, что не мог себе позволить увидеть от моего мальчика в реальности, а он тем временем зарабатывал деньги. Ничего же дикого не случилось, впрочем, я сужу лишь по своему восприятию, не могу же я залезть к нему в голову и прочитать мысли. Саске выглядит так, будто ожидает, что я упаду на колени и буду молить "вытащить" меня из черного списка. Я ухмыляюсь. Мог бы, да только я здесь не поэтому. Может позже... - Я пришел поговорить. Говорю я твердо, с нажимом в голосе, дав понять, что я настроен серьезно, на что мой мальчик закатывает глаза и устало выдыхает. - Нам не о чем с тобой говорить! Мой Саске говорит так громко, разделяя слова, сжимает своим голосом мое сердце. Еще больнее, когда то, что ты так боялся услышать, говорит тебе любимый вслух, отвергая свое твое существование, вырывая на корню жалкие попытки надежды. - Просто выслушай... - Мой голос предательски хрипит, подводит и выдает мою надломленность. В глазах щиплет, но я должен сохранить этот видимый контроль, когда внутри меня все горит. - Я не о нас пришел поговорить. Это касается только тебя. Я выдерживаю паузу, смотрю как Саске напрягается еще больше, млеет, хлопает глазами. К чему слова, когда нужно действовать? - Я покажу тебе кое-что... Я бессовестно вторгаюсь в его спальню, под вопли мальчишки о том, что я не имею права, что я должен уйти и прочие вылетающие громкие слова из его рта, которые я поспешно игнорирую, а не глушу оправданиями. Сдержанность, сохраняемая годами, рушится и толкает в грудь, когда я как завороженный всматриваюсь в его "рабочее пространство" темной комнаты с ярким, неоно-розовым светом лампы. Перевожу взгляд на компьютер и вижу, что он прямо сейчас ведет трансляцию. Логично, по времени точно в срок. Но ничего, если Саске возьмет маленький выходной или сдвинет свое рабочее время на несколько часов вперед. Не вопрос, наличные у меня с собой, я ему все компенсирую. Опять таки, позже. Саске налито краснеет и пытается убрать все сексуальные атрибуты своего шоу, накрыв секс-игрушки белым пледом. Меня умиляет сам процесс, когда он быстрыми движениями убирает все. Смешит, будто я никогда их не видел, и не донатил на особо крутые штуки, что мечтал на нем видеть. Вроде тех же анальных пробок с блестящими камнями или зажимы для сосков с вибрацией. Я пытаюсь усмирить свое сбившееся дыхание, когда ловлю взглядом несчастную коробку, что притягивает одним розовым названием. Бьет по воспоминаниям. Я убираю взгляд, смутившись. В голове проматывается тот самый вечер, что сделал тот день лучшим в жизни. Почему все не может быть как тогда? Ах, да... - Какого черта тебе надо?! - Встает передо мной мальчишка, размахивая одной рукой, второй прикрываясь пальто. Ох... Внутри все напрягается как по струнке, замирает и утаскивает меня под лед. Хочу дотронуться до светло-розового маленького бантика, вызывающе торчащего у груди. Я воздерживаюсь от касания, но так глупо выдаю себя, завороженно пялясь на своего братика, что с каждой секундой взрывается от гнева. Так значит, мой мальчик сегодня в том самом платье, в котором я так мечтал его увидеть. Я взволнован, и он замечает это и громко, увесисто хмыкает себе под нос. - Ну? - Он видит, слышит, как лихорадочно быстро бьется мое сердце. Поправляет пальто и дует губы. Я даю себе условный щелчок пальцами и возвращаюсь в реальность. Подхожу к компьютеру и Саске тут же хватает меня за локоть, отталкивая в сторону. - Что ты творишь?! - Раздраженно, сипло выдает он, растерявшись. - Ты в своем уме? Если ты еще не понял - я не собираюсь доставать тебя из бана! Я выдыхаю и придвигаюсь ближе. - Я знаю... Просто посмотри. Лицо кривится в отвращении когда я вижу всплывающие сообщения от этого псевдо-бога, что ведет с моим любимым личную переписку. Я стараюсь не читать длинные тексты выше, примечая, что просто не выдержу. Ревность хлыстом отбивает мои ноги, но я остаюсь спокойным. Хотя бы для виду. I_am_your_God: Oh, is you'r boyfriend? (Это твой парень?) Я улыбаюсь, перевожу взгляд с монитора на брата, что задержал дыхание, покрывается румяной корочкой; резко отталкивает меня и печатает, что - нет. Какая досада. Я бы ответил иначе, да только мне не позволят. - Нельзя чтобы тебя увидели! Саске убирает камеру в сторону, так что ракурс полностью перемещается на кровать. Я чувствую все нервное напряжение позади. Но Саске не стремится выгнать меня, будучи заинтересованным, он наблюдает, как я набираю знакомый уже сайт, где высвечиваются тонны гигабайтов запрещенных роликов. Он вспыхивает. - Замечательно! Хотел продемонстрировать, на что ты теперь дрочишь? Язвит, задевает меня моим же положением и закатывает глаза. - Нет. Хотел показать, в какие игры ты играешь. Я захожу на профиль, где высвечивается ник-нейм этого извращенного мудака, и Саске выглядит растерянно. Теперь он настроен слушать. Я листаю список роликов, а мой брат лишь хладнокровно смотрит, без особого интереса, мышцы его лица спокойны. Видимо он настолько привык ко всей этой грязи, что его не трогает, вот ничуть. Он равнодушно пожимает плечами. - И что… Стой! Я останавливаю ленту и смотрю на мальчишку, что присматривается, щурится и хмурит тонкие брови. - Открой это! - Тыкает он тонким пальчиком в экран и я слушаюсь, нажимаю на воспроизведение и стараюсь не всматриваться, как двое парней особо грубо трахают черноволосого парня спереди, а двое сзади. - Я его знаю... Точно! Я видел его в прошлом году на сайте. Он был в первых строчках. - А потом что? Я вижу как тонкая линия неприязни спадает и Саске, наконец, преодолевает этот барьер, прислушавшись ко мне. Тон его меняется на более мягкий. - Мы общались какое-то время. Обменивались парочкой фраз, без особого смысла. Он был очень популярен, и ник-нейм у него был... - Он щелкает пальцами. - А, точно, Art_Rule! - Я не знаю такого, извини. Меня трогает, что Саске вновь может со мной разговаривать. Его интерес к этой анонимной персоне вызывает расположение ко мне. - Как будто ты заходил еще к кому-то на страницы. Я поджимаю губы, перевожу глаза на ухмыляющегося Саске и говорю искренне: - Нет, не заходил. Он жмется от дискомфорта, вызывая у меня самую милую улыбку, когда я всматриваюсь в теплый румянец, появившийся на щеках. Я немного потрясен тем, что после всех проделанных пошлых вещей, что мой милый исполнял на камеру, он еще может смущаться и прятать глаза за упавшими по бокам прядками волос. - Ты хочешь сказать, что мой "король комнаты" зазывает сниматься в такой вот порнухе? Я тихо выдыхаю, стараюсь игнорировать специально выделенную фразу. Король комнаты - это тот, кто больше всех платит. Подсчет идет за неделю и пользователь, кто больше всего посылал донатов, автоматически становится на статус выше чем другие гости чата. Его ник разом меняет цвет и теперь он может писать модели лично. Удручает, что место, которое я занимал долгие два года, разом получил этот мудак. Хотя, чему я удивляюсь. Возможно тому, как Саске косвенно пытается меня задеть, надавить на больное, или я не понимаю, для чего он это делает. Знает же все, зачем издеваться теперь? Впрочем, это не единственная брошенная в меня острая фраза. Особенно больно, когда Саске совершенно безразлично отходит в сторону, берет сигарету и закуривает, выпуская дым, что подсвечивается розовым неоном вывески. Ухмыляется ехидно так, почти смеется. - Допустим, и что дальше? Пусть делает, что хочет. Мне то что до этого? Я отхожу от компьютера и пытаюсь встать рядом, но Саске все так же держится на расстоянии, отходит, смеется нервно, заглядывая мне в глаза, делает очередную крепкую затяжку клубничной сигаретой. - Я беспокоюсь. Мальчишка всматривается в меня, сводит брови, сжимает руку на пальто крепче. - О чем? Что я тоже могу оказаться на том сайте, на месте того парня? О, нии-сан...- На выдохе произносит Саске, парализуя меня такой важной фразой. Однажды озвученным пожеланием, и тем, как он называл меня раньше. Издевается, играет и дразнит. - Это ведь... - Он делает маленькую паузу, зажимая дамскую сигарету меж тонких, накрашенных блеском губ; одним резким движением снимает с себя пальто, что глухо падает на пол. - Совершенно не твое дело! Дыхание замирает, я покачиваюсь на месте. Моему взору предстает то самое сокровенное, маленькое платье бледно-розового цвета с пышной короткой юбочкой, что едва прикрывает нижнюю аппетитную часть. Короткими рукавами по узким плечам и тонкими, белыми нейлоновыми чулками. И его нахальная улыбка, приподнятый уголок розовых губ, полностью разрушает все мое крепко сдерживаемое достоинство. Грязное вожделение разом выбрасывается наружу, что сразу видно невооруженным взглядом, оставляя отпечаток на брюках. Мой Саске специально красуется, встает в модельную позу, тонкой рукой на талии, левой ногой вперед. У меня перехватывает дыхание, и одновременно с этим я чувствую горькое послевкусие настоящего унижения. Я ненароком забываюсь в собственных порывистых мыслях; представляю, как крепкие руки ведут вверх по бедрам, задевая чулочки, скользят одним движением под юбку, обхватывая, с силой сжимая ягодицы. Но в главной роли я вижу уже не себя, а других людей, кто смог бы коснуться моего прекрасного брата. Меня съедает изнутри, почти приказным тоном заражает мои мысли, кричит в глубине чтобы я приблизился. Только вот, хитрец этого и ждет. Он знает, что я не смогу сделать первый шаг, да что там, я никогда не мог. Я кусаю губы, не прячусь, не отвожу взгляд, заостряя внимание на тонких подвязках чулок, на короткой юбке с белыми кружевами по краям. Плевать как это выглядит со стороны. Мой мальчик и так знает, что я без ума от него. А мне лишь хочется подтвердить его невысказанные заключения. - Ты прекрасен... Говорю я тихо, в такт бешеному биению сердца. Но мой идеальный принц не отвечает, хмыкает ехидно и подходит ближе, вызывающе покачивая бедрами. - Если даже и захочу, то... Я знаю, что он хочет сказать, поэтому нагло перебиваю. Что ж, я готов играть по его правилам, впрочем, не привыкать. - Сколько? Я видимо застал сладкого принца врасплох, судя по тому, как он выровнялся, обомлел, явно не ожидав такого поворота. К чему теперь любезничать, если Саске почти прямым текстом сказал, что не против такого исхода? Что стыд давно покинул его, и теперь мой мальчик смело может написать этому мудаку, что согласен сниматься в его кино с предсказуемой концовкой. Или же он просто хотел задеть меня... Зачем размышлять? Я дам ему то, что мой ангел хочет, в обмен на то, что хочу я. У нас же такие отношения, правда, Саске? Мы теперь только так можем разговаривать? Как поручитель и подчиненный, а не те братья, что спят в одной комнате и разговаривают по душам ночи на пролет? Я мечтательно вздыхаю, нагнетаю себя тем, что вовремя не признался. А только изводил его своим игнорированием, отторжением и грубостью. Точно так же, как он сейчас поступает со мной... - Он предлагал тебе деньги? Я предложу больше! Становится мерзко от самого себя, от вылетевших слов. Вспоминаю ненароком свою тихую безмятежную жизнь, где я был простым зрителем. Анонимным пользователем, тем тайным воздыхателем. Мне не нужно было совращать падкого на деньги мальчишку и раскрывать свою тайную личность. Все было идеально! Видеть, как все мои запретные мечты осуществляются. Как мой ангел признается мне, хоть и не в настоящей, но любви, когда акт подходит к концу. Как мы разговаривали часами, когда у моего мальчика было настроение. Тут я никогда не скрывал, не обманывал. А что сейчас? Я готов опуститься настолько, что всматриваюсь в совершенно обескураженного мальчишку, что тоже, как и я, не ожидал такого поворота. Назад дороги нет, и я беру эту неловкую паузу на себя, пытаюсь держать себя в руках. Голос саднит. - Сколько ты хочешь? Внешне я совершенно спокоен, но внутри меня выворачивает наизнанку. Я сохраняю эту тонкую линию, где я почти падаю на колени и умоляю его не делать ничего такого. Меня убивает сама мысль, что мой Саске пойдет на такие грязные вещи. Он хочет денег? Я согласен отдать ему все свои сбережения! Решаю играть по его правилам, и мальчишка разом бледнеет, плечи его опускаются вниз. Мои слова вразумляют, он перестает наигранно издеваться, робеет на глазах, гонимый стыдом и одновременным интересом, бросает в меня тонкий взгляд из-под опущенных ресниц. - Хватит? - Мой голос тверд и решителен. Я бросаю кипу купюр на кровать. - Тут почти пять тысяч. Мягкий рот моего младшего брата приоткрывается, в уголке виднеется тонкая линия слюны. Он определенно шокирован. Видимо, больше тем, что я пошел не по сценарию, чем суммой, что я смел озвучить вслух, не утруждая мальчишку подсчетом. - Этого достаточно? Я не уверен, что есть хоть какой-то исход из моих слов, что бросаются ядом и зажимают Саске в тесноте выбора. Я вижу как горят его глаза, и вижу одновременно с этим плотное, вязкое сомнение. Он не ожидал, что я опущусь до такого, хотя сам же, минуту назад, готов был опуститься еще ниже. У меня нет выбора, я слишком долго вожделею его, чтобы отдать другому. Скупой садизм трется о все мое существо, потому что я эгоистично полагаю, что мы станем ближе. Я сам создал эту дистанцию, мне ее и разрушать! Почему тогда не таким образом, когда мне, по-правде говоря, терять нечего. Мой Саске только что почти признался в том, что готов оказаться под первым встречным в обмен на деньги. Тогда почему я ощущаю себя так отвратительно, если нет ничего плохого в том, что этим первым встречным могу быть я? Я не должен так себя чувствовать, потому что ему все равно с кем... Мой ангел молча перебирает зеленые бумажки с самым грустным лицом из всех, что я видел... Он думает, что они поддельные? Да как бы не так. Я всматриваюсь в тихую угрюмость и признаюсь, что меня сломала вся эта ситуация тоже. Из головы не выходит его надрывный плач и тихие всхлипы. Я слишком погрузился в собственную иллюзорную реальность, где сам же убеждал себя в обратном. Что мой мальчик в глубине души любит меня. Как бы я не отгонял преследующую меня мысль, что я, возможно, не первый кого он пригласил на "кофе". Не один из его списка потенциальных любовников с сайта. Он может долго лгать и отрицать очевидное, но правда в том, что после всего нашего онлайн времени, мы бы не сидели и не ворковали у стойки бара, обсуждая новости. Нет. Он позвал (формально не меня) трахаться. И вся наша вылазка после была бы до ближайшего отеля любви. - Для чего?! - Кричит мой мальчик резко, обрывая тишину комнаты и гудение компьютера. - Хочешь трахнуть меня? Может, минет от обожаемого брата?! - Поцелуи... Говорю я совсем тихо, подходя вплотную. Другого варианта нет. Я не хочу брать своего любимого против его воли. Не хочу всплыть в сознании насильником и клиентом, кому нужны лишь плотские утехи. Я позволяю себе коснуться кончиками пальцев красной щеки своего возлюбленного. - Только поцелуи, клянусь! Ничего больше... Я говорю правду, а мой мальчик мне не верит. - Что за чушь? Ты готов заплатить пять тысяч долларов, чтобы только поцеловать меня? Не скрою. Я хотел бы большего, гораздо больше чем поцелуи, но осознаю, что после секса у меня останется лишь чувство отвращения. Я уверен, что Саске весь процесс будет смотреть не с восхищением, а с закрытыми глазами, скрытыми стонами в подушку и отсчетом времени в голове, когда же все закончится. Я сужу по тому, как мой маленький принц смотрит на меня в данный момент. И лучше не будет, если он будет лежать подо мной с раздвинутыми ногами. Но я не могу так просто уйти. Мы не пришли ни к чему конкретному. Я изначально полагал, что после того как я выдам его нового спонсора, Саске откажется от него и новый "король комнаты" займет вместо меня строчку в черном списке. Я надеялся на это и вновь оплошал, полагаясь только на ожидания, а не на сухие факты. Я думал, что уйду, а завтра буду вновь лицезреть его во всем изысканном откровении, и мы забудем это маленькое недоразумение. Все будет как раньше. Да только как бы не так... - Нужно больше? В моих словах ни тени сомнения, я подтверждаю это трогая пальцами брелок с ключами от машины в кармане. Если он хочет - пожалуйста, мне ничего не жалко. - Н-нет... Саске отводит голову в сторону и явно обдумывает, подозрительно щурит глаза, а я кожей чувствую его недоверие. Я хочу как-то сгладить это фиолетовое облако напряжения над ним, и кивком головы указываю на черную коробку позади, наполненную разнообразной секс-атрибутикой для его шоу. - Если ты мне не веришь, то можешь пристегнуть мои руки за спиной. Он не отвечает. Ловкие пальчики заводят тонкую прядку волос за ухо, он делает последний увесистый выдох и поднимает на меня свои прекрасные, блестящие глаза. - Я согласен. С одним условием! Я уже ничего не слышу, в глазах маячит его силуэт и свет, что розовой дымкой касается белоснежной кожи. Сердце разрывается от вожделения, и я умираю где-то внутри, осознаю, что это последнее наше "свидание". - Ты уйдешь и не будешь со мной говорить больше никогда! Не пытаться искать встреч, не приходить ко мне домой и перестанешь создавать новые страницы! Я был готов и к этому. Как бы я себя не изводил, осознаю, что это единственная концовка нашей общей истории; мне ничего не остается, кроме как согласованно молча кивнуть головой и уберечь себя от всех попыток. Я постараюсь, я смогу. Я... - Обещаю. Это черта. Финальная стадия. Линия, которую я смог пересечь, только больше мне ничего не светит. Что ж, у меня останутся хотя бы воспоминания... Саске отходит в строну не соприкасаясь со мной взглядом. Тушит сигарету и убирает деньги в прикроватную тумбочку. Мое лицо трогает его тончайший стыд, когда мой светлый мальчик садится на кровать, опускает голову вниз, длинными пальцами проводит по белоснежному ворсу покрывала. Трясется как заключенный перед смертельной инъекцией. Я хочу спросить - от чего он так зажат. Ведь это же я, а не рандомный незнакомец. Я - собственной персоной, человек, который был под боком всю жизнь. Я хочу, но не смею... Его хрустальные глаза почти наливаются слезами, до последнего не доверяя, или же полностью игнорируя свое поражение. Я же не заставлял его насильно. Не принуждал и не угрожал. Мой Саске сам дал мне волю, а я слишком слаб, чтобы не воспользоваться единственным шансом. Я спускаюсь ниже, стоя на коленках перед божеством в лице собственного брата. Теперь он может полностью смотреть на меня, но мой Саске то и дело отводит глаза в сторону. Мои руки опускаются ниже, легким движением берут за стопу, приподнимая его ножку в белых полупрозрачных чулках. Коротко веду и одним плавным касанием оставляю кроткий поцелуй на белом нейлоне. Мой принц вздрагивает, не сильно, но этого достаточно, чтобы заглянуть в его черные глаза, наполненные ужасом. - Ты извращенец? Забавно. Я коротко улыбаюсь и невесомо целую чуть выше, преодолев лишь маленький сантиметр. Можно сказать и так, но я не отвечаю. Потому что не хочу спугнуть. Я ведь не говорил, что плачу за единственный поцелуй, специально сделав акцент на множественном числе. Братику придется подчиниться, потому что я могу целовать его прекрасное тело хоть всю ночь. К чему спешить, если воплощенная мечта до безобразия приятна? А он, дурашка, поверил, что я остановлюсь лишь на губах.... Мой сладкий принц дергается, хочет ускользнуть, но я сжимаю ладонь на стопе сильнее, дав ему понять, что бесполезно, и отказов я не принимаю, если он все же решит кинуть в меня деньги и велит убираться. Мои губы двигаются выше, касаясь лодыжки, я целую еще раз, более уверенно с нажатием губ, руками провожу по сгибу под коленкой, вдоль гладких икр. Оставляю влажную дорожку кротких поцелуев по хрупким костям. Медленными движениями кончиками пальцев на стопе, на что мой мальчик реагирует слишком остро, сдавленно мычит через плотно сжатые губы. И меня умиляет этот знакомый еще с детства факт, что братик боится щекотки. - Ты один из этих - футфетишистов? Он не оставляет попыток задеть меня, или действительно интересуется. Я слишком погружен, чтобы ответить. Меня несет жар, что разноситься вдоль моих артерий, когда я прикасаюсь чуть выше. Кончиком языка плавно поднимаюсь наверх, прикасаясь губами к берцовой кости. Это слишком для него, когда Саске осознает, что я не просто так петляю вокруг его ног, поочередно целую то одну, то другую. Хочет сказать мне что-то. Тонкие губы приоткрываются и тут же смыкаются назад, не произносят ни единого слова. Он сводит и прижимает стройные ноги вместе, когда я оставляю еще один тяжелый поцелуй под коленной чашечкой. Внутри все приятно обволакивает и стонет горячей испариной под воротничком белой рубашки, наливается тяжестью в паху. Тишина комнаты дает мне тот момент воссоединения, о котором я мог только мечтать. Так тихо, будто мы снова в нашей общей спальне. В одной из самых жарких летних ночей. Внутри все пересыхает, зажимается, отчаянно воет и скулит. Сбитое тяжелое дыхание зовет меня прикоснуться дальше, под короткую юбку с белыми кружевами по краям. Я хватаю своего мальчика за бедра, почти собственически сжимаю в руках, тру нежную и мягкую кожу. Как бы я не цеплялся за данное мне обещание, но меня трясет от соблазна прикоснуться дальше. Потрогать его во всех запретных местах. Лоб покрывается тяжелым, горячим потом, а руки медленно поднимаются под юбку. Я правда поверил, что мне хватит выдержки? Мои руки ползут выше колен, но Саске со всей силы сжимает ноги, молча не разрешает мне зайти дальше. Забавно, что после двух лет, что мы пережили вместе в виртуале, мой маленький брат все еще меня сторонится. Я видел все, хоть и на экране, а он не позволяет мне насладиться прекрасной картинкой вживую. Стесняется или боится, что я пойду дальше. Я поднимаю глаза и встречаю просто невероятно смешанный коктейль из противоречий в его огромных распахнутых глазах. Жгучая смесь страха, нерешительности и, кажется, сожаления о своем выборе. Он натянут, смущен, не сводит с меня глаз, следит за движениями. Я сглатываю, прикрываю глаза и беру его за руку. Подношу к горячему лицу холодную ладонь и нежно прикасаюсь губами к длинным пальчикам с аккуратно подстриженными ногтями. Саске издает тихий писк, кусает себя за нижнюю губу. Все мое тело содрагается от приятных ощущений, комком спазмов внизу живота, когда я прикасаюсь к его рукам, вожу влажным языком по дрожащим пальцам. Я готов зарыдать в голос от воплощенной мечты. И одного движения руки по твердому органу будет достаточно, чтобы кончить себе в брюки. Но я не прикасаюсь, не хочу торопить события, однако позже я обязательно буду прокручивать этот интимный момент между нами, не отказывая себе в самоудовлетворении. Я решаю испытать судьбу и как-то отвлечь себя от оглушающего желания. - Скажи... - Я делаю кроткую паузу, подступая вперед. Горячими сухими губами целую тыльную сторону ладони. - Если бы я, а не dark crow, пригласил тебя на свидание, ты бы согласился? На меня находят откровения, нужда в произношении того, что по-настоящему терзает. Попытки вывести всю поднаготную или слабая надежда на продолжение. Я ведь не могу смириться, что это - все. Саске сдавленно мычит, отходит от прикосновений, руки его содрагаются. Он смотрит мне в глаза и даже не думает, заведомо зная. И я улавливаю его ответ. Мои иллюзии и представления ломаются с каждой минутой, с каждым отведенным в сторону взглядом. Я делаю еще одно касание губами по запястью с бьющимся пульсом, как последнюю попытку добиться ответа. Дыхание сбивается, а разум тускнеет. Я выгляжу жалко, стоя на коленях перед собственным Богом, прошу дать мне хоть немного внимания. Дать то зернышко, что врастет в моем сердце оглушительным ударом. Ведь хоть что-то в наших виртуальных отношениях было правдой? Я слышу внутренний голос, нервный, едкий, но такой прямой. Я тешился мечтами, потому что боялся узнать правду? Что он не мой принц, а я не его любимый. Все ведь очевидно. Понятно с того самого дня, как Саске меня заблокировал. С момента, когда выбежал из моей квартиры, думая о том, что я хочу его напоить и воспользоваться. Но я никогда не хотел этого! Не спорю, я желал его, как только мне исполнилось восемнадцать, и точно был уверен, что хочу быть с ним с неполных двадцати. Я забываюсь, блуждаю в реальности, от которой каждый день хочу убежать. Даже сейчас, в самый счастливый момент, я требую невозможного - еще одного шанса. Это ведь наш последний раз вместе. И больше не будет никаких вторых вторников месяца за семейным кругом. И я никогда его больше не увижу. Все равно... Он - мой мальчик, и всегда им был. Даже если Саске никогда не примет мою любовь, я буду жить этим моментом до конца своих дней, и не важно, что будет завтра, потому что больше ничего не имеет смысла... Возбуждение отходит на второй план, и я растворяюсь в эмоциях, в сухих прикосновениях по сгибам локтей. Я не смотрю в глаза, во мне зарождается непонятный мне стыд. Совесть за собственное бессилие, что я так и не смог оставить и откреститься от этих чувств. А теперь трогаю его в обмен на деньги, как мерзко. Ничем не отличаясь от представлений Саске обо мне, что я помешанный извращенец. Таким он меня видит. Должно быть, он прав... Мой мальчик сидит в оцепенении, холодный в этом маленьком розовом платьице. Я дарю ему ласку, но не получаю ничего в ответ. Как будто прикасаюсь к живой кукле со стеклянными глазами. Прости... Я веду дорожку плотных поцелуев, поднимаюсь на острые ключицы, вжимаюсь губами в жилку на шее, кусая и тут же заглаживая свою вину, проводя по ней языком. Так вожделенно, что я не могу остановиться, боюсь, что именно сейчас он начнет кричать, вырываться. Я нежно кусаю своего мальчика за шею, зарываясь носом, вдыхая приятный аромат терпкой вишни со сдавленным запахом сигарет. Мой принц сдавленно дышит, хрипло мычит и кладет руки мне на плечи. Боже... Я готов поклясться, что у меня за спиной расправились белые крылья. Мне крышу сносит от такого брата. Другого, не нахально дерзкого, каким он пытается казаться, слабо подражая придуманному образу. Саске никогда не был таким, и меня все его крики и жесткие слова только умиляют, ведь мой мальчик просто нуждается в ласке и в понимании, которое я так и не смог ему дать, когда это было так важно. А сейчас я прошу невозможного. Запретного и дикого. Ответить мне взаимностью, скинуть всю злость и поверить мне, что я больше не уйду, когда он возьмет меня за руку, спрашивая совет, я больше не отмахнусь, не буду бродить по парку, чтобы успокоиться. Не стану выбегать из дома, осознавая, что мои мысли на грани безумия, что я мог бы сам подтолкнуть к действиям своего братика, зная, что мы одни в доме. В моей голове играли сотни вариантов, тысячи сюжетов, и лишь собственное самообладание кричало мне уйти, пока мой маленький Саске садился ко мне на постель и касался моих плеч. Точно так же, как я сейчас сжимаю его, стискиваю. Я в полном бреду, запутанный в вишневом запахе с ноткой сигарет, обнимаю, прильнув к тонкой шее. Не хочу... Не хочу отпускать его. Никогда не хотел. Не желал сам уходить, сбегать и прятаться. Внутри невероятный смерч из собственных противоречий, громких слов, бьющих эмоций, которые я подавлял все это время. Я хочу попросить почти о невозможном, смотрю в его затуманенные глаза, в расширенные зрачки. Не могу больше. Это невыносимая пытка - просто находиться рядом, целовать, сжимать его со всех сторон. Не хочу, чтобы все так быстро закончилось, невозможно думать о том, что я больше никогда не посмотрю на своего маленького брата, которого люблю всем своим существом. Проси все, что угодно! Я готов на все, хоть сам стану устраивать такие шоу в обмен на деньги, которые принесу своему маленькому принцу. Я все продам, если он так нуждается в финансах. Да я готов даже тому мудаку написать, что сам вызволюсь сниматься в его запрещенке, если он будет хорошо платить, и если этих денег будет достаточно, чтобы еще раз побыть рядом с маленьким братом. - Ты в порядке? Спрашивает меня Саске, хлопая глазами, а я не чувствую собственного тела, рассудок меркнет, вырывая из организма настоящую истерику. Он аккуратно касается моего красного лица, а я ломаюсь в отголосках совести, прижимаю его к себе, и прячусь, прильнув губами к ушной раковине. Нет, нет, малыш, не в порядке и никогда не был. Мне становится стыдно за то, что я сам все испортил. Я никогда ведь не хотел, чтобы мой принц узнал, потому что не хотел видеть его отвращения. - Прости... Мой голос так жалко звучит. Я прошу у него прощения, казалось, за все, за собственные чувства, за то, что проговорился, хотя думал о том, что унесу эту тайну в могилу. Извиняюсь за то, что так обращался с ним, не понимая, что моему Саске нужен был брат, а я так извращенно думал о нем, где-то внутри сожалея, что вообще родился. Ему, наверно, больнее, чем мне сейчас... Я знаю, что вообще не должен был приходить, должен был оставить его и отстать. Но я попросту не могу. Как бы то ни было, это и вправду последний раз. И как бы мне не хотелось думать об обратном, искать все возможные способы встретится снова. Я не сделаю этого. Язык скользит по мочке уха, вызывая волну громких мурашек по спине от первого, открытого и громкого стона. От прерывистого дыхания. Мой мальчик немного расслабляется, отталкивается назад, а меня несет все жестче. Я попал прямо в его эрогенную зону. Слабо кусаю под хрипотцу рваного дыхания. Черные глаза закатываются от удовольствия, пальцы сжимают мои плечи сильнее. Я подмечаю идеальный момент и произношу гладким шепотом: - Я люблю тебя... Мой маленький принц дергается от услышанного, каменеет, дрожит от моего долгожданного признания. Я приподнимаюсь, кладу руки на красные щеки и смотрю в блестящие глаза с длинными ресницами. Саске - все, что у меня есть и то, чего у меня не будет никогда. И никакие деньги этого не исправят... Я подаюсь вперед, льну к мечте. Приоткрываю рот и прикасаюсь нежно к розовым губам. Растворяюсь в нашем первом и последнем поцелуе. Мягким движением языка по полости, влажным сплетением, сдавленным стоном сквозь. Целую так жадно, ненасытно, обводя его язычок собственным, в жаркой кровосмесительной борьбе. Мой маленький принц прижимается ближе, кладет руки мне на шею, отвечая на поцелуй, что длится вечность. Вечность, за которую я убью любого. Тихонько отступаю, оттягивая нижнюю, тонкую губу на себя. Смотрю в горящие от желания глаза и вновь жадно, болезненно, страстно впиваюсь. Мальчишка зовет меня по имени сквозь поцелуй, или мне просто кажется. Настолько я не контролирую себя, сжимаю его со всех сторон с диким рвением оказаться как можно глубже. Раствориться в сладком уединении безумия и лишь грезить о том, чтобы наша единственная близость никогда не кончалась. Я осторожно разъединяю наши губы, на тонкую ниточку слюны. Смотрю в его черные, полуприкрытые глаза и не произношу ни слова. Мысленно благодарю за это маленькое воплощение в реальность моего желания. Нежно, почти невесомо целую последний раз в припухшие, покрасневшие губы, и ухожу. Я не говорю: до свидания, пока или до встречи. Потому что это бессмысленно... Я выполню все его условия: никогда не приду, не побеспокою, не стану караулить или пытаться "случайно" столкнуться. Больше не зайду на тот злополучный сайт. Я попытаюсь жить дальше, оставив все позади, но с самой мрачной теплотой буду вспоминать момент, когда я поистине был счастлив.