Если любишь, отпусти

В тускло освещенной лаборатории ничего, кроме машин, не встретилось затуманенному взгляду Локи, когда он медленно открыл глаза. Вокруг не было никакого движения. В лаборатории было холодно и тихо, как в морге. Единственным звуком, который был слышен, был звук вентиляционной системы. Локи несколько раз моргнул, чтобы прояснить зрение, но это не сработало. Его дыхание участилось, когда он попытался сесть, но наткнулся на сопротивление. — Я бы не советовал этого делать, — раздался сзади знакомый голос. Ник Фьюри. Локи сжал челюсти и попытался освободиться от своих оков. Вокруг его запястий, лодыжек, груди и бедер были ремни, чтобы удерживать его привязанным к поверхности, на которой он лежал. Казалось, с него также сняли рубашку. Он знал, что его усилия были тщетны, учитывая, сколько его жизненной энергии было израсходовано до сих пор, но он скорее умрет, чем ничего не попробует. — Нет, серьезно. Чем больше ты будешь это делать, тем труднее будет их снять. В голосе одноглазого мужчины слышалось самодовольство. — Что ты со мной сделал? У Локи пересохло в горле. Он все еще чувствовал вкус железа на спине из-за того, как он кричал в своей камере. В камере… взрыв… Фригга… Глаза Локи расширились от шока и страха, когда он вспомнил, что произошло и как он не мог добраться до своей дочери. Как стены рухнули на нее и Старка. Он медленно проглотил комок в горле и моргнул еще несколько раз, пытаясь сдержать слезы. Он позволил себе выразить эмоции перед Старком, но он не окажет Фьюри такой же любезности. Во всяком случае, помимо расплывчатого зрения, Локи видел красное. Он собирался убить этого ублюдка за то, что тот причинил боль его дочери. Он собирался заставить его страдать так, как никогда раньше не страдал ни с одним существом. С его способностями или без них, Локи не собирался успокаиваться, пока не отомстит за смерть своей дочери. О Норны… мысль о том, что она, возможно, мертва, заставила его замереть. Он чувствовал, как его кровь йотуна пытается выразить его страдание, его агонию, но не мог ничего проявить из-за ошейника. — Знаешь, я вежливо просил Старка передать тебя ЩИТу, но он просто был раздражающей занозой в моей заднице. Итак, я решил взять все в свои руки. Фьюри, наконец, появился в поле зрения, стоя сбоку от стола, к которому был привязан Локи. Локи ничего не сказал. Он просто впился взглядом в человека, одетого в черное, несмотря на то, что его зрение все еще было нечетким. — Я слышал, ты скрывался на Земле последние пять лет. Хорошая работа в том, чтобы не быть обнаруженным. Хотя, благодаря нашему другу-чародею, ты просто показал себя нам. — Фьюри ухмыльнулся. — Тебе действительно следовало остаться мертвым в прошлый раз, Одинсон. Локи фыркнул. — И лишить себя возможности увидеть шок на лицах всех, когда я снова появлюсь? Никогда. Он ухмыльнулся. Он не видел Фьюри на поле боя, но это даже не имело значения. Пока Локи не упоминает, что он не тот, за кого его принимает Фьюри, значит, он хорош. Также оказалось, что Фьюри не знал о его семье. Локи подумал, что в противном случае он бы уже упомянул об этом. В этот момент Локи понял, что не испытывает особой физической боли. Он все еще чувствовал ошейник на своей шее, так что дело было не в том, что его сейд регенерировал. Он отчетливо помнил, как бил кулаком по стеклянной стене до тех пор, пока не почувствовал, что костяшки его пальцев ломаются и даже кровоточат в попытке освободиться и добраться до Фригги. Как долго он был не в себе? Он посмотрел вниз и увидел единственную трубку, прикрепленную к его левому предплечью, хотя он не мог видеть, куда она идет и к чему прикреплена на другом конце. Обе его руки были забинтованы, хотя, казалось, сквозь белую ткань просачивались следы крови. Это все, что он мог разглядеть своим размытым зрением. Так что ничего не изменилось, кроме того факта, что он не чувствовал боли. — Как бы мне ни нравилась наша небольшая светская беседа, не мог бы ты просветить меня, чего ты от меня хочешь? И что ты мне вводишь? Локи выглядел скучающим, когда он снова перевел взгляд на Фьюри. — Всему свое время, Одинсон. И это обезболивающие, питательные вещества, что угодно. Мы не такие бесчеловечные, как ты мог бы подумать. Итак, не хочешь рассказать мне, где ты был все это время? — Я думал, ты знаешь, где я был. Я не помню, чтобы приходил сюда сам. Локи ответил несколько хриплым голосом. Он точно не знал, как долго пробыл там. Он уже потерял счет времени в лагере и осознавал время только тогда, когда Старк или Тор упоминали об этом. Он так и не удосужился спросить об этом машину Старка. Непрерывное я не вправе говорить было достаточно раздражающим для него. Фьюри ухмыльнулся. — Продолжай в том же духе, и мы, возможно, просто ускорим процесс здесь. Но сейчас, я думаю, я позволю своим коллегам немного поработать. Увидимся позже, асгардец. Локи прищурился, услышав, что его назвали асгардцем, и наблюдал, как расплывчатый Фьюри ушел и былою заменен парой человек. Один был одет во что-то темное, а одежда другого была белой. Значит, охранник и какой-то ученый, предположил он. Локи не сводил глаз с пустого потолка над собой, не беспокоясь о том, что делали смертные вокруг него. Только когда он почувствовал, как нежная, но дрожащая рука схватила его за предплечье, он перевел взгляд, чтобы посмотреть. Он попытался сфокусировать взгляд, чтобы увидеть, что делает смертный в белом, но размытость мешала ему видеть ясно. Когда что-то обернулось вокруг его руки, чуть выше локтя, глаза Локи расширились. Вероятно, за этим должна была последовать инъекция. Но к нему уже была подключена капельница, так для чего же это было? Он не поморщился, когда почувствовал, что игла прошла сквозь его кожу, но заметил, что маленькая трубка, которую держал доктор, начала наполняться кровью. Локи снова кипел от злости. Как они посмели взять его кровь без его разрешения! — Убери от меня свои руки и устройства, смертный. Его голос был низким, почти рычанием. Если бы не сухость в горле, он мог бы говорить громче. Хотя, казалось, это сделало свое дело, так как смертный убрал пробирку, которую они наполнили кровью, и положил что-то себе на руку. Наверное, пластырь, подумал Локи. Он зарычал, пытаясь освободиться от оков, но они не поддавались. Он задавался вопросом, какие питательные вещества они вводили ему, потому что его разум чувствовал себя намного яснее, чем в последние пару недель. — Ты не можешь их сломать. — Итак, смертный в белом был женщиной, заключил Локи по мягкому голосу. Ее голос звучал почти… испуганно. — Чем больше ты на них воздействуешь, тем прочнее становятся частицы. Я бы посоветовала тебе расслабиться. Но Локи не мог расслабиться. Он хотел выбраться, и он подумал, что если его разум был ясен, то его тело должно быть в состоянии унести его из этого места, даже если он понятия не имел, где он был. — Где я нахожусь? — Никаких разговоров с заключенным. Другой смертный, мужчина, наконец заговорил. Локи почувствовал удар о стол, на котором он сидел. Женщина была поражена, когда охранник заговорил. Была ли она там против своей воли? Заставлял ли Фьюри людей работать на него? Или это его собственное присутствие заставляло ее напрягаться? Последнее было привлекательной мыслью. Ему нравилось, когда люди его боялись. Он снова несколько раз моргнул, но зрение все еще не прояснялось. — Почему я не могу видеть? — спросил он, понизив голос до шепота. Женщина поправляла кабели и начала прикреплять что-то к груди Локи. Она наклонилась ближе к его шее и прикрепила что-то, чего он не мог видеть, прямо под ухом. — Побочный эффект обезболивающих, которые тебе дают. — Она прошептала ему на ухо, а затем подошла к нему с другой стороны, чтобы сделать то же самое. — Мне жаль, что я та, кто это делает. -"Ты здесь против своей воли? — прошептал он. Каким-то образом Локи был заинтригован ученым, работающим над ним. Тот факт, что она шептала ему и также извинилась, сказал ему, что она делала это не потому, что хотела это сделать. Возможно, позже он сохранит ей жизнь. Он решит это, когда придет время. — Да. — Я сказал, не разговаривать с заключённым! — Охранник схватил ее за руку и повернул лицом к себе. — Ты должна сделать свою работу и вернуться в свою камеру. Теперь делай свою работу. Его рука на ее плече была твердой и причиняла боль. Она всхлипнула, кивнула и продолжила готовить Локи к тому, что они запланировали для него. Она положила еще что-то на его лоб и виски. Локи все еще не мог понять, что это было. Они были холодными и, казалось, прилипли к нему сами по себе. Когда он посмотрел на нее и увидел, что она прикрепляет какие-то кабели к тому, что она прикрепила к нему, его наконец осенило. Это были электроды. Его подключали к какой-то машине, и он не горел желанием выяснять, для чего. В момент тревоги, смешанной с возбуждением, Локи попытался потянуть за свои путы. Он все еще не мог заставить их сломаться! — Сэр, я собираюсь еще раз попросить вас успокоиться. — Сказала женщина, подчеркивая успокаивающую часть. Все это время Локи все еще пытался освободиться. — Ты должна вырубить его. — раздраженно сказал мужчина. — Фьюри хочет провести процедуру как можно скорее. — Ответила она, отходя в сторону, чтобы напечатать что-то на компьютере. — Неважно. Мне за это недостаточно платят. Она подавила желание закатить глаза и вместо этого вздохнула. Покончив с компьютером, она вернулась к Локи и поправила кабели. Она мгновение смотрела на охранника, и когда он занялся файлом на одном из столов, она наклонилась к голове Локи, поправляя электроды на его виске. — Просто постарайся успокоиться. Пожалуйста. — настойчиво прошептала она и быстро постучала по ремешку, удерживающему его запястье. Локи уже устал от того, что ему говорят успокоиться. Как он может успокоиться, когда только что потерял свою дочь и даже не мог позволить себе роскошь оплакать ее? Но потом женщина постучала по ремешку вокруг его запястья, и он, наконец, понял! Он незаметно кивнул, и хотя ее лицо все еще оставалось для него размытым, он смог разглядеть подергивание уголков ее губ. Она знала, что он понял, что она пыталась ему сказать. — Для чего нужны электроды? — Диагностика. Она ответила, и когда охранник бросил на нее взгляд, она отошла от Локи, бормоча извинения. Несколько мгновений спустя Фьюри вернулся вместе с несколькими другими, которых Локи не смог расшифровать, были ли они агентами или учеными. Хотя на самом деле это не имело значения. Он получил наводку, которой мог бы воспользоваться, но ему нужно было подождать, пока его не оставят в покое. Независимо от того, что они запланировали для него, он знал, что в какой-то момент они уйдут. — Давай посмотрим, сможем ли мы освежить твою память, хорошо? — сказал Фьюри. — Что? Глаза Локи расширились при мысли о том, что они собирались сделать. — Старк сказал, что у тебя избирательная амнезия. Я предложил помочь на этом фронте, но он отказался. Довольно упрямый, этот человек. — Фьюри скрестил руки за спиной, лениво расхаживая по комнате. — Я верю, что Старк хотел сохранить все, что ты прячешь в своей голове, при себе. Я здесь, чтобы помочь тебе вспомнить. Он остановился рядом с Локи и ухмыльнулся. — А взамен ты можешь отблагодарить меня, вернув мне этот ошейник. Сразу после того, как ты умрешь, конечно. Локи непроизвольно снова потянул за свои путы. — Какая тебе польза от ингибитора магии, смертный? — О, но это не просто какой-то ингибитор. — Фьюри злорадно усмехнулся. — Это сделано по технологии Скруллов. Я бы сказал, ограниченный тираж. Выбрал ошейник и усовершенствовал его сам. Пока персонал устанавливал машины вокруг них, Фьюри продолжил. — Обычный ингибитор просто перекрыл бы твой магический запас. Добавь к этому определенный тип технологии Скруллов, и это начнет истощать. У Локи было ощущение, что в ошейнике есть элементы Скруллов. Мидгардцы не были достаточно развиты, чтобы создать что-то подобное без использования инопланетных технологий. Но тот факт, что они использовали технологию Скруллов, подтвердил ему, что у Фьюри был ошейник, сделанный специально для него. Скруллы были оборотнями. На самом деле, это была их единственная природная способность, помимо того, что они были воинственной нацией. Будучи йотуном по крови, Локи обладал способностью менять форму. Он был прирожденным оборотнем. Он мог менять свой облик на любое существо в Девяти Мирах и за их пределами. Хотя, чтобы сбросить сокрытие Одина и превратиться в своего Йотуна, Локи нужно было задействовать силы Ларца Древних Зим. Который он сохранил в карманном измерении, и без его способностей он был потерян для него. У него так и не было шанса узнать, почему это была единственная форма, в которую он не мог естественным образом перейти, или как перейти в Йотуна, не используя ларец. Годы после его побега в 2012 году были довольно хаотичными, а иногда даже полными приключений. Учитывая обстоятельства того времени, его происхождение от йотунов было последним, о чем он думал. — Все еще не объясняет, почему ты хочешь это иметь. Но, думаю, все, что помогает тебе спать по ночам. Фьюри фыркнул, его дикая ухмылка стала шире. — Опустошая вас, ваше высочество, он на самом деле хранит ваш сейд в своих частицах. Локи стиснул челюсти, чтобы не закричать. Фьюри планировал украсть его силы! — Я оторву тебе голову, — прошипел Локи, яростно дергая за свои путы. — Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь, принцесса. Спокойной ночи. Фьюри кивнул сотрудникам, чтобы они начинали. Последнее, что Локи помнил, это как его швырнуло в вихрь, когда ощущение жжения пронзило все его тело. Конкретно из каждого места к нему были прикреплены электроды. Он закричал в агонии, когда его воспоминания прокрутились перед ним. Это были его личные воспоминания. Никто не должен был их видеть. Никто не имел права вторгаться в его разум так, как это делали эти люди. Среди своих криков Локи не осознавал, что по его лицу текут слезы. Ему казалось, что он заново переживает всю свою жизнь. Он наблюдал, как мимо проходят его воспоминания. Старые и более поздние из них. Он видел Тора и Одина сразу после неудавшейся коронации Тора. Он видел свое падение в Пустоту и пытки от рук Таноса. Он увидел свою мать, ее любящую улыбку. Он увидел Дарси, когда впервые встретил ее, когда она обрызгала его перцовым аэрозолем, их первый поцелуй. Затем он увидел Фриггу, когда она родилась, ее первые шаги, ее первые слова. Воспоминания о его семье в какой-то степени облегчили душевную муку. Это окружило его теплом, и Локи смог вспомнить, что ученый сказал ему ранее. — Постарайся успокоиться, — сказала она, и Локи попытался. Несмотря на то, что Локи время от времени кричал, чтобы не дать воспоминаниям проявиться, он изо всех сил пытался успокоить свой разум. Его дыхание было прерывистым, а частота сердечных сокращений зашкаливала. Он не знал, что делает, но сосредоточился на том, чтобы успокоиться. Он медленно начал чувствовать, что ремни становятся менее стягивающими. Он уже собирался вздохнуть, когда горячая боль пронзила его виски, и он снова напрягся, закричав, и ремни снова затянулись вокруг него. Ученая, которая была раньше, стояла в тени в углу комнаты, скрестив руки на груди и поджав губы, чтобы удержаться от слез. То, что Фьюри и его команда делали с этим человеком, было чистой пыткой, но она была слишком напугана, чтобы что-то с этим сделать. Фьюри наблюдал, как воспоминания Локи воспроизводятся на экране перед ним, и он наклонил голову в любопытстве к тому, что он видел. Не хватало большого объема информации. Его суд в Асгарде, его заключение, пребывание на Сакааре, борьба с сестрой, о которой упоминал Тор, и, наконец, убийство Таносом. Ни одно из них не существовало в сознании Локи, но вместо этого были другие воспоминания, и Фьюри повернулся, чтобы посмотреть на человека, кричащего в агонии на столе рядом с ним. — Интересно.