***
Утро в лесу наступает всегда быстро и нежданно. Птицы, пробудившись ото сна, заполняют округу своими песнями, капельки росы переливаются на свету камнями-самоцветами, а оставшиеся звёзды бледнеют на небосводе, вместе с серебряной луной. Первые лучи восходящего солнца падали на влажную траву, отогревая её. Под потоки света заодно попало веснушчатое лицо, которое так старательно и долго пыталось спрятаться от него. Умыкнуть от ярких лучей, мешающих отсыпаться. Не хотелось вовсе открывать глаз, просто отдаться эйфории мимолётного спокойствия и безмолвию зла, которое окружало его. И, вроде бы, мальчику даже удалось наконец-то спрятаться от злосчастного солнца, погружаясь всё глубже и глубже в очередной сон, пока в один момент его плеча не коснулась чья-то рука, встряхивая юношу. Дремота исчезла в ту же секунду. Не на шутку перепугавшись, глаза Атрея мгновенно открылись, и зеницы устремились прямо на человека перед ним: — Крепко спишь, даже завидую. — Геральт одобряюще похлопал по плечу мальчика, затем выпрямился, отворачиваясь к Плотве. Будучи занятым, ведьмак говорил кратко: — Мне нужно забрать награду за заказ. Чем раньше, тем лучше. — Задобрив лошадь яблоком, мужчина заботливо одарил животное поглаживанием по густой гриве. — Еды не так много, так что довольствоваться придётся и этим. — Он повернул голову, указывая глазами на сегодняшний завтрак мальчика; полбуханки хлеба, печёный картофель и немного сыра. Не густо, но лучше, чем ничего. Прибывая всё ещё в каком-то небытие, Атрей быстро моргал заспанными очами. Всматриваясь голубыми глазами в спину ведьмака, мальчик разом напряг все мышцы лица, кривясь и жмурясь, а затем быстро выдохнул, окончательно просыпаясь. Массируя лицо, он перевёл взгляд на те лучи солнца, которые некогда мешали ему спать. На свету, глаза сверкали ярче, чем было на самом деле. Красота моря и неба вечна и незыблема в них. — А… Ну, спасибо… — выдавил из себя Атрей, подавляя зевок. Удобно усевшись на, абсолютно точно чужом одеяле, юноша едва выговаривал слова: — А где ночевал ты… То есть, Вы… — Геральт, — оборвал ведьмак. — просто Геральт. — Геральт… — повторил мальчик, — Ты не спал всю ночь? — Не в первый раз. — мужчина натягивал амуницию на Плотву, аккуратно работая с трензелем. Заливистый гул из пучин живота заставил укратить любопытство на время, и приступить к завтраку. Трапезничая, Атрей заприметил приятный бонус. Кажется, лежащие рядом ягоды земляники не входили изначально в меню ведьмака. Эта мысль заставила юношу улыбнуться. Мальчик довольно плотно позавтракал, не смотря на количество еды. Ведьмак как раз успел к этому времени подготовить лошадь к пути. — Закончил? — Риторически спросил мужчина. — Хорошо. Повесив голову призрака как трофей, Геральт одним ловким движением запрыгнул в седло. Взявшись за поводья, он посмотрел на мальца. — Что ж, наши пути расходятся, Атрей-из-ниоткуда, — из уст донёсся лукавый смешок. — удачи на пути. И с привычным приказом: «—Вперёд, Плотва», двинулся к дороге. Атрей не успевал понимать, что именно происходит прямо сейчас, но ощущение страха остаться в этом месте одному быстро раскачало мальца. Вскочив, он забрал свой колчан с луком и ринулся за ведьмаком. Не то чтобы Геральта особо это удивило, но всё же он сделал вид, что был озадачен. — Итак, ты опять меня преследуешь, верно? — мужчина вёл лошадь крайне медленно, позволяя мальчику поспевать за ним. — В прошлый раз, твоей причиной было то, что тебе некуда идти, чтобы найти ночлег. Какая причина на этот раз? Уши Атрея покраснели. Всё таки, он действительно преследовал первого попавшегося человека, которого успел встретить, словно какой-то щенок. — Я просто не знаю этого места, не хочу бродить зазря. — Йотун старался выглядеть максимально серьёзным. Геральт поглядывал на него с усмешкой, читая юношу наперёд. — А я думал, ты способен открыть свой портал и просто вернуться обратно. — Я… — Атрей немного замялся. — Я практикую жизнь без магии! Слово «магия» резало слух юноши, потому что никакого волшебства не было. Он помнил, что произошло перед тем, как он попал в это место; Храм Тюра, лавка Синдри и Брока, Мировое Древо Иггдрасиль, и… Что-то произошло. Парень трёт шею, напрягая память. Биврёст неестественно ярко засиял в руках отца. Атрей помнил, как Мимир что-то судорожно говорил, как лицо Кратоса начинало казаться ещё более хмурым, как его собственные ноги перестают касаться платформы. Помнил, но очень смутно. Последнее воспоминание, которое ударило в голову, это крик отца. Кажется, он кричал Атрею. Но не помнил, что именно. Видения жгли непозволительно сильно. Дыхание перехватило, и мальчика охватил природный ужас от осознания: он потерялся. Оставил отца. Тело само собой остановилось, больше не следуя за лошадью. Охваченная тревогой, душа парня вот-вот покинет его, из-за сложившейся картины. Он сжал до боли кулаки, из последних сил подавляя желание закричать. Позвать отца, убедиться, что он цел, как и всегда. Просто увидеть это своими глазами, прямо сейчас. Услышать привычное «мальчик», что порой так злило. Просто вернуться домой. Атрей оступается, хватаясь за голову. Сжимает клочок волос, тяжело дышит. Внутри бурлит ураган, хочется стошнить это всё. Боязливо бегает глазами по округе, хватая ртом воздух. Ему уже плевать, что он стоит посреди дороги, совершенно один. Необъятный поток чувств окутывал тело юноши, далеко напоминая тот самый случай битвы с Моди, когда его тело буквально горело. Только тогда была злость, нет, ярость. Последняя, трезвая мысль, была о том, чтобы сконцентрироваться, обуздать свои чувства. Но выходило очень и очень слабо. Воспоминания, подобно стае бешеных волков, окружали его, царапали, кусали. Из-под гнёта цепких когтей, Атрея вновь вытащила чья-то сильная рука. В этот раз, касание было не таким отстранённым и спокойным. Йотуна схватили за плечо. Последнее, что Атрей смог увидеть, перед отключкой, была рука, прямо перед его лицом. На секунду показалось, что жест напоминал какой-то знак. За этим последовало мгновенное спокойствие, вперемешку со мглой.***
Долгое время Атрей спал. Ему снился Мидгард, охваченный целиком и полностью морозом. Во сне он стоял прямо перед своим домом, чувствовал, как наяву, всю мощь хлада вечной зимы. Замер, ничего не делая, лишь всматривался вперёд. Глядел прямиком на дверь дома, который больше не был родным для него. И лишь в сердце отзывалась едва уловимая теплота, некогда присущая этому месту. Сейчас, он казался таким пустым, заброшенным, мёртвым… Мальчик переступал с ноги на ногу. Холод становился как будто сильней. Трескучий мороз начинал пробирать насквозь, неприятно кусая лицо юноши. Атрей не чувствовал своих ног, как и пальцев. Те совсем побелели, будто в них никогда не текла кровь. Тихое шипение отозвалось в лесу гулом. Звук, исходящий за спиной мальчика, нестерпимо сильно его интересовал, но ноги более не были послушны хозяину. Любопытство огнём горело, но сил вырваться из ледяных оков попросту не было. Казалось, будто сам лес зазывал его, просил оторваться от старого дома, следовать к нему. И речи были такими манящими… Скованный, Атрей пытался прислушаться к зову неизвестного, распознать опасность, но, на удивление, он не чувствовал, как это бывает, возможной угрозы. На секунду, Атрей забыл как дышать, узнав в чужом зове пение своей матери, Фэй. Мать часто пела ему на ночь, чтобы мальчика не тревожили ужасные сны, заботливо проводила тыльной стороной ладони по его щеке, успокаивая того. От этих воспоминаний становилось предельно хорошо. Хотелось вырваться и побежать навстречу к ней. К той, по которой он всё ещё очень сильно скучал. Атрей уже начал забывать: как теплы могут быть руки матери, как глаза её прекрасны и как же сильно он мог её любить. Он пытался вычеркнуть из памяти все свои пролитые слёзы над её умершим телом. Оставить это всё в прошлом. Но, как сильно ему хотелось прямо сейчас ринуться навстречу холодному ветру, лишь бы добраться до неё. Атрей не заметил, как глаза его намокли. В уголках образовались капельки предательских слезинок. Из-за холода это всё доставляло большое количество дискомфорта. Тело замерзало, обрастая толстым слоем льда, заставляя замереть на месте. Казалось, что даже руки уже не двигаются. Посинели, будто жизнь покинула их. Пение не прекращалось. Голос за спиной становился громче, завлекая мальчика. Кажется, он умрёт. Замёрзнет насмерть. — Атрей! Юноша цепенеет окончательно. Этот тон он узнает везде. Он поднимает взгляд, полный надежды, и видит его — Кратоса. Мужчина стоял в дверном проёме их дома. Атрею показалось, что отец выглядел напуганным. Чужие, густые брови были приподняты, будто не верили в происходящее, рот приоткрыт, словно он хочет сказать что-то, но не может. — Отец! — Атрей давится воздухом. Колкое ощущение где-то в районе живота заставляет мальчика поникнуть головой, сдерживая крики. Острая льдина вросла ему меж рёбер, совсем немного, но и этого было достаточно, чтобы взвизгнуть, как подбитое животное. Смотрит вниз, закусывая губу. Видит, как капли крови текут с него, а снег заботливо впитывает в себя всю его жизнь. Поистине страшная картина. Но ещё более пугающе было видеть, как отец бредёт в его сторону, но не смотря на это, обходит Атрея, останавливаясь. Мальчик отчётливо слышит звонкую сталь Левиафана, и ему становится дурно. «—Нет, отец же не тронет маму, верно?» — единственное, что без остановки проносится в голове младшего. Боль появляется после некоторого затишья, любезно напоминая о себе. Врастая всё глубже и глубже, лёд теперь морозит Атрея изнутри. Хочется кричать, но он терпит. Боится того, что будет. Отец двинулся вперёд. — Нет! Отец! Прошу, не надо! — Давясь кровью, мальчик выдавливает слова. Звенящий удар, а за ним ещё, ещё, ещё… Атрей пытается кричать, вырываться, но льдина прорубила в нём дыру насковь. Он даже не задумывается о том, что должен был давно умереть. — Отец! — вопил мальчик, — Прошу… — опускает глаза, рыдая навзрыд. Пения матери больше не было слышно. Неожиданно, прямо перед ним, кто-то кинул голову монстра. Мальчик мог поклясться, что видел уже где-то это мерзкое, отвратительное, полное боли лицо. — Призрак с поля…? — Щурится, пытаясь поверить в сказанное им же. Часто моргает, желая избавиться от пелены слёз. Прямо перед мальчиком лежала та самая голова, которую благополучно отрубил ведьмак при их первой встрече. Страх охватывал не меньше, чем проклятое любопытство. Но, из-за льда, что сковывал его тело, мальчику оставалось довольствоваться этим, отнюдь, неприятным зрелищем. Атрей никогда бы не подумал, что из призрака может течь кровь. — Отец? — голос на полтона ниже, — Я не понимаю… — Холод… — рычащий бас Бога Войны где-то за спиной, — Ищи ответ в нём, мальчик. Не бойся его, позволь себе умереть, но только воскреснув, — найди в себе силы продолжать. И вновь, — сокрушительная боль. Лёд полностью взял под контроль тело йотуна, расползаясь инеем по мягкой коже Атрея. Ощущение, что ты медленно и мучительно умираешь. Самое гиблое, что ничего нельзя уже сделать, лишь поддаться, открывая себя навстречу цепким рукам Хелы. Но, Атрею не суждено попасть в Хельхейм, потому что как только глаза его закрылись, а тело больше не могло стерпеть пыток Фимбулвинтера, всё в миг прекратилось, словно ничего и не было. Последнее, что было отчётливо слышно — грузный вздох Кратоса.***
Солнце светило так ярко… Заметно ослепительнее, чем могло бы. Хотелось вновь спрятаться от него, закрыть лицо руками, тягостно выдохнуть… — Атрей! Мальчик сиюсекундно открывает глаза по приказу. Когда-нибудь, он начнёт просыпаться в более спокойных условиях… Лисьи глаза часто моргают, бегло изучая ситуацию: густая, белая борода, такие же белоснежные волосы, явственный шрам, ожесточающий лицо, неестественно яркие, жёлтые глаза. — Геральт…? — сонно спрашивает мальчик, рефлекторно потянувшись к глазам, потирая их. Ведьмак одобрительно кивнул, отстраняясь. Атрей наконец-то садится, хватаясь болезненно за поясницу. — Ай! Моя спина, у-у-у… — тянет юноша, пытаясь выпрямить спину и повести плечами. — Что со мной случилось? — синева глаз поднимается на ведьмака, и встречается с его янтарными. — Страх, вот что. — спешно отвечает мужчина. Парируя последующие вопросы, дополняет: — Ты стоял посреди дороги и бредил, как сумасшедший. Мне ничего не оставалось, как применить знаки. А спина… Возможно, седло Плотвы для тебя слишком жёсткое. — пожав плечами, мужчина привычно хмыкнул. У Атрея в голове не укладывается: как он заснул от какого-то знака? Это магия? Или здесь так у всех принято? Геральт применил гипноз? Значит ли это, что Атрей теперь зомби? Словно читая все эти вопросы на лице мальчика, Геральт вздыхает с ощутимой усталостью. — Не время вопросов, тебе следует отдохнуть… — Нет, со мной всё хорошо! Мне просто нужно размяться! — Атрей копошится в седле, пытаясь слезть с высокой лошади. Не идеально, но он спрыгивает, моментально ощущая боль в коленях. — Ты ничего не забыл? — монотонно проговаривает ведьмак, и кидает в руки мальчика его лук. Лёгкий кивок — знак благодарности. Атрей, к слову, не знает, что лучше сейчас делать: поблагодарить или промолчать? Молчать, как должно, сорванец не умел. Следуя за ведьмаком, который шёл размеренным шагом, ведя лошадь за поводья, Атрей как можно громче прочистил горло. — Геральт, спасибо, что помог… — не так, как хотел сказать парень, но тоже сойдёт. — И извини меня, я доставляю много неудобств… Ведьмак выглядел непоколебимо, шагал вперёд и не проявлял особого интереса к диалогу, в особенности, когда дело касается благодарности. Но, чёрт возьми, этот ребёнок выглядел слишком наивным и искренним. — Не извиняйся, — тихий, но очень глубокий голос неожиданно прервал тишину. — попытайся стать лучше. Атрей ловил каждое слово, впиваясь глазами в чужую спину. Единственная фраза мужчины привязала мальчика к нему самыми крепкими путами. Теперь, Атрей понимает, что значит «воскреснуть», он готов преодолеть новый путь, с новым знакомым. Но стоило всё-таки уточнить, а готов ли сам «знакомый» на этот тернистый путь? — Э-эм, ты поможешь мне в одном деле, возьмак? Обещаю, я смогу отплатить сполна! — Атрей быстро перебирал кончиками пальцев низ своей брони, сражаясь с волнением и страхом услышать отказ. Седовласый любил подолгу обдумывать свои мысли, а мальчик покорно ждал. — Мне хватило нескольких часов, чтобы убедиться, что ты действительно не из этого мира, да и к тому же, абсолютно беззащитный. Мне многое предстоит у тебя узнать, так что, наши пути сведутся в одно путешествие. — лояльно проговорил мужчина, добавив уже более сердито, — и я ведьмак. Не… Как ты вообще меня назвал? Атрей немного глупо улыбнулся, выдыхая полной грудью. Вопросов, как оказалось, было предостаточно не только у него. Стало гораздо спокойнее от ощущения, что он не один, хотя бы сейчас. Атрей сделает всё, чтобы найти своего отца: обойдёт всю планету, проникая в самые скрытые щели, умрёт и возродится вновь, и, наконец, найдёт наставника ведьмака. — Что ж, мне нужно тебе кое-что рассказать, — начинает парень, и ловит на себе долгожданный взгляд кошачьих глаз. — ты же знаешь, что я Бог?