Runaways and Travelers

Опасения Эндрю, что Нил будет вести себя как собака с костью, из-за связи с семьей Эндрю и игры в экси, изначально были необоснованными. Но оказалось, что он ждал как раз подходящего момента. Через неделю после школьной игры экси мальчики естественным образом погрузились в комфортную рутину. Каждое утро Нил просыпался, когда солнце только начинало вставать, чтобы отправиться на пробежку. И каждое утро Эндрю тащил его обратно в спальные мешки, чтобы попытаться убедить его остаться. Нил сдавался на несколько минут, но, в конце концов, он всегда настаивал на том, чтобы натянуть обувь и бежать по променаду, прежде, чем станет слишком многолюдно. Эндрю обычно пытался заснуть, но теперь, когда он привык засыпать рядом с теплым телом Нила, спать в одиночестве становилось всё труднее и труднее. Эндрю ненавидел это. Его бесило, что он так полагался на пугливого беглеца. Но, несмотря на это, как только Нил возвращался со своего бега, потный и слишком бодрый по вкусу Эндрю, Эндрю снова пытался затащить его обратно под одеяло. Это никогда не работало. Нил был похож на щенка собаки, возвращающегося с прогулки, жаждущего есть, играть и исследовать. Что угодно, но только не возвращаться ко сну. Эндрю в конце концов сдавался, складывая палатку, пока Нил принимал душ, а затем принимал быстрый душ сам, пока Нил приносил им кофе. Только тогда Эндрю был готов начать свой день. На той неделе они работали над техникой карманных краж Нила. Ему не хватало легкости Эндрю. И хотя он был быстр на ногах, его руки были более неуклюжими, чем у Эндрю. Его прогресс был последовательным, но немного медленным, и Эндрю отказался выпустить его на променад на той неделе. К пятнице Нил был разочарован. — Я готов, Эндрю, — сказал он после своего четвертого успешного вытаскивания из заднего кармана Эндрю. Эндрю должен был признать, что он, наконец, совершенствует свою технику. Но он по-прежнему не хотел, чтобы Нил попробовал её на ком-то кроме него самого. Один неверный шаг может привести к аресту их обоих. Нил дерзко скрестил руки и прислонился к стене переулка. — Давай, — умолял он. За последние несколько недель Нил прибавил в весе, большую часть которых составляли крепкие мышцы. Его потребность скрывать свои шрамы постепенно исчезла, когда он стал более комфортно чувствовать себя с Эндрю и его окружением. И в настоящее время он носил только шорты и футболку. Временами это было немного много для Эндрю, так много Нила демонстрировалось так часто, как погода становилась теплее. Он скрестил руки, отражая позицию Нила. — Может быть. Нил усмехнулся. — Определенно. Эндрю закатил глаза на энтузиазм Нила. — Ты можешь попробовать сегодня вечером. Мы найдем для тебя пьяную мишень. Так будет безопаснее. Он ждал, пока Нил возразит, что теперь он готов; его нетерпение перевесит здравый смысл, но он только кивнул. — Звучит хорошо, — ответил он, согласившись на этот раз. Они увяли остаток дня. Эндрю достал свой давно забытый скейтборд из их шкафчика и показал Нилу несколько простых трюков в скейт-парке. Нил был покорно впечатлен и умолял Эндрю однажды научить его кататься на скейтборде. Эндрю покачал головой в изумлении от отсутствия у Нила базового подросткового опыта. — Ты умеешь ездить на велосипеде? — спросил Эндрю, отдышавшись на скамейке. — Нет. — Ты когда-нибудь был в парке развлечений? На водной горке? — Нет и ещё раз нет. Эндрю почувствовал, что смотрит на Нила, как всегда пытаясь вставить ещё один кусочек головоломки. — Перестань смотреть на меня, как будто я жук под микроскопом, — сказал Нил с некоторым раздражением. — Я знаю, что я странный. Его слова заставили что-то перевернуться в животе Эндрю. Необходимость защитить мальчика перед собой подняла его уродливую голову, как это часто бывало. Он положил руку на заднюю часть шеи Нила в своей лучшей попытке успокоить. — Мы сделаем из тебя настоящего мальчика, Пиноккио. Во-первых научим тебя кататься на скейтборде. И мы посетим пирс Санта-Моники на следующей неделе. Это практически преступление, что ты никогда раньше не катался на Автодроме. Нил одобрительно хмыкнул, крутя колесо скейтборда Эндрю. ~**~ В тот вечер после ужина мальчики ненавязчиво расположились на скамейке возле близлежащего дайв-бара. Они наблюдали, как люди приходят и уходят, отмечая их уровень опьянения, и пригодности в качестве первой успешной цели Нила. Эндрю отверг нескольких человек в их первый час: этот был слишком трезвым, того слишком обтягивала одежда. Шумная группа женщин была полностью исключена, а затем пара, которая целовалась, когда они, спотыкаясь выходили из бара. Наконец, идеальная цель выскочила на тротуар. Одинокий мужчина постарше, немного рослый, который едва мог держать себя в вертикальном положении. Он остановился на углу и оглядел перекресток, как будто понятия не имел, где он находится и почему он там. Эндрю указал на него, но Нил уже оценивал этого человека. — Вставай, Нил. Ты готов к этому? Нил резко кивнул. Эндрю наблюдал, как Нил подошел к мужчине, якобы, чтобы предложить помощь. Он не мог слышать, что сказал Нил, но мужчина засмеялся и покачал головой «нет». Нил тоже засмеялся тогда и хлопнул мужчину по плечу — такой же быстрый и опытный, как кот-грабитель — вырвал кошелек человека из заднего кармана. Мужчина отмахнулся от Нила ещё одним смехом, и Нил отвернулся со словами: «Удачи!» Эндрю наблюдал, как он сунул кошелек и что-то ещё в передний карман своей толстовки. Нил прошел мимо Эндрю без единого взгляда; Эндрю посчитал до пяти, затем встал и последовал за ним в переулок. Он обнаружил, что Нил присел на корточки за мусорным контейнером, считая купюры с дерьмовой усмешкой, широко раскрывая лицо, гордясь тем, что совершил мелкое преступление. — Итак, успешное начало? — спросил Эндрю, хотя ответ был очевиден. — Сорок долларов, и посмотрите на это! — Нил потянулся вниз и достал небольшой контейнер. Эндрю подошел на шаг ближе и увидел, что это фляжка. — Она полная, — сказал Нил. Эндрю протянул руку. — Полная чего? Нил пожал плечами. — Не знаю. Я не пью. Сильно пахнет. Эндрю открутил крышку и понюхал. Это был виски, и он действительно был крепким. Он сделал небольшой глоток, и ликер сразу же наполнил его тело теплом. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он пил алкоголь. Он не чувствовал себя в безопасности, выпивая в лагерях, несмотря на его распространение в большинстве мест, где он останавливался. Иногда он глотал контрабандную выпивку в тех редких случаях, когда ее предлагали ему. Он знал, что у него есть вкус к этому. Он засунул фляжку в задний карман. — Джек Дэниелс, наверное. Давай, я хочу купить холодную колу к ней. Эндрю повернулся, а Нил возразил ему за спиной, что фляжка принадлежит ему, независимо от ее содержимого. Эндрю проигнорировал его; последнее, что нужно было сделать Нилу, это напиться. Через полчаса они разбили свой лагерь в пляжном парке и сидели на одеяле рядом с палаткой, глядя на звезды. Это была теплая, ранняя июньская ночь, и Эндрю почувствовал всё более распространенное чувство почти удовлетворения, цветущее в его груди. Он пытался игнорировать это. Он вытащил свою дорожную кофейную кружку и налил в нее немного виски, а затем большое количество кока-колы. Он сделал глоток, наслаждаясь легким жжением в горле, когда он проглотил его. Глаза Нила были устремлены на него всё это время. — Я хочу немного, — сказал он в конце концов, как и предполагал Эндрю. Эндрю безучастно посмотрел на него. — Ты не пьешь, — сказал он. Нил пожал плечами. — Я никогда не пробовал, но это не значит, что я никогда этого не сделаю. Я хочу, чтобы первый раз был с тобой. Я верю, что ты обезопасишь меня. И это… хорошо. Это было то, от чего Эндрю не мог отказаться. Он вытащил из палатки ещё одну кофейную кружку и налил Нилу немного виски и Кока-Колу. — Не торопись, — сказал он, вручая Нилу кружку. Нил поднес чашку к носу и понюхал, тут же поморщившись. Он сделал небольшой глоток, несмотря на свое отвращение. Эндрю с изумлением наблюдал, как он сильно побледнел от вкуса. — Отвратительно. И горит! — скулил Нил. — Скоро станет легче, — заверил его Эндрю. Конечно, в течение часа мальчики истощили содержимое фляжки, и Нил лежал на одеяле, тихо хихикая. Эндрю наблюдал за ним, уголки его рта хоть немного извивались от одного-двух ударов жужжания, которое он чувствовал в своих жилах, и его ликования по поводу откровенности пьянства Нила. — Ты у меня первый, Эндрю, — сказал Нил с легкой невнятностью. — Подожди, не мой первый поцелуй, а мой первый поцелуй с языком. И мой первый… ты знаешь. Я в твоем, э-э, рту. — Он разразился свежим набором хихиканья при этом, но затем ему пришла в голову мысль. Он перестал смеяться и попытался принять серьезное выражение лица, после чего повернулся лицом к нему. Эндрю посмотрел на него бровью, ожидая, что какой-нибудь идиотизм выйдет из его рта. — Я один из твоих первых, Дрю? Ты уже делал это раньше? Я могу сказать. — Он изобразил минет, а затем смотрел на Эндрю с пьяной усмешкой, ожидая. Он снова закатил глаза, но пантомима Нила заставила его член дергаться. Правда заключалась в том, что до сих пор Нил не был ни одним из его первых, за исключением одной очень важной вещи. То, в чем Эндрю не хотел признаваться самому себе, потому что это касалось того, что Эндрю никогда не позволял себе рассматривать: его эмоции. — Нет, — ответил он, в основном правдиво. Нил вскочил на колени, наклонившись к Эндрю. — Я хочу быть одним из твоих первых, Эндрю. Что ты ещё не сделал? Эндрю попытался уклониться. — Ты развратен для того, кто не заинтересован в людях. Нил фыркнул. — Ты не "люди", Эндрю. Ты — это ты. И ты это уже знаешь. Перестань тянуть время и ответь на вопрос. Комментарий Нила сделал Эндрю достаточно мягким, чтобы он ответил честно. — Хорошо. Я не сделал ничего другого, кроме того, что мы сделали вместе. Это заставило Нила по какой-то причине улыбнуться, и Эндрю мог только представить, что происходит в его мозгу. —Что ты хочешь со мной сделать? О, Нил, — подумал Эндрю. — Если бы ты только знал. Он задал вопрос Нилу. — Что ты хочешь сделать? —Что угодно, — ответил Нил, — его голубые глаза были мутные, но честные. — Я бы сделал с тобой всё что угодно, Дрю. Эндрю понадобилась минута, чтобы проглотить эту мысль вместе с образами, которые она создавала в голове Эндрю. Нил голый, прижатый к чистому матрасу. Нил на спине с ногами, опирающимися на плечо Эндрю. Нил задыхается от удовольствия с Эндрю… Нил прервал фантазию Эндрю продолжением этой мысли. — Но не здесь. Не в палатке. Это недостаточно приватно. Эндрю кивнул. Он также не хотел, чтобы их первый раз был в палатке. Может быть, они могли бы накопить на гостиничный номер, или… — Держу пари, что в доме твоей мамы есть отдельная комната. Эндрю резко посмотрел вверх, внезапно протрезвившись. Нил изо всех сил старался выглядеть невинным. — Не надо, Нил. Но Нил в пьяном виде решил, что это его момент, и он не сдавался. — Я просто говорю, Эндрю. Тебе не надоело бегать? У тебя есть семья с домом и кроватью, которая ждет тебя. — Нил, казалось, понял, что он подразумевал, и начал отступать. — Я… Мне не нужно идти с тобой. Я не хотел приглашать себя, но ты должен уйти. — Его голос стал мягким. — Эндрю, я бы отдал всё, чтобы было к кому вернуться домой. Просто подумай об этом. —Ты пьян, Нил. Я сказал тебе, что не могу. Он отмахивался от слов Нила до поздней ночи, лежа в палатке. Нил громко храпел рядом с ним (Эндрю сделал пометку, чтобы никогда больше не позволять ему пить, если он делал это, когда был пьян), и он снова и снова переворачивал идею Нила в своем мозгу. Он не был готов собрать вещи и отправиться в Колумбию, где жили его мама и брат, но, возможно, пришло время обратиться к ним. Звонок или письмо, возможно. Может быть. Но, скорее всего, нет. ~**~ Эндрю проснулся на следующее утро с характерной низкосортной головной болью легкого похмелья. Недостаточно, чтобы удержать его, но достаточно, чтобы раздражать его. Он перевернулся, чтобы найти Нила с одним кроссовком и головой в руках, явно борющимся. — Доброе утро. Или, может быть, это не так? — спросил он. Нил застонал. — Почему люди это делают? Не стоит. Эндрю не ответил, но он определенно согласился. Его похмелье было похоже на комара, от которого он не мог избавиться, но, по-видимому, у Нила было намного хуже. Нил потянулся к своему другому кроссовку и медленно натягивать его. Его лицо было зеленым. — Нил, не будь идиотом. Ты не собираешься бежать. Возвращайся в свой спальный мешок. Нил проигнорировал Эндрю и продолжил завязывать кроссовок. Упрямый кролик, — подумал Эндрю. Он собирался найти его в мусорном баке, если он уйдет вот так. — Нил! — Это, наконец, привлекло внимание Нила. Он остановился и посмотрел на Эндрю, его лицо искривилось от тошноты. — Я думаю, что у меня есть обезболивающие в моей сумке. Ложись, и я дам тебе немного воды и… — Он сделал паузу, ненавидя себя за то, что собирался предложить. — Завтра утром я побегу с тобой. Лицо Нила осветилось под зеленоватой дымкой его похмелья. — Ты? Неужели, Эндрю? — Он снял кроссовки, прежде чем у Эндрю появилась возможность передумать. Я запомню это, — пробормотал он, с благодарностью заползая обратно в свой спальный мешок. Они оба заснули ещё на несколько часов, пока жара теплого июньского утра не заставила их встать и выйти из палатки. К тому времени обезболивающие сделали свою работу, и они оба чувствовали себя немного более функциональными. У них всё ещё был ленивый день, когда они спускали свои полотенца к приливной линии. Они лежали на спине, наблюдая, как волны обрушиваются на берег в течение нескольких часов, дремля и выключаясь, пока лицо Эндрю не начало становиться слишком розовым, несмотря на его толстый слой солнцезащитного крема. Они потратились на обед в закусочной, чтобы вытащить их из-под солнца, и слонялись, пока официантка не выгнала их. Эндрю почувствовал облегчение, когда стало достаточно прохладно, чтобы заползти обратно в укрытие их палатки. — Сегодня отстой, — сказал Нил, когда они съели несколько бутербродов, сидя поверх своих спальных мешков. — Больше никогда. Не слишком ли рано ложиться спать? — Нет, — ответил Эндрю, и он потянул Нила к себе на руки, подтягивая его близко, пока спина Нила не ударилась ему в грудь. Он заснул, задаваясь вопросом, что он сделал правильного в своей жизни, чтобы заслужить это. ~**~ На следующее утро Эндрю был разбужен пальцем ноги, вонзившимся в икру. Он перевернулся, натягивая подушку на голову, пока она не исчезла. Вместо этого подталкивание стало более настойчивым. — Эндрю, вставай! Давай, нам нужно идти, пока не стало слишком жарко. Эндрю застонал, вспомнив о своем обещании бежать с Нилом. — Чёрт возьми, — сказал он, зная, что не сломает его, но ещё не совсем готовый встать. Внезапно подушка была бесцеремонно вырвана из его головы, а затем использована в качестве оружия, чтобы ударить его по лицу. Эндрю выпрямился с убийственным взглядом на лице. — Ты хочешь умереть, Джостен? — Мне надоело ждать. — Нил протянул руку и схватил кроссовки Эндрю. Они определенно не были созданы для бега, но они должны были это сделать. Нил бросил их в грудь Эндрю, а затем расстегнул молнию палатки. — У тебя есть пять минут. Каждая минута больше пяти — это плюс ещё одна миля, добавленная к нашему пробегу. Эндрю кинул носок в спину Нила, когда тот вылезал из палатки. Он дал себе минуту, чтобы повариться в своём крайнем раздражении ситуацией, в которую он попал, но затем он вздохнул, и начал переодеваться в шорты и футболку. Он знал, когда проиграл, и он проиграл, как только дал это обещание Нилу. Эндрю был силен после нескольких месяцев тяжелой атлетики в колонии и в тренажерном зале Muscle Beach, с момента приезда в Венис. Но он не бегал с момента своей последней тренировки экси, возможно, семь месяцев назад. Между его привычкой курить и отсутствием каких-либо кардио упражнений с тех пор, его уровень физической подготовки почти отсутствовал. Он запыхался, поднимаясь по одному лестничному пролёту. Это было отстойно. Эндрю вылез из палатки и посмотрел на Нила, радостно потягивающего подколенное сухожилие на земле. Он продолжал смотреть на него, когда они разобрались с палаткой и отнесли свои вещи в шкафчик. Нил игнорировал его, пока Эндрю не начал вытягивать собственные ноги и продолжал смотреть на него. — Хватит дуться, Дрю. Это была твоя идея, помнишь? Эндрю фыркнул, потому что Нил был прав, но это не сделало его счастливее. Было ещё раннее утро, и пляж и тротуар были почти пусты, за исключением нескольких владельцев магазинов, открывающихся в течение дня. Нил побежал в медленном темпе вниз по променаду в сторону Санта-Моники с Эндрю по пятам. В течение первых полумили или около того Эндрю наслаждался видом подтянутых бедер Нила перед ним и решил, что, возможно, это не такая уж плохая сделка. Но затем первоначальная эйфория от того, что перед ним была лихая форма Нила, исчезла всего через полмили. Легкие Эндрю начали гореть, и он изо всех сил пытался отдышаться. Нил обернулся, чтобы проверить его, и посмеялся над его пыхтением, ещё больше разозлив Эндрю. — Должен ли я замедлиться больше? Я практически иду! — радостно сказал он. — Чёрт возьми… ты… — Эндрю ахнул. Он тоже мог быть упрямым, и, несмотря на чувство, что его внутренние органы в огне, он продолжал идти. В конце концов, шокирующе, но стало постепенно легче, когда его мышцы разогрелись, и он нашел постоянный темп. Он просто продолжал ставить одну ногу перед другой. И был слишком уставший, чтобы даже взглянуть на тугой зад Нила. Они обогнули скейт-парк и направились обратно в свой кемпинг, пока Нил, наконец, не остановился на скамейке перед парком. Эндрю согнулся пополам, отдышавшись, и Нил протянул ему воду. — Ты сделал это, Эндрю, всего около двух миль. Как ты себя чувствуешь? И Эндрю пришлось признаться самому себе… ему было больно, он задыхался, он ненавидел каждый момент этого, но он чувствовал себя хорошо. Как будто он чего-то добился. Завтра наверняка ему будет больно, но это была бы хорошая боль. Он отказался признаться Нилу в чем-либо из этого. Злорадство было бы слишком сильным для него, чтобы терпеть. Вместо этого он пожал плечами и сделал ещё один огромный глоток воды. Солнце поднималось выше в небе, и шарики пота стекали по его спине. Он очень нуждался в душе. — Я выжил. Нил ухмыльнулся. — Может быть, ты пойдешь со мной снова завтра утром? — Даже не мечтай, кролик, — ответил Эндрю. Но он подумал, может быть. Он вспомнил то же чувство удовлетворения после перестрелки в игре экси. И он ненавидел Нила Джостена за то, что он позволял ему чувствовать такие вещи, как гордость и удовольствие. Потому что с кем, он, Эндрю Доу, мог испытать такие вещи? И тогда, всё ещё чувствуя эндорфин после бега, он подумал… может быть, я мог бы это сделать. Может быть, я мог бы иметь это. Может быть, пришло время перестать прятаться и столкнуться со своими страхами. Он вспомнил крошечный листок бумаги, спрятанный в его рюкзаке с двумя телефонными номерами, нацарапанными на нем. Два номера из давнего визита, когда он был ещё в колонии, принадлежащие двум людям с его собственной кровью, текущей по их венам; один из них носит то же лицо, что и его. И он снова подумал, может быть. Затем он стряхнул с себя это опасное чувство и передал воду обратно Нилу.