Исполни мое желание

            Среди многих мест в Риме, в которых стоит побывать, особое значение имеет зоопарк на Вилле Боргезе. Эта парковая зона с многочисленными животными, которые свободно перемещаются по территории зоопарка. Каждое из тысячи животных, находящихся в парке имеет свой определенный участок, на нем с высокой достоверностью созданы условия пребывания его обитателя на лоне дикой природы.       Первые же строения в парковой зоне были заложены еще в 1908 году. Немецкий архитектор Карл Гагенбек не только продумал расположение зоопарка, но также и размещение его обитателей, которые благодаря им же организованной фирмой были привезены из разных уголков мира. А сама идея ухоженной зоны, похожей на дикую природу спонсировалась Штеллинген Зоо из Гамбурга.       Сам же зоопарк не имеет клеток, вся загородная вилла практически принадлежит диким животным. Чтобы организовать пространство для самых разнообразных обитателей природы, воссоздавая их естественную среду и совмещение итальянского климата с нужным им, понадобился не один год.       И поскольку в конце прошлого века в нем не хватало места для многочисленных обитателей, в 1997 году был разработан рационализаторский план перепланировки, вилла с зоопарком расширилась и стала равна 17 гектарам, что само по себе просто поразительно. Столько места и все отдано дикой природе, пусть и воссозданной с поразительной точностью и безусловно, с любовью, руками человека.       И на данный момент, в этом заведении насчитывается более 1 тысячи животных: сорок шесть видов рептилий, находящихся в террариуме, девяносто девять разновидностей млекопитающих и аж сто видов птиц, проживающих в уютной атмосфере, на территории которой стоит старинная архитектура, оставшаяся еще после кардинала Шипионе Боргезе. Лепнина и живописные арки — все великолепие этих сооружений говорит о богатствах 17 века.       Ну, и под конец, тропическая зелень, многочисленные скамейки и детские аттракционы, расположенные на озере «Ковчег» располагают к семейному отдыху на территории парка, за что, собственно, зоопарк так и полюбили дети.       Мои раздумья, невольно вильнувшие к истории, прервал грохот, раздавшийся откуда-то спереди и вынудил задуматься о другом, куда более важном, чем на зубок изученная история на уроках еще в школе.       Такой сильнейший шум потрясал стены города, наверное, только во времена процветания Римской Империи, когда произошли первые бои в Колизее, унесшие, если мне не изменяет память, сразу несколько тысяч жизней только в честь его открытия, и боюсь, такое вполне может повторится прямо сейчас, хоть и с наименьшим размахом, но с не меньшей жестокостью. И чем только Каллисто думала, нападая на зоопарк? Ей что, совершенно плевать на людей и на тот хаос, который случится, если животные выберутся из клетки? Она хоть представляет, чем все это обернется? Да она что, совсем чокнутая?!       И как только ее братец это допустил? Он показался мне более благоразумным… Да и вообще, в их тандеме Каллисто — явный лидер и заводила, что уж совсем не вписывается в никакие рамки.       К счастью, полиция знала свое дело и быстро сориентировалась, уводя людей относительно безопасными путями, прикрывая их отступление от насмехающихся Близнецов и их беспощадных мыльных пузырей (кому скажи — не поверят), а смотрители зоопарка успокаивали животных, но было видно, что им это дается очень нелегко — паника и захлестывающее отчаяние воцарившееся в округе пробудили их инстинкты, выведя на первый план и лишь вопрос времени, когда животное начало окончательно возьмет верх над и без того скудным разумом.       Нужно увести Близнецов отсюда и как можно скорее, пока не случилось непоправимое, а для этого мне нужно их найти, что, к слову, совсем не трудно, учитывая, откуда бежит толпа и самое главное, от кого.       Устремляясь к эпицентру, я перепрыгивала с одного фонаря на другой, иногда приземляясь на ветви деревьев или землю и одновременно выглядывала в разношерстной толпе своих подруг, опасаясь как бы они снова не влипли, особенно если Лео опять надумает пафосно толкать речи, тем самым подставляя не только себя, но и меня, хоть и не могла знать этого. Однако, как бы я не полагалась на зрение, в таком слившемся в одно сплошное пятно потоке людей было трудно различить даже цвета волос и одежды, не то что лица и с тяжким сердцем, я отступила, доверив жителей города полиции, которая уж точно знает, что делать в экстренных ситуациях. Тут я положусь на закон и порядок, но остальное — моя забота.       Приняв не самое простое решение, остро чувствуя потребность защитить близких, я сосредоточилась на предстоящей битве и продолжила путь, мысленно порадовавшись тому, что мама далеко от опасности, иначе бы я наплевала на все и натворила дел.       К счастью, я не долго истязала себя чувством вины, еще издалека увидев Близнецов, стоящих выше всех и наблюдающих за делом рук своих с весельем, передвигая изящными жестами покорные шары так, чтобы они ловили больше людей, заточая в предсмертном плену, из которого несчастным уже не выбраться самим. Глядя на все это, я почувствовала как во мне вскипает гнев — столько невинных людей страдает за зря, ради какой-то шутки, чьего-то эгоизма, а воспоминания о моих подругах, иссушенных до мумий лишь подлили масла в огонь, еще сильнее подхлестнув мою ярость. Ну уж нет, второго раза не будет. Я не позволю. Ни за что.       Воспользовавшись тем, что они слишком увлечены делом, пока еще не замечая моего присутствия, я тенью скользнула в гущу деревьев и подкравшись к ним со спины, напала с тыла, влетая в их ряды словно стрела, спущенная с тетивы. В последний момент Джимо, стоящий чуть поодаль от сестры, которая развлекалась вовсю, посмеиваясь над своими жертвами, успел заметить меня, но не успел среагировать и впечатался в землю, пропахав приличную борозду, а его белоснежные шары попадали на землю, разбиваясь на мельчайшие кристаллики льда, лишившись опоры и контроля.       — Что… — начала было Каллисто, оборачиваясь и дернулась, встретившись со мной взглядом. — Ты!..       Закончить она так и не успела — последовала за своим братом, изрыв вторую траншею, параллельную первой. Не теряя времени даром, я очистила и уничтожила все шары, до которых смогла дотянутся и приготовилась к следующему раунду. Да-а, к такому повороту событий они явно не были готовы. Что ж, мне же лучше.       Я не стала медлить и проявлять излишнее геройство, — в конце-концов мы не комиксовые персонажи, с пеной у рта ратующие за мораль, а вполне себе обычные люди, — вместо этого со всей силы, на которую только была способна, зашвырнула их обоих как можно дальше, — благо физическая сила у меня была явно выше человеческой — совсем не заботясь о том, какое приземление их ждет. Вряд ли они слишком сильно пострадают. По крайней мере, не хуже, чем я, когда мне раздавило руку.       Мой швырок оказался достаточным, чтобы вывести их из Национального Парка, (благо, мы оказались на самом выходе) и теперь мне было не нужно беспокоится за вероятный фильм ужасов, который больше не осуществим, хоть все еще и имеет такую возможность. Главное, не подпустить Близнецов к зоопарку, а делать этого я ни в коем случае не собираюсь.       Не то что бы я прям так уж сильно переживала за мирных граждан, но там до сих пор мои подруги и я не хочу, чтобы они снова пострадали у меня на глазах, как в прошлый раз, когда я ничего не смогла сделать…       Дернув плечом, торопливо отгоняя болезненные воспоминания прочь, заставившие меня мелко задрожать от переполняющих изнутри чувств, смешанных в одну адскую смесь, готовую вот-вот выплеснуться, я быстро направилась к Колизею, в чью сторону и забросила Близнецов, по пути очищая попадавшиеся мне пузыри, чувствуя себя при этом необычайно уверенной и решительной, сильной и смелой, какой и должна быть настоящая героиня. Даже как-то непривычно… Это злость меня такой сделала? Или страх придал сил? Я с усилием мотнула головой. В любом случае, это сейчас неважно. Близнецы — вот, что важно. Нельзя их отпускать, нужно сосредоточиться и…       — Прости, Цветочек, я не опоздал? — веселый голос Фенриса заставил меня вздрогнуть и уставиться на него, машинально схватившись за орудие. — Эй-эй, — выставил руки он, испуганно глядя на меня. — Я свой, свой.       Моргнув и тяжело дыша, я медленно выпрямилась и расслабилась, коротко выдохнув.       — Извини, я… Ты застал меня врасплох, — призналась я, прикасаясь ладонью ко лбу, пульсирующем болью. Да что со мной такое? Неужели случившееся так сильно повлияло на меня? Но с чего бы это? Подумаешь, сосед оказался врагом… Всего-то… Ага.       Видимо, я выглядела странно или как-то еще выдала свои истинные чувства, потому что Фенрис изменил тон:       — Что-то случилось? Ты какая-то бледная… Все хорошо? — тут же обеспокоился напарник, делая шаг ко мне и пристально заглянув в глаза. Мне почему-то не понравился его взгляд. Внутри заворочалось какое-то холодное, щекочущее чувство, очень неприятное и колкое…       — Нет, все хорошо, — поспешно ответила я и, чтобы скрыть свое замешательство, торопливо указала на с трудом сдирающих себя с асфальта Близнецов, похоже, не способных даже стоять на ногах, не то что продолжать сражаться. Взглянув на них, Фенрис присвистнул.       — Ничего себе ты их… Таки решила взять реванш?       — Решила, — кивнула я и еще раз коротко выдохнув, двинулась в сторону главной достопримечательности города, наконец взяв себя в руки, хоть это и далось мне далеко не сразу. — Как и исполнить наш план.       — Какой план? — не понял вдруг Фенрис. Озадаченно притормозив, я обернулась и напомнила ему:       — Наш план по захвату пленника… — Но даже так он все еще выглядел непонимающим. — Ты что, забыл?       — А-а… — протянул напарник, будто только что вспомнил, неловко почесывая затылок. — И вправду забыл. Извини.       Какой-то он сегодня странный… Или это я странная? Ох, да не важно. Близнецы, самое главное Близнецы.       Игнорируя все кипящие внутри чувства, я в несколько прыжков преодолела разделяющее нас расстояние и приземлилась прямо около неудачливых сегодня соперников, но тут поняла, что моя самоуверенность вышла мне боком, потому что стоило мне оказаться поблизости, как они в миг подобрались и напали, вынуждая меня отступать и защищаться, с каждым моим шагом оттесняя к стене, таким образом загоняя в ловушку. Ma che stronzi maledetti! *       Сцепив зубы, я смогла увернутся от последней атаки ледяным шаром, протаранившим несчастную достопримечательность, которой в последнее время и так постоянно достается и подпрыгнув высоко вверх, ускользнула от следующей, но только благодаря подоспевшему Фенрису, вставшему на мою защиту, как и полагается напарнику.       Однако, времени на передышку у меня не было. Каллисто, будто только этого и ждала, напала на меня с боку, притиснув свое орудие к моему горлу, а меня саму впечатала в стену, таки добившись своего. Ее глаза сияли триумфом и жестокостью, граничащей с безумием.       — Наконец-то ты попалась. Он будет доволен, когда я приведу тебя, — произнесла она, широко улыбаясь, а в моей памяти, словно по заказу всплыли воспоминания о недавно подслушанном разговоре.       — Тебе придется очень постараться, — ответила я, напомнив себе, что должна быть жесткой.       Ударив ее головой, я уперлась ногами о ее живот и оттолкнулась, отпихнув девушку и пока она приходила в себя, вырвала фонарный столб и со всей дури ударила им по не ожидавшей такого Каллисто, успевшей только вскрикнуть в испуге. Среагировавший на ее крик Джимо потерял бдительность и был схвачен Фенрисом, предупреждающе держащим свои когти прямо у его лица.       Молча кивнув напарнику, я, вновь не став терять времени за зря, схватила пока еще не оклемавшуюся Каллисто за шкирку, связала ее и швырнула к стене как какого-то котенка, а затем, убедившись, что ни она, ни ее брат не смогут освободиться, по крайней мере пока, отняла у них соломки и разломала напополам, удивившись тому, насколько легко мне это удалось. Опять-таки.       Фенрис удивленно проследил за моим действиями и с плохо скрываемым сомнением спросил:       — Цветочек, с тобой все в порядке? Ты, кажется, немного не в себе…       — Да, — коротко бросила я. — Держи его крепко, — велела ему и сложив руки на груди, молча уставилась на свою заклятую противницу, впервые имея возможность рассмотреть ее так близко. До этого момента мы всегда сражались на расстоянии и постоянно были в движении.       И почему такие красивые внешне люди всегда встают на тропу зла?       — Что, будешь нас пытать? — скривилась Каллисто и от этого незначительного движения кровь потекла с ее разбитой губы еще сильнее, крупными каплями покапав на подбородок, а оттуда на прекрасное платье-комбинезон. Я едва заметно поморщилась, почувствовав укол сожаления, немного сгладивший мое нервное состояние. Все-таки, как бы я себя не убеждала и как бы не старалась быть жесткой, насилие — это не мое.       Причинять боль другим, даже заклятым врагам, противоречит моей природе, предназначенной для другого.       — Если понадобится, — сказала я ровно и присела на уступ, мысленно надеясь, что он не обвалится подо мной. Вот же будет потеха. — Расскажите кто вы, откуда, кто вас прислал и что вам нужно, — произнесла я, уже заведомо зная, каким будет их ответ.       — Так мы тебе и сказали, — презрительно усмехнулась Каллисто.       Я почувствовала нарастающее раздражение, готовое вот-вот обратится в нечто более разрушительное, но сумела удержать свой гнев в узде и упрекнула себя: ну, а чего ты хотела, Элиан? Какой из меня полицейский? Я же даже не знаю всех правил дорожного движения, а тут допрос с пристрастием решила устроить. Мы же не в кино, в самом-то деле и я не мега-супер-пупер-героиня, а-ля Бэтмен, которым одним своим видом всех преступников в дрожь вгоняет или та же Женщина-Кошка, хищная и коварная дама в черном латексе, о которых сегодня разглагольствовала Лео. Нет, совсем нет, я ровно противоположное: маленькая девочка-блондиночка с большими зелеными глазами и в комбинезоне розового цвета.       Oh, Santa Vergine Maria, sono un bambino! * Неудивительно, что они не воспринимают меня всерьез!       И кстати о цвете. Я взглянула на Фенриса, окинула его взглядом с головы до ног и поняла, что если кто и должен устраивать допросы, то это он — высокий, широкоплечий, с лохматыми волосами и устрашающими когтями, не говоря уже о глазах, которые хоть и светятся озорством и мальчишеской любознательностью, пугающие настолько, что в них трудно смотреть прямо. Да и сам его вид внушает безотчетный ужас и будто бы кричит о том, что от него лучше держатся подальше. Даже мне иногда рядом с ним становится не по себе, словно его темная аура распространяется и на меня…       — Фенрис, давай ты.       — Я? — удивился он, ткнув себя пальцем в грудь. Молча кивнув, я махнула ему рукой на пленных и приготовилась слушать, однако, то ли это я ошиблась, то ли Фенрис плохо старался, то ли это Близнецы настолько непробиваемые, но ничего кроме молчания от Джимо и насмешливых, саркастичных замечаний от Каллисто мы не добились.       Под конец пятнадцатиминутного «допроса» на жаре, я была готова взвыть волком и пустить в ход кулаки. Мой вскоре воинственный настрой куда-то улетучился и на его место пришла нервозность и неуверенность в себе, а еще страх за себя, свое будущее и своих близких.       Мою голову тут же заполонили жуткие мысли, нагоняющие тихий ужас, грозящий вылиться в громкую истерику. Мне было страшно даже думать о том, что будет с мамой, если я пропаду, а это наверняка случится, учитывая происходящее, ведь я, как хранительница Камня Чудес, не имею права позволить похитить его и обязана вернуть во что бы то ни стало. И как долго подобное продлится? Дни, месяцы, годы? Насколько это затянется? Может пройти сколько угодно времени. И вообще, сейчас я в большой, просто чудовищно огромной опасности и совершенно не представляю, как с ней справляться. Тем более, я практически ничего не знаю кроме того, что на меня охотится таинственный некто, послав на поимку аж трех людей, каждый со своими сверхспособностями, действующими сразу в двух аспектах моей жизни и что пугает меня больше всего — я этого даже не замечала.       И если бы не Натту, я так и оставалась бы в неведении и однажды, по собственной неосведомленности оказалась бы на месте Близнецов, неизвестно где и с полным отсутствием понимания о том, что происходит и что со мной будет.       Видимо, кем бы этот «кто-то» ни был, мой Камень Чудес нужен ему позарез, иначе стал бы он так все усложнять ради какой-то слабенькой малютки-квами? Однозначно-абсолютно-точно нет. Что же им движет? Как бы это узнать… И чем так для него важна Квами Желаний? Своей уникальностью? Только этим? Не понимаю… Не могу найти ответа на эти вопросы, а те, кто может дать их упорно молчат. Нужно как-то их разговорить… Только вот как? Я совершенно не знаю, как это сделать…       Сумбурные размышления окончательно запутали и перепугали меня, остылая прочь хоть какие-то уцелевшие остатки разума и я просто поддалась обуревавшим чувствам, не зная точно, что именно сейчас надо мной возобладало, то ли страх, то ли сомнение, то ли нетерпение, а может все и сразу, но я сказала это и слов моих уже не вернуть.       — Значит, не хотите говорить, — произнесла я, резко поднимаясь.       — Дошло наконец, — нахально улыбнулась Каллисто, явно подумав, что я сдаюсь. Но не тут-то было.       — Тогда попробуем иначе, — и прежде чем она успела хотя бы открыть рот, я уже выговаривала ту заветную фразу, о котором потом не раз пожалела. — Что вы скажете на то, что ваши личности для меня не секрет?       Каллисто моргнула, ее брат поднял голову, а я остро почувствовала взгляд Фенриса на своем лице.       — Личности? — нахмурилась девушка, в кои-то веки прекратив лыбиться, порадовав мои истрепанные нервы, а то я уже с пугающей периодичностью подумывала ударить ее чем-нибудь тяжелым. — Ты знаешь наши личности? — не поверила она, изогнув бровь.       — Знаю, — кивнула я, наклоняясь к ее лицу и вкрадчиво прошептала, неотрывно глядя ей в глаза: — Такая уж у меня способность — видеть суть.       Между нами четырьмя повисла напряженная, просто оглушающая тишина, в миг перебившая любые звуки большого и шумного города. Все трое смотрели на меня с нескрываемым изумлением, я же терпеливо ждала.       И вдруг, вместо желанного испуга, Каллисто неожиданно расхохоталась, запрокинув голову. Чувствуя себя не совсем уверенно, я повела плечом и спросила:       — Почему ты смеешься?       — Да потому что ты дура, Димелла, — ответила она сквозь смех, озадачив меня в который раз. — Думаешь, это что-то изменит? Думаешь, как-то приблизит тебя к Нему? Да как бы не та-а-ак… Тебе это не поможет, а вот ему — очень даже. — И снова противно расхохоталась.       Всерьез озадачившись, я поджала губы. Ну и что это значит? Что она хотела мне этим сказать? Что я облажалась? Но в чем? По моему, это мне тут нужно смеяться, а не ей… Я чего-то не понимаю?       В этот момент Фенрис легонько тронул меня за плечо и взглядом попросил отойти в сторонку. С неохотой я повиновалась, то и дело бросая взгляды за спину, опасаясь их очевидного побега. На их месте я бы точно сбежала.       — Что делать будем? — спросил он меня.       Честно признаться, такой вопрос застал меня врасплох. Мы же, вроде как, уже все обговорили.       — То есть? Продолжим допрос, конечно. Хоть что-то же они должны нам сказать, — ответила я после секундной заминки. Отпускать Близнецов не хотелось от слова совсем. Когда еще мы сможем их поймать, к тому же так удачно и так скоро? Да и после моих слов об раскрытии их личностей, не думаю, что они так просто это оставят… Мой поступок в любом случае заставит их шевелится и действовать, потому нам же с Фенрисом придется быть готовыми к ответному удару. К очень тяжелому ответному удару.       В эту же минуту я вспомнила реакцию своего соседа и с легким испугом подумала, что, возможно, это произойдет даже раньше, чем я предполагаю… Не поторопилась ли я открывать все карты? К тому же, Мастер Фу просил меня молчать, а я…       Не успела я толком прочувствовать свою вину и как следует перепугаться, как Фенрис заговорил, будто смущенный школьник почесывая затылок:       — Мне кажется, они ничего не скажут.       Услышав это, я почувствовала легкое раздражение, моментально перебившее любые сомнения и страхи. Да что это с ним? Он всегда был таким робким? Что-то не замечала… А может, его просто пугают предстоящие опасности? Впрочем, могу ли я его в этом винить? Самой страшно от этой загадочной неизвестности…       — И мне тоже, — призналась я с неохотой, отводя взгляд и складывая руки на груди. — Но нам нужно как-то разобраться с этим, иначе…       — Берегись! — вскрикнул Фенрис, заставив меня вздрогнуть и тут же утянул за собой, спасая нас обоих от ледяного шара, врезавшегося в землю там, где мы только что стояли. Ох, только не это! Когда они вообще успели?! Мы же только на секунду отвернулись! И, черт тебя дери, я же сломала их соломки!       Поспешно обернувшись и приготовившись к новой атаке, я приготовилась к бою, но Близнецы явно решили, что на сегодня с них хватит и даже Каллисто почему-то вдруг отказалась от своего плана схватить меня. Вместо этого они оба запрыгнули на подлетевшие пузыри и стали неторопливо отдаляться.       — До скорой встречи, Димелла, — сказала Каллисто, по-дурацки махнув рукой. — И да, я передам твои слова. Уверена, они ему понравятся.       — Вот же… — разозлилась я вскакивая и поразмыслив с секунду, отправилась в погоню, не желая отступать так просто. Увидев, что я следую за ними по пятам, они откровенно удивились, но не растерялись и забросали меня ледяными шарами, невольно вынудив подумать о том, что для обладателей Камней Чудес они уж слишком сильны. Хотя с чего я вообще взяла, что у них есть Талисманы? Квами-то я рядом с ними не видела…       Не к месту задумавшись, я не заметила очередной ледяной шар, со свистом летящий мне в лицо, но Фенрис снова спас меня, своевременно оттолкнув и между нами лед распался на блестящие куски, тут же ставшие таять на жарком осеннем солнце.       Тяжело дыша, глядя на переливчатые брызги, я напустилась на напарника, искренне не понимая его поведения:       — Почему ты вмешался?       — Потому что ты не в себе, — ответил он спокойно, облокачиваясь о колено.       Такой ответ озадачил меня даже сильнее, чем хохот Каллисто. Он уже говорил это.       — Не в себе? Что ты имеешь ввиду?       Он ответил не сразу. Оглядел чересчур внимательным, настороженным взглядом и коротко поглядев вслед удаляющимся Близнецам, практически исчезнувшим с поля зрения, наконец пояснил:       — Ты вся бледная, будто призрака увидела, а лицо горит, словно целый город пробежала, да и глаза дикие, широко раскрытые… — Он немного помолчал, продолжая приглядываться. — И еще у тебя руки дрожат. Разве не чувствуешь?       Опустив глаза на свои ладони, я поняла, что он прав. И вправду дрожат. Очень, очень мелко. И как вообще заметил?       Но он прав и в том, что я действительно не в себе. С тех пор как подслушала тот разговор меня лихорадит и не отпускает, а это явно что-то да значит, что-то не хорошее… К тому же, я сболтнула лишнего и пока до меня это хорошо не дошло, но рано или поздно дойдет и тогда я полностью осознаю всю степень глупости своего необдуманного, импульсивного поступка и это превратится в жуткую истерику, а потому мне лучше пойти домой. Это лучшее, что я сейчас могу сделать. Но сначала исполню свой долг до конца, а только потом буду думать над всем случившимся и над грядущими последствиями тоже.       Встав на ватных ногах, я пошла назад. Фенрис тоже поднялся и пошел следом, не задавая никаких вопросов, но я чувствовала на себе его настойчивый и любопытный взгляд, а в воздухе отчетливо витала явная недосказанность.       В конце-концов он не выдержал:       — А это правда?.. — Фенрис на секунду замялся, будто подбирая слова. — Ты правда знаешь их личности?       — Знаю, — ответила я тихо, не став лгать и увиливать, все равно уже сказанного не вернешь, но поморщилась, словно съела целый лимон. И кто только за язык дернул?       — Ого… — выдал он и затих, определенно желая сказать что-то еще, но по какой-то причине не осмеливался и я была этому очень рада, неспособная сейчас хоть на какой-то дельный ответ.       Оказавшись неподалеку от поля битвы, я призвала «Исцеление» и дождавшись, когда оно излечит всех плененных, уничтожив при этом пузыри, развернулась, чтобы уйти, но Фенрис вновь заговорил, глядя на меня с немой просьбой и каким-то еще чувством, чем-то отдаленно похожим на страх или смятение.       — Цветочек, мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь… Может, расскажешь, что здесь происходит? Думаю, я имею право знать.       Знаешь больше, чем говоришь… Все было действительно так. Но, может, я и знаю чуть больше, чем он, но недостаточно, чтобы расставить все точки над «и».       Я вздохнула.       — Прости, Фенрис, но я и сама ничего не понимаю и потому не могу ничего тебе сказать. Честно, прости.       Напарник кивнул, глядя куда-то себе под ноги и как будто вымученно мне улыбнувшись, стал отступать.       — Что ж, тогда… До следующей битвы? Или может встретимся на нашем месте как-нибудь?       Его голос был неуверенным и совсем уж расстроенным… Кажется, я его обидела.       — Обязательно, я приду завтра вечером, — клятвенно пообещала я, с растущим чувством вины глядя на то, как он уходит, кивнув на прощание. Мне тут же вспомнилось, что в последнее время мы мало виделись… Да и вообще, если сравнить как тесно и тепло сотрудничали между собой Ледибаг и Кот Нуар, мы словно… чужие люди. Будто и не команда вовсе, не напарники и не друзья, сражающиеся на одной стороне…       Наверное, это моя вина. Мне следует быть внимательнее к нему и снисходительнее, наверное… Он-то, в отличии от меня вообще ничего о геройской жизни не знает. По крайней мере, мне так кажется.       Дождавшись, когда он исчезнет за высоким зданием, я чуть было не подпрыгнула на месте, услышав сигнал Талисмана и торопливо укрылась в безопасном месте, подальше от людских глаз. И пока с меня «сползала» трансформация, размышляла обо всем, что произошло накануне и раньше, задолго до этого и вдруг отчетливо, с какой-то усталостью поняла, что мне о многом нужно сегодня подумать. Об очень многом.       Слишком, слишком многом.