Твоя младшая сестра: Я давно в тебя влюблен

Семнадцатое августа Мы оказываемся в любимом кафе Коли. Как только персонал заметил кудрявого, то тут же заулыбался. Нас посадили в самый дальний угол, видимо, все они знают, что Коля не очень любит лишнего внимания к своей персоне. Я держусь уверенно, когда сажусь напротив него. Парень улыбается, улыбается так, будто его ничего не тревожит. А, может, его и правда ничего не тревожит? Он ведет себя спокойно, тут же открывая меню, которое нам приносит официант. Я следую его примеру, заглядывая внутрь. Я вдруг понимаю, что не так уж и сильно хочу есть. Может, это нервы так сказались… Но аппетит пропал тогда, когда я увидела этого кудрявого рядом. Я поглядываю на него, стараясь понять, о чем он сам думает в этот момент. О чем думал тогда, когда увидел меня, выходящей из подъезда? Интересно, дрогнуло ли у него что-то? Я же своих чувств понять не смогла. Я была рада видеть его – это точно, но почему-то мне было так больно. Невыносимо больно в душе. Каждый раз, когда я вновь смотрела на кудрявого, мое сердце болезненно сжималось. Я вдруг понимала, что увидеться с Колей – отвратительная идея. Я мысленно ругала себя за такое отношение к этому парню. Он, в отличие от Руслана, никогда не старался сделать мне больно. Он всегда пытался оберегать меня, а я вновь поступаю с ним так отвратительно. Так отвратительно и некрасиво. Сейчас я думаю лишь о том, что совсем не могу понять его. Зачем Коля согласился встретиться со мной? Он же спокойно мог отказать мне, и я бы поняла это. Приняла бы такой выбор, но нет. Он почему-то, блять, согласился. И сейчас сидит, делая такой беззаботный вид. Ледяные глаза замечают, что я нагло смотрю на него. Сам Лида немного хмурится, понимая, что я продолжаю рассматривать его. — У меня на ебале что-то не так? — весело спрашивает он, вновь так ярко улыбаясь, что мое сердце замирает от такой солнечной улыбки. — Нет, — я тут же опускаю взгляд в меню, делая вид, что очень увлечена чтением блюд, — просто давно не видела тебя, — добавляю, чуть погодя, я. Теперь я чувствую пристальный взгляд со стороны кудрявого. Наверное, он совсем не понимает, что я хочу от него. Я знаю, что он относится ко мне настороженно. Знаю, что пытается играть роль беззаботного парня, которого я никогда не обижала. Но я же знаю, что причинила ему боль, пускай он никогда и не показывал мне ее. — Если бы я не знал, что у вас отношения с Русом, то подумал бы, что ты соскучилась, — и он говорит это таким обыденным голосом, весело играя бровями. Даже сейчас Коля сводит все к шутке, когда я пытаюсь собрать все мысли в голове и начать серьезный разговор. Кажется, что он специально пытается оттянуть этот момент. Делает все возможное, лишь бы не говорить со мной «на чистоту». Я улыбаюсь уголками губ, делая вид, что оценила такую шутку. Но кудрявый все понимает. Понимает, что я захотела с ним встретиться не для того, чтобы шутить и делать вид, что все нормально, — Дарин, на тебе лица нет, я же не слепой, — он вздыхает, делая грустную мордашку. Уголки его губ резко тянутся вниз, а его ледяные глаза озабоченно смотрят на меня. — Я хочу поговорить о том, что было, — наконец-таки решаюсь я, прочищая свое горло. Я внимательно смотрю на парня, делая максимально серьезное лицо. И мы смотрим друг на друга несколько секунд, которые перерастают в минуты. Смотрим, не отрывая друг от друга взгляд. Я не слышу то, что происходит вокруг, полностью сконцентрирована на голубоглазом парне, сидящим напротив меня. Тот не теряется ни на секунду и взгляд свой сосредоточенный не уводит. Мы играем в игру, ожидая, кто первый отвернется. Мне даже кажется, что я не моргаю. Не моргаю, не дышу. Затем уголки губ Лиды поднимаются вверх. Улыбка получается не совсем искренней и даже грустной, но я делаю вид, что не замечаю этого нюанса. — Ладно, — он сдается первый, прикрывая глаза на пару секунд. Тяжело вздыхает, а потом вновь принимает беззаботный вид, к которому, видимо, привык, — мы обязательно поговорим, если ты этого так хочешь, только одно условие, — и он хитро щурит свой взгляд, снова напоминая мне лиса. — Какое? — тут же интересуюсь я, не выдавая своих истинных эмоций. Парень продолжает хитро смотреть на меня еще пару секунд, но потом он понимает, что сейчас я совсем не хочу улыбаться. Я слишком сосредоточена на нашем разговоре. Слишком серьезно отношусь к тому, о чем пойдет наш диалог дальше. А Коле, судя по всему, это совсем не нравится. Не нравится ему и смотреть на мое сосредоточенное лицо. — Весь разговор после того, как поужинаем. Я пиздец какой голодный, а на голодный желудок разговаривать о серьезных вещах не могу, — и я сама не ожидаю того, что улыбнусь, услышав что-то подобное. Я пытаюсь спрятать улыбку, закусив нижнюю губу, но она старательно вырисовывается на моем лице, поэтому я опускаю взгляд вновь на меню. Не хочу, чтобы он заметил то, как глупо я улыбнулась на его слова, — идет? — Идет, — соглашаюсь я с ним, не поднимая на него свой взгляд голубых глаз. Я пытаюсь вникнуть в меню этого кафе, но в голове пусто. Строчки расплываются, а я никак не могу сосредоточиться. Я переворачиваю страничку, тяжело вздыхая. Почему я так странно веду себя при Коле? Что со мной? Рядом с ним я вновь превращаюсь в ту глупую Дарину, которой была пару месяцев назад. Даже рядом с Русланом я научилась держать свои эмоции под контролем, а здесь так глупо себя веду. Лида, кажется, замечает, что я никак не могу сосредоточиться, поэтому я слышу легкую усмешку с его стороны. Я нехотя поднимаю на него свой взгляд. Парень с такой теплотой в глазах смотрит на меня, отложив меню на стол. Мне даже неуютно становится под таким взглядом. Руслан не так часто смотрит на меня так, хотя мы, на минуточку, пара. — Помочь с меню? — не знаю, издевается ли он надо мной сейчас или действительно хочет что-то подсказать. Я пытаюсь понять, вглядываясь в его лицо, но парень, кажется, вполне серьезно предлагает свою помощь. Поэтому я не решаюсь набивать себе цену, лишь беспомощно киваю головой на его слова, сдержанно улыбаясь, — могу посоветовать тебе вкусный стейк с отличным соусом. Помнишь, мы с тобой готовили мясо вместе, тебе вроде понравилось тогда. Ты еще похвалила меня. Так вот, это будет что-то наподобие, — мое сердце сжимается, когда парень с такой легкостью вспоминает о тех моментах, когда мы были так близки с ним. Он говорит это с такой легкостью, а его улыбка становится еще шире, чем раньше. Он помнит обо всем? Помнит даже, что мне тогда понравилось то блюдо? Видимо, Коля не понимает почему я сейчас так торможу, поэтому аккуратно берет у меня из рук меню, листает до нужной страницы и показывает мне тот самый стейк, о котором говорил ранее. Я снова киваю головой, медленно, не совсем понимая, что происходит вокруг. В груди что-то неприятно колет, когда я смотрю в очередной раз на кудрявого, но он старательно делает вид, что не видит моего подвешенного состояния, — будешь стейк? — вновь спрашивает он у меня, видимо, чтобы убедиться, что я согласна. — Да, — тут же отвечаю я, а Лида вновь расплывается в довольной улыбке. — А пить что-нибудь будешь? — парень, видимо, хотел позвать официанта, который все это время наблюдал за нами не так далеко. Я даже и не заметила его сразу. Голубые глаза вновь внимательно вглядываются в мое лицо, а потом он вздыхает, — Дарин, я совсем не понимаю, что с тобой происходит, — чуть разочарованно говорит он. Я лишь сжимаю губы в тонкую линию, вновь опуская взгляд вниз, теперь смотрю на свое кольцо, подаренное мне Русланом после тура. Чувствую я себя, честно сказать, отвратительно. В тайне от своего парня встретилась с человеком, которому когда-то сделала больно. Только сейчас я начинаю осознавать, что сделаю неприятно сразу двоим. Какая все-таки я еще глупая. Лучше бы я не звонила Лиде. Лучше бы полетела в Москву с Русланом. Ощущаю себя грязной и отвратительной. Последний раз я чувствовала себя так, когда сделала свой выбор в пользу Тушенцова. Тогда я пыталась избежать этих глупых мыслей, но они вновь возвращаются в мою голову, не желая ее покидать. Слишком плотно засело чувство вины внутри и теперь с каждой новой секундой это чувство разрасталось все сильнее.Настолько сильно, что невыносимо было сидеть рядом с кудрявым сейчас. Я закусываю свою нижнюю губу, пытаясь привести себя в чувства, не замечая того, как внимательно смотрит на меня мой собеседник, — тебе плохо? — его голос звучит испуганно, а я тут же прихожу в себя, вновь кидая взгляд в эти ледяные глаза. Я отрицательно качаю головой, мысленно ругая себя за такую рассеянность. Держи себя в руках, Дарина, пожалуйста. — Извини, задумалась, — глупо оправдываюсь я. Коля в эти слова не поверил, но головой все-таки махнул, поэтому я слегка расслабилась. — Будешь Пина Коладу, да? Я помню, что ты ее любишь, — и мне вновь становится не по себе, когда он говорит подобные слова. У меня даже складывается ощущение, что кудрявый издевается надо мной. Вдруг сейчас он решил сыграть роль парня, который знает все мои вкусовые предпочтения наизусть. В то время, как Руслан даже не может запомнить моего любимого актера. И он не дожидается моего ответа, подзывает к нам официанта, приподнимая одну руку. Буквально через секунду рядом с нами появляется молодой парень, который все это время наблюдал за нами из-за угла. Я выпрямляю спину, улыбаясь официанту самой обворожительной своей улыбкой. Парень кидает на меня быстрый взгляд, явно смущаясь, поэтому тут же переводит взгляд на Колю, который чуть позже делает заказ. Парнишка молча записывает все в блокнот, кивая головой на некоторые слова кудрявого, а потом, когда Лида замолкает, удаляется прочь. И мы снова остаемся наедине. Я рассматриваю его руки, которые отбивают ритм по столу. Кажется, что даже сам парень не замечает этого. Коля непринужденно рассматривает окружающих, думая о чем-то своем, а я в очередной раз хочу отметить то, как расслабленно он выглядит с виду. Потом его взгляд вновь оказывается на мне и парень легонько улыбается, — как с Русом дела? — с какой-то заботой в голосе интересуется он, выгибая вопросительно одну бровь. Я откидываюсь на спинку стула, пытаясь унять мурашки, которые побежали по всему моему телу. — Нормально, — сухо отвечаю я, не желая вдаваться в подробности нашей личной жизни. — Не обижает? — следом спрашивает он, а я отрицательно качаю головой, на что парень выдыхает, — это хорошо, — говорит он, — ты, кстати, хорошо выглядишь. Не то, чтобы ты когда-то выглядела плохо, но ты прям расцвела, — я чувствую легкое смущение, когда слышу это от кудрявого. Опускаю взгляд на стол, стараясь не раскраснеться. Мне часто делали комплименты на работе и я со временем научилась их принимать, но тут вдруг почувствовала себя так странно неуютно, что даже захотелось поежиться. — Спасибо, — бормочу я себе под нос, — ты тоже хорошо выглядишь. — Знаю, — смеясь, говорит Коля, — заметно, что я немного привел себя в порядок? — и я киваю головой в знак согласия. Мы разговариваем потом еще о каких-то неважных вещах, делая вид, что так, собственно говоря, и должно быть. Я даже посмеиваюсь с его шуток, забывая о том, что чувствовала себя рядом с ним как-то неуютно. Удивительно, что, несмотря ни на что, парень вел себя также, как и раньше. Я не чувствовала холод с его стороны, не чувствовала никакой обиды. Будто между нами ничего и не происходило. Будто он не избегал встреч со мной все это время. Мне было тепло и уютно. Я чувствовала себя вполне счастливой рядом с ним. Наконец-то могла расслабиться и вести себя непринужденно. Позже нам принесли поесть и мы оба принялись кушать. Я не стала говорить Коле о том, что практически не пью последнее время. Решила, что сегодня могу себе позволить один коктейль. — Слышал, что ты стала сниматься, — между делом, проговорил кудрявый, насаживая на вилку кусок точно такого же мяса, как у меня. — Ага, — я даже улыбнулась, потому что могла гордиться этим. Могла гордиться тем, что больше не сижу на шеи у родителей и Давида, делаю то, что хочу. Могу спокойно оплатить любую покупку, не спрашивая ни у кого разрешения. — Ты хорошо смотришься в кадре, — этот комплимент заставляет меня улыбнуться. Улыбнуться искренне, во все тридцать два зуба. Мне приятно слышать это от Коли. Руслан мне говорит такое очень редко и то тогда, когда у него хорошее настроение. *** Когда мы заканчиваем кушать, и нам приносят счет, я тут же достаю свой кошелек, чтобы расплатиться. Коля кидает на меня недовольный взгляд, слегка хмурясь. — Что? — спрашиваю я, выкладывая пару купюр на стол. Парень кидает быстрый взгляд на деньги, хмурясь еще сильнее. — Убери, — просит он, а я лишь отрицательно качаю головой, — я сам расплачусь, — я фыркаю на эти слова, но деньги не убираю. Мы сверлим друг друга взглядом, снова пытаясь противостоять друг другу. Кудрявый, кажется, не собирается сдаваться, а когда к нам подходит официант, который тянется к купюрам, лежащим на столе, тут же оборачивается на него, — оплата будет по карте, — говорит он таким стальным голосом, что мне даже становится не по себе от такой смены настроения. Коля достает быстрым движением карту, показывая парнишке. Тот на секунду теряется, но следом кивает головой. Лида оплачивает, в наглую, картой, теперь улыбаясь во все тридцать два зуба. Не сдерживает он и своей победной улыбки. Я сначала злюсь на него, продолжая хмуриться, а потом успокаиваюсь, — отвезти тебя домой? — интересуется он у меня, приподнимая вопросительно одну бровь. Я теперь точно понимала, что он совсем не горит желанием разговаривать на тему, которая меня волнует. Но я не сдамся, потому что именно из-за этого и хотела встретиться с ним все это время. — Я хочу извиниться, — говорю я спокойным голосом, скрещивая руки на груди. Я пытаюсь сдержать ту боль, которая долгое время хранилась внутри. С виду выгляжу очень уверенной, даже приподнимаю подбородок вверх. — Дарин, — Коля ласково останавливает меня, когда я собираюсь высказать все то, что хотела. Но я не слушаю его. — Я поступила с тобой… — рука кудрявого выпрямляется передо мной, показывая, что он не хочет ничего слышать. Сначала я замолкаю, резко, прикусив свою пухлую губу, — Коль, — одергиваю я его чуть погодя, — мне нужно это сказать. — Нет, — он отрицательно махает головой, а потом его ледяные глаза всматриваются в мое лицо, — я не хочу об этом говорить, — твердо высказывает парень свое мнение, — перестань, — Коля смотрит на меня сейчас так серьезно, что я замираю. Он плотно сжимает губы, не отводя взгляд от меня. — Почему? — не выдерживаю я, — почему ты просто не можешь меня выслушать? Тебе необязательно прощать меня, — тараторю я слишком быстро и эмоционально. Кудрявый тяжело вздыхает, вздыхает так, будто ему сейчас очень тяжело общаться со мной. Следом он откидывается на спинку стула, но смотрит он на меня по-прежнему слишком строго. Так, будто я допустила сейчас слишком глупую ошибку и не понимаю этого. — Ты ни в чем не виновата, — его голос чуть смягчается, когда он замечает, как быстро я хлопаю своими ресницами. Лида прикрывает на пару секунд глаза, обдумывая то, что скажет мне после. А я жду. Жду и не двигаюсь. Мне важно услышать истинное мнение этого парня. И он замечает то, как напряженно я смотрю на него. Коля вдруг грустно улыбается, наконец-то перестает строить из себя беззаботного и веселого парня. В глазах я замечаю такую печаль, от которой становится не по себе. Мне даже хочется отвернуться, чтобы не видеть такое состояние. Хочется встать и уйти. Убежать. Убежать и больше никогда не возвращаться, но это будет некрасиво с моей стороны. Некрасиво и слишком по-детски. Поэтому я продолжаю сидеть и смотреть на него, чувствуя, как внутри все переворачивается, а к горлу подступает тошнота, — я не хочу говорить о том, что было, потому что… — он мнется, опуская глаза вниз. Выглядит сейчас таким беспомощным, что мне тут же хочется его пожалеть, — твои слова никак не смогут повлиять на мое состояние, мы же оба это понимаем. Я сам знал на что иду. Знал, что, возможно, не смогу стать для тебя кем-то большим, чем просто друг. Это в прошлом, Дарина. Я рад тебя видеть. Правда рад знать, что у тебя все хорошо, но давай мы больше не будем поступать так необдуманно? Давай больше не будем видеться, чтобы мне легче было отпустить все то, что было, — и эти слова вылетают из его рта... будто бы пощечина. Сильная, звонкая, отрезвляющая пощечина. Неприятно. Я распахиваю свои глаза, когда слышу от него что-то подобное. Распахиваю глаза так широко, что складывается ощущение: еще чуть-чуть и они вылезут из орбит. Эти слова неожиданно больно ранят меня. Ранят так, как когда-то его ранил мой выбор. Я глотаю ком в горле, а потом вдыхаю полной грудью воздух. Я анализирую его слова в своей голове. Анализирую и понимаю, что он прав. Нам больше и не нужно видеться. Это было глупо… глупо было просить встретиться его лишь потому, что я этого так хотела. Все то, что я сделала сегодня – неправильно и некрасиво. Я вижу, как он морщится. Кажется, что он сам не особо хочет говорить мне что-то подобное. Но он умнее меня. Старше. Опытнее. Видимо, Коля понимает, что, то дружеское общение между нами уже не вернуть, поэтому проще отступить. Отступить, уйти, спрятаться. Проще избегать. Избегать и делать вид, что он никогда и не был моим другом. И как бы мне не было неприятно, я собираюсь со своими силами. Я надеваю маску безразличия на лицо, легонько кивая головой. — Хорошо, — я говорю это таким холодным голосом, что бегут мурашки по спине, — ты прав, — вру я. Я не считаю, что это правильное решение. Считаю, что глупо избегать друг друга, когда у нас есть определенная связь. Он понимал меня всегда так, как никто другой. Знал, замечал, видел. Ему не нужны были мои слова. Он чувствовал это на подсознательном уровне. Ледяные глаза с сожалением смотрят на меня, но я делаю вид, что этого не замечаю. Я кидаю взгляд в сторону, пытаясь найти в себе силы улыбнуться ему. Улыбнуться на прощание. Возможно, я предполагала, что так все и будет. Я думала о том, что парень больше не захочет общаться со мной. Думала, но так боялась такого исхода. Мне хотелось поддерживать с ним хоть какое-то общение. Хотелось не избегать встреч с ним в одной компании. Хотелось много шутить и смеяться, но это эгоистично с моей стороны. Эгоистично делать то, что хочется только тебе. Затем я улыбаюсь. Улыбаюсь, обнажая свои белоснежные ровные зубы. Медленно встаю изо стола, хватая со спинки стула сумочку. — Тебя отвезти? — спрашивает он у меня. Зачем? Не нужно. Ты уже сделал свой выбор и я его принимаю. Принимаю, потому что уважаю тебя и все, что нас связывало. — Нет, — отвечаю я спокойно, — я дойду, спасибо, — а потом я прикрываю глаза на пару секунд, чтобы не заплакать. Вдох. Выдох, — пока, Коль, — и я не могу скрыть этой горечи в голосе. Вижу, как кудрявый вздрагивает, вижу, как на секунду меняется в лице, — будь счастлив, — это, пожалуй, я желаю ему от чистого сердца. Я правда хочу, чтобы он был счастлив. Я разворачиваюсь и быстро ухожу, стараясь подавить свое желание обернуться на него.