Из кемосийских шахт

“Ваша норма за день не выполнена”, — вновь слышался монотонный голос сервитора, летавшего в плохо освещённых стенах пещеры меж сгорбившихся людей. Слышать эти слова из раза в раз было невыносимо, отчего уже покрывшиеся мозолями от тяжёлой работы руки юноши невольно сжимались в кулаки. Это был лишь третий день шестидневной рабочей недели и лишь пятый час восьмичасовой смены, да и то восьмичасовой лишь по одной причине – Люций был ещё юн. Но радоваться своему счастью парень не мог так легко, ведь по причине своего возраста и бурлящей молодой крови он куда меньше привык к однообразной, как казалось, совершенно не стоившей его работе, к упрёкам начальства, да и к этому вечно жужжавшему над ухом куску покрытого металлом мозга. “Ваша норма за день не выполнена”, - повторил сервитор вновь, что заставило черноволосого повернуться к источнику звука. Один удар кулака - чудо технологий отлетело в сторону, ударившись об стену. Юноша же лишь стёр с лица поступивший пот. Смена завершилась, и самая молодая часть рабочих покинула шахту. Кто-то переговаривался и даже отпускал шутки, но большинство лиц не выражало ничего, кроме усталости. Люция толкнул в плечо другой парень, тучный и толстый, известный как Гайвер Бранс, на что тот ответил лишь недовольным взглядом, намекнув, что в общении не слишком заинтересован. Гайвер, в целом, был таким же, как он, если подобно другим шахтёрам своих определять по принадлежности профессии, только вот собеседником интересным он Люцию совершенно не казался. Люций смеялся над ним и ни капли не стыдился на этот счёт: за его лишний вес, за недалёкость, за чрезмерную любовь к женским фигурам, но вечные отказы со стороны дам. Но истинная причина неприязни к Брансу была в другом: он не понимал тех, кто хочет что-то менять. “Я бы не брался за клинок на месте тебя. Это удел дворян или вроде того…” — фраза не обидела Люция, но всё равно заставила сделать вывод. После возвращения домой юноша был рад ощутить привычный вес меча на своём поясе. Он сменил рабочую робу на черную, потасканную, но всё же не настолько опостылевшую одежду. Взяв меч в руки, прямо в своей комнате Люций сделал пару выпадов, прочертив воздух несколькими режущими ударами. Сверив собственные средства, парень понял, что зарплаты едва ли хватило бы на рацион получше хлеба с водой в течение хотя бы недели. Но это того стоило, как Люций считал, ведь он купил нечто более важное — клинок. Настоящее оружие, а не те тренировочные или низкокачественные мечи, на которых он учился. Всё же иметь при себе подобное низшим классам было не запрещено, только вот обучение денег хватало далеко не всем, да и появляться с ним нужно было в людных местах осторожно, чтобы не приняли за бандита или провокатора. Тренировки заняли достаточно времени, чтобы большая часть ровесников Люция давно уже пришла к своим домам, потому, выйдя на улицу, юноша пересёкся взглядом с более старшей, уходящей со смены, группой шахтеров. Идя рядом, он чувствовал даже превосходство над ними, потому что имел при себе своё лезвие. Но парень к ним прибился, потому что вечер всё равно был потратить особо не на что. Если бы кто-то другой высокого статуса погулял по рабочим районам Кемоса, он бы вряд ли узнал тут восставшую из пепла планету, что считалась столицей искусств и культуры. Вместо золотого блеска на шпилях зданий и величественных монументов можно было увидеть лишь лишённые всякого изящества многоквартирные дома, сваленные из досок убежища бездомных, и уличную грязь. Тут не читалось глубокомысленных стихов, шахтёрам и заводским рабочим не были знакомы произведения искусств, носивших имя Феникса музеев, максимум, в кабаках распевались старые кемосийские песни или даже куплеты с похабным содержанием. Люций определённо знал, что хотел бы другой жизни и стремился к ней, пусть и её он почти не видел. — Всё ещё носишь эту штуку при себе, малец? — обратился к нему мужчина за сорок, заросший тёмной бородой. — Ношу. Потому что хочу и имею право, — парень усмехнулся, понимая, что за свои слова он не отплатил бы ничем. — Вот все как все, а ты больно чудной. — буркнул мужчина, изумленно глядя на всего-то шестнадцатилетнего Люция. — Знаешь, может попал бы и в легион, коль был бы помоложе да родители побогаче. Легион…Почти все на планете знали о космодесанте, но лишь единицы видели их своими глазами. Большинство знало о них лишь по картинкам, в том числе и Люций, и, что уж скрывать, испытывал перед ними тоже же благоволение, что и другие подростки его возраста, и такую же зависть. И зависть была вызвана не только тем, что Дети Императора были величайшими из воинов, хотя по этой причине в большей мере, но и потому, что путешествовали по всей галактике, не копаясь в грязи на этой проклятой планете... Хотя нет, слава. Именно слава была камнем преткновения, из-за которого симпатия Люция к космическому десанту граничила с неприязнью. Местная таверна всегда была заполнена множеством людей, как правило, низкого социального положения, что пришли выпить низкосортного пива. Люций сел рядом с другими шахтёрами, хоть выпивку едва ли можно было бы купить на пару завалявшихся в кармане монет. — Да не волнуйся ты, я налью, — один из мужчин усмехнулся, потрепав Люция по плечу. — Все мы в одной лодке, парень, это богачам нравится катить бочку даже друг на друга. Юноша был даже удивлен такой щедростью, но потом припомнил, что предложивший ему выпить неплохо был знаком с его родителями. При этом Люций даже его имя вспомнить не мог, что могло бы вызвать стыд и неловкость, но по каким-то причинам не вызвало. Монеты звонко ударились о стол, после чего их взял постаревший бармен с сильной рыбной вонью изо рта. Напитки же раздавала девушка, вероятно, лишь на пару лет старше самого Люция, симпатичная на лицо и фигуру, несмотря на видимые мешки под глазами. Парень ей даже пару раз подмигнул, хоть и понимал, что в плане внимания был тут далеко н — Понравилась она тебе, вижу? — произнёс бородатый шахтёр. Затем он заметил изумленное лицо Люция. — Да не смотри ты так, будто бы что-то постыдное. А как у тебя с родными-то? Или не уж то опять ссора из-за того, что ты эту штуку купил? Мужчина указал на клинок, и Люция уже стал беспокоить этот разговор. Отвечать на чужой вопрос парень и не собирался, он уже и так думал отойти, как вдруг услышал за спиной треск стекла громкие крики. Потасовки здесь не были редкостью, особенно когда посетители изрядно выпивали, но в этот раз, похоже, всё перешло черту. Более старшие мужчины не обратили внимания, но Люций всё же решил повернуть голову в ту сторону. Два человека, почти что в два раза старше его, и та самая девушка, которая налила ему дешёвое пиво буквально пять минут назад. Один из них схватил девушку за руку, что заставило ту опрокинуть из рук выпивку, другой же поначалу пытался остановить первого и даже ударил товарища по руке, но после очередной кружки он и сам попытался залезть блондинке под юбку. "Не смей геройствовать, это плохо кончается. Они и так почти начали перепалку меж собой", — Люций услышал шёпот на ухо от сидевшего рядом мужчины. И правда, добычу пьяницы не поделили, но юноша уже ощутил прилив норадреналина по телу, что заставило выйти вперёд и уже положить руку на меч. — Грязные животные, — в голосе парня слышалось отвращение. На его слова один лишь засмеялся, достав тяжёлый боевой нож. — Глупый пацан. Что лезешь не в своё дело-то? — пьяница рассмеялся над попытками спасителя. — Глупый ты, раз достал нож против меча. — вес оружия в руке придал парню уверенности, что даже заставило его самодовольно улыбнуться. Мужчина улыбнулся лишь шире. — Пацан, да ладно. Ты что ли в воина играть решил? Гляньте-ка, аристократ в лохмотьях к нам пожаловал. Да ты этой штукой даже владеть не умеешь. Противник подался вперёд в тщетных попытках обезоружить либо ударить кулаком, но эти приемы были бесполезны против клинка. Юноша резко сделал шаг вперёд влево, уходя от потенциального удара и почти сразу перешёл на выпад. Он мог бы просто напугать, показать, до чего доводят лишние граммы спиртного, но Люций решил преподать урок более наглядно: он ударил. Один короткий укол в плечо заставил мужчину вскрикнуть от боли, а лезвие мальчишки впервые покрылось настоящей кровью. Второй мужчина тут же вскочил со своего места, забыв про столь желанную официантку рядом, руку которой он ранее сжимал. Тут уже судьба подкинула Люцию более серьёзного противника: уже у него меч был, непонятно, впрочем, откуда. Но если брать в расчет, что криминальные элементы так же посещали таверну, этот вопрос отпадал. Участь скулившего от боли и прижимавшего руку к месту ранения товарища не пугало его, а лишь вызывало гнев на юношу. Только вот тот и предположить не мог, что именно этого Люцию и было нужно. Стойка, которую принял оппонент была Люцию известна. Парень сделал шаг вперёд, чуть выставляя вперёд правую ногу, в правой руке находилось оружие. Первый ход он чисто из любопытства предоставил мужчине: тот так же подался вперёд, направляя оружие для колющего удара Люцию в бок. Парень предсказал это действие, сделав шаг назад влево и парировав своим мечом. Настоящая битва с риском для жизни приносила абсолютно иные эмоции, если сравнивать её тренировочными турнирами. Его кровь бурлила, заставляя тело будто бы двигаться само по себе. Казалось, благодаря практике у него возникло подсознательное чутьё вражеских ударов. Теперь в атаку перешёл сам Люций, но начать решил с ложного выпада, при котором направил меч в плечо противника. Тот парировал, только в последний момент парень отступил назад, отчего мужчина совершил позорную оплошность: он открылся. Следующие мгновение — новый неожиданный удар, после которого окровавленная рука оппонента упала на пол рядом с его же клинком. — Ублюдок! — прорычал тот сквозь зубы, после чего вокруг стала собираться толпа. Поначалу в глазах девушки читалась благодарность, но при повторном взгляде на отрубленную руку рядом её охватил страх. Реакция других собравшихся была так же неоднозначна: кто-то осуждал действия парня, кто-то хвалил и чуть ли не благоволил перед ним, будто бы тот был ожившим героем романа, но в основном все пребывали в состоянии шока. И всё же Люций ощутил в этот момент приятное чувство гордости, поскольку на него были обращены все взгляды. После первого покалеченного человека его рука с клинком слегка дрожала, но сожаления за свой поступок парень не испытывал. — Ты урод, что готов был лишить чести женщину, — Люций плюнул ему под ноги, торжествуя от собственной победы. — Тебе и твоему дружку раны будут напоминанием о том, что вы жалкие уродцы. Повезет ещё, коль наскребёшь на протез, не наскребешь - питайся с помойки. "Ваша дневная норма установлена" — произнёс сервитор уже привычные слова, стоило Люцию спуститься в шахту на следующее утро. Парень рявкнул, предвкушая очередной монотонный день работы, который каждый раз радовал лишь своим окончанием. Вдруг он почувствовал тёплое прикосновение матери к своему плечу, которая, похоже, не торопилась в собственный участок ради встречи с сыном. Только вот Люций говорить не хотел, ведь достаточно он услышал ещё в прошлый вечер. Родители, узнав о случае в таверне, не считали его героем, наоборот, осуждали за безрассудство и неоправданную жестокость. Отец хотел лишить его обошедшегося в столь большую сумму клинка, да и мать была с ним полностью солидарна. — Сын, это всё молодость, — женщина говорила с мягкостью, но Люций будто бы видел в этом фальшь. — Годок – другой, и ты бросишь свои мечи, а потом и работа с семьёй времени не оставят... — Вы не на своём месте, женщина, — послышался голос смотрителя, и Люций никогда ещё не был так этому рад. К матери юноша и не повернулся, включив бур и приступив к работе. При этом мыслями он невольно возвращался к вчерашнему поединку в таверне и своей победе.