Empty thoughts. (Пустые мысли)

      Первое, что она увидела, когда сознание вернулось к ней, были большие черно-коричневые глаза, которые смотрели на неё немигающим взглядом. Бездонная пустота — вот что она увидела в этих глазах, внезапно пришло понимание, что животное перед ней мертво.       Сил отвести взгляд от завораживающе красивого животного не было. Короткая коричневая шерсть, небольшие рога, судя по всему, оленю было всего три-четыре года, ещё совсем молодой. Она даже могла почувствовать остаточное тепло его тела, значит с момента смерти прошло совсем немного времени.       Но почему она видит оленя? Она прекрасно помнила, как её привели в операционную и вкололи наркоз. Помнила, как считала от десяти до единицы, но досчитать успела только до семи. Но вот зачем она пришла в больницу, для чего нужна была операция, вспомнить не получалось. Она знала, что это очень важно для неё, вопрос жизни и смерти. Может, она была смертельно больна?       На периферии зрения появились красно-синие отблески, как от мигалок скорой помощи, на которой она ехала, держа за руку кого-то очень важного. Частичку её души. Да, этот человек, был самым важным в её жизни, ради него она бы, не задумываясь, умерла или убила. Это ему нужна была операция. Но почему тогда в операционной оказалась она?        Воспоминания никак не хотели структурироваться, малейшее напряжение вызывало сильнейшую боль в голове, свои конечности ощущались как желе, словно ей вкололи эпидуральную анестезию. Но когда она успела узнать, как именно действует эта анастезия?        Образы приходили медленно, словно неохотно. Вот она с огромным животом, в бесформенной больничной сорочке, просит поставить ей обезболивающее. А вот она прижимает к себе тёплый комочек с густыми чёрными волосами.       Когда это было?       Тринадцать лет назад. Точно! Прошло тринадцать лет, но что потом?       От размышлений её отвлекло движение. Прямо перед ней стоял мужчина, даже парень: слишком молодо он выглядел. В свете мигалок его кожа казалась неестественно бледной, с лёгким синеватым отливом. Небрежно уложенные волосы ловили красные всполохи, от чего они приобретали благородный бронзовый оттенок. Парень был непозволительно красив, или это её накаченное наркозом подсознание подкидывало странные образы?       «Вот это убойный наркоз! Но откуда здесь олень?»       Она вновь перевела свой взгляд на мёртвое животное, оно никуда не исчезло. Олень всё также смотрел на неё своими мёртвыми глазами. Смотреть на красивого парня было приятнее.       Высокий, хотя ей сложно было судить, она-то лежала у его ног. Странные конечно фантазии, но другого не было, Поэтому она со всей тщательностью принялась его рассматривать, пытаясь вспомнить кого он ей напоминал.       Квадратный подбородок, яркие ровные губы, нижняя чуть больше верхней, высокие скулы, длинные ресницы, к сожалению цвет глаз с такого ракурса она разглядеть не могла. Но создавалось впечатление, что на таком красивом лице и глаза должны быть необыкновенные. Может зелёные? Не такие как у неё – болотные, а яркие, словно сосновый лес.       Жилистое мужское тело обтягивала серая футболка, чётко очерчивая широкие грудные мышцы и узкую талию. Низко сидящие тёмные джинсы плотно сидели на бёдрах, и она готова была зуб отдать на то, что если спустить эти джинсы чуть ниже и приподнять футболку, то можно будет увидеть тазобедренные кости и рельефный живот с полоской волос, уходящей вниз.       Она сглотнула вязкую слюну, имеющую нетипичный металлический вкус. Слишком давно не было секса, вот и чудятся всякие сексуальные личности.       Она поняла на кого был похож этот парень. На мокрую мечту всех девочек-подростков двухтысячных. Как давно это было? Кажется ей было восемнадцать, когда вышел первый фильм.       «Какой Красавчик! Ты мой доктор? С каких пор Роберт Паттинсон в доктора заделался?»       Этот парень так и продолжал стоять над ней, чуть склонив голову в бок, словно к чему-то прислушивался. Он замер, казалось даже его грудная клетка не шевелится, чтобы сделать вдох. Это конечно было бредом, ведь всем нужен воздух. Но под действием наркоза может происходить все что угодно. Ведь так?       Кто-то летает, кто-то видит умерших родственников. Для неё раньше наркоз был просто темнотой, а вот на отходняках всегда плакала. Так что отсутствие дыхания у стоящего над ней парня, не было чем-то удивительным. - Я нашёл её, ещё жива, но кажется бредит, её мысли спутаны.       Господи, этот голос был лучшим, что она слышала в своей жизни. Даже несравненный Алан Рикман нервно курит в сторонке со своим глубоким баритоном. Звуки, что вылетали изо рта этого чуда, словно музыка, ласкали уши, обволакивали всё тело и заставляли душу петь с ним в унисон.       Кажется, она отключилась на какое-то время. Может, наркоз стал отпускать? Следующее, что она увидела была светловолосая макушка склонившаяся над ней.       Прохладные пальцы ощупывали шею, а взгляд мужчины изучал её голову, но когда он посмотрел ей прямо в глаза, она поняла, что пропала. Теперь во всех своих снах она будет видеть только эти янтарные радужки, ни одни глаза в мире не сравнятся с той красотой и заботой, что она увидела в них.       Мужчина, а это был именно он, склонился ещё ниже и стал прощупывать её грудную клетку. Его пальцы действовали осторожно, стараясь не причинить дискомфорта, но ей было все равно. Тело до сих пор ощущалось как желе.       «О мой Бог, ещё один Красавчик! Не будь я под наркозом и не знай, что это глюки уже бы разложила его прямо здесь. Дайте ещё два наркоза, не хочу, чтобы секси-доктора уходили.»       Она заметила, как на губах парня заиграла улыбка, словно он прочитал её мысли. Ну и пусть! Раз она под наркозом, то и ему все можно.       На шею надели фиксирующий воротник и крепкие руки подхватили её под плечи, кажется кто-то держал её ноги, но ей это было не интересно. Тело переместили на что-то твёрдое и зафиксировали ремнями. Мужчина со светлыми волосами склонился над ней, надевая ей на лицо маску и она смогла рассмотреть его лучше.       Между этими двумя фантастическими мужчинами было незримое сходство. Идеальные черты лица, словно они выиграли в генетическую лотерею. Скорее всего они родственники, иначе никак не объяснить их сходство. Плавные линии, бледная кожа, а аромат просто восхитительный. Напоминает запах леса после дождя, свежескошенной травы и морозного ветра. Почему-то сделать очередной вдох оказалось сложнее, как будто в грудь воткнули раскалённую железку.       В следующий раз, когда она снова начала различать предметы вокруг себя, то увидела лишь белый потолок, с длинными белыми лампами. Кажется её куда-то везли. По остром запаху спирта и медикаментов, она поняла, что находится в больнице. Точно! Она же приехала на операцию. Наверно её уже везут в палату и скоро она увидит его.       Вспомнить кого она должна увидеть не получалось. Она пыталась снова и снова, но ноющая боль в голове не давала сосредоточиться. В этот раз наркоз отпускает дольше, чем до этого. Всё – таки возраст берет своё и в тридцать два, его переносить тяжелее, чем в двадцать. Значит ей тридцать два, хоть что-то удалось вспомнить. Надо поспать, потом обязательно станет лучше…       Слух уловил противный протяжный писк и глаза закрылись. - Есть сердцебиение. - Отлично! Анна, ты слышишь меня? Открой глаза, моргни один раз если да, два раза, если нет.       Открыть глаза было неимоверно сложно, но не подчиниться этому мягком голосу было невозможно. - Молодец! Ты меня слышишь? – мужчина встревоженно смотрел на неё.       Веки опустились и поднялись вновь. Моргнуть один раз было не сложно. - Ты знаешь где ты?       Она снова моргает. Конечно ей известно, что она в больнице. Вот только секси-доктор должен был остаться в наркозом бреду, а не разговаривать с ней. - Ты что-нибудь помнишь?       Моргает раз… и ещё. Она абсолютно не уверена, что то что она помнит имеет хоть какой-то смысл. Вполне возможно всё это бред её больного воображения. Может она просто спит или вообще умерла? - Ясно. Готовьте вторую операционную, мне нужен доктор Грант, у девушки обширные повреждения мягких тканей и доктора Стивенсона тоже позовите, - обратился блондин к кому-то ещё, кого Анна не видела со своего ракурса. - Доктор Грант не может ассистировать. - С чего вдруг? – она услышала рассерженные нотки в бархатном голосе. - Конфликт интересов. Девушка на вашем столе его внучка.       Смысл сказанных слов доходил до неё очень медленно, словно сквозь воду. Она не может быть чьей-то внучкой. Её родные бабушки и дедушки давно мертвы, так же как и родители. Может её с кем то перепутали? В российских больницах чего только не случается.       И в этот самый момент в голове раздался звон. Доктор говорил с ней не по-русски, но она его прекрасно понимала.       «Что за чёрт?»       Паника накатила резко, словно накрыла волной. Сердце гулко заколотилось, а воздух не хотел проникать внутрь. - Чёрт! Тогда вызывайте, любого, кто свободен! Держись, Анна! Я вытащу тебя! – она почувствовала как тело тряхнуло и её снова куда-то повезли. - Доктор Каллен! – отчаянный мужской крик разнёсся по коридорам больницы. – Карлайл! - Доктор, Грант, каждая секунда на счету, - они остановились, видимо зайдя в лифт. - Спаси мою внучку, Карлайл. Умоляю тебя… - Я сделаю всё возможное и не остановлюсь пока не буду уверен. «Доктор Каллен… Доктор Карлайл Каллен… Да ну, нет! Точно наркоз убойный!» *** Форкс Июль 2004 год       Плавать в темноте было проще, чем видеть радужные сны про красивых мужчин, один из которых Карлайл Каллен, а второй судя по тому, что он вылитый Роберт Паттинсон, Эдвард Каллен.       Глубоко убеждённая, что всё ей привиделось она не спешила открывать глаза. Первым делом было необходимо восстановить хронологическую цепочку своих воспоминаний. Но именно тут она наткнулась на мутную плёнку. Все как будто было затянуто плотным полиэтиленом. Вроде бы и видно, но разглядеть детали не получалось. Чётко она помнила только своё имя и возраст, даже фамилия затерялось на просторах подсознания. А ещё она помнила тёплое маленькое тельце на своём животе. Значит ли это, что у неё был ребёнок?       Мальчик…       Это был мальчик, но имя ускользало, как песок сквозь пальцы. Но ей удалось вспомнить, что под нож она ложилась ради него. Что-то было связано именно с ним. От этого зависела его жизнь.       Мерный писк аппаратов постоянно сбивал её с мысли. Сон окончательно ушёл.       Только сейчас она поняла, что изо рта торчит какая-то трубка, губы были пересохшими и потрескавшимися. Сглотнуть или сделать привычный вдох, перестало получаться. Паника снова захватила тело. Она понимала, что нельзя паниковать, но организм переставший получать необходимый кислород посылал импульсы в мозг, заставляя тело трястись в судорогах. Рядом противно запищало. - Анна, стой, не двигайся, сейчас я всё уберу, - мягкий мужской голос проник в уши, бороться с паникой стало легче. Его хотелось слушаться.       Глаза застилала пелена из слёз и разглядеть своего спасителя не представлялось возможным.       Трубка вылетела из горла с противным чавком и дышать сразу стало легче. Она попыталась поднять руки, чтобы вытереть лицо от слёз, но ничего не получилось, тело до сих пор было как желе, вроде и чувствуешь, а пошевелить не можешь. - Умница. Всё уже хорошо, ты очнулась и дышишь сама, это отлично, - доктор продолжал говорить с ней, попутно настраивая приборы и проверяя капельницу на её руке. – Пока не пытайся говорить, держи, - он прислонил к её губам смоченный в воде бинт, девушка сразу же впилась в него, пытаясь хоть немного утолить жажду. – Прости, больше пока нельзя, через двадцать минут тебе принесут лед, и тогда станет легче. Ты понимаешь, что я тебе говорю?       Она моргнула один раз, от чего слезы наконец пролились и перед ней предстал светловолосый мужчина в накрахмаленном больничном халате, поверх классической голубой рубашки. Греческий Бог, не иначе. Аристократично бледная кожа, прямой нос, чётко очерченные губы, небольшие круги под глазами, что свидетельствовали о бессонной ночи. Она перевела взгляд на окно, но тучи затянувшие небо не дали определить какое сейчас время суток.       Янтарные глаза с беспокойством смотрели на неё. Прохладные пальцы прислонились к запястью, считая пульс и сверяясь с аппаратом, что был надет на её плечо. - Значит запомнила. Это хорошо. Нам надо будет сделать несколько тестов, чтобы проверить, насколько сильно пострадал твой мозг. Я назначу МРТ, - доктор начал записывать назначения в планшет. – Ещё надо взять анализы, и обязательно осмотр окулиста. Твой дедушка сказал, что до аварии оба твоих глаза были синего цвета, - доктор продолжал говорить, но она его уже не слышала.       Слишком много информации, которая ей была неизвестна. Дедушка? Синие глаза? Авария? Нет. Всё было не так.       Дедушек у неё отродясь не было, умерли задолго до её рождения, глаза болотно-зелёного цвета с вкраплениями карего. И в аварию она последний раз попадала накануне тридцатилетия, она хоть и была незначительна, но желание водить машину отбило напрочь.       Пока она размышляла о странностях, что говорил ей доктор, он успел нажать какую-то кнопку на кровати и она приняла полусидячее положение, что позволило лучше осмотреть палату.       Напротив кровати висел небольшой телевизор, справа от него дверь, скорее всего в туалет, большое окно завешано жалюзи, небольшой кожаный диванчик под окном и шкаф. Всё остальное место занимала кровать и аппаратура и ещё было кресло для посетителей слева от кровати. - Анна, внучка*, - в палату влетел презентабельный мужчина, на вид слегка за пятьдесят. – Ты очнулась, девочка моя*. – он подошёл к кровати и мягко взял её левую руку в свою, тёплую и слегка шершавую.       Анна озадаченно переводила взгляд с секси-доктора на врача, что представился её дедом.       «Это неправда! Меня зовут Анна, у меня нет никаких родственников, кроме сына, даже мужа нет, у меня не может быть деда. Надо проснуться.»       Она с силой зажмурила глаза, но когда открыла картинка перед ней не поменялась. Все те же мужчины в белых халатах, в глазах у обоих неподдельное беспокойство.       Её организм не придумал ничего лучше, чем потерять сознание… *** -Очнулась? Это хорошо, заставила же ты нас поволноваться.       Анна открыла глаза, судя по тому что свет за окном ничуть не изменился, без сознания она провела совсем немного. - Открой рот, - она послушалась и её губ коснулся гладкий кусочек льда. – Не грызи, а то больше не дам. - Анна*, - она перевела взгляд на второго мужчину. – Ты помнишь, что случилось? *       Она покачала головой из стороны в сторону. Двигаться становилось легче, больше не было того жуткого чувства онемения. Кровь устремилась к кончикам пальцев и их стало покалывать. - Ты помнишь как меня зовут? *       Она снова покачала головой. Этого мужчину она видела второй раз в жизни и понятия не имела каким образом он мог считать её своей внучкой. По возрасту она максимум дочкой могла быть. - Доктор Грант. Если это возможно, перейдите пожалуйста на английский. Я конечно изучал русский в качестве факультатива, но боюсь мои знания могли запылиться. - Конечно, доктор Каллен.       И вот опять, этот доктор Грант обратился к блондину – доктор Каллен. Может она все ещё спит? Потому что иначе ей впору переезжать в палату с мягкими стенами. - Анна, ты помнишь, как зовут твоих родителей?       Она снова качает головой и одинокая слезинка скатывается из глаз. Она действительно это забыла. Она знала, что их уже давно нет, но забыть их имена было слишком больно.       Доктор Грант тяжело вздыхает, и на его глаза наворачиваются слёзы. - Карлайл, что скажешь? - Надо сделать МРТ, после чего мы сможем судить насколько сильно затронута память. «Всё-таки Карлайл чёртов Каллен! Как? Ну как со мной могло такое случиться?» - Анна, сейчас тебя отвезут на МРТ, после чего возьмут анализы. Ты понимаешь, что я говорю?       Анна кивает, она прекрасно понимает, что для того, чтобы разобраться, что с ней не так, надо сперва провести все необходимые анализы и исследования. - Речь доктора Гранта ты тоже понимаешь? – она снова кивает в ответ. – Знание языков сохранилось, это огромный плюс. Ближе к вечеру я вернусь и мы попробуем поговорить, как раз все анализы будут готовы. – он утешающе сжал её руку поверх одеяла и вышел из палаты.       "Подумать только, Карлайл Каллен! Грёбаные Сумерки!"       Анне до жути хотелось проснуться, но сколько бы она ни закрывала глаза ничего не менялось. Она практически ничего не помнила об этом фильме, только имена героев, да вампирские способности. Примерно такие же воспоминания были и о других фильмах, которые она смотрела.       Как же всё-таки избирательна память, информация, которая касалась её семьи была почти стёрта, но знание имён героев, посредственного в общем-то фильма, чуть ли не неоновой вывеской горело перед глазами. - Анна, когда ты будешь готова, нам надо будет поговорить. Слишком многое изменилось. Мне так жаль, - доктор Грант всё ещё держал её руку.       Вскоре за ней пришла медсестра, отключила несколько аппаратов и прямо на этой же кровати отвезла на МРТ, где помогла перелечь, а потом вернула её обратно.       Доктор Грант к тому времени покинул её палату, отправившись на операцию.       Анне предстояло многое переварить. В первую очередь, осознать где она находится, какой сейчас год и сколько ей лет?       Сложнее всего было поверить, что она попала в фильм или книгу. Может это просто совпадение и доктор Каллен не был трёхсотлетним вампиром? Правда проверять желания не было. Интуиция подсказала, что ей надо как можно меньше отсвечивать, чтобы ни один из их семьи не заподозрил, что ей что-то известно.       Если это всё-таки так и она попала в Сумерки, то придётся держаться как можно дальше от Вечного страдальца Эдварда, он умел читать мысли, а она понятия не имела, послали ли ей высшие силы какой-нибудь блок. Рисковать не хотелось. Тем более, что память услужливо подкинула воспоминание об ухмылке на лице медноволосого вампира, после того, как она подумала о том, чтобы заняться сексом с Карлайлом.       Оставалось надеяться, что их пути никогда не пересекутся и она просто начнёт новую жизнь и проживёт её совершенно по-другому.       Ведь кто хоть раз не мечтал о втором шансе? Все, и она в том числе. Смириться, конечно, будет не просто, но сделать она всё равно ничего не может, поэтому придётся начинать всё заново. ***       Доктор Каллен вернулся только через три часа. За это время Анна успела ещё раз поспать и смириться со свалившейся на неё действительностью.       Ужасно хотелось помыться и наконец посмотреть на себя в зеркало.Тонкие кисти и длинные пальцы никак не могли принадлежать её истинному телу. Всю свою сознательную жизнь Анна была полненькой и только к тридцати годам взялась за себя, изменив питание и начав бегать. Всё это нужно было для операции. Получалось, что она готовилась к ней больше двух лет, но так и не вспомнила для чего это было надо. Воспоминания как вспышки резко загорались и также быстро затухали        Тело пока ещё плохо слушалось, но руки уже удавалось немного приподнять, правда они в этот момент тряслись как у заправского алкоголика. Пальцы на руках и ногах с трудом, но сгибались. При должном упорстве и физиотерапии, она скоро встанет на ноги.       Следом за Карлайлом в палату вошёл доктор Грант. - Анна, как себя чувствуешь? - поинтересовался доктор Каллен, устанавливая её снимки на большой белый экран и пододвигая его к кровати, чтобы ей было лучше видно.       Анна неопределённо пожала плечами. - Я изучил твои снимки и должен сказать, что всё не так плохо, с учётом тех травм, что ты получила во время аварии. К сожалению некоторые повреждения необратимы и скорее всего твоя память полностью так и не вернётся. Возможно только некоторые отрывки, - он подошёл ближе к кровати и положил обе руки на спинку. - Сейчас мы должны проверить насколько сохранились твои двигательные и речевые функции. Настало время говорить, - он мягко улыбнулся и Анна снова потерялась в его неземных глазах.       Вот только она боялась начать говорить. То что она понимает английский язык ещё не значит, что она вдруг резко научилась на нём разговаривать. В школе и позже в институте у неё была твёрдая "четвёрка" по предмету, но не более. О разговорном английском она даже и не мечтала.       - Ты не хочешь говорить? Или не можешь?       Она облизнула пересохшие губы, перевела взгляд с одного мужчины на другого, ища поддержки, громко выдохнула и открыла рот. - Мне жаль... - голос был сиплым после долго молчания, но английская речь слетела с её губ, как родная. Она вновь посмотрела на доктора Гранта, теперь оставалось проверить русскую речь и ещё один камень с плеч упадёт. - Мне жаль, что я ничего не помню*       - Внученька, главное, что ты жива, а воспоминания мы создадим новые, - доктор Грант утёр слезу и сжал пальцы девушки в своих руках. - Теперь тебе надо будет как можно чаще практиковаться в речи, - доктор Каллен широко улыбнулся. - Лучше будет, если будешь продолжать практиковать сразу два языка. Теперь проверим двигательные функции, - он натянул одноразовые перчатки, и откинул одеяло с её ног. Сперва провел ручкой с ребристым наконечником по обеим стопам, смотря на то как пальцы поджимаются, а затем приложил обе ладони к ступням. - Надави со всей силы.       " Три ха-ха, секси-доктор! Чтобы сдвинуть твои ладони с места нужен по меньшей мере бульдозер!"       Анна напрягла свои ноги изо всех доступных ей сил. Естественно её потуги для доктора Каллена, были словно укус комара, но он хотя бы изобразил, что её ногам удалось сдвинуть его ладони.                     - Отлично, - он сделал пометку в планшете. - Теперь руки, - он взял обе её руки, даже сквозь латекс чувствовался холод его кожи, его нельзя было назвать ледяным, но значительно ниже привычной температуры тела, градусов двадцать восемь, может чуть ниже. На ногах, кстати, холод чувствовался не так сильно, но Анна списала это на ещё не восстановившееся кровообращение. - Сожми мои пальцы, - с руками дело обстояло чуть лучше, она смогла почувствовать, что пальцы доктора не твёрдые как камень, а просто намного плотнее по структуре, чем её собственные, но если не знать, кто держит за руки, ни за что не догадаешься, что это не человеческие руки. - Всё, сил нет, - Карлайл опустил обе её руки поверх одеяла. - Ты молодец. Осталось немного. Попробуй приподнять руки насколько сможешь и я тебя оставлю в покое.       Анна постаралась поднять руки, ей удалось приподнять их всего на десять сантиметров от кровати, при этом пальцы жутко тряслись, а на лбу выступила испарина. Руки тяжело упали на кровать, пальцы продолжали мелко подрагивать.       - Вот и всё. Я назначу тебе физиопроцедуры, каждый день не менее двух часов. И в промежутках старайся сама тренировать свои мышцы. Капельницу оставим ещё на пару дней, пока ты вновь привыкаешь к нормальной еде. Если нужны будут обезболивающее, то я оставлю пометку для медсестры. - Не надо, у меня ничего не болит, только все тело вялое. - Хорошо. Я пришлю медсестру через час, она уберёт катетер и поможет тебе принять душ. - Спасибо, доктор Каллен. - Не за что. Поправляйтесь, увидимся утром. Доктор Грант, - он кивнул мужчине, что всё это время просидел в кресле для посетителей. - Анна, - заговорил доктор Грант. - Я понимаю, что ты очень устала, но нам надо многое обсудить. Тебя слишком долго не было. - Сколько? - она откашлялась. - Сколько я была без сознания? - Три недели, завтра твой день рождения. - Я не помню, когда он, - она вымученно улыбнулась. - Я даже не помню сколько мне лет. - Завтра третье июля, тебе исполнится восемнадцать лет, ты родилась в 1986 году. В прошлой жизни она родилась 3 июля 1990 и дожила почти до тридцати трёх. Может, и прав был доктор Каллен, и какие-то моменты будут вспыхивать в памяти, как, например, дата её рождения. По крайней мере до этого так и было. - Отчего не четвёртое? Так бы можно было подумать, что салюты в мою честь запускают. - Ты всегда так говоришь, - он улыбнулся. - Я не знал очнешься ты или нет, поэтому продал вашу квартиру в Сиэтле, деньги лежат на твоём счету. Мне пришлось похоронить Артура и Энди самому. Когда ты выздоровеешь, если захочешь, конечно, я тебя отвезу к ним. - Спасибо. Ты поступил правильно с продажей квартиры. Всё равно я не помню, что там было, - она тяжело вздохнула. - А мои вещи? - Я перевез их сюда, они все в твоей спальне в моем доме, и некоторая часть в гараже. - Хорошо. Надеюсь, вещи помогут мне вспомнить хоть что-нибудь. - Я тоже на это надеюсь, милая, - он похлопал её по руке и поднялся из кресла. - Я знаю, ты не очень любишь Форкс, но теперь он станет твоим домом, на ближайшие пару лет, пока ты не закончишь школу и не поступишь в колледж. Я всегда мечтал, что ты захочешь пожить со мной, но не таким способом... - Дедуля*, - Анна протянула руку и взяла его пальцы. Ей было искренне жаль мужчину, что в один миг потерял всю семью, и пусть он думает, что его внучка жива, но ей то известно, что она всего лишь самозванка, занявшая чужое тело. - Мы справимся. Вместе. Ты и я. - она попыталась улыбнуться, но на глаза навернулись слезы. - Мы создадим новые воспоминания.