Влечение

      — Сакура-сан? — молодая девушка, ещё совсем девочка, сидевшая за стойкой у главного входа подняла удивлённый взгляд на силуэт, ворвавшийся в широко раскрывшиеся двери больницы. — Нам докладывали, что вы будете не раньше, чем через три дня. Разве господин Учиха… ой!        Не успев закончить фразу, девушка тут же вскрикнула, стоило острому каблуку коллеги постарше больно ткнуть её в лодыжку под столом. Она в недоумении повернулась к ней, и та встала и тут же заговорила:       — Добрый вечер, Сакура-сан! Пока вас не было поступила пара новых пациентов, ничего особенного, обычная простуда с осложнениями. Немудрено, такой ветер последние дни стоит. А ещё! Из второго отделения отправили отчеты за месяц, я их еще не проверила, сегодня не успеваю, смена вот-вот закончится, но если хотите, я могу остаться и доделать.       — Спасибо, Айамэ, не нужно, — Сакура внимательно выслушала её, затем скользнула недоверчивым взглядом по новенькой помощнице Айамэ, — ты сегодня никуда не торопишься?       — Н-нет, Сакура-сан, — девушка жалобно посмотрела на Айамэ, ища поддержки, — хотя я сегодня после смены собиралась…       — Вот и отлично! Тогда займись отчётами второго отделения, я хочу, чтобы они, полностью оформленные, были у меня максимум к пяти утра, — отдав приказ, Сакура пошла прочь от стойки, и бойкий стук каблуков главного врача Центральной больницы Конохи удалился вглубь коридоров.       «Господин Учиха», — презрительно усмехнулась девушка. Она зашла в свой кабинет, оставила пальто на крючке у двери, швырнула сумку на стол и устало плюхнулась в кресло, тут же скинув с ног неудобные туфли. Её рабочий стол с компьютером стоял напротив двери, почти у окна, которое находилось на несколько шагов позади от спинки кресла. Вдоль левой стены располагался большой дубовый стеллаж, сплошь уставленный редкими книгами по медицине — подарками от представителей разных стран, с которыми сотрудничала Коноха. У противоположной стены стояла небольшая софа для посетителей, рядом с ней горел напольный светильник, а с другой стороны от диванчика в вазе стоял роскошный букет из сухоцветов: большие бледно-розовые пионы и лиловые люпины, украшенные листьями зелёного папоротника — подарок Ино. Единственный всплеск цвета в этой комнате. «Я знаю, что ты забываешь ухаживать за цветами. За этим букетом не нужно следить, и он не «воняет». А ты — чтобы поставила его в свой кабинет, а то я точно умру от «духоты», если ещё раз окажусь там», — Сакура вспоминала слова подруги каждый раз, когда её взгляд падал на цветы.       Первым делом достав из сумки телефон, она посмотрела на часы — 22:26 — открыла телефонную книгу, позвонила Сараде, но ответа не было. Сакура тяжело вздохнула и нажала кнопку включения на компьютере. Пока он загружался, девушка ещё раз посмотрела на экран телефона, будто за несколько секунд что-то могло измениться. Однако спустя мгновение телефон завибрировал, покатившись по столу, тишину разбила вдребезги стандартная мелодия из нескольких нот. На экране высветилось имя Наруто.       — Сарада с тобой? — сходу спросила девушка.       — Да, всё хорошо, я как раз звонил сказать тебе. Саске заходил… Сакура, ты как вообще? В порядке? — обеспокоенно спросил Наруто приглушенным голосом.       — Нормально, — скупо ответила Сакура. А что ещё она могла ему сказать?       На другом конце линии послышался тяжёлый вздох:       — Ты, как обычно, на работе?       «Угу» вместо ответа.       — Я могу сегодня взять Сараду к нам, а ты отдохни немного, — мягко сказал парень.       — Если она захочет, — раздражение утихло, — Спасибо, Наруто.       Сакура положила телефон и устало выдохнула, взглянув на портрет дочери на столе. Когда-то вместо него там было их общее семейное фото, но Сакура держала их совместную фотографию подальше от своих глаз - в ящике рабочего стола, заваленную кипами отчётов и прочих пылящихся без дела бумажек. Её рука сама потянулась туда и наощупь вытащила один из первых семейных портретов, на который она не могла больше смотреть, как не выносила и их общее командное фото, каждый миллиметр которого она выучила наизусть за многочисленные бессонные ночи в обнимку с ним. Впрочем, то фото всё же было настоящим, с живыми, прожитыми эмоциями. Она могла вспомнить эту слабую, наивную девчонку и эгоистичного, замкнутого в своей одержимости мальчика, в которого она была влюблена по уши: она по-своему любила их. Но глядя на редкие «семейные» фото, Сакура будто никак не могла сказать, кто были эти люди. Этот неловкий мужчина, осторожно приобнявший за плечо эту нежную цветущую женщину с робкой улыбкой и "исполнившейся" мечтой.       Кто они?       Какой была их жизнь? Таких счастливых и спокойных.       Тяжело вздохнув, она засунула фото обратно в глубь ящика и небрежно задвинула его. В глубине души Сакура Учиха понимала, что вряд ли когда-нибудь узнает о том, что такое счастье. И это подсознательное отчаяние мучало её каждый раз, когда она оставалась наедине с собой, не занятая делами по дому и работой.       — К чёрту, — Сакура свернула окно с докладом о расходах отдела по контролю медикаментов, понимая, что, погрузившись в свои мысли, уже пятый раз читает одну и ту же строчку.       Она запустила руку в сумку, торопливо выудила оттуда ключ, почти на цыпочках подошла к входной двери и медленно опустила ручку вниз, чтобы удостовериться, что она не оставила её открытой, а затем юркнула к запертому шкафчику, встроенному в стеллаж с книгами в самом низу. Аккуратно провернув ключ, чтобы замок щелкнул как можно тише, Сакура отворила дверцу. Внутри стояла начатая бутылка миндального ликёра и одинокий бокал, а в тени, за бутылкой, лежала пачка сигарет с вишнёвым фильтром и самая обыкновенная пластмассовая зажигалка. Девушка сгребла содержимое в охапку и перетащила на стол, не забыв вернуться обратно, чтобы тихонько, без хлопка прикрыть дверцу.       Устроившись в кресле с бокалом в руке, Сакура сделала глубокий вдох и как обычно стала представлять, какими были бы следующие несколько дней, если бы Саске всё же решил остаться. Не то чтобы она делала это специально, но ей больше не о ком было мечтать. Она думала о нём в детстве, думала в самом разгаре своей юности, думала о нём и сейчас, когда очень хотелось снова суметь, как прежде, наивно и бессмысленно помечтать о любви. С каждым прожитым в разочарованиях годом её мечта становилась все дальше от неё и чужероднее. Но сейчас её щеки раскраснелись от нескольких глотков крепкого напитка, голова стала легкой и более дружелюбной к нежным глупостям, бесцеремонно ускоряющим пульс.       Через десяток минут Сакура поднялась на крышу больницы. Слегка трясущимися пальцами она вытянула сигарету из едва начатой, но помятой пачки, зажала её губами и, спрятав от ветра, подожгла, втягивая сладкий дым. Наблюдая, как скоро улетают с ветром почти не видные пряди белёсого дыма, смакуя ощущения от крадущегося по оголенным предплечьям под одежду холода, Сакура провела кончиками пальцев по коже, её веки опустились, нежно подрагивая. На мгновение её голова опустела, словно затихшее перед самым первым раскатом грома поле. «Он никогда не останется», — первый выстрел молнии. «Отпусти его», — тут и там засверкали вспышки сиреневых ломанных линий. «Ты ему не нужна», — оглушительный ливень свалился тоннами воды. Девушка подожгла вторую сигарету, по её лицу ручьем побежали слёзы, и ветер тут же шершавым прикосновением стёр их с холодных щёк.       Снова оказавшись за своим столом, Сакура грубым движением наполнила бокал до середины — холод слишком отрезвил её — и возобновила попытки вчитаться в отчёт — единственное, что сейчас могло отвлечь её от мучительных монологов внутри себя.       Часы показывали 23:15, когда в дверь постучали. Сакура вздрогнула, едва не опрокинув на себя остатки ликёра, выдвинула большой ящик стола и быстро спрятала всё туда, не забыв по дороге к двери развернуть мятный леденец и закинуть в рот.       — А, Шизуне, это ты, — Сакура отворила дверь пошире, приглашая женщину войти.       — Давно не виделись, Сакура, — улыбнулась Шизуне, у неё в руках был поднос с двумя чайными пиалами и запотевшим стеклянным чайником, наполненным травами. От него исходил чудесный аромат.       — Да, наверное… У тебя сегодня разве ночная?       — Нет, — Шизуне поставила поднос на стол Сакуры, разлила чай по пиалам, протянула одну девушке, а затем опустилась на диван со своей пиалой в руках.       Сакура сделала глоток, аромат горячего настоя трав приятно коснулся её носа.       — Ну как? — Шизуне тепло посмотрела на девушку.       — Замечательный чай, Шизуне, как всегда, — Сакура не смогла улыбнуться в ответ, но в её взгляде отразилась огромная благодарность, как минимум за то, что Шизуне не лезет выспрашивать, не убита ли Сакура горем.       — Только не говори, что ты примчалась, только чтобы мне чай заварить.       Женщина засмеялась.       — Ну, вообще-то, это было главной причиной. А если серьезно, то у меня появилась информация, которая точно заинтересует главного врача.       — Главврач весь внимание, — сказала Сакура, продолжая едва заметно бегать взглядом по документу на мониторе.       — Сегодня мне наконец удалось договориться со страной Камня, чтобы они прислали нам ту свою новинку. Мы получим её уже на следующей неделе.       — Ничего себе! — Удивленно сказала Сакура, взглянув на женщину, — Как ты их так, а? Я не ожидала, что у нас получится так быстро наладить контакт с этим новоизбранным выскочкой на посту по медсотрудчинеству. Шизуне, ты должна сидеть в этом кресле вместо меня, я это точно знаю, — девушка вздохнула, вспоминая, как минуту назад торопливо упихивала сигареты и алкоголь вглубь стола.       — Брось, ты отличный главврач. А я себя привычнее чувствую в роли второго плана.       Сакура устало, но искренне улыбнулась, одарив женщину теплым взглядом:       — Ах, Шизуне, я без тебя никуда. Но знай, что ты не права.       Женщина смущенно отмахнулась:       — Ладно, это сейчас совсем не важно. За этой болтовнёй я почти забыла, что есть ещё кое-что. Сегодня где-то в три часа дня приходил господин Шестой Хокаге, спрашивал тебя.       — Меня? И что же он хотел? — без интереса спросила Сакура, пытаясь вчитаться в текст документа.       — Сказал, что хочет поговорить с тобой лично.       — Ерунда какая-то, — протянула девушка, заглушая свой голос яростным стуком по клавиатуре, — мы сегодня с ним виделись где-то точно после трёх, но ничего сверхважного он, кажется, не сказал. Опять забыл, наверное. Балбес. У него всё пошло наперекосяк с тех пор, как ты ушла с должности его помощницы, он сам мне жаловался. Ну что поделать, завтра сама спрошу у него, — Сакура сказала это таким тоном, что любому стало бы понятно, что ни у кого она ничего спрашивать не станет.       — Да, это действительно похоже на Наруто. Но ты слишком строга к нему, на него еженедельно сваливается гора работы. К тому же я говорила не о нём, — Шизуне, уже имевшая разный опыт общения с Сакурой, загадочно улыбнулась, выдержала паузу и, поймав нетерпеливый взгляд девушки, продолжила, — ваш сенсей сегодня вернулся в Коноху, Сакура.       Девушка с недоверием уставилась на Шизуне и не смогла вымолвить ни слова. Сакура с удивлением обнаружила, что её пульс сбился, дыхание стало неровным. Она не видела его несколько лет.       — И что же… — неудачная попытка не выдать волнение, в груди не хватило воздуха, — ты сказала, что он хотел о чем-то поговорить со мной? С ним всё в порядке?       — Я не знаю, я сказала, что ты занята на ближайшие три дня, и предложила ему выбрать другого врача, если у него что-то случилось. Но он всё равно сказал, что подождёт.       — Странно.       — Я так не думаю, всё же ты его ученица. Кажется, у него есть что-то, что он может доверить только тебе.       — Надо было позвонить мне, Шизуне, — строго сказала Сакура, встав из-за стола лицом к окну. Она вовсе не винила её, за этой строгостью скрывалась досада на саму себя. — Ладно, может отправить ему как-то уведомление о том, что я вернулась, а ещё лучше — позвонить. Он оставил какое-нибудь сообщение? — Сакура резко повернулась к женщине, с надеждой поймав её взгляд.       — Он ничего не оставлял, сказал только, что зайдёт потом. Послушай, не стоит так волноваться, тем более, он наверняка устал с дороги. Я уверена, что ничего не произойдёт, если мы всё уладим завтра.       — Да… да, ты права, Шизуне, — Сакуре оставалось только согласиться.       — Тогда я буду работать дальше, а ты лучше отправляйся домой, отдохни как следует. Завтра мне может понадобиться твоя помощь, — девушка опустилась в кресло, приняв деловой вид, но, как только женщина покинула кабинет, она вытащила из ящика всё, что спрятала. Обводя бутылку взглядом, Сакура засомневалась. Её пальцы обвили прохладное стекло, и она задумалась. В её голове возник образ Какаши. Как бы он отреагировал? Наверное, ему стало бы горько за неё. Представив это, девушка, не раздумывая, собрала всё и снова заперла в шкафчике под стеллажом.       Допивая остатки остывшего травяного чая, Сакура стала вспоминать момент их с Какаши последней встречи. «Неужели прошло уже три года?» — она печально посмотрела на своё отражение в «заснувшем» мониторе.       В тот день ей исполнилось 30 лет. Какаши пришёл к зданию больницы и попросил сотрудников вызвать её. Он вытащил из-за спины большую пушистую ветвь сакуры, обвязанную тонкой красной ленточкой у основания. Сакура, заворожённая красотой и ароматом нежных цветков, аккуратно приняла подарок из его рук, немного неловко, как впервые берут в руки младенца. Она была по-настоящему тронута его вниманием, даже не сразу сообразила, что в такие моменты обычно нужно что-то отвечать. В это время уже послышался оклик выбежавшей на крыльцо Айамэ: Сакуре нужно было торопиться обратно, она только и успела быстро сказать ему «большое спасибо, Какаши-сенсей» и убежала вверх по ступенькам.       Сакура и сейчас помнила то тепло, которое тогда сохранилось в ней на целый день и тихонько согревало весь вечер. А через некоторое время она узнала, что Какаши уехал. Он держал редкую связь с Наруто, но, в основном, никто не знал, где он, чем занимается, когда вернётся. На расспросы Сакуры Наруто едва ли мог ответить что-то конкретное. Сенсей всегда звонил ему сам, постоянно из разных мест, и никогда не вёл разговор дольше минуты. Сакура порой испытывала досаду из-за того, что Какаши уехал, не попрощавшись, что ни разу не попытался связаться с ней, и только Наруто удавалось хоть иногда слышать его голос. Девушка поняла, что скучала по нему, возможно, она даже испытывала ревность, но никогда бы не призналась себе в этом. Втайне она считала себя тем человеком, к которому сенсей был расположен больше всего, и замечала для себя, что им друг с другом всегда было проще, чем с кем-то другим из всей команды. После ухода Какаши она как-то спросила у Наруто, дарил ли ему сенсей что-нибудь, и была удивлена ответом. Он сказал, что не помнит, чтобы видел, как Какаши-сенсей когда-нибудь дарил кому-либо подарки. В ответ на это щеки Сакуры вспыхнули, она тогда не выдала своего смущения. Но размышления об этом заставляли её чувствовать свою исключительность, что ей на самом деле до чёртиков нравилось. Вспоминая о подарке, она часто опускала взгляд, еле заметно прикусывала нижнюю губу и мягко улыбалась.       Однако у Сакуры имелось в закромах куда более особенное воспоминание, которое навсегда изменило её отношение к сенсею. Очень личное, принадлежащее ей одной, оно доставалось из памяти крайне редко, но всегда вызывало в девушке весьма странные и противоречивые чувства.       «Интересно, какой он сейчас? Что, если он сменил стиль и больше не носит маску? Но это вряд ли», — девушка улыбнулась своим мыслям, представляя их завтрашнюю встречу. «А что насчет меня? Я тоже изменилась?» — Сакура поднялась с кресла и с толикой любопытства подошла к настенному зеркалу. Всё та же стрижка, та же гамма цветов в одежде, те же усталые глаза и то же кольцо на пальце. В сущности, всё оставалось прежним. Девушка разочарованно опустилась на диванчик. «Неужели я такая скучная?» — спросила она саму себя, глядя в потолок. «Да нет, просто у тебя много работы», — раздался ответ в её голове. «Наверное… только вот сегодня всё из рук валится», — девушка печально вздохнула, соглашаясь с собой, — «я знаю, что тебе не хочется, но давай возвращаться домой, завтра непременно должно стать лучше». Сакура собрала вещи. Накинув пальто, она бросила беглый взгляд в зеркало, выключила свет и вышла за дверь, обернувшись, чтобы закрыть кабинет.       — Сакура! — связка ключей выпала из холодных пальцев, громко звякнув при ударе о кафельный пол. Девушка едва не подпрыгнула на месте, услышав своё имя, влетевшее в неё, словно мяч соседского мальчишки в окно, отразившись от стен пустынного коридора ночной больницы.       — Какаши-сенсей! — радостно воскликнула Сакура и не узнала свой голос, прозвучавший звонче и выше привычного.       — Конец смены? — знакомая расслабленная интонация, всё тот же мягкий и спокойный, но твёрдый тембр.       — А… ну, можно сказать и так, — девушка теребила ручки сумки, радостно улыбаясь учителю, — на самом деле по ночам я тут часто остаюсь, но это не входит в мои обязанности.       Сакура смущённо отвела глаза, осознав, что её радостный вид чересчур контрастирует со спокойствием мужчины, который стоял теперь слишком близко. И в то же время она с удивлением обнаружила внезапный порыв дотронуться до Какаши, обнять его.       — Вы… ох, чёрт, Какаши-сенсей, я так рада, что вы вернулись! — и Сакура сделала это.       Руки Какаши осторожно легли на её лопатки, ясно проступающие под тонким весенним пальто. Он почувствовал, как приятно и легко вес её тела ощущается на его груди. Случайно коснувшись носом её макушки, он почувствовал тонкий запах табака с чем-то пряным, ягодным.       — И я рад, Сакура.