Эксперт по дизайну

Катя вошла в гостиную, и ледяной ужас, пронзавший Андрея воспоминаниями все утро, накатил снова, с еще большей силой. Из груди разом рванули тысячи перепуганных птиц, застревая меж рёбер, трепеща крыльями, царапая метящееся дыхание. Катя. Здесь. Сама пришла. Стоит прямо перед ним, смотрит взволнованно, слегка напряженно. Острый всепроникающий взгляд, который не раз пронзал ему сердце, поворачивая его на вертеле. - Катенька, присаживайся, - мама засуетилась. - А я пойду, посмотрю, куда Федя пропал, - вышла из гостиной, а затем и из квартиры, оставляя их наедине. Как можно уместить дикий восторг и животный страх в одно чувство? Андрей смотрел на Катю ошалело, будто видел её впервые, будто только сейчас заметил отросшие волосы, собранные в хвостик, отсутствие очков и ярких нарядов, протежированных ранее, по-видимому, Юлианой. Эта Катя была до боли прежней, той — девочкой с косичками, с восторженным взглядом и внушительным калькулятором, прижатым к груди. И совершенно другой — повзрослевшей, устоявшейся — и внутренне, и внешне. Ядерная смесь разных Кать переворачивала сознание, опрокидывая его «на лопатки». Он, что, пару дней назад называл её, про себя, скучной? Катя подошла к дивану. - Привет, - сказала тихо, присаживаясь почти нерешительно. Руки заледенели, Андрей принялся растирать их. Нужно что-то сказать. Очень важное. Но что? Что любит, что жить без неё не может, что инструкция — ложь? Так это всё, кажется, уже было. Это всё уже не раз врезалось в гранитные стены неверия, распадаясь на десятки поверженных, отчаявшихся попыток убедить её, заставить хоть на секунду поверить... А сейчас? Она ведь верит сейчас? Или нет? Катя улыбнулась, видимо, поражаясь его немногословности. Андрей набрал в грудь воздуха, и выпалил: - Я собирался сорвать вашу свадьбу. Год назад. - Что ты... - Придумал прямо здесь, - махнул рукой в сторону, - у окна... Что приеду в ЗАГС, вынесу тебя оттуда, если понадобится, силой, привезу к себе, и не отпущу, пока мы не выясним все отношения. Катя перестала улыбаться. - Я, - пауза, смущенно заправила прядь волос за ухо. - Я бы сама за тобой пошла... Если бы ты пришел. Андрей враз потерял всю решительность, сбился, посмотрел недоверчиво. - Кать... В памяти ожили воспоминания и его отчаянный крик: «Я должен сдержать общение! Должен!» - бессмысленные метания, попытки забыть, ведь тогда же почти получилось, ведь тогда же он почти месяц о ней не вспоминал, разъезжая по городам с франшизами. Почти месяц жил с иллюзией, что Катей можно переболеть, как сезонным гриппом. Ну, не хочет она ему верить, и пусть! Он оставит её в покое, раз приносит только несчастье. А дневник? А дневник вспомнился чуть позже, в самолете, следующим рейсом Москва-Лондон. В одну секунду пришло осознание, какую же глупость он сотворил, уехав, дав обещание не искать с ней встреч. Одним движением перечеркнул всё, все пути отступления. - Кать... Я не должен был уезжать. Не должен был сдаваться так сразу, - ударил ладонями по подлокотникам. - Нужно было пытаться снова и снова, найти слова, убедить, заставить. - Не должен, - повторила эхом, глядя задумчиво в одну точку. - Я почти побежала за тобой тогда... Но... Девочки, Женсовет, тащили меня куда-то, что-то говорили, плакали... Я ничего не слышала. Убеждала себя, что права, что ты опять блефуешь. И втайне надеялась, что ты придешь завтра. Но ты не пришел... Ни на следующий день, ни через неделю, никогда. - Я трус. И подонок, - досадливо поморщился. - Далеко не герой. Кать, - стянул очки, потер переносицу. - Больше всего я жалею о двух вещах — о том, что оставил тебя дожидаться меня и ушел в этот чёртов конференц-зал на Совете, и о том, что уехал в Лондон. Я сам... Сам отказался от тебя. Недооценил. Не понял, как сильно... - Я тебя люблю, - прошептала Катя. Андрей вскинул удивлённый, ошарашенный взгляд, со всей силы сжал подлокотники коляски. - Ты... Ты даже представить не можешь, как долго я этого ждал, - сказал, сбиваясь с дыхания, с изумлением осознавая, что от накативших чувств, к глазам подступают слезы, Андрей смахнул их, отмахнулся широким движением руки. - Я люблю тебя, Кать. Ты мне веришь? - переспросил с тревогой. Катя стремительно поднялась с дивана, подошла к нему, обняла. - Верю, - пригладила волосы, поцеловала быстро в нос, улыбнулась. - Честно-честно. Андрей притянул Катю ближе, усадил ее к себе на колени, хотел сказать что-то ещё, посмотрел на её губы, и все мысли вылетели из головы. Они целовались так исступленно, так отчаянно, что кружилась голова, стены плыли размытыми очертаниями, стирая границы между явью и сном. Андрей даже не заметил, как встал на ноги, как потянул Катю за собой, падая на диван. Он забыл, который сейчас час, день, год, столетие, какой знак зодиака по восточному календарю. Время потеряло всякую ценность. Оно растворилось, исчезло, как нечто постороннее, отвлекающее от важного. Правду говорят: счастливые часов не наблюдают. Правду говорят, что Новый год — время чудес. Как жаль, что Андрей Жданов не верит в чудеса. Или всё-таки верит? * * * Салюты гремели из разных концов города. Метель кружила, врезаясь в окно белыми кляксами на фоне сумерек. - 31 декабря, - усмехнулась Катя, ставя чашку кофе перед Андреем. - Не думала, что оно наступит так быстро, - подтянула сползающий ждановский халат. Андрей особо не обращал внимания на всякие там цифры и даты. Он неотрывно следил за передвижениями Катерины по кухне. Любовался. Всё в ней было очаровательно: и легкий румянец на щеках, и, сводящая с ума, улыбка, и длинная шея, и изящная ключица — всё, кроме халата. Халат был очень лишним. - Кать, а мы торт сейчас съедим или потом? Торт и целые наборы уже приготовленных блюд доставил Федя, под дверь, предварительно позвонив по телефону. Мама же как ушла из квартиры ранним утром, так еще и не объявилась. Продовольственная корзина — скорее всего, её идея. - Торт? - Катя задумалась, прикусив губу. Андрей поднял глаза к потолку, призывая потолочных богов дать ему сил не хватать Катю каждые пять минут. - А ты сейчас хочешь? Стул под Андреем начал плавиться. Ну, конечно же, он хочет, и прямо сейчас. Но нет! Выдержка. - А ты? - спросил максимально спокойно. - Давай сейчас, - озорно улыбнулась, и принялась освобождать от верёвочек и пластика бисквитного красавца. Андрей поник. Но тут же воспрянул духом, когда Катя, отставив вдруг торт в сторону, подошла к нему, и крепко обняла со спины. - Я так по тебе скучала, - прижалась губами к шее. - Я все время думаю... Как жаль, что мы перестали доверять друг другу. Ты усомнился в моей честности, я — в искренности твоих чувств. - Нет, - завертел головой. - Тебе я верил всегда. Кать, - поймал её руку, прижал к своей щеке, поцеловал. - Я не верил этому твоему Зорькину. - Коля самый лучший, - Андрей обернулся, метнул гневный взгляд. - Друг, - договорила, улыбаясь. - Коля всегда был только другом. - Всегда? - Всегда. Катя смущенно улыбалась. Жданов боролся с необоснованной яростью. Нет, ненависть к этому типу не уйдет, наверное, никогда, даже если окажется, что Николя ЗорькИн — ангел, сошедший в «Зималетто» с небес под песнопения церковного хора. - Ты ревнуешь? - рассмеялась, удивленно распахнув глаза. - К Коле? - Нисколько. Коля — друг, я понял. - Андрюш, мне только ты нужен, - перебралась на соседний стул, нырнула к Андрею под руку. - А Миша... Он тоже друг? - спросил быстро, и буквально окаменел, ожидая ответа. - Тоже, - кивнула. - У меня ничего не получилось... с ним. Но Катя пыталась, хотела, чтобы получилось — так, получается? Она хотела забыть Андрея Жданова, хотела вычеркнуть его из своей жизни. Поэтому рядом был Кастрюлькин, поэтому ходил он уверенным гоголем вокруг нее, потому что чувствовал, что шансы имеет очень даже внушительные. - Но он звонил, - припомнил, поворачиваясь, чтобы лучше видеть Катю. - Зачем? - Мои родители уехали погостить у его родителей, на праздники, мама и папа, они, по-прежнему, общаются с Борщевыми. А Миша... Миша звонил, чтобы сказать, что встретил моих родителей с поезда, что добрались они благополучно, и... - выдохнула. - Это неважно, Андрей. С этого дня мы верим друг другу. Безоговорочно. Потому что я очень тебя люблю. И не смогу потерять ещё раз. - Я тебе доверяю, - медленно придвинулся, легко коснулся губами её губ. - И безумно, - поцелуй в щёчку, - тебя, - поцелуй в носик, - люблю, - осыпал быстрыми поцелуями лицо. Катя улыбалась, пытаясь поцеловать в ответ. Она смешно щурилась. Очаровательно морщила носик. - Андрюш, у нас Новый год. А я в халате. Ты на часы смотрел? Уже десять! Катя погрозила ему пальчиком. - По-моему, ты прекрасно выглядишь, - нацелился поцеловать её еще раз, но Катерина уже выскользнула из его объятий, уже забегала по дому, наводя порядок, зажигая камин, накрывая праздничный стол. Андрей послушно побрился, натянул на себя чистую рубашку и брюки, помог разложить по тарелкам салаты. Он с некоторым замиранием сердца постоянно следил за перемещениями Катерины, до конца не веря, что все это — правда. И даже не сразу понял, что происходит, когда в один прекрасный момент квартира наполнилась трелями дверного звонка, а спустя минуту в замке заскрежетал ключ, хлопнула входная дверь, и явился всклоченный, засыпанный толстой коркой снега Малиновский. - Жданов, столько можно тебе звонить! - завозмущался он с порога. - Ты на часы смотрел? Новый год вот-вот наступит, - протараторил все это и запнулся, приметив и праздничный стол, и нарядного Андрея. - А, - сказал он, и снова замолчал озадаченно. - Добрый вечер, Роман Дмитрич, - бросила, промаршировавшая с найденной где-то мишурой, Катерина. Малиновский крякнул, будто бы увидел привидение. - Я думал, ты тут один чахнешь, - протянул, оправдываясь. - А ты тут... - осмотрелся, обвел взглядом всю гостиную, принюхался к ароматным тефтелям. - Вот, что значит найти качественного специалиста по дизайну интерьеров, - присвистнул он. - Квартира та-ак преобразилась. До неузнаваемости. - Я все вспомнил, - пробормотал Андрей, прислушиваясь к шагам Катерины. - Поздравляю, - присел на кресло, отломал кусочек пирога, закинул его в рот и принялся жевать с большим аппетитом. - Ром, - тяжело посмотрел на друга. Малиновский выронил схваченную тефтелю. - Понял, - сказал он, с печалью глядя на длинный строй салатиков. - Ну, мне пора, - объявил громко, так, чтоб Катя услышала. - С Новым годом, с новым счастьем! - шагнул к выходу. - Роман Дмитрич, - позвала его Катя. - Уже уходите? - усмехнулась. - Да. Дела, Катенька, сами понимаете. - Понимаю, - наклонила голову на бок. - И вас с наступающим Новым годом. Шаткое, но перемирие. Малиновский покивал головой, спешно застегивая пальто, затягивая плотнее на шее шарф. И так же спешно ушел. Как раз в тот момент, когда салюты взорвались новой серией залпов, освещая небо россыпью разноцветных искринок. Телевизор загудел курантами, начиная отсчет до момента, когда можно будет загадать желание, когда наступит новый год, и новая счастливая жизнь. Катя прибежала, протягивая бокал шампанского. Андрей вгляделся в шипящие пузырьки. Загадать желание? «Хочу, чтобы Катя была рядом всегда». Гулким взрывом раздался последний, двенадцатый, удар. Заиграл гимн. Заискрили салюты. Закрутилась метель. Она кружила так долго и так хаотично, заплетая узоры, заводя хороводы, что запутала все пути и дороги. Стрелки часов перепрыгнули вперед на несколько десятков минут. В камине медленно тлели огоньки. Катя сидела на диване, прижавшись к Андрею, положив голову ему на грудь, и весело смеялась над пляшущим Басковым в телевизоре. Андрей тоже смеялся, но не потому что было смешно, а потому, что Катя была рядом. Он смотрел на нее почти неотрывно, изредка поворачиваясь к телевизору. Эксперт по дизайну? Да, пожалуй, каждому, уважающему себя, президенту нужен такой эксперт. Иначе как оставаться модными и современными, как идти в ногу со временем, не спотыкаясь? Эксперт по дизайну. Смешно. А хотя... Пусть Катя перекрасит все стены в его квартире в оранжевый, а потолок — в малиновый, пусть обклеит «Зималетто» перьями и страусиными яйцами! Пусть. Главное, что она рядом. Ах, как прекрасен салют, и все эти снежинки, и метель. Кружит, кружит, кружит. Забавно. Все-таки Новый год — чудесное время, это время чудес. А какие роскошные в Москве ёлки! Глаз не оторвать. Красотища! Нужно поскорее подниматься на ноги, и сводить Катю на каток. Точно! На новогодний каток. И на выставку. Катя любит выставки. Она умненькая у него. Смешная. Незаметно поцеловал Катю в щечку, покивал, подтверждая, что Ираклий красиво поет. И снова задумался. Мысли текли приятные, будоражащие, вдохновляющие на подвиги. Андрей вытащил телефон и написал маме: «С Новым годом! Спасибо». И опять задумался, строя планы на будущее, прислушиваясь к ровному дыханию Катерины. Салюты плавно стихали. Метель кружилась почти беззвучно, медленно опадая на землю большими хлопьями, сдвигая стрелки часов вперед, еще чуть-чуть, еще толчок. Телевизор пестрил картинками. Андрей спал на диване и снились ему разноцветные ёлочные игрушки, мигающие гирлянды, высокие снеговики, и Катя... Она улыбалась ему, раскатывая на воздушных санях в костюме Деда Мороза, и дарила подарки — обернутые в бантики, фальшивые отчеты. Андрей спал, и улыбался во сне. Катя смотрела на него, легонько гладя по волосам, и тоже улыбалась. Новый год, кажется, обещал быть славным, самым лучшим, самым счастливым. Ведь как говорят? Как Новый год встретишь, так его и проведешь.