В сердце тьмы

      Хохот. Зловещий хохот. Он раздается разом со всех сторон, но исчезает, стоит лишь обернуться. Вокруг лишь тьма, ни одного проблеска света, ни одного луча надежды. Крики. Там кричат! Это дети? Почему так много голосов?       Никкаль падает на колени, пытаясь закрыть уши, заглушить эту какофонию звуков, но ничего не помогает, все они в сознании. Здесь она совершенно одна, никто не поможет, не вытащит. Руку обжигает, словно огнём, и Никкаль оборачивается, оглядывая кровавые борозды на предплечье. Откуда у нее взялись эти царапины? Тонкими струйками алая кровь скатывалась вниз по руке и тут же исчезала, падая вниз, в темноту, ведь под ногами даже не было земли, все та же непроглядная мгла.       – Помогите! – закричала Никкаль в попытке привлечь к себе внимание, но в ответ услышала еще более громкий хохот.       – Никто тебе не поможет. Теперь ты принадлежишь мне, – эхом раздалось вокруг. А следом леденящий душу крик, ее собственный. Перед глазами мелькнул силуэт Су, грудная клетка которой располосована, а в самом центре зияла кровавая дыра, в месте, где должно быть сердце.       – Нет! Нет! – снова закричала Никкаль, потянувшись вперёд, но стоило коснуться подруги, силуэт растаял.       – Энки решил, что его предательство сойдёт ему с рук. С удовольствием докажу обратное. Я лично выцарапаю его бесстыжие глаза и отдам на корм дракону. Этому предателю тоже предстоит искупить свою вину.       – Тиамат! – взвизгнула Никкаль, отползая назад, но нужды в этом не было, вокруг нее все еще было пусто, от древней богини здесь был лишь хриплый голос.       – Энлиля, пожалуй, убью первым. Шамаш должен видеть, к чему привело его безрассудство, – продолжала рассуждать Тиамат, – как думаешь, будет весело сделать это руками Кингу? Кажется, Шамаш достаточно сильно его презирает, чтобы видеть, как зубы дракона разрывают его любимого на части. Жаль, что с этим ему не долго жить, я бы посмотрела на его длительные страдания.       Снова хриплый хохот, и Никкаль в ужасе понимает, что не управляет своим телом. Против воли руки тянулись вперед, где перед ней появился силуэт Энки, лежащего на земле в луже крови. Тот смотрел на нее со страхом, осознавая свою беспомощность, и она сжала в ладонях его лицо, ощущая, что тело водного мага вполне материально.       Слезы градом катились по щекам Никкаль. Она не хочет, она этого не сделает, это не она.       Но пальцы непослушно впиваются в бледную кожу, вдавливая внутрь глаза. Крик Энки, полный боли, заполняет собой все пространство, а светлые волосы заливает новыми бурыми потоками. Силуэт исчезает также быстро, как и появился, и вот Никкаль снова контролирует руки, смотрит, как дрожат испачканные пальцы, и кричит, раздирая собственное горло, пока голос не срывается на хрип.       – Жалкая лицемерка Иштар. Я столько сил потратила на то, чтобы ее нагнул муж Эрешкигаль, лишь бы не слушать бесконечное нытье о том, как она никем не любима, и вот благодарность. Весьма хитро было увешать пещеру кристаллами, что смогут впитать в себя мою силу, уверена, эта безмозглая дура сама бы до такого не додумалась, – голос перешел уже на рык, – обращу ее тело в статую, давно стоило это сделать. Поставлю в Зиккурате, пусть наблюдает за тем, как я правлю, она ведь всегда хотела быть со мной рядом.       Никкаль лишь в полуха слушала планы Тиамат, не уверенная, что та вообще ждёт от нее ответов. Когда впереди снова начал вырисовываться силуэт, она изо всех сил зажмурилась, но к своему ужасу, продолжала видеть. Девушка, застывшая в немом крике в виде треснувшего камня. Подол ее платья забрызган кровью мужчины, закутанного в голубую ткань. Тело Энлиля было сплошь кровавым месивом, а над ним склонился Шамаш, открыв рот в беззвучном крике. Страшнее всего было смотреть на то, что появилось сверху. Огромная морда дракона с окровавленной пастью склонилась над оставшимися из Четверки. Громко зарычав, зверь дернул головой, сбивая верхнюю часть каменной Иштар. Тяжелая статуя полетела вниз, камнями осыпаясь на Шамаша и погребая его под собой. Золотые глаза зверя уставились на Никкаль пронзительным взглядом.       – Я еще не придумала кару для дракона, но он достоин самой ужасной за свое предательство, – рассмеялась Тиамат. Никкаль наблюдала за огромным монстром, склонившим к ней голову. Чувствовала тёплое дыхание из его ноздрей, и уже вдохнула, приготовившись принять свою смерть. Все же это было лучше, чем смотреть на мучения. Но дракон лишь приблизился еще немного и прорычал:       – Никкаль!       Она дернулась и снова уставилась на него. Чего он от нее хочет? Убьет ее уже или нет?       Челюсть дракона раскрылась, обнажая стройные ряды окровавленных клыков, каждый из которых был размером с ее голову, а затем сомкнулась рядом.       – Никкаль!       Его голос стал мягче. Почему он звучит так… человечно?       – Госпожа, проснись!       Никкаль словно выдернуло из потока воды, и она судорожно вдохнула. Комната приобретала привычные очертания, за окном Обители уже посветлело. Никкаль провела дрожащими руками по глазам, чтобы поскорее сбросить с себя пелену сна, и заметила, что щеки были мокрыми от слез. Она плакала? Резко дернувшись от прикосновения к плечу, Никкаль обернулась, встречаясь с уже знакомым цветом радужки. Воображение тут же нарисовало окровавленную морду дракона, и она взвизгнула, неосознанно отодвинувшись назад.       – Тихо, госпожа, это я. Смотри на меня, – Кингу говорил медленно, успокаивающе, внимательно наблюдая за реакцией.       – Это ты, – прошептала Никкаль, чувствуя облегчение. Нос снова защипало от поступающих слез, и она поспешила наклониться вперед, чтобы уткнуться в грудь Кингу, вдыхая его запах, уже такой привычный: ночь, лес, прохлада. Никакой крови.       – Что тебе снилось? – Кингу аккуратно провел по ее волосам, прижимая к себе. Знал ли он, что она чувствует, как бешено отбивает ритм его сердце? Неужели волновался за нее? – Ты кричала.       – Я не знаю… — Никкаль отчаянно помотала головой, – не знаю, что это было. Вокруг тьма, голос Тиамат и я… Я своими руками убивала Энки, а ты… всех остальных.       – Убивал Четверку? – Кингу нахмурился, – тише, тише, я никого из них не трону. Я тут, все хорошо. Это был лишь дурной сон.       – Это было так… реально. И так страшно. Я схожу с ума, я боюсь, что мне придется поступить, как Нингаль, я не смогу. Я больше не смогу этого выдержать.       Никки не знала, понимал ли Кингу все слова, учитывая, что между ними то и дело раздавались всхлипы, но его рука все еще поглаживала ее по голове. На макушку опустились теплые губы, оставляя короткий поцелуй.       – Мы найдем способ избавить тебя от этого. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.       – В твоих силах отправить меня в Иркаллу. Так и стоит поступить, – слезы постепенно прекратились, и теперь Никкаль лишь судорожно всхлипывала.       – Ни за что. Нечего делать тебе там, где лишь боль и пустота.       – А может, там мне и самое место, как и Тиамат.       Кингу отодвинулся назад, заключая ее лицо в свои ладони, и пристально посмотрел в опухшие от слез глаза. Аккуратно проведя большими пальцами по скулам, наклонился вперед и прижался к ее лбу своим.       – Ты не Тиамат. Ей стоит сидеть в Иркалле, а вот Никкаль нужна в этом мире. Именно поэтому я тебя туда не отправлю. Ты проживешь еще долгую и счастливую жизнь.       – Я так хочу тебе верить, – Никки закусила губу, сдерживая вздох, и прикрыла глаза. Она все еще видела наполненный болью взгляд Энки, постепенно потухающий под ее пальцами, разодранное переломанными костями тело Энлиля. Сможет ли она вообще когда-либо забыть это?       Кингу коснулся ее губ и тут же отстранился, не продолжая поцелуй.       – Ты можешь мне верить. Уже сегодня мы будем дома, соберем кристаллы и направимся в Гирсу. Потом я сопровожу тебя в академию, чтобы убедиться, что больше Печати ничего не угрожает.       – Никто, ты хотел сказать.       – Я хотел сказать то, что сказал. Опасна лишь остаточная магия внутри тебя, ее мы и уничтожим кристаллами. Драгоценной матушке давно пора отправиться вслед за своей армией. Впрочем, я надеялся, она уже давно там, – Кингу отклонился назад, падая на подушку, и прикрыл глаза с тяжелым вздохом.       – Я продолжу обучение, а что будешь делать ты? – Никкаль поерзала, закутываясь в одеяло.       – Вернусь в Ур, расскажу все Энки, а дальше, вероятно, предстоит заделывать пробоины в Печати, что уже образовались. А потом… Продолжу свои странствия, в конце концов, для меча всегда найдется работа.       – Это… хорошо… – пролепетала Никкаль.       – Я был бы не против, чтобы ты составила мне компанию после обучения, – улыбнулся Кингу, заметив ее грустный взгляд, – покажу тебе мир вне стен академии. Ты не представляешь, насколько изобретательны люди в дальних землях. Если ты, конечно, этого захочешь.       Никки моментально оживилась, представляя, как они вместе посещают многочисленные города, знакомятся с обычаями людей, быть может, есть другие академии магов. Интересно, истории о Тиамат везде выглядят одинаково? Насколько далеко простирается власть Пятерки? Воодушевленная, она даже и забыла думать про свой сон.       – Нет, не против.       После завтрака вся компания вновь покинула Обитель, чтобы вернуться в подземное царство к алтарю. Чем ближе они подходили к точке спуска, тем больше мрачные мысли снова начинали лезть в голову, но Никкаль старательно их отгоняла. В конце концов, эту идею подсказал сам Хаос, он должен знать, что может сработать, а что нет. Прощаться с их новыми друзьями тоже не хотелось, пусть они и были знакомы всего три дня, было в Артемиде и Мерфи что-то им близкое, как и между их мирами, а это объединяет. Кингу по пути кратко рассказывал о войне с Тиамат, версию из первых уст было слушать гораздо интереснее, чем унылые истории из учебников, пересказанные преподавателями. Впрочем, Ниалл, будучи сыном Энки, все же знал гораздо больше и старался передать свои эмоции и своим студентам.       Артемида и Мерфи пораженно слушали, лишь изредка задавая вопросы. Конечно, ведь в их мире точно не было гигантской армии жуков, управляемых драконом. Такое специально и не придумаешь, это же сколько фантазии нужно.       Солнце уже сползало в сторону горизонта, когда они добрались до входа в Аид. Мерфи раскрыл портал, приглашая всех войти, и свежий прохладный ветерок тут же сменился удушливой сыростью подземелья. Алтарь ничуть не изменился, но Никкаль вновь начала рядом с ним ощущать, что ее магия тянется к нему. Вероятно, разлом вновь открылся, приглашая их вернуться домой.       – Я был рад с вами познакомиться, и благодарен вам за помощь и ночлег, – Кингу протянул руку для прощания.       – У вас прекрасный мир, с удовольствием пришла бы сюда снова, – кивнула Никкаль, приобнимая Артемиду.       – Может, однажды и получится, кто его знает этот Хаос, – рассмеялась богиня в ответ, – надеюсь вы сможете побороть это проклятие.       – Сделаем все возможное, – кивнул Кингу, отходя ближе к каменной плите. Надпись на ней зажглась ровным розоватым светом, и воздух вокруг зарябил, – нам пора.       Никкаль задержала дыхание, отходя ближе к алтарю и зажмурилась. Накрывала новая волна страха перед неизбежным, и она судорожно вцепилась в руку своего спутника. Тело стало легче пера, Никкаль уже не ощущала ни тепла, ни холода, даже касание ладони уже стало лишь мороком. И снова это длилось лишь несколько секунд, прежде чем она ощутила под ногами твердую землю.       – Вот мы и дома, – вздохнул Кингу, казалось, немного опечаленно.       – У меня ощущение, что все это было лишь сном, – прошептала Никкаль, отказываясь открывать глаза. Они в самом деле провели целых две ночи в другом мире? Они поговорили с Хаосом? Неужели, в ее груди и правда бьется сердце древней богини? Почему каждое из этих предположений звучит настолько безумно?       – Я считал, что этому миру меня нечем удивить, что я уже видел достаточно. Признаю, ошибался.       – Представь, теперь как мне, – буркнула Никкаль, приоткрывая один глаз. В полумраке пещеры сначала было непривычно темно, но вскоре уже стал различим розоватый свет кристаллов, – их нам нужно собрать?       – Да, – Кингу вытянул из ножен меч и подошел к одной из стен. Одним ловким ударом он сбил на землю несколько камней и с интересом их оглядел.       – Ты что-то чувствуешь? - осторожно спросила Никки.       – Нет. Они притягивают магию, но это может быть и влияние пещеры в целом. Не знаю, сколько нам понадобится их, возьмем побольше, – новый удар, и под ноги упало еще несколько осколков, – Нинурта должен знать, что с ними делать.       Протиснувшись через узкий проем в скале, они, наконец, смогли выдохнуть прохладный воздух. Если бы вокруг было что-то кроме серых камней, его бы можно было даже назвать свежим. На выступе впереди недовольно фыркали лошади. Вокруг них были разбросаны седельные сумки, откуда голодные животные вытащили все вещи в поисках пропитания. Никкаль стало стыдно за то, что она и в самом деле на три дня забыла о несчастных созданиях, которые по долгу воспитания не могли покинуть своих седоков, а ближайшая зелень начиналась в километрах от пещеры. Радовало, что, хотя бы вода у них была, судя по крупным лужам в выемках скал. Достав из мешков всю еду, что у них оставалась, они покормили лошадей и снарядили их в дорогу. Решено было сделать привал в горах, как только местность станет более живой, чтобы животные могли набраться сил для дальней дороги.       После жаркой Греции погода здесь казалась прохладной, вокруг долгое время тянулись однообразные пейзажи. Дорога лежала в Гирсу, а значит, им предстояло провести как минимум одну ночь в лесу. Пропитания не осталось, поэтому пришлось вспомнить навыки охоты или рыболовства. Парни в деревне пытались научить юную неопытную магичку добывать еду «как люди», но у них для этого имелись специальные приспособления. Как можно зарубить рыбу мечом, пока было непонятно.       Ветер выдувал из головы все мысли, и Никкаль поежилась в седле. Она не находила себе места, в любую секунду ожидая, что разум вот-вот захватит гневная богиня, но ничего не происходило. Они летели уже около часа, и вдали на горизонте начали маячить пики гор, но уже с зеленью, а значит, совсем скоро они вернутся туда, где есть жизнь. Неожиданно справа раздался вскрик, и Никкаль обернулась. Кингу сильно наклонился вперед в седле, кажется, цепляясь за него лишь ногами. Его руки были плотно прижаты к голове, уткнувшейся в шею лошади.       – Что случилось? – крикнула Никки в попытке перебить порывы ветра, но вместо ответа Кингу только расцепил руки. Одна из его ног выскользнула из стремени, от чего он тут же начал заваливаться на бок. Черный конь безуспешно пытался поймать своего хозяина, чуть сворачивая в сторону, но тело, потеряв всяческую опору, все же скользнуло вниз.       Никки вскрикнула и дернула поводья, направляя лошадь в стремительное пике. От резкого сброса высоты закружилась голова, но она упорно смотрела на темное пятно впереди, вытягивая руку. Только у самой земли Никкаль едва смогла ухватиться за серую куртку, и ее кобыла, не ожидая резкого увеличения веса, отчаянно захлопала крыльями, чтобы выровнять полет. Вышло плохо, но тем не менее, Куа смогла замедлиться, прежде чем рухнуть на землю вместе со своей ношей.       Никкаль пыталась отдышаться, кажется, лошадь не слишком удачно приземлилась, но хруста костей Куа во всяком случае не слышала. Осталось понять, сломано ли что-то у нее самой от такого столкновения с землей. Ноги шевелились, руки тоже. На этот раз точно повезло. Никкаль вскочила, оглядываясь, и чуть в отдалении увидела Кингу, свернувшегося от боли на земле.       – Ты как? – она стремительно подскочила, оглядывая его тело на предмет повреждений, но визуально на нем было лишь несколько ссадин, по которым тут же пробежала фиолетовая рябь, затягивая раны.       – Уходи, – прошипел Кингу сквозь зубы, – возьми сумки, лошадей и лети в Гирсу прямо сейчас!       – Но…       – Никкаль, – в его голосе прорывалось рычание, – рядом со мной сейчас опасно. Тебе стоит быть как можно дальше. За меня не переживай, я сам найду тебя… потом.       – Без лошади?       Вместо ответа Кингу лишь хмуро посмотрел на Никкаль. Его глаза горели неестественным золотым светом, а тело начинала окутывать темная дымка. Сзади раздалось испуганное ржание лошади, Никкаль невольно на нее обернулась, и заметила, что животное испуганно пятится назад, немного прихрамывая. Никкаль бы стоило послушаться Кингу и сделать то же самое, но тело отказывалось подчиняться, особенно, когда она заметила, как фиолетовый дым, который становился все гуще, окутывал его руки и ноги. Собравшись с силами, Никкаль отползла подальше. Вовремя, потому что перед глазами вспыхнул яркий свет, и магия Хаоса заполнила собой всю ту небольшую полянку, на которой они упали. Из темного дыма начали показываться очертания огромной шеи, покрытой блестящей черной чешуей. Возле ног Никкаль опустились когтистые лапы, каждая из которых могла раздавить ее одним нажатием, а небо скрылось за распахнутыми крыльями.       Перед ней сидел самый настоящий дракон, и хуже всего то, что выглядел он в точности как во сне. Зрачки его глаз стали вертикальными и узкими, потеряв всякий человеческий вид, чешуя переливалась в солнечных лучах оттенками синего и фиолетового. Никки смиренно сидела на земле и ждала, когда на ее шее сомкнутся острые клыки. Впрочем, почему на шее? Она очень даже поместится у него во рту целиком. Но Кингу не шевелился, замер, оглядывая ее, а потом фыркнул и отвернулся, немало ее удивив.       – Как ты вообще еще жива с такой ответственностью? – раздался в голове хриплый голос, в котором она узнала голос Кингу.       – Ты… Ты говоришь? – только и смогла выдавить Никкаль, на что дракон тут же обернулся.       – Любопытно, – он склонил голову ниже, осматривая ее, – ты меня слышишь?       – Я? – Никкаль запнулась, – Да. Это что-то значит?       – Вероятно, дело в том, что в тебе сердце Тиамат. Меня могли понимать лишь аннунаки и некоторые из командующих, таких как Нинурта. А еще ваш преподаватель - Ияр, но это стало последствием его излечения с помощью Хаоса. Впрочем, раз и ты меня слышишь, это облегчает наше общение.       – Почему ты преобразился?       – Хороший вопрос. Я сделал это не по своей воле.       Дракон грузно приземлился на лапы и сложил на них голову. Никкаль внезапно подумала, что теперь он похож на большую собаку, но не решилась сказать это вслух. Позади громко фыркнула лошадь, а как только Кингу на нее обернулся, встала на дыбы.       – Ох, нужно ее успокоить, – Никкаль встала и направилась к животному, но снова услышала хриплый голос в своем подсознании.       – Я сам.       Не прошло и секунды, как лошадь замерла на месте, перестав нервно топтать землю, а после послушно подошла вперед. К тому моменту второй конь уже приземлился рядом.       – Ого, быстро.       – Я уже говорил, я создан, чтобы подчинять созданий, подобных аннунаки. Животные в их числе.       – Тогда превращайся обратно, нам пора в Гирсу, – Никки подошла к коню, осматривая, не сильно ли он пострадал при падении. Особого дискомфорта животное не выказывало, в стеклянных черных глазах вообще не было ни одной эмоции, вероятно, сказывалось влияние чужого сознания.       – Я не могу, – прозвучал слишком уж спокойный голос Кингу для такой ситуации.       – Что значит, не можешь? – девушка резко обернулась, понять, шутит он или нет.       – Это значит, случилось то, о чем я предупреждал, моя магия вышла из-под контроля. Теперь, пока мы не разберемся с влиянием твоих сил на меня, я буду… таким.       – Прекрасно, – обреченно выдохнула Никкаль, – И что нам теперь делать?       – Лететь к Нинурта. Теперь мне не нужен конь, – дракон потянулся, расправляя огромные крылья, и девушка невольно сжалась, снова ощущая, какая она крошечная рядом с ним.       – Это была попытка пошутить? – угрюмо спросила Никки, – я уже вижу, как прилетаю в Гирсу, а за мной дракон. Люди оценят.       – Верно. Поэтому я останусь в горах, не буду приближаться к городу. В кузницу ты полетишь одна, ворота тебя пропустят, уже знают твою магию.       – А ты… Ты говорил, что в таком виде можешь быть неуправляемым. Как ты себя чувствуешь?       – Отлично, – Кингу весело хлопнул хвостом по земле, – но я бы не стал расслабляться на твоем месте. В конце концов, мы даже не знаем, с чем связано мое превращение. Впрочем, я готов выдвинуть теорию, что это из-за нашего путешествия через ткань миров. Слишком много Хаоса, тем более, что в пещере мои силы были подавлены, и стоило мне улететь достаточно далеко, они вырвались на свободу.       – Тогда стоит поспешить.       Никкаль обернулась к лошадям и внезапно ощутила такое знакомое, но уже забытое за два дня чувство. Тени ждали ее в отдалении, гораздо ближе, чем осмеливались подходить раньше, еще и при свете дня. Она невольно сделала шаг назад, затаив дыхание, и чуть не кувыркнулась на спину, уткнувшись лодыжками в препятствие.       – Аккуратнее, госпожа, – Кингу приподнял хвост, о который она и споткнулась, создавая опору, – что тебя беспокоит?       – Если отбросить тот факт, что теперь ты в таком виде, а я в любой момент могу сойти с ума от влияния Тиамат, то только они, – Никкаль ткнула пальцем в тени, – раньше они не подходили так близко.       Дракон задумчиво посмотрел в указанную сторону, вокруг его ноздрей от жаркого дыхания рябил воздух, и девушка задумалась, дышит ли он огнем, пообещав себе позже обязательно об этом узнать.       – Ты можешь лететь на мне, если тебе будет так спокойнее.       – Что? – этого она точно не ожидала. Никогда за всю жизнь она не представляла себя верхом на драконе. Впрочем, их существование тоже стало для нее новостью, раньше они появлялись только в сказках, что так любила читать Су.       – Если хочешь конечно, – огромная морда опустилась в сторону Никкаль, и перед глазами снова возник жуткий сон, окровавленная пасть, клыки, смыкающиеся над головой. Она шатнула головой, прогоняя наваждение.       – Да, хочу, – ох лахаму, главное не покраснеть. Ее внутренний авантюрист торжествующе запищал при мысли о подобном полете.       – Отлично, – Кингу оживился и прижался к земле, подставляя лапу, чтобы помочь взобраться, – лошади полетят за нами.       – Я бы спросила про седло…       – Ну уж нет, – золотые глаза сощурились, – никакого седла. Да и боюсь, что для дракона его в этом мире не существует, я тут такой один и абсолютно уверен, что еще никого не катал на себе. Кроме Тиамат, но гораздо чаще она предпочитала перемещаться с помощью магии. А я был… скажем так, ее игрушкой, чтобы показать свое величие.       – Не знаю, хочется ли мне получить еще одну общую черту с ней, но твое предложение слишком заманчиво, – Никкаль забралась на лапу, а затем на широкую спину, цепляясь за наросты вдоль шеи. Сидеть было неудобно и страшно, но отказываться от такой возможности не хотелось. Никкаль уперлась ногами в блестящую чешую, невольно залюбовавшись ее переливами на солнце, и едва успела схватить рог перед ней, когда дракон поднялся, расправляя крылья. Теперь эта идея казалась безумной. В самом деле, о чем она думала? Здесь нет никакой опоры, если она не удержится и соскользнет от потоков воздуха… То будет надеяться, что Кингу это все же почувствует. Интересно, он ощущает вообще ее присутствие на своей спине? Никкаль судорожно вцепилась в роговидные наросты, между которыми и уселась, зажмурив глаза. Под ее ногами напряглись мышцы, и в лицо ударил резкий порыв ветра. Хотелось закричать от страха, но в голове раздался успокаивающий голос.       —Не бойся, Никки, ничего не бойся, пока я рядом.       И Никкаль приоткрыла один глаз. Они поднимались все выше, но большая шипастая голова дракона прикрывала ее от сильного встречного ветра. Спина под ней ходила ходуном, позади хлопали крылья, поднимаясь и опускаясь. Ладно, пока что это казалось не страшнее полетов на лошади. Интересно, что бы сказал Ниалл, увидев ее сейчас? Что-то вроде: «Искорка, я так и знал, что из всех моих студенток именно ты обязательно умудришься наткнуться на дракона и прокатиться на нем». Никкаль невольно хихикнула, представив лицо ректора.       Они летели вперед, прорезая облака. Лошади отстали от них, но Кингу заверил, что они сами доберутся в нужное место. Внизу уже показались горы, окружающие окрестности Гирсу. Никкаль повернулась, оглядывая их, и внезапно заметила внизу большой кратер из темных камней.       – Что это? – спросила она, а потом решила, что ее все равно не слышно из-за хлопанья крыльев, но Кингу ей ответил.       – Могу предположить, что это и есть место гибели Нингаль, – с грустью заметил он, – слишком много магии не нашло выхода, отравив местность. Вероятно, на дне мы найдем ее кости, если их еще не растащили стервятники, но мне бы не хотелось проверять свою теорию. Я знаю, о чем ты думаешь, и я не позволю подобному случиться с тобой.       Никки опустила голову, оглядывая мертвую природу. Там в темноте скал нашла свою смерть ее… бабушка, которой она никогда не знала.       «Хотелось бы мне верить в это, Кингу. Да где же взять столько надежды, как у тебя» – грустно подумала она, вглядываясь в пустоту, и медленно приложила к ключицам четыре пальца.