Проклятье для Золушки

Летний ветер обдавал жаром по оголенным плечал девушки. Туфли на невысоком каблуке отбивали быстрый ритм шагов, по идеально ровной брусчатке. Больница святого Мунго сверкала и переливалась за счет огромного количества окон. Стекла отблескивали, слепя глаза. Почти бегом поднявшись на пятый этаж, девушка остановилась у палаты из которой как раз выходила Джинни. — Наконец ты пришла! — прошептала рыжеволосая девушка, заключая в объятья Гермиону. — Он очень тебя ждал. — Я не могла раньше. Сама понимаешь… — мимолетная улыбка скользнула по губам, но тут же погасла. Тихо открыв дверь в палату, девушка неуверенно прошла вперед. — Гермиона! — воскликнул Уизли, едва не подскакивая с постели. — Я уже и не надеялся что увижу тебя. — Брось, я не могла не придти, — Грейнджер потрепала макушку парня и села на стул рядом с кроватью. — Прости меня, я… — Не нужно, Рон. Джинни мне все рассказала, — тихо произнесла грифиндорка, опуская голову. — Я прошу прощения не за время когда был под империусом… Я хочу, чтобы ты простила меня за то время в Хогвартсе… Я так боялся тебя потерять, что сам не заметил, как толкнул тебя в объятья Малфоя… — выдохнул Уизли. — Это не твоя вина. Просто иногда, слепая ревность приводит к таким последствиям. А мы тогда были еще дети, — Грейнджер стиснула зубы, борясь с подступающими слезами. — Что говорят врачи? — Меняешь тему разговора? — усмехнулся веснусчатый парень. -Врачи не ставят прогнозов. Находиться несколько лет под воздействием из вне, всегда тяжело. Мой мозг оказался явно слабее, чем у Джинн. Хотя это было очевидно изначально. Но тут явно лучше чем в Азкабане, не находишь? — Да, наверное… — В какой момент это случилось Гермиона? Когда именно Гарри перестал быть тем, кем был? Почему мы не заметили? — Не знаю… Наверное вся это борьба, слишком сильно прошлась по нему, перемолов все человеческое… Рон кивнул и углубился в свои мысли. Девушка тихо поднялась и у самого выхода услышала тихий, но такой важный для Рона вопрос: — Ты правда любишь его? — Больше жизни. Я люблю их больше, чем кого-либо. *** Прошло шесть месяцев Гермиона стояла у зеркала, пока Пенси завершала последние штрихи макияжа. — Это правда, Пенс? — тихо спросила Гермиона. — Драко сказал, что вы с Томом решили открыть приют для детей? Паркинсон взглянула на Гермиону в зеркале и кивнула. — Ты же знаешь, что у нас никогда не будет своих детей, ведь Реддл не совсем обычный мужчина, поэтому мы решили завести сразу двадцать мальчишек, тем более поместье Тео это позволяет, — усмехнулась брюнетка. — Двадцать?! — воскликнула Джинни, сидящая на кровати. — Боже, я не представляю как справлюсь с одним. Рука девушки легла на округлый живот, поглаживая. Подруги засмеялись и приступили к надеванию свадебного платья. Гермиона стояла посреди комнаты в белом, расшитом камнями и кружевом платье и смотрела в зеркало. — Не могу поверить, что совсем скоро стану Малфой, — тихо проговорила она, пока Пенси колдовала над корсетом. — О, вы очень долго к этому шли, — засмеялась Джинни. — Не затягивай сильно пожалуйста, — попросила Грейнджер, ловя на себе подозрительные взгляды подруг. -Что? — Драко в курсе? — улыбнулась Паркинсон. — Пока нет, — виновато опустила голову Гермиона. Стук в дверь оборвал разговор и в комнату вошел Малфой, который немного потерял дар речи, увидев невесту. — Нельзя же! — закричала на него Уизли. — Нам надо поговорить. Это срочно, — сказал блондин серьезным тоном и проводил подруг невесты взглядом. — Что-то случилось? — заволновалась девушка. — Да. Никто не может вести тебя под венец… — Оу… — выдохнула Грейнджер, пытаясь подобрать слова. Реддл сам выдвинул свою кандидатуру, но видимо передумал в самый неподходящий момент. — Никто не может вести тебя под венец, кроме твоего отца, Гермиона. Глаза девушки бросили изумленный взгляд на дверь, в которую входили мистер и миссис Грейнджер. — Боже… Я… Мама… Папа… — слезы счастья потекли по щекам, портя макияж, но это совершенно не волновало девушку, заключенную в объятья родных. — Как тебе удалось? — сквозь слезы спросила Гермиона, смотря в голубые глаза Драко. — Это долгая история. Считай это моим свадебным подарком, — улыбнулся он и вышел из комнаты, оставляя их наедине. Гермиона шла по проходу между сиденьями в Малфой Мэноре, который в зимнем пейзаже казался еще краше. Заснеженные розы шапками стояли вдоль всего периментра церемонии, напоминая сказочный пейзаж. Из старого магловского магнитофона, громко играла та самая мелодия, которая так понравилась Нарциссе в то далекое рождество. Девушка крепче сжала руку отца, словно пытаясь еще раз проверить, что это не сон. Мужчина улыбнулся и откинув фату девушки, поцеловал в лоб. Он медленно передал руку Гермионы в ладонь Драко, взгляд которого был прикован к карамельным сверкающим глазам. — Я так тебя люблю… — Я так тебя люблю… *** Спустя три года Гермиона быстро вбежала в Мэнор, стряхивая с себя снег. — Драко? — улыбаясь, крикнула она. — Помогите, — ответил он из гостинной. Парень сидел на полу и управлял игрушечным самолетом, соревнуясь с таким же транспортом Скорпиуса. — Я победил! — засмеялся мальчишка, подбегая к матери. — Мам, он совсем не умеет управлять самолетами. — Я вообще -то немного занят, у нас бьюти процедуры, — улыбнулся блондин, на голове которого, красовались два небольших хвостика. Кучерявая маленькая копия Гермионы, серьезно посмотрела на него и пригрозила пальцем. — Молчу-молчу, — засмеялся он, пока на его лицо клеили блестящего единорога. — Молодые люди, а ну марш в постель! — улыбнулась Нарцисса, целуя Грейнджер в щеку. — Как собрание Министерства. — Все хорошо, — улыбнулась девушка. — О, милый, тебе очень идет, — засмеялась женщина, поднимая на руки малышку. — Аврора, ты сотворила настоящую красоту. Я никогда не видела вашего папу настолько красивым. Аврора и Скорпиус поцеловали родителей и направились в свою комнату, громко требуя, чтобы сказку им рассказал дедушка Люциус. — Они меня вымотали, — усмехнулся Малфой, снимая с головы резиночки и заколки. — Тогда нужно скорее идти в постель и ложится спать, — улыбнулась Грейнджер. — В постель — да, а вот на счет спать — не думаю. Руки Драко легли на талию девушки и притянули к себе. — Ты же устал, — возразила она, но глаза весело поблескивали. — Ненастолько, — прошептал он, оставляя на ее губах поцелуй.