***
Утро. Еще одно проклятое утро в этом проклятом и пустом городе, полном лишь теней и ничего больше. «Арасака» стала теперь чуть ли не главенствующей корпорацией и в целом «цвела и пахла», ведя себя гораздо жестче и наглее, чем обычно… Не то чтобы Керри это так уж беспокоило или ему были важны дела корпораций. Вот только с Ви он в последний раз разговаривал, когда тот был на космической станции этой самой корпорации. От этого внутри чувствовался неприятный осадок — выходило так, что именно «Арасака» погубила двух самых дорогих ему людей. Была, правда, мысль, что Ви его просто бросил. Вот только это совершенно не похоже на него после разговора во время лечения. Не говоря уже о том, что его телефон отключен уже довольно давно, а в квартире наемника поселились другие жильцы. Не осталось никаких концов. Создавалось впечатление, что кто-то приложил много стараний, чтобы Винсент бесследно исчез. Исчез так, словно его в принципе никогда не существовало. Керри Евродин не хотел просыпаться. Не хотел возвращаться в реальность. Во сне он мог тусить с Джонни, мог быть с Ви, а в реальности — один. Совершенно один. Прошло больше полугода с момента, как он в последний раз разговаривал с Винсентом, проходившим лечение на космической станции. С тех пор тот исчез. А Джонни… Джонни не стало еще раньше, если верить словам наемника, и в результате Керри снова потерял того, кто ему был по-настоящему дорог. Обоих. Тогда Евродин окончательно осознал, что слава и богатство могут не просто не радовать, а еще и давить. Давить, потому что, пусть он и мечтал всю жизнь радовать своей музыкой огромную аудиторию, когда это осуществилось, оказалось, что так пустоту внутри не заполнить. Просто потому, что на самом деле Керри хотелось, чтобы его любили и признавали таким, какой он есть, а не таким, каким его рисует лейбл, чтобы «продать подороже». И в то же время он не мог отказаться от всего этого. Слава и деньги слишком напоминали наркотик. Евродин попал в бесконечный замкнутый круг: или он становится настоящим на людях не только в своих песнях и тем самым рано или поздно теряет расположение лейбла, или оставляет все как есть и сидит в своей золотой клетке. И каждый раз Керри выбирал второй вариант, потому что, несмотря на внутреннюю пустоту, ему было слишком важно, чтобы его песни слышало как можно больше людей. Он болел душой и сердцем за каждое свое произведение и очень остро реагировал на любую критику. А вот с Ви он впервые позволил себе быть настоящим. Возможно, этому, конечно, способствовал сидевший в его голове Джонни Сильверхенд. Только факт оставался фактом: теперь Керри словно потерял часть себя. Он даже всерьез подумывал принять поистине безумное предложение, полученное на днях.Флешбек
Керри доиграл последнюю песню и посмотрел на удобно устроившуюся перед ним на диване девушку. Это был персональный концерт в целиком снятом ресторане на верхнем этаже шикарного пентхауса, и Керри совершенно не хотел думать, откуда у нее деньги на подобное. Он даже точной суммы не знал. В конце концов, ему пришла только часть — а остальное получила студия «МСМ-рекордс», чтоб они провалились. Выглядела девушка привлекательной, что не удивительно: наверняка не пожалела денег и на пластику, создав себе желаемую внешность. Светлые, отливающие золотом кудрявые волосы до пояса, кукольное лицо, пронзительные зеленые глаза и слегка пухлые губы, подчеркнутые алой помадой, идеально подобранной в тон такому же алому платью. — Благодарю, что согласились, мистер Евродин. Это был чудесный концерт, — произнесла она, отпивая из бокала красное вино и вставая с дивана. Керри скрипнул зубами от этого лицемерия — как будто у него был выбор! «Рекорды» сказали выступать — он вынужден выступать. Конечно, отменить концерт порой можно, но для этого нужна причина... и не настолько огромная сумма на счете корпорации от клиента. В противном случае, если не болеешь и стоишь на ногах — пиздуй играть. С другой стороны, какая-то часть Евродина даже благодарна за то, что его вытаскивают работать. На самом деле, он сам об этом просил — просил максимально уплотнить ему график. Кто знает, что могло с ним уже случиться, сиди он безвылазно в своей резиденции наедине с паршивыми мыслями. Однако текущий формат ему не нравился совсем. Что это за публика — из одного незнакомого человека? — Но я чувствую, вас что-то грызет. Она отставила бокал на кофейный столик, чтобы налить в стоящий рядом стакан мартини — любимый мартини Евродина, что вряд ли было совпадением — и протянула Керри. Тот принял напиток и даже поблагодарил, хотя хотелось послать все на хуй и вернуться уже в свой особняк. Да, бля, ему хуево! Еще как хуево! Он только вернулся в ресурс и даже стал активно писать новый альбом, благодаря Ви и Джонни, а теперь снова столкнулся с потерей и реальностью! А этой самой реальностью было одиночество и слишком огромная для него одного резиденция. — На вершине оставаться легко, если можно по щелчку пальцев убрать любое воспоминание и вычистить любую эмоцию или чувство, — произнесла девушка, и Керри едва не подавился мартини. Ви как-то упоминал, что сталкивался с технологией, которая влияет на сознание, но так, что человек не чувствует, не осознаёт. Конечно, подробностей этой «страшной сказки» Евродин не знал, но сам факт существования такой технологии его в тот день напугал. Сталкиваться с ней лично тем более не было никакого желания. — Если вам понадобится помощь такого рода, вы всегда можете обратиться ко мне. Условия обговорим. В этот же момент ее глаза полыхнули синим, а у Евродина в сообщениях появился номер некой Шерил Уайт. И, по правде говоря, не пахни это все так паршиво, он согласился бы уже сейчас, несмотря на страх. Просто чтобы выбраться из депрессии, не заставлять себя делать что-то более продуктивное, чем сидение сутками дома в компании алкоголя или вылазки на свет исключительно по приказу лейбла, а работать по собственному желанию. Просто чтобы отпустить глупую надежду, что Ви вернется к нему, или хотя бы его телефон снова будет включен и он ответит на сообщения. Вот только если Керри согласится, его наверняка втянут в нечто очень паршивое. Это было очевидно еще с попытки просканировать девушку и, судя по всему, её помощника, до концерта. Он ничего не узнал. Пустая информация. Если не считать странных псевдонимов «Мистер Голубоглазый» и «Алый Рассвет» вместо обычных имен. Потому, несмотря на острую жажду избавиться от всего, что тянуло на дно, инстинкт самосохранения Евродина твердо говорил «нет». Когда Керри вышел, в помещение вошел коллега Шерил, и тут же с неким облегчением снял темные очки, под которыми оказались светящиеся голубые глаза. Да, Евродин их просканировал и уже понял, что имеет дело с кем-то серьезным. Но, пожалуй, светиться перед ним еще и непрерывной работой с искинами и информацией не стоило. — Ави на крыше. Шерил кивнула в ответ, и они направились к лестнице, с виду молча, но в то же время ведя разговор по закрытому каналу. Голубоглазый посчитал своим долгом заметить, что все еще предпочитает более традиционные, «обкатанные» методы достижения целей: — Я все равно считаю, что гораздо эффективнее было бы постепенно подобраться к верхушкам корпораций, изменяя сознание нужных нам сотрудников. Зачем нам Керри Евродин? — Во-первых, Керри Евродин придет к нам добровольно. Покончить с собой он все равно не решится, так что схватится за протянутую соломинку рано или поздно. Все анализы выступлений и появлений показывают, что он в глубокой депрессии. А во-вторых, музыканты в первую очередь воздействуют на чувства людей, а не на разум. И тут эффект может быть куда лучше. А еще они один раз уже прокололись с фургоном. Попробуй-ка, организуй такое оборудование в доме каждой не последней личности в ведущих корпорациях, так еще и останься при этом незамеченными! Конечно, они учли свою ошибку. Их оборудование постепенно уменьшалось, чтобы не приходилось обустраивать целое скрытое помещение, частично заказывались, а частично разрабатывались собственные устройства для передачи сигналов. Перехватывать сигнал им было не нужно, а вот дальность следовало увеличивать. И на все это требовалось время, которое тратилось и на другие технологии, и на другие заботы, и на обработку новых людей. — В любом случае, мы это проверим. В случае чего, есть и запасной план. Кстати, кому-то снова придется пообщаться с «Сетевым дозором». Опять пытались получить наши данные, чтобы доказать, что мы нуждаемся в их услугах. Не хотелось бы, чтобы они в итоге выбрали не ту сторону. Вот кто действительно может стать проблемой... — Удивительно все-таки — имея доступ к сетям гигантских корпораций, за исключением внутренних, полностью закрытых, они все пытаются приблизиться хотя бы на шаг к маленькой корпорации. Плохо, что они и их искины действительно могут стать для нас проблемой. Здесь надо что-то решать. На крыше парочку ждало невидимое ави. «Мистер Голубоглазый» на ходу отправил владельцам сообщение, что можно включать систему безопасности ресторана, в том числе прослушивающие устройства и камеры, и вежливо поблагодарил за аренду. Сразу после эти двое сели в транспорт и улетели в никому не известном направлении.Конец флешбека
Керри заставил себя открыть глаза и подняться. Сегодня он не мог провести весь день, сидя дома и выпивая — новое выступление. А значит, надо привести себя в порядок, постараться не напиться до концерта и надеяться, что благодаря девчонкам из «Us Cracks» его настроение будет не слишком паршивым. С ними он мог поговорить о Ви. На самом деле, во многом благодаря им Евродин и не скатывался в безвылазную депрессию окончательно и не плевал на себя и свои выступления. Войдя в ванную, он осмотрел себя в зеркале и несдержанно выругался: — Бля, опять синяки под глазами замазывать… Не хотел он, чтобы поползли слухи о какой-нибудь депрессии, потому всеми силами создавал видимость, что все в полном порядке. Получалось паршиво хотя бы потому, что от интервью он отказывался всегда, и это выглядело странным. Радовали и спасали музыка и радость публики. Во время выступлений он мог отвлечься от мыслей, оказавшись на подъеме. Хоть и были короткие моменты, когда во время концерта у него мелькала мысль в духе: «Жаль, Ви этого не видит» и тогда, пусть и только на пару мгновений, он снова ощущал тоску и грусть. Так уж сложилось, что Ви вытащил его из депрессии. И теперь, когда наемника не было рядом, Керри снова был с ней один на один. Оставалось только ностальгировать о том, как они отрывались вдвоем, листать старые селфи, а периодически — хотя какое там «периодически», когда почти постоянно — утешаться любимым мартини, любуясь на распечатанное совместное фото на стене. Иногда он не мог удержаться от того, чтобы что-нибудь расхерачить, потому что не злиться не получалось. Правда, Евродин толком не мог объяснить, на что или кого он злится. Еще приходилось отказываться от услуг гримеров, потому что любой из них мог, сняв самостоятельно наложенный рокером макияж, разболтать прессе, что Евродин не в порядке. Конечно, слухи уже ходили, но ему не хватало только прямого подтверждения! Потому Керри и гримировался сам, дома, а гримеров в итоге посылал на хуй. В конце концов, он звезда и может сам решать, нужен ему какой-то там грим или нет! И все же, надо было с этой хандрой заканчивать. Все. В ближайшее время он или устроит вечеринку, или отправится к своему гуру.***
Ви казалось, с того момента, как он оказался на операционном столе, прошла целая вечность, однако дата на меню биомона показывала, что он полностью выпал из жизни в Найт-Сити примерно на полгода. Теперь бывший наемник вернулся в город, и вот уже немногим больше месяца пытался привыкнуть к новому телу. С одной стороны, все вернулось на свои места: Ви продолжил карьеру, которая была вполне успешной до того, как чертов Артур Дженкинс испортил все роковым поручением, стоившим Ви сперва карьеры, а потом и жизни. Правда, теперь он работал в отделе пресс-службы, а не в отделе безопасности, но с другой стороны, должность была на пару ступеней выше, чем раньше. Главное — не ввязаться в очередное сомнительное дело и не оказаться втянутым в очередную корпоративную интригу, что, на самом деле, представлялось практически невозможным, ведь интриги здесь были сплошь и рядом. Ви хотелось думать, что остаться работать в корпорации после всего, что с ним произошло, было его собственным решением и он действительно получил ровно то, чего хотел. Однако червячок сомнения все же копошился где-то в глубине сознания. Все-таки он провел слишком много времени, общаясь с Джонни, и слишком много грязных подробностей узнал. Это не могло никак не повлиять на него. К телу привыкнуть оказалось гораздо труднее, чем на первый взгляд. Прошло полторы недели с тех пор, как Ви снова был доступен весь спектр ощущений, но он еще привыкал к тому, что в зеркале отражается чужое лицо, а восприятие буквально всего неуловимо изменилось. В памяти физические ощущения были иными, но Ви знал, что рано или поздно привыкнет и научится воспринимать реакции нового тела, как свои собственные. Пока выходило так себе: Ви чувствовал себя будто в дерьмовом брейндансе, из которого не было выхода, и порой думал, что идея остаться энграммой была не такой уж и плохой. Корпорат, чьим телом теперь владел Ви, обладал тем же типажом, что и он — тонкие черты лица, средний рост, изящная фигура, разве что вместо серо-зеленой радужка глаз была ореховой, а волосы теперь были чуть длиннее и слегка завивались. К тому же, в столе лежал чип с внушительной суммой на услуги эстетической медицины в «Травме» в комплект к платиновой страховке, а бонусом к телу шли небольшая студия в Уэстбруке и машина. Ви в какой-то мере начал понимать Джонни: даже имея полный контроль над чужим телом, приходилось тяжело, что говорить о том, когда законный обладатель был еще жив. Что стало с Виктором Филдингом, чьи тело, имя, имущество и жизнь достались Ви, гадать не приходилось, но каких-то угрызений совести по поводу случившегося бывший наемник не испытывал. Подписывая контракт с корпорацией, нужно быть готовым и к этому. Оставалось только пытаться не думать о том, сколько еще таких вот «сосудов» в данный момент подготавливается и сколько «переселенцев» уже есть. Наверняка это тело не единственное. Было еще одно условие, которое ему поставили довольно жестко. У него теперь новое тело, новое имя, новая жизнь — и точка. Все имущество наемника распродано или утилизировано, а все контакты со старыми знакомыми и друзьями полностью запрещены, потому что произошедшее должно остаться известным только очень узкому кругу людей. Каждого узнавшего что-то лишнее ждало обнуление, и у Ви не было никаких сомнений, что корпорация сделает это без тени жалости. Больше всего не давало покоя то, что он даже не попрощался с Керри, исчез внезапно и насовсем. Не думать о Евродине не получалось: новостная лента, пресса, случайно услышанные сплетни — везде можно было наткнуться на его имя. Тяжело, когда твой бойфренд… хотя, наверное, уже бывший бойфренд — всемирно известная знаменитость. О Керри ходило много противоречивых слухов, но, по крайней мере, музыкант регулярно появлялся на публике и давал концерты, а значит, у того все неплохо. И пусть это, с одной стороны, радовало, с другой это были те еще удары по самолюбию. Иногда Ви срывался, отчаянно желая набрать заученный номер. И порой почти нажимал «вызов», но каждый раз только наливал чего покрепче, убеждая себя, что воскресать даже перед одним конкретным человеком — хреновая идея и для Керри, которого он может подвергнуть серьезной опасности, и для него самого. Лучше всего было отпустить прошлое и жить дальше. Паршиво, что отпустить это самое прошлое не представлялось возможным, а психотерапевту, увы, запретили рассказывать что-либо из той жизни. Корпорация же помогать совершенно не стремилась, поэтому, очевидно, Ви придется так или иначе учиться справляться со своими проблемами и тяжелыми мыслями.