Чёрная душа

Если Уэнсдей Аддамс что и не любила, так это неразрешенные загадки. Они вечно вертелись в голове, как надоедливые букашки, требуя их решить, но как решить задачку, у которой, считай, нет условия? А условия не было. Точнее, было, но данных в нем категорически не хватало не то, что для полноценной разгадки, но даже для адекватных предположений. Все, что у неё было, это небольшая череда сообщений, присланных одновременно с незнакомого номера. Из них самих едва ли можно было выжать хоть что-то, кроме того факта, что у неё в принципе есть сталкер, и он либо находится в Неверморе, либо имеет туда доступ, раз сумел сфотографировать её с Ксавьером близко, пока тот дарил ей телефон. Впрочем, фотографии уж слишком близкие и четкие, и ракурс слишком специфический, чтобы быть сделанными обычным телефоном – уж с такого расстояния она бы точно заметила, что её фотографируют, да и Ксавьер не слепой. Значит, специальная оптическая аппаратура. Интересно… Но многого ей не даст даже в плане круга подозреваемых – после смерти директора Уимс, ареста «Мэрилин Торнхилл» и общего хаоса, творящегося в школе в связи с воскрешением Крэкстоуна, в академии творился полнейший бардак. За порядком следить было особо некому, студенты вместе с сопровождающими их взрослыми разъезжались пачками, а потому нетрудно было поверить, что в общей суматохе, при наплыве народа, кто-то, обладающий хотя бы приемлемыми навыками стелса, проник в Невермор и пофотографировал её. Может быть, этот кто-то был жителем Джерико, или остановился там на какое-то время… Теперь узнать это было не так просто. Оставалась одна зацепка – номер телефона, но и та никуда не привела. Уэнсдей, переступив через гордость, сразу написала шерифу Галпину (который, говоря откровенно, сумел остаться шерифом только потому, что в маленьком городке ему не нашлось адекватной замены, а его сотрудники его заменять отказались – верные, но глупые). Тот, получив от Уэнсдей информацию о сталкере, честно пробил номер по базам, но реальных результатов, которые могли бы ей помочь, это не дало: номер принадлежал человеку, убитому несколько дней назад, а отследить телефон было нельзя, потому что тот был недоступен. Либо её сталкер убежал куда-нибудь в лес, где нет связи, либо просто выключил телефон, написав сообщения. На какое-то время мысли о сталкере покинули Уэнсдей – она вернулась домой, и перепуганные новостями родители закружились над ней, как голодные грифы над падалью. Что случилось, да поподробней, да куда она ранена, и кто её лечил, и не опасно ли это, и миновала ли угроза со стороны злодеев? Даже мать слезу пустила, а отец так и вовсе рыдал, обнимая её. Стоит ли удивляться, что Уэнсдей ни слова не сказала про новую угрозу, тем более, что пока даже не особо ясно было, насколько все это серьезно. Может, это вообще какой-то идиотский пранк, как назвала бы такие шутки Энид. Шансы на это, конечно, катастрофически малы, но все же. Впрочем, на мгновение даже обнимая родителей и брата в ответ… Лишь на мгновение, нечего баловать! А то стоит один раз обнять подругу после тяжёлой битвы, и вот уже весь мир считает, что она сделана из маршмеллоу… Нет, она точно с Энид переобщалась – раньше она бы эту сладкую гадость и по имени звать не стала! И все же, в объятиях семьи Уэнсдей с какой-то странной грустью осознала, что не так уж сильно её и раздражает их волнение. Более того, она не сказала им про сообщения не столько потому, что её раздражает их реакция, сколько потому, что не хочет, чтобы они волновались ещё больше. Мрак, да и только. Впрочем, всего через несколько дней Уэнсдей на время утешилась тем фактом, что больше от сталкера вестей не было. Однако утешением это прослужило недолго – чем дальше, тем больше Уэнсдей задумывалась о том, кто это мог быть, а информации, способной помочь решить загадку, все не было и не было. Нужно было вернуться в Невермор и хотя бы попробовать определить, откуда делали снимки, но родители так просили её не возвращаться, пока там не будет безопасно… Вот тебе и любители всего мрачного и горестного! Впрочем, жизнь не то, чтобы была особо скучной. Уэнсдей продолжала писать историю Вайпер, развлекалась с Пагсли, пока была возможность… А потом, в один день, произошла вещь, временно перенаправившая её мысли в другое русло. День был довольно неприятным с самого утра – солнечно, ясно, сухо – в такую погоду даже на кладбище не погуляешь, совершенно атмосфера портится! – а потом он был испорчен ещё сильнее неожиданным визитом. О том, кто к ним пожаловал, Уэнсдей начала смутно догадываться ещё на лестнице, заслышав восторженный писк младшего брата. Такие отвратительные звуки он издавал лишь при очень определённых обстоятельствах, и неожиданная встреча с давним кумиром вполне могла таковыми послужить… Открывшийся ей вид на высокого, статного мужчину со смутно знакомыми чертами только подтвердил её догадки. Любопытно, и что это у них забыл знаменитый Винсент Торп? Что ж, будем надеяться, что хоть эта загадка разрешится вскорости. А то Уэнсдей от мыслей про неразрешенную уже, как будто, уставать начала.